Цитаты из книги «Мир нарциссической жертвы. Отношения в контексте современного невроза»

Жертва не до конца понимает, что именно она делает и зачем. Она как бы замирает в присутствии другого человека, по умолчанию отдавая ему больше пространства, чем оставляет себе. Такова ее глубинная защита от отвержения: застыть, не проявляться, сделать все, чтобы понравиться другому человеку и не испытать боли. Ее мимикрия требует от нее много сил, но так как их трата привычна, то этот отток остается незамеченным. Же

Это не совсем равноценная замена: радоваться простой любви совсем не то же самое, что радоваться любви идеальной. Но простые ресурсы более долговечны и устойчивы, они позволяют постепенно построить ту опору, которой так не хватает. Часто этот процесс связан с одновременным гореванием о том, чего так никогда и не случится, с обнаружением своей неидеальности и неисключительности.

Кроме навыков, травмирующая ситуация забирает и возможность полноценно пользоваться высшими психическими процессами. Для травматика характерны трудности с обучением и развитием, поскольку его память избирательна, а внимание размыто. Большая часть детей, которые плохо учатся в школе, – жертвы хронической травмации внутри своих семей, которая сделала невозможным умение сосредотачиваться или быстро реагировать на вопрос. Люди, которые в детстве считали себя тупыми и заторможенными, при возвращении себе диссоциированных частей могут обнаружить у себя быстрый ум и хваткую память.

Жертва мучается воспоминаниями, ассоциациями, флешбэками, не допуская при этом никого в этот процесс и оставаясь в одиночестве.

Это называется «нарциссическая травма», или «нарциссический опыт», когда ребенок в своем раннем детстве оказался в ситуации, в которой он был вынужден быть кем-то другим: более умным, более сильным, с другими чувствами и потребностями. Ощущение себя недостаточно хорошим для принятия и любви травмирует ребенка и создает у него несколько идей, опираясь на которые он будет строить свою дальнейшую жизнь и дальнейшую личность.

Легализовать злость не значит получить полную поддержку и принятие, а означает рискнуть и столкнуться с обратной связью и чувствами другого по этому поводу.

Работа с мазохистическими проявлениями и обучение умению лучше заботиться о себе – первая задача в терапии нарциссической жертвы, которая обращается за помощью.

Разница между слиянием и контактом в том, что в первом нет энергии, кроме аффекта тревоги при выходе из слияния, а во втором энергия есть.

В основе такой конкуренции лежит тревога, человек переживает, что для него не будет места в этой жизни, если он не станет самым лучшим. Гарантию такого места дает только выигрыш с перевесом, то есть такой выигрыш, в котором даже сомневаться не приходится, потому что все остальные остались далеко позади. Это делает конкуренцию нездоровой: в нормальных отношениях конкуренция тоже есть, но она не предполагает победу в отсутствие других участников. Нарциссический же опыт диктует необходимость задавить, обесценить, уничтожить соперников, чтобы выигрыш был однозначным. При неустойчивой самооценке присутствие конкурента – хотя бы в зоне видимости – означает, что победа сомнительна.

Жертва своими требованиями ювелирно повторяет собственную ситуацию, когда она не могла быть собой, а была интересна только некоторыми своими проявлениями, только той ролью или функцией, которую она выполняла. Так бывает всегда – мы делаем с другими то, что другие делали с нами. Человек, которого били, использует разные виды насилия, тот, кого оставляли голодным, не может напитать других. Жертва со своей травмой травмирует известным ей способом: требуя от партнера не быть собой, не принимая его, она наносит или усугубляет нарциссическую травму и включает механизмы защиты, от которых на самом деле и бежит.