Глава 3 Агния

– Нет, ты можешь себе представить? – заливисто смеётся Глеб. – И, вместо того чтобы спасать свою любимую машину, которую с таким трудом выпросил у родителей, я принялся вылавливать из воды этого облезлого кота. Я даже не догадался поставить её на ручник, и она укатилась по склону в воду. Зато этот несчастный оказался спасён.

– Глеб, да ты просто герой, – я смеюсь не переставая, потому как истории из детства Ланского до невозможности забавные. – Спасти кошку вместо первого и долгожданного автомобиля! Нужно иметь большое сердце, чтобы пожертвовать своей мечтой во имя утопающего животного. Герой, не меньше!

– Герой, – эхом повторяет он, по-прежнему улыбаясь. – Может, ты и о себе расскажешь? А то, кроме того, что ты гениальна в своей деятельности, я больше ничего о тебе и не знаю.

– Конечно, – отвечаю я. – Только сперва отлучусь ненадолго.

– Да, давай, я пока сделаю пару-тройку рабочих звонков. – Ланской достаёт из кармана мобильный и, несколько раз проведя по экрану, прислоняет телефон к уху.

Я незаметно поправляю идеально сидящее платье, длина которого вдруг стала непозволительно короткой, и поднимаюсь со стула. Мягко улыбаюсь Глебу, после чего направляюсь в сторону уборных. Прожигающий взгляд, который я ощущаю на себе, явно принадлежит не Ланскому. Знаю, что Даниил смотрит на меня, изучает, оценивает. А я, несмотря на свою внутреннюю дрожь, с гордо приподнятой головой спокойно шагаю в место назначения.

Но стоит мне войти в уборную, как я прижимаюсь к холодной стене, переводя дыхание. Приходится приложить немало усилий, чтобы собраться с мыслями. Глеб прав. Энергетика у Воскресенского бешеная, но я знаю, по какой причине чувствую её. Будь я полностью равнодушна к этому человеку, то вряд ли он смог бы влиять на мои эмоции. Меня пугает собственная реакция на Даниила, ведь если так и дальше будет продолжаться, то ничем хорошим это не закончится. Поэтому я обязана взять себя в руки и каждый раз игнорировать этого человека. Не хочу позволять Воскресенскому снова овладевать моими мыслями, хоть это с каждой новой встречей и становится неизбежно.

Не отрываясь смотрю на себя в огромное зеркало и подкрашиваю губы помадой потрясающего цвета, которую, несмотря на мои сопротивления, Катя всё же кинула в сумочку. Слегка припудриваю лицо, оставаясь довольной своим сегодняшним образом. Решаю быстро выбежать на улицу, чтобы позвонить Лисянской.

– Катюш, у вас всё в порядке? – взволнованно спрашиваю. Разглядываю равномерно посаженные деревья, образующие небольшую лесопарковую зону, и в который раз восхищаюсь этим местом. Не только внутри, но и снаружи.

– Конечно, сейчас скину тебе видео. Несмотря на разницу в возрасте, они так быстро подружились. Твоя девочка такая нежная, ласковая. Если у Макса что-то не получается, она терпеливо объясняет ему. Не могу налюбоваться ими, – в голосе Кати слышится неподдельная нежность, которая может быть свойственна только женщинам, побывавшим в роли мамы.

– Это так здорово. Чем сейчас занимаются наши малыши? – я непроизвольно улыбаюсь.

– Макс и Кира плюхаются в ванне, и я никак не могу их вытащить оттуда. Будь их воля, они бы до утра сидели там, – смеётся Катя. – Как твоё свидание?

– Всё хорошо. Глеб очень приятный мужчина. Мне с ним легко и комфортно, – быстро говорю я. – Ладно, Катюш, мне пора. Спасибо.

Убираю телефон в сумочку, с замком которой я едва справляюсь. Пальцы отказываются слушаться, и я пока не понимаю, с чем связано внезапно появившееся волнение. Наконец, «собачка» мне поддаётся, и мобильный тут же летит внутрь. Я выпрямляюсь и мгновенно замираю, ощущая, как сердце пропускает удар за ударом. Мурашки толщиной с палец уже бегут по всему телу, стоит лишь поймать на себе обжигающий взгляд бывшего мужа. Из ресторана выходит Даниил и движется прямиком ко мне. Я терпеливо жду, когда мужчина начнёт говорить, не понимая его поведения. Но ничего не происходит, Даниил продолжает внимательно разглядывать каждую чёрточку на моём лице. Я не выдерживаю и, вдохнув тёплый летний воздух, задаю совершенно логичный вопрос:

– Ты что-то хотел? – дрожь отсутствует в моём голосе, что не может не радовать. Кажется, спустя пять лет я наконец-то научилась держать лицо перед этим человеком.

Он не отвечает, а игра в молчанку уже надоедает. В какой-то момент мне начинает казаться, что Даниил резко притянет меня к себе и вопьётся жёсткими губами в мои. Легонько тряхнув головой, я выбрасываю подобные мысли, с трудом понимая, как вообще такое могло родиться в моей голове. Он женат – это раз, и два – с какой стати ему это делать? Нужно бежать. И как можно скорее бежать от Воскресенского. Но стоит только сделать шаг, как мужчина преграждает мне путь.

– Даниил, дай пройти. – Я скрещиваю руки на груди, надеясь побыстрее вернуться в ресторан. – Меня ждут.

– Да, я в курсе, – мужчина изучает моё лицо, пытаясь разглядеть в нём что-то, понятное только ему самому. – Как дела, Агния?

– Всё хорошо, спасибо, – коротко отвечаю я, не понимая, к чему эти взгляды, вопросы. – У тебя, смотрю, тоже, – глазами указываю на его правую руку.

– Да, – хрипло произносит он. Уголки губ мужчины дёргаются в едва заметной улыбке, но глаза остаются холодными.

– Я рада за тебя. Даниил, но мне правда пора. Я здесь не одна, так что…

– Носишь мой подарок? – глубокий голос вновь задевает всё те же струны моей души. Мужчина осторожно касается мочки моего уха, и я резко отступаю назад.

– Мне нравятся эти серьги. Глупо было бы не носить их из-за расставания. Так же, как и не доучиться в университете из-за развода, который состоялся до окончания моей учёбы, не находишь? – не отводя взгляда, язвительно отвечаю на вопрос Воскресенского. Не сдаюсь, выдерживаю.

Пусть знает, что я больше не та девчонка, которой можно было крутить-вертеть, как ему хотелось. Пусть поймёт, что я состоявшаяся личность, которая ни за что не даст себя в обиду и больше не подпустит таких, как он.

– Ты совершенно права, Агги, – хрипло произносит он, на этот раз искренне улыбаясь.

Чёрт возьми! Я до сих пор умею различать его настоящую улыбку от наигранной. И от настоящей в очередной раз замирает сердце. Даже спустя пять лет! Как избавиться от этого? А самое ужасное во всей этой ситуации: из-за родственных связей Глеба и Даниила нам придется ещё не раз встретиться до окончания работы над проектом квартиры. И именно поэтому я вновь твержу себе, что должна научиться игнорировать бывшего мужа. Ведь через какой-то месяц мы с Кирой вернёмся домой, и всё вновь станет как раньше. Скорее всего.

Если бы я только знала, как сильно заблуждаюсь.

Воскресенский делает шаг в сторону, и я прохожу мимо него, случайно оступаясь. Моя нога так неуклюже выворачивается, что я не успеваю сохранить равновесие и начинаю падать. Чёрт возьми, как же глупо! Разумеется, Даниил подхватывает меня, оказываясь чересчур близко. Запах его одеколона ударяет в нос, и в память врезается картина из прошлого, когда я споткнулась на лестнице в его особняке, а мужчина среагировал молниеносно. Его жёсткие руки кажутся мягкими, а объятия слишком возбуждающими. Как тогда, так и сейчас. Вот только сейчас всё ощущается несколько по-другому. Сильнее, горячее, запретнее. Магнетизм Воскресенского чересчур остро действует на меня, возвращая к событиям пятилетней давности. Чувственные губы оказываются рядом с моими, нарушая и без того хаотичное дыхание. Чёрт! Эту пытку становится совершенно невозможно терпеть, поэтому я резко отстраняюсь и, кинув безучастное: «Спасибо», захожу обратно в ресторан.

– Я уже заждался, Агния! Хотел отправиться на поиски, – весело произносит Ланской.

– Разговаривала по телефону, – пожимаю плечами я.

– Хочешь ещё чего-нибудь? Здесь просто потрясающие десерты, – мужчина демонстративно подносит к губам пальцы, сложенные в щепотку, целуя их.

– Хорошо, я согласна на десерт. Но только на него, потому что в меня больше ничего не поместится, – смеюсь в ответ. Глеб самодовольно ухмыляется и подзывает официанта. – Выбери на свой вкус.

Название, которое носит выбранный мужчиной десерт, я никогда раньше не слышала, но уверена, что это сладкое блюдо станет одним из моих самых любимых. Все блюда, которые мы с Глебом сегодня заказывали, оказались бесподобными до такой степени, что возникло желание расцеловать шефа, выражая тем самым своё восхищение. И если уж совсем начистоту, то этот ресторан одно из лучших мест, если не самое лучшее, где мне удалось побывать. Надо отдать должное Воскресенскому: в части ведения бизнеса этот человек не скупится ни на деньги, ни на время, ни на свои силы. Это не может не восхищать. Но когда дело доходит до личных взаимоотношений, Даниил оказывается не на коне. Хотя, возможно, это всего лишь наш с ним пример, а со своей супругой он живёт в гармонии и в счастье.

– Думаю, вот это нам подойдёт, – Глеб указывает на небольшое пирожное в меню, в ответ на что официант утвердительно кивает.

– Я не то, что запомнить, даже выговорить название не смогла, – застенчиво улыбаюсь я.

– Ничего, мы попрактикуемся в этом, – не сводя изучающего взгляда с моего лица, произносит мужчина.

Я ощущаю, как улыбка меркнет на моём лице, становясь натянутой, когда в зал ресторана возвращается его хозяин. Даниил выглядит спокойным и расслабленным, а его уверенная походка в сторону нашего столика сбивает с толку. Этот человек определённо не собирается упрощать мне жизнь.

– Вы не против, я присяду? – Воскресенский бесцеремонно отодвигает стул и присаживается рядом.

– Ты уже присел, – недовольно замечает Ланской, вальяжно откидываясь на спинку стула.

– Всё понравилось? – как ни в чём не бывало интересуется Даниил.

– Дан, конечно! К тебе в ресторан записываться нужно за пару недель минимум, а всё из-за твоих потрясающих шеф-поваров, – восклицает Глеб. – У нас остался ещё десерт. Тот самый, из-за которого гости чуть не передрались в день открытия. – Я вопросительно смотрю на Глеба, и он поясняет: – Оставался лишь один кусочек, а желающих было пятеро. В конечном итоге одна из посетительниц, какая-то мама, буквально зубами вырвала для своей дочки этот десерт. Мамы – они такие, тебе…

– Удивительная история! – хлопаю в ладоши я, заставляя Глеба замолчать, иначе он просто выдаст меня.

– А тебе? Всё понравилось? – мой бывший супруг вновь смотрит на меня. Внимательно, обжигающе, так что на этот раз выдержать его взгляд мне становится трудно. Поэтому я хватаю бокал с водой и делаю глоток. – Агния?

– Да, спасибо. Очень вкусно, – быстро отвечаю я.

– Что скажешь со стороны профессионала в части дизайна? – не унимается Воскресенский. Господи, да что ж такое! Что ему нужно? Почему этот человек не может просто пройти мимо?

Я снова пробегаю глазами по шикарному помещению, слегка улыбаясь. Честно говоря, мне даже не хочется уходить отсюда, настолько здесь красиво, уютно и в то же время роскошно. Я возвращаю восхищенный взгляд Даниилу и замечаю его одобрительный едва заметный кивок. Неужели спустя столько лет ему важно моё мнение? Пусть даже как специалиста, но всё же. Ведь проект этого ресторана выполнял дизайнер, куда более известный и опытный, чем я. И тогда у меня сам по себе напрашивается вопрос: к чему этот разговор?

– Ты и сам всё знаешь, Даниил. – Я кладу руки перед собой на стол. – А тот профессионал, который сотворил это чудо, и вовсе не нуждается в представлении. Очередной шедевр. Уму непостижимо, как только ты смог попасть к нему, ведь запись расписана на год вперёд…

– Агния. – Глеб неожиданно накрывает своей ладонью мои пальцы, и со стороны этот жест выглядит откровенно. – Даниил Воскресенский из тех людей, кто добивается своего, чего бы это ему ни стоило.

Я не скидываю крепкую руку Ланского, лишь бросаю беглый взгляд, после чего мягко улыбаюсь Глебу. Внезапно ощущаю напряжение, которое моментально возникает за столом, и поворачиваю голову в сторону Даниила. Воздух вмиг становится разреженным, и, кажется, чувствую это не я одна. Глаза Воскресенского темнеют, а в прошлом это означало перемену настроения мужчины. Сомневаюсь, что за пять лет что-либо изменилось.

– У меня к тебе есть предложение, Агния, – хрипло произносит Даниил. – Но не сегодня. Сейчас не буду вам мешать, – он небрежно скользит взглядом по нашим всё ещё сцепленным рукам. – Я свяжусь с тобой в ближайшее время. До скорой встречи.

– Всего хорошего, – натянуто улыбаюсь я, не понимая, чего на этот раз хочет Даниил. Но, так или иначе, его ждёт отрицательный ответ, потому что сближение с ним снова будет означать мою погибель и не только в переносном смысле этого слова.