Глава 17

Через девятнадцать дней назначен итоговый тест. И я считала дни, чтобы переступить рубеж, за которым меня ждет КНИС. Я была тиха и послушна: завтраки и ужины всегда были готовы вовремя, поручения выполнены, ни одно правило «альянса Малых» не нарушено.

С трудом достигнутое внутреннее спокойствие все же пошатнулось за пару дней до теста.

– Сегодня летим на Кетару?– услышала отца, спускаясь к завтраку.

– Выходной только завтра. Но я и не собирался,– отказался Игнат. И мне это тоже показалось странным: отец не пропускал работу днем.

– Тогда лечу без тебя,– тон был решительный.

Я вошла в столовую, прошла к холодильному шкафу и достала контейнеры с завтраком, чтобы разогреть. Отец и Игнат недовольно покосились на меня, будто я им помешала, и тут же заговорили на русском. Это показалось еще более странным.

– Ты же сказал, что после того раза не полетишь? Тебе что, не хватило предупреждения?– отговаривал Игнат.

– Я и лечу разобраться. Кстати, по твоей милости. Самоуверенный! Полез со своей остроумной шуткой. А этот урод и ухватился за нее…

– Думаешь, будут последствия?

– Здесь последствия всегда есть. Но у нас нет особого выбора. Хорошо, что он еще торгуется: есть надежда договориться. А то гореть нам всем после суда…

Мне неинтересно, что происходит в их жизни, лишь бы это не касалось меня. Но когда услышала «гореть нам всем после суда», огнем прожгло горло до самого желудка – прислушалась.

Отец заметно нервничал. Больше того, он злился, потому что боялся.

– Ничего с нами не сделают… Штрафом обойдется,– уверенно заявил Игнат.

– Да?! А где такие кредиты взять? У тебя не завалялись?

– Взяли бы из наших накоплений… Ой, да чего ты суетишься?– начал злиться Игнат.– Хватит уже, дадим, что он просит.

А потом он злобно прищурился на меня и крикнул:

– Чего так долго возишься? Накрывай скорее, и иди есть к себе!

«Накопления? У них есть свободные кредиты?»– пропуская мимо ушей недовольство брата, задумалась я и, выставив на стол тарелки, выложила в них готовые завтраки.

– Ты не сможешь полететь без моего допуска бесплатно,– продолжил Игнат.

– Значит, оплачу! Надо переиграть условия. Не хочу рисковать… и не хочу дурной истории. Все, я сказал!

«И что было на той Кетаре, что он готов даже заплатить за полет? Что такого они оба натворили?»– нахмурилась я, желая как можно скорее оказаться в кабинете тестирования и сдать долгожданный итоговый тест. Тревога набирала силу.

Отец повернулся к своей тарелке и стал нервно мять вилкой тушеный овощ. Я разлила сок по стаканам и, взяв свою порцию, медленно обошла стол.

– А ты чего тут прокисать будешь? Полетели со мной?– вернулся к насущному отец.

– У меня здесь дела,– отмахнулся Игнат.– Кстати, давно хотел тебе сказать: я решил заключить брачное соглашение…

Я замерла у другого края стола, но вовремя опомнилась и ровной походкой направилась к выходу из столовой, делая вид, что не понимаю, о чем они говорят.

– Чего ты там решил?– вскрикнул отец, что я слишком резко сделала шаг и чуть не уронила стакан. Быстро найдя равновесие, завернула за угол и замерла на первой ступеньке лестницы.

– Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения, папа, но тебе придется подтвердить заявку на торги в следующем фазисе,– тверже сказал Игнат.

Похоже, в жизни Малых грядут перемены. И пока я не понимала, в какую сторону.

– И кого ты намерен выбрать?– мрачно спросил отец после долгого молчания.

– База невест всегда полна,– увернулся от ответа тот.

«Ну да, как же!»– скривила губы я.

– Это твой выбор, тебе с ним и жить,– смиренно вздохнул отец.

Я поморщилась от досады: не ожидала, что тот будет так спокоен. Все же с сыном у него крепкий тандем.

* * *

Выходной подошел к концу. Отец вернулся из полета почти утром. Сквозь сон услышала громкие напряженные голоса внизу. За всю жизнь отец никогда так не кричал на Игната. Удивление пробудило меня окончательно, и потом еще несколько часов лежала без сна, строя предположения, что между ними произошло и чего стоит опасаться мне.

Когда вышла из комнаты, полностью собранная на итоговый тест, за завтраком никого не обнаружила. В доме стояла тишина. Я быстро перекусила и выскользнула из дома, чтобы никто не успел высказать мне «добрых» пожеланий.

Только войдя в кабинет тестирования и сев за интерактивный стол, я узнала, что следить за прохождением теста будет не мой наставник, а некий Маку Раибон Суф со смежного курса – космической микробиологии. Но так было даже лучше: Адриано отвлекал лишними мыслями.

Но первым, кого увидела, выйдя из кабинета, был именно Адриано. Он стоял с Ходоро и якобы что-то пояснял ему. Уверена, что Пол не для того тут задержался: его выдали чуть дрогнувшие уголки глаз и заметно спавшее напряжение с плеч, когда я с чувством полного удовлетворения от уверенности в результате теста появилась в холле. Внутри разлилось приятное ощущение превосходства. Все же он был ко мне более чем неравнодушен.

Все это стало еще приятнее осознавать, когда услышала обрывки фраз и других присутствующих: Кьени обнимала Джаду и истерично рыдала на ее плече. Она не ответила и на треть вопросов теста, и теперь будет пересдавать только через год за кредиты. Но учитывая, что и допуск на итоговый Кьени получила чудом, то и потом может не сдать и остаться без профессии. А уж если ее кто-то выиграет на торгах в этом году (что сомнительно, потому что с торгами их семье не везет), то будущий муж может и не выделить кредиты на еще один итоговый тест.

«Тут Вселенная сама расставила все по местам,– мысленно усмехнулась я.– Разве что я – небольшое подспорье…»

Мягко кивнув на приветствие наставника, я покинула холл, так и не подойдя к нему. Он только проводил меня взглядом, а сообщением на коммуникатор известил, что завтра ждет в лаборатории для обсуждения стажировки на КНИС. А я была так взбудоражена успехом, что решила поделиться радостью с Джоном.

Не успела выйти за пределы колледжа, как из мастерской отца от его помощника Карла пришло сообщение о срочной доставке заказа в Тоусэл.

Я всегда могла договориться с Карлом об отсрочке задания, он часто прикрывал меня перед отцом, но сейчас настаивал на его выполнении. Значит, заказчик был важный. Я согласилась.

К коробке с заказом, как ни странно, прилагалась карта с кредитами на дорогу туда-обратно и на обед в любой чайной.

«Отец необычайно щедр сегодня. Или это Карл постарался?»

Но я с удовольствием собиралась потратить все кредиты. На обратном пути заеду к Саре и малышке Элен. Очень соскучилась по этой черноволосой девчушке, которая из-за выпавших передних зубов умилительно называла меня «Саса».

Глава 18

На коробке не стояло ни имени, ни адреса заказчика. Это я поняла, только когда вышла из аэробуса в Тоусэле: от радости за итоговый тест не обратила внимания.

– Да уж, сама виновата,– проворчала себе под нос и связалась с Карлом.– Карл, на коробке нет координат заказчика. Как я должна доставить заказ?

– Нет?– удивился тот.– Как такое может быть? Наверное, Андрей упаковывал и забыл нанести маркер. Он в последнее время такой рассеянный…

«Голову оторвать!»

– Ох, погоди, это же коробка не наша. Ее принесли от заказчика и сказали, что после починки будут ждать в апартаментах на центральной площади.

– А имя?

– Сложное какое-то… Но номер комнаты помню точно – пятьдесят семь.

– Спасибо, Карл.

В апартаментах такого типа всегда останавливалось высшее сословие или очень известные хемани и гамони.

«Что, мастерской коммуникаторов в Тоусэле не нашлось?»– нахмурилась я и вошла в холл.

Комната располагалась на самом верхнем этаже. Я остановилась перед ней, сняла рюкзак, чтобы достать коробку, но не успела даже расстегнуть его, как дверь распахнулась.

Я мигом опустила голову, краем зрения завидев, что передо мной хомони: его светящиеся глаза опалили, словно огнем. По кодексу заговорить первой не могла, только коротко кивнула и, не поднимая глаз, расстегнула рюкзак.

– Наконец-то рад с тобой познакомиться, Саша,– неожиданно сказал хомони, и от этой странной фразы внутри тревожно запульсировало.

«Я не знакома ни с одним хомони. А он меня откуда?..»– замерла я.

– Что же ты сделала со своими волосами?– удивился он.

Уставившись под ноги мужчины, ощутила, как по спине пробежал острый холодок. Стало неприятно от его фамильярности. Но я быстро пришла в себя и снова попыталась достать коробку с заказом, однако руки предательски не слушались.

– Я принесла ваш заказ, хорд,– заговорила тихо, усилием воли заставляя себя не пятиться.

– Безар Ила Хог Логард,– представился тот и отошел, шире открывая дверь. Он явно собирался пригласить меня внутрь.

Я снова коротко кивнула и вопреки его ожиданиям сделала шаг назад. Но мужчина выступил вперед и, ловко обогнув меня, крепко ухватил за талию и втянул в комнату.

– Но ты можешь называть меня Безар,– вкрадчиво продолжил он.– Не бойся, входи…

Хомони закрыл дверь и остановился за моей спиной, шумно дыша в затылок. От этого стало совсем не по себе.

– Простите, но у меня еще несколько заказов,– солгала я, повернулась и потянулась к дверной ручке, но в ту же секунду была схвачена за руку.

От неожиданности выронила рюкзак и посмотрела на подбородок мужчины. Хомони не сводил с меня глаз, и от его пылающего взгляда хотелось укрыться: до того он пробирал.

– Куда же ты спешишь, девочка?– проговорил хомони и, несмотря на мягкость в голосе, так властно притянул к себе, что даже не успела воспротивиться.– Я заметил тебя на Зоруне… Еще никогда не видел таких чудесных волос… Жаль, что ты их остригла…

– Простите, хорд, но мне надо идти,– настойчиво, но не громко сказала я, упираясь ногами в пол.

Он протянул другую руку и коснулся моих коротких прядей на висках. Я попыталась отклониться назад, но его стальная хватка на запястье не дала шевельнуться. А потом хомони и вовсе крепко ухватил за шею, и пригнул так, что я не смогла даже вскрикнуть.

– А как ты пахнешь…– выдохнул он и уткнулся носом мне за ухо.– Уверен, другие подождут…

В желудке перевернулось. Все вокруг стало расплываться. Я потеряла ощущение реальности…

Инстинктивно я стала вырываться решительнее, но сил не хватило. Я даже не поняла, как в следующее мгновение оказалась лежащей на спине, придавленная этим мужчиной. Ерзая ногами по чему-то мягкому, я пыталась найти точку опоры, чтобы подняться, но ощутила, что горло стянуло, будто ледяной удавкой: не могла ни крикнуть, ни вздохнуть. В глазах стало стремительно темнеть, пока я полностью не ослепла…

Теперь я вся была окружена темнотой. Тихо вокруг… Спокойно…

Я глубоко вздохнула, открыла глаза… А передо мной висит лицо с двумя горящими глазницами. Хомони что-то говорит, смеется… Его губы кривятся и замирают в мерзкой гримасе…

Звуков я не различаю… Но смотрю в пылающие глаза и чувствую, как печет ладони и чешутся пальцы, что их сводит от желания вонзиться в это лицо…

В какой-то момент я понимаю, что руки свободны, и, недолго думая, вскидываю их к голове хомони. Пальцы настолько напряжены, а ногти остры, что легко впиваются в его голову, разрывая морщинистую кожу на висках. Кровь капает мне на щеки и губы, но я сжимаю зубы и вдавливаю пальцы в его голову еще сильнее. От боли хомони выпучивает глаза, а я резко отнимаю пальцы от висков и продавливаю глазницы до самого черепа…

Радужка перестает пылать… Белые глазные яблоки вываливаются наружу на ниточках сосудов. Я начинаю смеяться от дикого удовольствия… и сплевываю кровь хомони… И вижу, как гаснут миллионы глаз… И снова темнота…

Когда голова мужчины упала мне на грудь, и сам он больше не шевельнулся, я резко выдохнула и зажмурилась.

Сколько прошло времени, не знаю. Было трудно дышать. Голова тяжелая, и поднять ее, казалось, невозможно.

«Что со мной? Почему болит все тело? Почему так тяжело дышать?..»

Открыв глаза, еще долго лежала, глядя в потолок. Темная дымка постепенно рассеивалась, стали проясняться контуры предметов. Похоже, я лежала на полу…

Я едва подняла онемевшую руку и коснулась горла, будто оно было перевязано чем-то, но ничего не ощутила пальцами, кроме того, что кожа стала очень чувствительной, будто там один сплошной синяк.

«Как же болит живот…»

Кое-как я повернула голову набок, поводила глазами по комнате и, будто сквозь мутное стекло, увидела полуголого мужчину… Он сидел на диване и медленно застегивал… ширинку…

– Что со мной?– просипела я, и резкая боль пронзила нижнюю губу. Машинально облизала ее и поняла, что та прокушена до крови.

Что-то тяжелое и горькое подкатило к горлу.

Взывая к силе воли, я заставила себя подняться, села, опираясь руками о пол, и тряхнула головой. Никогда еще не испытывала такого головокружения, будто пьяна. Сквозь шум в ушах и черные мошки перед глазами толком ничего не разобрать.

Спустя минуту зрение прояснилось, и взгляд упал вниз… на мои ноги… Бедра расцарапаны. Ни юбки, ни блузки… ни нижнего белья… На животе и груди – кровоподтеки… На левом соске запеклась кровь… Четко отпечатались…

«Зубы?!»

В ужасе я раскрыла рот, пытаясь вдохнуть, но что-то стало поперек горла…

Откуда-то из глубины сознания пришло смутное понимание случившегося. Я задрожала всем телом и согнулась пополам. Меня стошнило прямо в чьи-то туфли.

– Эй, что ты сделала?– хрипло рассмеялся хомони.– Будто в первый раз с мужчиной была…

От его голоса позыв только усилился, и я снова изрыгнула остатки завтрака. От горечи на языке захотелось сплюнуть, но сухость во рту не дала этого сделать… Я не могла поверить в произошедшее и… не могла пошевелиться. Мышцы окаменели, кровь заледенела, а вокруг все вспыхнуло синим пламенем, замерцало и рассыпалось инеем… А потом и я сама оказалась за ледяной стеной… Все стало незначительным. Чувства будто заморозило, и все происходящее наблюдала, как со стороны…

Я спокойно поднялась на ноги, нашла свою одежду, оделась. Только не хватало одной туфли.

– Вы не видели мою обувь?– сипло спросила, медленно водя взглядом по полу комнаты.

– Посмотри на кровати,– непринужденно ответил хомони.

Найдя взглядом кровать, я нахмурилась, заметив на ней скомканное покрывало и разбросанные подушки, и отстраненно подумала:

«Почему я оказалась на полу, ведь все началось здесь?..»

– Сколько прошло времени?

– Слишком мало,– улыбнулся хомони.– Ты мне понравилась. Я ожидал, что ты невинна… Но я не расстроился: у тебя там все так горячо и узко…

Взгляд замер на моей туфле, запутавшейся в простыне, потому что прорвала ту каблуком. Я потянулась и взяла ее. Обувшись, выпрямилась, повернулась и смело взглянула хомони в глаза. Они, как и прежде, пылали, но уже слабее.

– Я была невинна,– ответила отрешенно.

Мужчина насмешливо вскинул одну бровь и спросил:

– Решила посмотреть мне в глаза? Не боишься, что обвиню в нарушении кодекса?

– Я ведь вам понравилась… Вы не заявите,– уверенно выговорил кто-то за меня.

Хомони долго смотрел в ответ, одновременно надевая рубашку и жакет, лениво вальяжно поправляя манжеты и воротничок. И я не сводила глаз. А внутри холодная пустота.

– Это точно подмечено,– наконец рассмеялся он и похлопал по дивану рядом с собой.– Иди сюда, Саша… Я совсем не против, чтобы ты смотрела на меня… Глаза не пугают?

– Все равно они выпадут,– бесстрастно произнесла я и присела, чтобы поднять рюкзак.

– Что?– недоуменно прищурился хомони.

А я снова видела, как выцарапываю эти пылающие яблоки из глазниц, как сочится кровь, как хомони корчится от боли… Я почти ощущала эту вязкость на своих пальцах и слышала, как рвутся сосуды и нервы…

– Я видела, как они выпадают и гаснут… Это забавно,– ответила я.

– Что ты несешь? Забирай вещи и убирайся!– разозлился вдруг он: с чего бы это?

– Я видела, как ваше время вышло,– отвернулась и медленно пошла к двери.– Любуйтесь миром, пока это еще возможно…

– Сумасшедшая!– насмешливо крикнул хомони, когда я уже была за порогом.– Скажи своим, что долг выплачен… Больше не смей появляться передо мной!

«Конечно! Ведь тогда я по-настоящему вырву твои глаза!»– и я с шипением выдохнула воздух из легких.

Механически переставляя непослушные ноги, я спустилась в общий холл апартаментов и наткнулась взглядом на худую девчонку с огромными глазами непонятного цвета, в которых застыл лед. Нижняя губа была припухшей, на открытой шее виднелись темные следы, похожие на отпечатки пальцев…

Я потянулась рукой и к своей шее: в горле саднило… И девчонка тоже…

Не сразу поняла, что вижу свое отражение в зеркальной стене. И поняла, что хомони сдавливал шею, чтобы не кричала. Но я и не кричала, ведь меня там не было…

«Это была не я…»– проплывала одна и та же мысль, когда я выходила из здания, шла по улице, останавливалась, чтобы понять, где вообще нахожусь.

Руки дрожали, я не могла ни на чем сосредоточиться, но только и делала, что оглядывалась, будто меня кто-то преследовал.