Странная мысль озаряет меня. Я вспоминаю мамины уроки танцев, которые она давала мне в детстве. Она всегда говорила, что танец – это не просто движение, это способ рассказать историю, выразить боль, страсть, гнев.

Я иду в гостиную, где стоит большой зеркальный шкаф, в котором отражается весь мой страх. Включаю проигрыватель. Музыка заполняет комнату приглушенным шипением винила. Я выбираю одну из маминых пластинок, ту, что она любила больше всего. Восточные мотивы, ритм, который вызывает дрожь в теле.

Сначала движения неловкие, скованные страхом и застарелой болью. Но постепенно я вспоминаю, как мама двигалась. Как ее тело подчинялось музыке, становясь единым целым с ней. Я закрываю глаза, позволяя звукам унести меня прочь от реальности, от страха, от этой квартиры, ставшей тюрьмой.

Мои руки начинают двигаться сами по себе, ноги скользят по полу. Я чувствую, как пробуждается что-то древнее, дикое. Это не просто танец. Это танец боли, гнева, отчаяния. Но в нем есть и сила. Сила, которую я унаследовала от матери. Сила, которая может быть моим спасением.

Я танцую, пока пот не начинает струиться по лицу, пока мышцы не начинают гореть. В каждом движении я пытаюсь найти ответы, разорвать проклятый круг, которым он очертил мою жизнь. Я танцую для мамы, для себя, для тех мальчиков, чья кровь на моих руках… Я танцую, чтобы вспомнить. Чтобы понять..

Я была глупым подростком, когда произошла трагедия с моим одноклассником.

Ольга забрала меня из детдома спустя пол года после гибели родителей в аварии. Я пошла в 9 класс в новую элитную школу. Там я училась по ускоренной программе в небольшой группе. Из-за постоянной занятости крестной я была предоставлена самой себе. После смерти родителей мое эмоциональное состояние оставляло желать лучшего, и несмотря на отличную учебу, я вела себя не всегда хорошо. У меня случались приступы агрессии, я была циничной и нелюдимой. И как ни странно, стала звездой нашего потока. С самого детства люди тянулись ко мне, как мужчины так и женщины, в то время как я ценила только своё одиночество.

Со мной в классе учился Рустам Гаджиев, местный мажор и сердцеед, который не смотря на это, ходил за мной, как привязанный. Первые пол года меня это забавляло, потом стало серьезно надоедать. Я разговаривала с ним и по-хорошему и ругалась, просила, чтобы отстал. Но он все равно очень навязчиво продолжал ухаживать и вообще буквально преследовал.

Я часто оказывала такое влияние на парней, сама до конца не понимая, как это происходит. Я никогда не обладала сногсшибательной внешностью, да и характер не лучше. Что-то неуловимое привлекало ко мне людей, как магнитом и неминуемо заставляло их страдать. И я страдала от этого не меньше. Даже в детском доме за пол года успела нажить себе врагов в лице нескольких девочек, чьи парни оказывали мне знаки внимания. Ни один из них мне не был нужен, и каждый из них об этом знал. Так может, в этом и проблема? Людям свойственно зацикливаться на том, что недоступно. Несколько раз мне устраивали темную, и только появление воспитательницы, а иногда охранника спасало меня от серьезных травм. Что сказать, я была счастлива, когда этот каждодневный ад закончился. Однако в школе не было проще.

В конце десятого класса наша общая одноклассница устраивала у себя на даче большую вечеринку по случаю окончания учебного года. Все веселились, немного выпивали, и я в том числе..

2 года назад

– Лера! Иди к нам.– перекрикивает музыку хозяйка вечеринки и машет мне рукой.

Я стою, облокотившись на холодную кирпичную стену и смотрю на озеро. Закат медленно окутывает водную гладь и переливается, отражая силуэты деревьев. Ребята веселятся около костра, кто-то даже купается, несмотря на то, что вода еще недостаточно тёплая. А я задумчиво всматриваюсь в рябь на воде и ощущаю какое-то нарастающее чувство тревоги. Именно то, что я чувствовала в день смерти моих родителей. Это странное жжение в груди..

С коктейлем в руке подхожу к девочкам, сажусь на скамейку и понимаю, что сегодня что-то произойдет.. Горько усмехаюсь, осознавая, что ровным счетом ничего не могу сделать, ничего изменить. Не контролирую это чувство, просто ощущаю что-то странное вокруг. Озираюсь по сторонам и замечаю, как пьяной походкой в нашу сторону идёт Рустам и ещё пара знакомых парней.

Рустам подходит ко мне и неуверенно плюхается рядом, обдавая меня запахом изрядно выпитого алкоголя.

– Лер..– шепчет Рустам и наклоняется, зарываясь лицом в мои волосы.

– Рустам, ну хватит!– раздраженно восклицаю и отодвигаюсь от него, удивляясь такой наглости. Как же он надоел.

Парень глупо моргает и встаёт напротив меня.

– Да что мне сделать?! На колени встать?..– горячо выпаливает и действительно опускается на колени. Берет меня за руки, целуя их. Я вырываюсь и отхожу в сторону.

– Перестань уже, пожалуйста.. – смотрю на него, борясь с жалостью.– Мне пора домой. Не нужно провожать.– говорю и двигаю в сторону выхода, не желая здесь больше находиться. Однако другой мой одноклассник Глеб перегораживает мне путь. Удивленно смотрю на него, и в памяти всплывает его недавнее смс с предложением увидеться.

Как же меня это все достало, что со мной не так? Другая бы на моем месте радовалась такому вниманию. Но сейчас тревога только больше разгорается в душе, а руки начинают подрагивать.

– Рус, а давай на спор переплывем озеро? Кто последний, тот отваливает. – Глеб обращается к Рустаму, но смотрит на меня. Я в ужасе округляю глаза, открываю рот, но не успеваю ничего сказать.

– Погнали!– отвечает Рустам и на ходу снимает футболку.

Парни очень быстро подходят к озеру, которое небольшое и в принципе, неглубокое, но я понимаю, что их нужно срочно остановить. Бегу за ними и встаю напротив, упираясь обеими руками им в грудь.

– Прекратите! С ума сошли? – кричу, пытаясь образумить парней. – А вы чего молчите?! – обращаюсь к остальным ребятам. Но те всего лишь улыбаются, а парни синхронно и как-то зловеще смеются, ловко уворачиваются от моих рук и прыгают в воду. Все восторженно кричат, скандируя имя Рустама.

Только не это..

Беспомощно смотрю на сражение мужских рук с волнами, и сердце вдруг замирает. Глеб неожиданно отстаёт и начинает плыть обратно. Рустам же явно не замечает этого и упорно гребёт в сторону противоположного берега. Я щурюсь и неотрывно смотрю на удаляющуюся плавающую голову, в то время как Глеб доплывает до берега и вылезает, победно улыбаясь.

На мгновение отвлекаюсь на Глеба, который закрывает мне обзор, но сразу же отталкиваю его и смотрю на воду. Рустама нет. Просто нигде нет. Громко зову его, ребята сбегаются и повторяют за мной. Кто-то прыгает в воду и плывёт ему на помощь. Но безуспешно.. его нигде нет. Словно течение унесло, хотя вода была спокойной..

Позднее уже вижу машину скорой и полиции. Всех допрашивают, пока дайверы ищут тело. Происходящее вокруг напоминает плохой триллер с быстрой концовкой. И это мерзкое чувство какого-то странного удовлетворения не дает покоя. Нечто темное внури меня злорадствует, насмехается, снова доказывая свое превосходство. Ведь я знала, что сегодня кто-то умрет.

Через какое-то время нас отвозят домой, а глубокой ночью в общем чате приходит сообщение от старосты, что тело Рустама нашли.. Я проплакала всю ночь. Мне было очень жаль парня. А ещё я злилась.. злилась на себя за то, что я какая-то неправильная. За то, что из-за меня такое происходит. Чувство вины сжигало изнутри, и я даже не хотела идти на похороны. Но совесть все же не позволила..

На церемонии было много людей. Я сидела на скамейке в десяти метрах, не в силах смотреть в глаза его близким. Смотрела себе под ноги и мысленно просила прощения у Рустама. Иногда встречалась взглядами с каким-то парнем. Он смотрел на меня не мигая и вообще производил не самое доброе впечатление. Наверняка он один из родственников Рустама, хотя на первый взгляд общих черт у них нет. Он смотрел на меня, презрительно прищурившись. И женщина, которая постоянно плакала, видимо мама Рустама тоже не скрывала своей ненависти ко мне. Я больше не могла выдерживать эти взгляды и это обжигающее чувство вины. Я просто сбежала оттуда.

Пока ехала домой, пыталась вспомнить, когда именно в моей жизни начались трагические странности.

12 лет назад

– Сынок!, мальчик мой.. – слышу чей-то плачущий голос.

Я стою высоко на крыше какого-то гаража, недалеко от детской площадки. В руке у меня липкий козинак, мое любимое лакомство детства. Смотрю вниз, и длинные банты свисают с моих хвостиков. На земле в неестественной позе лежит мальчик из моего детского сада того же возраста, что и я. Около его головы много крови, а рядом сидит женщина, плачет и гладит мокрые волосы ребёнка. Затем кто-то из взрослых спускает меня с крыши, смутно вижу скорую и медработников, которые затаскивают тело мальчика в машину. Женщина садится рядом, двери закрываются, но напоследок она бросает на меня жуткий взгляд, полный ненависти и глубочайшей скорби.

Через несколько минут я уже сижу на заднем сиденье автомобиля моих родителей, и мы в тишине едем домой. Никто и никогда больше не поднимал эту тему, а я до сих пор не помню, что именно тогда произошло..

Глубоко внутри я уверена, что хоть и не толкала мальчика, в смерти его была виновата именно я.

Наши дни

Музыка нарастает, и я кружусь, бросая взгляд в темноту за окном. Он там. Я чувствую это. И в этот момент, в самый разгар танца, я резко останавливаюсь. Открываю глаза. Мой взгляд падает на браслет, который я так и не сняла. Колокольчики на нем едва слышно звенят.

Я подхожу к зеркалу. Мое отражение выглядит иначе. В глазах больше нет той безнадежности. Вместо нее – вспышка гнева, решимости. На мгновение мне кажется, что я вижу в зеркале не только себя, но и маму, танцующую рядом и передающую мне свою силу.