Я ощутила себя жертвой своего рода газлайтинга со стороны собственного мужа. Он доказывал мне, что все увиденное – это не то, чем является на самом деле.

– Ты только что говорил, будто забежал к Яну ненадолго, чтобы просто его поздравить. А тут выясняется, что ты и с девицами наобжимался, и вообще, может, был на празднике все время!

Я только договорила, как Вадим взвыл. Так долго, натурально и протяжно, что, наверно, это услышали даже соседи.

– Катя, хватит! Ты меня дико выбесила и я от тебя устал! Перестань выносить мне мозг из-за всякой херни! Я спать, и когда встану, надеюсь, что мне удастся убедить себя в том, что ночью просто приснился кошмар.

Он ушел, оставив меня наедине с собой и чувством, будто мне на голову только что вывалили целый ворох лапши. И теперь она свисала отовсюду, вот только я уже была совершенно ни в чем не уверена.

Ни в своих подозрениях, ни в ответах Вадика, ни в том, что сказала Лида. Однако останавливаться на этом не собиралась. И планировала выяснить все о лжи Басова.

Ведь случилась она не просто так.

Уже ко второй половине дня я поняла, что муж собирается сделать вид, будто ничего не произошло. Утром он встал и уехал на работу, не разбудив меня, притулившуюся на диване. А в обед мы созвонились и поболтали, как ни в чем не бывало.

Я взяла паузу на раздумья, а еще очень хотела встретиться с Шуриком вечером и обсудить случившееся. А пока вышла в магазин, чтобы немного развеяться и прикупить себе что-нибудь. Ведь, как известно, шопинг – это вполне себе сносное лекарство от всяких дурацких мыслей.

– Екатерина Борисовна, вот уж не думал, что вы станете первой, кого увижу из знакомых, когда вернусь на малую родину, – с хрипловатым смешком, по которому было можно узнать его из тысячи, ко мне обратился тот, кого я тоже совершенно не ожидала увидеть.

– Руслан… Лермонтов! Сколько лет, сколько зим!

Я смотрела на бывшего одноклассника, который из-за своей звучной фамилии всегда был любимцем нашей классухи, по совместительству учительницы литературы, и не узнавала в нем того, кем Руся был раньше.

Высоким ростом Лермонтов отличался всегда, но теперь к этому комплектом шла такая мужественность, которой и не пахло в те годы, когда мы учились в школе.

– Много лет и много зим, – кивнул он. – А ты здесь по делу?

Он кивнул на детский отдел, из которого я вышла прежде, чем столкнулась с Русланом «нос к носу». Занесло меня туда просто так. Я находила умиротворение в том, чтобы просто перебирать в руках крохотные вещички. Но сейчас, когда передо мной стоял тот человек, который мог мне помочь, ответила:

– И по делу, и нет. Пытаемся с мужем зачать ребенка, но пока как-то не выходит.

Разведя руками, я посмотрела на Лермонтова с выражением на лице «пока не пойму, что с этим делать». А Руслан нахмурился и взглянул на часы.

Он был врачом, причем весьма востребованным специалистом. И сейчас явственно показывал, что у него туго со временем.

– Тогда ты по адресу, – кивнул он. – Какие-то обследования уже проходили? К спецам обращались? Завтра сможете ко мне на прием?

Он стал сыпать теми вопросами, которые окончательно сбили меня с толку. Еще вчера я стала подозревать мужа в том, что он мог мне по-крупному врать, а сегодня мне предлагают продолжить решать наши проблемы, связанные с деторождением.

– Проходили обычные… Вадик у себя, я у себя. Мы оба здоровы. К специалистам пока не обращались, а на прием… наверно, сможем, – пробормотала я.

На это Руслан кивнул и, вынув из кармана визитку, протянул мне.

– Катюш, ты прости, что не могу с тобой дольше побыть и кофе попить. Скинь мне все ваши результаты, хорошо? А я посмотрю и завтра, если у вас получится, буду ждать у себя. А сейчас мне бежать нужно.

Я машинально кивнула в ответ, забирая визитку. Сердце мое застучало быстрее, когда в голову пришла мысль о том, что это для нас с Вадиком тот этап, пройдя через который, мы станем еще ближе. И все наши размолвки отойдут на десятый план.

Обменявшись с Русланом контактами, мы разошлись, уговорившись быть на связи.

Вечером же меня ждал сюрприз. Я ждала Басова домой с работы, когда мне позвонил Лермонтов и сообщил ту новость, что была похлеще истории с вечеринкой и враньем.

Детей мой муж не мог иметь временно, но по вполне явной причине.

О которой, конечно же, я ничего не знала.

Пару лет назад Вадим сделал вазэктомию.

Эта информация не сразу осела у меня в голове. Такое вообще трудно уложить в мыслях любому человеку, согласитесь. А уж если речь о женщине, которая очень хотела ребенка и делала все, чтобы он получился… Даже готова была рассматривать эко или малыша из детского дома… В перспективе, конечно, чего мы с Вадимом пока не обсуждали.

И тут такое…

– В каком смысле, он сделал вазэктомию? – тупо переспросила я у Руслана.

Лермонтов помолчал немного, потом ответил:

– Я так и думал, что ты не в курсе.

Разумеется, я была не в курсе!

– Считаешь, что я могла бы заговорить с тобой о том, что мы хотим с мужем ребенка, зная, что у него нет возможности вообще иметь детей? – выкрикнула я в трубку нервно.

Понимала, что Руслан здесь не при чем, но не могла сдержаться. Это все меня очень ранило. Сначала история с днем рождения и этой непонятной девушкой, а теперь еще и это…

– Ну, это ведь обратимо. Могло так получиться, что он сделал это для каких-то целей, а сейчас вы планировали вернуть все вспять, – осторожно проговорил Руслан, видимо, опасаясь нарваться на очередную порцию моего недовольства, которого не заслужил.

Он помолчал немного, пока я, прикрыв глаза, пыталась понять, что вообще мне с этим всем делать… Понятно, что скрывать я не стану и как только Басов вернется домой, мы опять сядем говорить… Но уже сейчас чувствовала, как брак мой трещит по швам, да так, что слышно, наверно, в другой галактике.

– Что мы теперь станем с этим делать? – спросил Лермонтов, и я запоздало вспомнила, что он все еще здесь, по ту сторону телефонной связи.

– Я не знаю, Руслан… У меня сейчас мир перевернулся, – ответила едва слышно. – Понимаю лишь, что дела мои плохи.

Конечно, Лермонтов не был тем человеком, которому стали бы вдруг очень важны мои переживания. Он, определенно, посочувствует, но и только. Да и не ждала я от Руслана ничего иного.

– Катя, слушай… А давай ты все же приедешь ко мне завтра, хорошо? – предложил он. – В обед. Посидим в ресторанчике, подумаем над всем этим.

У меня пока об этой стороне жизни даже лучшая подруга не знала… Но за предложение Лермонтова я ухватилась так, как будто оно было моей единственной надеждой на то, чтобы остаться в здравом уме.

– Спасибо, Руслан. Я приеду, куда скажешь. Наберу тебя утром…

Мы распрощались, и я, отложив телефон, тяжело оперлась на стол руками. Стояла, опустив голову, и не представляла, что мне дальше делать.

Хитрить снова и заставлять мужа идти со мной в клинику к Лермонтову? Это глупо… Басов найдет тысячу поводов отмазаться от похода…

Наконец, в замке повернулся ключ, и я встрепенулась. Вадик приехал домой, он был трезв и прибыл вовремя. И я вновь стала искать ему оправдания, как это сделала бы любая любящая женщина, готовая продолжать жить с тем мужчиной, который однажды стал называться ее мужем.

– Не знаю, что ты приготовила на ужин, но я чертовски голоден! – объявил Вадим, разувшись в прихожей.

Он направился в ванную, а я запоздало сообразила, что из того, что можно приготовить наскоро, дома только упаковка пельменей, которую поспешно и вытащила из морозилки. Хотя, мало представляла себе, как мы усядемся за стол и станем ужинать, как ни в чем не бывало, обсуждая тот день, когда Вадик решился на процедуру, «забыв» уведомить об этом наиважнейшем шаге свою жену.

– У-у-у, пельме-е-ени, – разочарованно протянул Басов, заходя на кухню, когда я ставила на плиту кастрюльку с водой.

– Больше ничего не успеваю, – ответила ему ровно.

Про себя же отметила тот факт, что Вадим не подошел и не обнял меня, как делал это всегда, когда возвращался с работы. Лишний повод думать, что наш брак висит на волоске.

– Я сегодня в магазине встретилась с Русланом Лермонтовым, – начала я, повернувшись к мужу.

Он хмыкнул и выдал вполне ожидаемое:

– И как он? Поразил тебя своими стихами?

Проигнорировав его вопросы, я растянула губы в улыбке и ответила, надеясь, что голос прозвучит воодушевленно:

– Это мой бывший одноклассник. Он врач. И завтра Руслан будет ждать нас в клинике, мы пройдем с тобой вдвоем полное обследование, чтобы понять, почему никак не получается зачать ребенка.

Я только закончила фразу, как почувствовала, насколько сильно напрягся Вадик. Он закаменел всем телом и отстранился ментально, выставив барьеры.

– Обследование? – переспросил, облизнув губы. – Вообще-то, я уже проходил, и я здоров. А завтра вообще не могу, у меня уйма дел.

Он собирался присесть за стол, но передумал. Стоял в паре метров от меня, и я чувствовала, что муж готов сбежать в любой момент.

– Руслан говорит, что сейчас появились новые методики. Не сможешь днем, я перенесу на вечер. Лермонтов подождет нас…

– Я не смогу вообще! – рявкнул Вадик.

Он вновь превратился в того человека, с которым я имела дело этим утром. В почти что незнакомого мужчину, что второй раз за короткий промежуток времени представал передо мною и пугал до чертиков. Потому что я напрочь не понимала, как действовать и что говорить.

– Нет, Басов. Ты пойдешь со мной к Руслану и мы все выясним. А после у нас появится ребенок, как мы и хотели, – спокойно ответила я, повернувшись к кастрюльке, вода в которой пока даже не думала закипать.

Спиной я ощущала ненависть и раздражение. Именно эти чувства, казалось, испытывает муж в мою сторону. Но не спешила оборачиваться, чтобы в этом убедиться или понять, что это не так.

– Я пойду отдыхать, – процедил муж. – Аппетита что-то нет вообще, – проговорил он и, судя по шагам, направился прочь, когда я остановила его словами:

– Я знаю, что ты сделал вазэктомию.

Оборачиваться не торопилась. Все, что станет происходить после того, как найду в себе силы и посмотрю на мужа, скорее всего, станет началом конца.

Даже если он опять мне солжет, я уже больше не смогу делать вид, словно у нас все так же, как и раньше. Вадим знал, как мне важно стать мамой. Знал, и все равно пошел на предательство. Иначе же ведь эту процедуру не назвать?

– Откуда? – глухо спросил он, и я повернулась и посмотрела на того, кого так сильно любила.

– Руслан сказал. Я передала ему документы… наши с тобой. Ну и вот…

Выключив плиту, потому что ужинать уже точно никто не станет, я отошла к столу и устроилась за ним. Попросила мужа:

– Присядь и давай уже хотя бы из уважения ко мне, твоей жене, рассказывай все как есть.

Басов медлил. Довольно долгое время. Просто стоял и смотрел на меня, и по глазам его я ничего не могла прочесть. Меня лишь ужасало понимание, что рядом больше нет того человека, которого я считала родным. Он просто исчез, а вместо него возле меня находился мужчина, который, скорее всего, уже увлечен другой.

И как бы больно ни было воспринимать эту новую для меня реальность, придется смириться с нею и жить дальше.

– Давно надо было тебе рассказать, – пробормотал Вадим, все же присев напротив.

– Да. Я имела право знать, что ты не хочешь детей, – ответила звенящим от напряжения голосом. – Но почему, Вадик? У нас ведь были планы на большую семью…

Голос звучал растерянно, и я сама себе не нравилась в том виде, в котором представала перед мужем. Что-то вроде потерянной женщины, которая молила… сама не зная, о чем.

– Потому что у тебя есть своя картинка того, как все должно сложиться идеально, – пожал плечами Басов. – У меня – она другая. Так бывает, когда двое смотрят на одно по-разному.