Глава 26

Комната Мыслей

Морфей, покинув библиотеку, спустился по лестнице вниз на первый этаж, прошелся по длинному коридору, который вел к еще одной лестнице. Он долго спускался по лестнице и перед ним явилась красная широкая дверь из резного дерева. На двери был вырезан манускрипт из слов силы – Ингресус Эст Ди, которые означали слова защиты, так что любой, кто осмеливался зайти в эту комнату, мог быть обречен на верную гибель, но если произнести нужные слова, перед тем как войти, эта участь не грозит вошедшему в эту комнату.

– Аппертум Эст, – прошептал Морфей, после чего засовы разомкнулись и дверь отворилась. За дверью была маленькая комнатушка, в центре которой красовалось резное кресло. Оно было вырезано из хорошего дерева, сиденье и спинка были обшиты мягкой кожей, которая давала сидящему на кресле полностью расслабиться и прийти в некую задумчивость.

– «Хоть бы на этот раз получилось…» – подумал Морфей усаживаясь в кресло. Он закинул голову на спинку, на верхушке которой имелось что-то вроде приделанной подушки и положил руки на подлокотники. В комнате мелькали огоньки, которые не давали темноте полностью поглотить пространство, но как только Морфей сел в кресло огоньки исчезли и наступила непроглядная тьма. Морфей, для полной уверенности, закрыл глаза и перед его взором начали мелькать различные образы.

Относительно недавно на этом кресле восседал сам Гипнос, отец Морфея, который именно здесь сидел и глубоко размышлял контролируя Царство Сновидений. Суть этой комнаты заключается в следующем: вошедший, если он правильно сконцентрирует внимание и сможет войти в состояние глубокой медитации (чему способствует кресло) сможет контролировать разум любого существа и найти его в мире снов мгновенно, лишь подумав о нем. Комната Мыслей так же дает возможность создавать материю. Так, к примеру, Гипнос создал свой замок и лес вокруг него, это стоило ему усилий и много времени, но с этим он справился. До какого-то времени Гипнос контролировал своего брата – Танатоса – повелителя кошмаров, но Танатос смог найти способ, как завуалировать себя от Комнаты Мыслей. Гипнос разрешал Танатосу вселять людям ужасы в их снах, но условился с ним, что он будет это делать лишь с теми людьми, кто этого заслуживает своими дурными поступками, но Танатосу этого оказалось мало и он захотел полной власти над снами, чего бы это ему не стоило, даже смерти родного брата он не побоялся.

Морфей пытался полностью расслабиться, прийти в умиротворенное состояние, чтобы зацепиться хоть за один из образов и попытаться контролировать его или деформировать, но у него пока это не выходило, образы сыпались водопадом ярких картинок и Морфей не в состоянии был его остановить. Минуту спустя он осознал, что мышцы его спины напряжены, а руки сжаты в кулаки. Морфей попытался осознанно расслабить все части тела. С первого раза у него это не получилось, но волевыми усилиями он все таки смог кое-как расслабиться и привести свои мысли в порядок. Перед его взором стоял утес в пещере которого был портал и он видел там группу сновидцев, которую ему удалось собрать. На этот раз Морфей призвал в Царство Сновидений две пары влюбленных. Он знал, что только так можно заставить человека совершать удивительные поступки, поставив его вместе с возлюбленной, чтобы они друг друга защищали и шли к цели наравне, а именно две пары, чтобы был какой-то азарт, чтобы они померились силами, но Морфей не ожидал, что участники похода будут «настолько» мерятся своими силами, он видел сейчас перед собой раненого Якова, который лежал на земле ухватившись за ногу и стоявшего перед ним Глеба, который держал в руках меч – артефакт, который был предназначен ему. Затем в этой картине появилась Мила, которая спикировала на драконе Серафима к ним на поляну, где лежал Яков, а возле него уже сидел и сам Серафим и лечил рану на ноге Якова. Все это были видения без голосов, но вскоре Морфею послышались приближающиеся шаги, которые доносились со стороны лестницы. Кто-то остановился у двери и прошептал.

– Аппертум Эст, – щелкнули засовы и Морфей вышел из транса, посмотрел в сторону двери, за дверью показался Фантаз.

– Прости братик, что помешал, но мне кажется, что я потерял связь с нашим отрядом и не могу с ними связаться уже продолжительное время, – сказал Фантаз скороговоркой, подошел к Морфею и положил ему руку на плече, при этом добавил:

– Мы не должны были с тобой ругаться тогда в библиотеке!

– Ничего, я не злюсь, – успокоил Фантаза Морфей, – Кстати я нашел сновидцев, они уже у портала, с ними все в порядке, но до второго деления еще не добрались.

– У тебя все-таки вышло овладеть этой комнатой! – радостно воскликнул Фантаз, – И как ты справился с этим? Я сколько не пытался у меня все-равно ничего не выходило…

– Здесь не требуется острый ум, но приветствуется расслабленность и сосредоточенность, вобщем умение войти в такое состояние, где ты сможешь мысленно проникать в суть вещей, – проинструктировал Морфей, удивленного успехом брата, Фантаза, – Кстати, а где сейчас Фобетор? Что-то я давненько с ним не видался!

– Он решил прогуляться по снам людей, – ответил Фантаз, – А зачем он тебе?

– Хотел дать ему кое-какие распоряжения, но раз его нету прийдется его подождать! Как увидешь Фобетора скажешь ему, чтоб он зашел ко мне, – сказал Морфей вставая с кресла.

– Но какие у тебя ему будут распоряжения, которые не смогу выполнить я? – возмутился Фантаз.

– То есть ты хочешь сказать, что хочешь взяться за поручение, которое я приберег для Фобетора? – удивился Морфей застыв на пороге, – Но откуда такая решимость?

– Мы должны быть сплоченней! Наш враг с каждым днем становится все сильнее, а у нас практически нет союзников, которые смогли бы нам подсобить войсками!!!

– Верный ход мыслей у тебя, Фантаз! Поэтому это поручение доставляется тебе! Ты должен будешь возобновить союз с провинцией Лоацур, которая в итоге снабдит нас своими лучшими воинами, – сказал Морфей твердо и непринужденно.

Глава 27

Портал на Небесном Утесе

Мы были очень рады, увидев Милу на Вруксе. Но и не менее удивлены. Яков до сих пор лежал обездвиженный из-за нанесенного мной увечья, которое смог залечить Серафим, но от этого Яков не пришел в себя, а все так же оставался лежать без сознания. Серафим был в восторге завидев Милу еще и верхом на Вруксе. Дракон прилег и выставил колено помогая всаднику спуститься наземь. С первого раза это у Милы не вышло, затем к ней подошел Серафим и протянул коренастые руки, чтобы помочь ей спуститься с дракона. На нее сразу же посыпались вопросы.

– Как ты это смогла? И почему ты выбрала местом телепортации Врукса? – допрашивал Милу Серафим.

– Мне всегда было интересно, можно ли такое провернуть, – уклончиво ответила Мила, затем взглянула на меня и спросила:

– А где Яков?

– У нас тут была стычка и я несколько ранил его, – ответил я и указал на лежавшего в сторонке Якова. Мила перевела взгляд на него, затем снова уставилась на меня и вопросительным, гневным тоном обратилась ко мне:

– И ты считаешь это нормальным?! Да ведь это разлад в команде, – крикнула Мила не успев еще толком отойти от полета на драконе, затем повернула взгляд в сторону Серафима, – А как ты мог такое допустить?! Это ж неслыханно!!! – она присела возле Якова, сняла с него шлем и погладила его по щеке, на которой почти не было щетины.

– Что с ним случилось? Почему он в отключке? – спросила взбудораженная Мила.

– Вобщем дело было так.. – и я начал излагать наш с Яковым поединок, не пропустив ни единой детали, Мила лишь кивала и проклинала меня время от времени, за что я ее и не пытался осудить, это был ее родной человек, отчасти. По рассказам Якова они с Милой познакомились в метро, когда отморозки хотели украсть у нее сумочку, но смелый Яков воспрепятствовал этому и надавал бандитам по первое число, в результате чего он вернул сумочку Миле и та обрадовавшись позвала Якова к себе «пить чай». Вобщем прожили они в съемной квартире один год, но и этого хватило, чтобы породниться душами.

– С ним все в порядке, я залечил его раны, а нам сейчас нельзя здесь задерживаться, поэтому Якова мы положим на Врукса, чтобы тот отправился с ним ко входу в пещеру и ожидали нас там, – сказал Серафим. Мы так и поступили. Больше никто и слова не проронил. Я с Серафимом перетащили Якова Вруксу на спину, прямо в седло и закрепили ремнями. Дракон взлетел оттолкнувшись от земли огромными задними лапами и вскоре скрылся из виду.

Мы начали подниматься вверх. Тропа, по которой мы вздымались, спиралью обвивалась вокруг той горы на вершину которой мы должны были попасть, затем пройти по длинному мосту на который я сейчас мрачно поглядывал и представлял, какие могут быть последствия лишь одного неверного движения, которое может привести к верной гибели. «Да уж, перспектива прыжка с моста мне явно была не по вкусу.» – и в таком духе я шел и размышлял.

Мой поток мыслей прервался голосом Милы, которая спросила у Серафима:

– Серафим, а как убили Танатоса? – Серафим остановился и уставился на Милу изподлобья, как бы читая ее скрытый подвох, но Мила не унималась и сказала, – Ведь он же был богом, а на сколько мне известно бог должен быть безсмертен.

– Да, ты права Мила. Каждое божество бессмертно в своем проявлении, но, как тебе должно быть известно, у каждого имеется свое начало, свой корень, который, видимо, Танатос и «вырубил», – загадочно сказал Серафим не спуская глаз с девчонки, но Мила не желала сдаваться и снова начала засыпать Серафима вопросами, но уже более сложного характера.

– Хорошо, может ты и прав, – каждое проявление имеет свое начало, но какое же может быть начало без конца? И каким было это «начало» у богов? Свое начало мы ведь знаем! Я имею ввиду – нас ведь не в капусте находят, – усмехнулась Мила, а Лиза поддержала ее своим заразительным смехом, который чуть не перешел на меня, но я подавил желание высмеяться.

– Ну ладно хватит вопросов! – гневно сказал Серафим, – Будет время – обо всем спросишь у Морфея.

– А разве тебя не интересовала эта тема, ты у него разве не спрашивал? – не унималась любознательная Мила. Серафим чуть помедлил с ответом, видимо подбирая слова и сказал:

– Девочка, мне было не до вопросов, все время, которое я здесь провел, ушло на мое восстановление и тренировку. Да, мне тоже это очень интересно, но я не стал надоедать своими вопросами Морфею, – сделав ударение на слове «надоедать» Серафим подчеркнул, что ему надоели расспросы Милы. Мила наконец умолкла и наступила тишина, в которой мы прошли еще полмили. Я все поглядывал вверх, то на виднеющийся мост, то на скалистый выступ, который величали Небесным Утесом.

– Мы не ели и не пили примерно двое суток! При этой мысли мне становится как то не по себе, – прокомментировала свое состояние Лиза и тем самым нарушила тишину, в которой мы шли. Оглянувшись она посмотрела на меня, я шел позади замыкая процессию. Серафим ничего не ответил, он лишь хмыкнул и закурил сигару, которую достал с внутреннего кармана кожаной куртки. Я глянул на измученную Лизу, подошел к ней поближе, взял ее за руку и начал успокаивать:

– Во-первых, здесь никакого времени суток не существует. Во-вторых, ты же помнишь, что нам говорил Фантаз о еде, все что нам необходимо, так это энергия, которую мы черпаем из артефактов.

– Да, ты прав. Но все это как-то странно, ты не находишь? – вопросительно уставилась на меня Лиза.

– Здесь все странно, если на то пошло! – аргументировал я, – Не странно ли тебе, что ты здесь пользуешься огнем, как ручкой в школе, и ты при этом вся пылаешь, но твоя плоть, что самое странное, остается целой и невредимой, – Лиза озадаченно посмотрела на меня и сделала вывод:

– Да, здесь все странно, и я думаю, что надо эти странности всегда ставить под сомнение, чтобы осознавать, что мы находимся во сне, – я кивнул и посмотрел вперед, мы хорошенько отстали от Серафима и Милы идущих впереди, далеко от нас.

– Серафим! – крикнул я в надежде, что он услышит мой голос, но они шли и не оборачивались. Я хотел было побежать к ним, но остановился с ужасом осознав, что забыл про Лизу, которая стояла позади меня и не двигалась, глаза ее были устремлены на меня и молили о помощи, я понял, что это ловушка. Я направился к Лизе, чтобы освободить ее от пут, которые сковали ей тело, но сделав еще пару шагов, я и сам повяз в трясине. Было такое ощущение, что ноги были приклеены к земле. Я попытался пошевелить руками, но от этого у меня свела судорога обе руки и от боли я чуть не потерял сознание, я перестал шевелиться и боль прекратилась. Я смотрел на мир сквозь пелену, повешенную кем-то на меня, чтобы обездвижить. Мой взгляд был устремлен на Лизу, мучения которой щемили мое сердце. Я попытался призвать Абаддона, но все тщетно, ничего не вышло. Сконцентрироваться на мысленном образе Абаддона было невыносимо трудно, как будто и мысли мои тоже были скованы и обтянуты этой мутной, сбивающей с толку пеленой. Через мгновение я почувствовал присутствие кого-то еще, кроме нас с Лизой, в надежде, что это были Серафим с Милой я попытался повернуть голову и посмотреть назад, но у меня ничего не получилось, а шею свело такой болью, что я закряхтел.

– Вы дзжумали, сшто я не усшлышу васш?! Вы дзжумали, сшто я не тсчусштвую васше присшутствие?! Вы попалисшь в мои сшетси! – перед нами появилось существо подобное пауку, только это был вовсе не паук. Он был чуть больше меня ростом, его черную блестящую кожу обрамляли ворсины, стояла эта тварь на двух ногах, руки у него были человеческие, но еще его тело дополняли по паре конечностей с двух сторон, которые сейчас свисали вдоль его гуманоидного тела без движения. Конечности росли у него с боков, с его ребер, сейчас они мне напоминали огромные паучьи лапки. Этих «просто висячих» конечностей было всего четыре – две с одной стороны и две с другой. Посмотрев на его лицо я пришел в ужас, человеческого лица я там не увидел, а вместо этого красовалась паучья пасть и шесть черных глаз, которые сверкали в свете луны. Когда он разговаривал стояла жуткая вонь и кое-как выговаривая слова, он все время плевался.

– Ты кто такой?! А ну выпусти нас отсюда! – голос Лизы звучал так словно она сидела в вакууме.

– Эй хонт! Освободи их и тебя не заплюет мой дракон! – послышался голос Серафима, который очень обрадовал меня своим появлением, Лиза тоже радостно вскрикнула. Существо, которого Серафим назвал только что хонтом, оскалилось и те конечности, которые до этого времени оставались недвижимые, зашевелились. Оказывается хонт, с помощью этих паучьих конечностей передвигался и передвигался довольно шустро (быстре чем я смог бы пробежать). Хонт исчез из виду, прячась в скалистых выступах и камнях, шипя и негодуя, что его добыча так просто отпущена, и мгновение спустя мы с Лизой были свободны от этих таинственных уз. Я подвигал руками и ногами, чтобы удостоверится, что все части моего тела пришли в «рабочее» состояние и спросил у Серафима, который стоял рядом с нами и разглядывал наши с Лизой тела, как бы проверяя не нанес ли нам этот хонт какого либо ущерба.

– Что это за существо и что оно от нас хотело?! – с недоумением спросил я у Серафима.

– Это гуманоид. На половину человек, на половину паук. Такими их сделал Танатос, чтобы запугивать мирное население Царства Снов. Хонты существа нейтральные, они ночные охотники. Хонты охотятся, чтобы добыть себе пропитание, – оправдовал действия этого кошмарного существа Серафим.

– А почему мы были обездвижены? Чем он нас парализовал? Ведь на паутину это не было похоже, – спросила и сделала вывод Лиза.

– Хонты существа сильные, они парализуют жертву одним лишь мысленным контактом, – утолил любопытство Лизы Серафим, – А еще – они жуть как боятся драконов, хотя, я считаю, что любое существо приходит в дрожь при виде взрослого дракона.

Мы шли по горной тропе возобновив путь. Врукс улетел на самую вершину утеса с Яковым на спине, который до сих пор находился в бессознательном состоянии, а Серафим рассказывал нам про жизнь хонтов, после того, как мы рассказали Миле, что с нами приключилось.

– Хонты живут лишь в первом делении Царства Сновидений, – где сейчас мы с вами находимся, и обитают они именно в горных районах.

– А у них есть предводитель? – перебив Серафима спросила Мила.