Цитаты из книг автора «Анастасия Гор»

– Это потому что ты сидишь в снегу… И не носишь трусы, – сморщилась я, вспоминая прошлое воскресенье, когда опрометчиво заглянула к Диего утром, чтобы разбудить его к завтраку. Ярый противник пижамы и нижнего белья, он даже одеялом не укрывался… Татуировка Daddy над пахом навсегда отпечаталась в моем сознании.

Моя мать умерла, Исаак. Еще семь лет назад. От рака. – Нет, нет. – Он прошелся из одного угла в другой, задевая трясущимися руками чашки и статуэтки. Те падали, раскалываясь на части, как его сердце. – Она же Верховная ведьма, Одри… А рак – болезнь людей. Это невозможно! – Все дело в Джулиане. Сын, рожденный от смертного мужчины, не наследует магию. Чтобы исправить это и избежать раскола в ковене, мама создала противоестественное заклинание… Оно ее отравило. Из-за него же Джулиан слетел с катушек в пятнадцать лет и вырезал весь наш ковен, включая моих братьев и сестер. Да, никто не идеален… Эй

Sibstisyon. Так назывался этот ритуал на Гаити. В начале

Лицо, кукольное и узкое, показалось мне отдаленно знакомым. Но прежде, чем я успела бы предположить, где видела ее раньше, ученица прошмыгнула мимо и выскочила из класса. Зои встала в дверях, как немой укор моей робости. Я откашлялась и неуклюже подобралась к учительному столу. – Здравствуйте…

Одри? – он вцепился в мои руки, погладил их, и его лицо облегченно просияло, когда он понял, что не один. Созвездия родинок и веснушек на его лице утонули в крови, что текла из-под век, марая одежду. Глаза смотрели на меня в упор, но их карий цвет выглядел тускло, словно кто-то выел его кислотой. Тигриный взгляд померк за бельмом, что обратило весь мир во тьму. – Я ничего не вижу, Одри, – выдавил Коул, слепой, и сжал мои руки сильнее. – Почему я ничего не вижу?! Я резко села на подстилке из одеял. Дождь за окном утих; в доме сделалось совсем тихо. Коул по-прежнему спал рядом, обвив меня руками. Кожу над ключицей нестерпимо жгло: я зашипела сквозь зубы и попыталась сорвать то, что меня ужалило, но это было вовсе не насекомое.

– Да, из-за связи. И нет, не всегда, – ответила я, погрузившись в размышления. – Так не должно быть, Коул. Если бы каждая ведьма чувствовала своего атташе, все они бы давно умерли от боли, ведь обычно их… – Я запнулась, и Коул кивнул, избавляя меня от необходимости договаривать это. – Эта связь должна быть односторонней. Только ты должен чувствовать меня. – И почему у нас по-другому? – Не знаю. Может быть… из-за любви?

Коул Гастингс, – озвучила я, вздыхая. – Это имя подсказали мне руны. Слышала что-нибудь о нем? Может, на лодках переговаривались или сам Коул здесь плавал… Незримое плотно между нами, сотканное из магии и разделяющее два мироздания, вдруг дало брешь от потрясения. – Коул, – эхом повторила Нимуэ, и гладь ее тела пошла взволнованной рябью. А затем она прокричала его имя чужим голосом, женским и срывающимся, и я испуганно вздрогнула: – «Где ты, милый?.. Коул! Коул!» Ох, я так завидовала его матери… Мальчик с кудрявыми волосами цвета цихлид и глазами, как песок из моих глубин. До чего прелестное дитя! Краше младенца Ланселота[4].

Верховная Одри, ты злишь духов, когда не внемлешь им! Могу понять… Нрав твой строптив и невыносим, так что советую найти того, кто рунам подошел. То, должно быть, безумный человек, – Нимуэ вытянула руку и указала тонким, прозрачным пальцем мне на голову. – Прелестная шляпка. Обвита жемчугом, так похожим на мои слезы… Которые, к слову, все еще черны, как зеницы Талиесина в моменты предсказаний[2].

– Знамения, – поняла я вдруг. – Харпер ведьма. Коул едва не выронил свой блокнот, а спустя мгновение достал зеркальце. Извернувшись так, чтобы видеть в отражении тело Харпер, он сузил глаза. – Нет, – решительно опроверг Коул. – Смерть не лишает существ их истинной сути. Я бы увидел…

И черный жемчуг. – Что? – В их глазницах оставляют жемчуг, – сказал Коул. – По одной черной жемчужине вместо глазных яблок. Ты не долистала блокнот до той фотографии, где…