В поисках

Варн чувствовал себя подавленным. Он вовсе не хотел создавать новые неприятности Ойкью: она уже столько раз ему помогла, что он того гляди собьётся со счёта. К тому же Варн начинал понимать, что её общество ему приятно. И хотел бы сделать ей тоже что-нибудь приятное, а выходило совершенно наоборот: он только втягивал её в новое опасное приключение. А если в самом деле попросить покрывало у Матери Птиц?

Варн подумал об этой встрече и содрогнулся. Во-первых, это очень тяжело само по себе, во-вторых, он совсем не был уверен, что после этого сможет продолжать путешествие, а в-третьих, где мать, там может оказаться и отец. При мысли об отце Варн содрогнулся повторно.

Что он сделает в наказание за побег?

Интересно, они сами хотя бы пытались его искать? Или были слишком заняты своей собственной грустью, а его сочли достаточно взрослым для самостоятельной жизни? Не то чтобы Варн не считал себя таковым, но…

Варн очень хмуро посмотрел на белую спину идущего впереди огромного Куу. Тот почувствовал его взгляд, обернулся и улыбнулся неуверенно. Варн попробовал принять более дружелюбный вид.

Нет, он не может пойти к матери просить покрывало. Но как ему тогда быть? Разве что он в самом деле может самостоятельно попробовать добыть череп со звездой. Но Варну толком ничего не было известно даже про то место, где его можно достать.

– Эй, Куу, – осторожно проговорил он, нагоняя нового знакомого. – Ты ничего не знаешь про тот дом… где горящие черепа висят на заборе? Он далеко отсюда?

Куу внимательно посмотрел на него яркими янтарным глазами.

– Зачем тебе, парень? Дом-с-огнями – опасное место.

– Почему? – чувствуя себя очень глупым, продолжил допытываться Варн. – Я прежде никогда о нём не слышал.

– У-у-у, и чему тебя только учили родители? – Белый дух издал тяжёлый вздох. – Так и быть, слушай. А наперёд знай: говорить про Дом-с-огнями в этих местах не сто́ит, потому что стои́т он совсем недалеко, во-о-он в той стороне, на берегу озера без названия, которое теперь не озеро вовсе, а болото. В Доме-с-огнями живёт старая-старая ведьма по имени Ярга. Ей так много лет, что никто даже не помнит, когда она здесь появилась. Её дом тает в тумане, а на ограде вокруг него висят горящие черепа, и в этих черепах – огонь, вынутый из глаз, душ или сердец. Этот огонь принадлежит тем, кто приходил к Ярге просить об услуге, а кому принадлежат черепа, о том лучше вообще не думать.

– Хорошо. Спасибо, – вежливо кивнул Варн, прежде чем продолжить тянуть из Куу информацию. – А где ведьма взяла звезду? Хозяин Клёна рассказал, что она заперта в одном из черепов.

– О, это мутная история. Эта несчастная звезда уже столько лет по разным странным местам путешествует. Сначала она будто бы жила у Духа Подземных вод, а от него попала к Ярге. Я вообще-то не очень много знаю, – Куу виновато улыбнулся. – Хочешь, я лучше расскажу тебе про мои барабаны? Как они мне достались, а? Это чудесная история.

Варн с деланым энтузиазмом кивнул. И отключился. Он хорошо умел это делать, когда болтливые собеседники начинали обстоятельно рассказывать о чём-то, что его не интересовало. И вот теперь Куу говорил, а Варн думал.

Единственный способ достать звезду – украсть, но если Ярга поймает его с поличным? Придётся идти на обмен. Её интересует огонь, но у Варна-то совсем нет никакого огня, который он мог бы ей отдать.

Он бы согласился обменять смех… Нет, смех может быть полезен! Свой второй облик – вот что он бы точно мог отдать, но устроит ли это непонятную волшебную старуху?

Да и как уйти за звездой так, чтобы Ойкью об этом не узнала? Она ведь непременно попробует его отговорить или – что гораздо хуже – последует за ним.

И Варн решил ждать подходящего случая.

Подходящий случай представился скоро. Они добрались до дома Куу, который оказался маленьким и одноэтажным, куда меньше того дома, где жили родители Ойкью. Вдобавок он находился в значительно худшем состоянии. Варн провёл рукой по перилам, когда поднимался по скрипучим ступеням на крыльцо, и на его ладони узором со змеиной шкурки выстроились полосочки отходящего от дерева лака. Внутри дома было темно, по стенам висели бубны, маски, выкрашенные в яркие цвета, и пёстрые коврики. Куу зажёг несколько свечей, расставил по полу, и вид у этого места стал совсем мистический.

– Я пойду провожу Хозяина Клёна, – сказала Варну Ойкью. – Может быть, навещу ещё кого-нибудь по дороге. К вечеру наверняка вернусь. Но если задержусь немного, не переживай.

Варн изо всех сил понимающе закивал: это была просто блестящая возможность! Поэтому он не обратил внимания, что Ойкью всё время виновато отводит взгляд.

– Лучше выспись, – посоветовала она ему. – Я знаю, ты не привык спать днём.

Варн вновь кивнул, а сам с сожалением подумал, что выспаться ему удастся очень не скоро.

Ойкью исчезла вместе с этим зеленоволосым, не очень-то приятным типом по имени Хозяин Клёна, и Куу принялся показывать Варну свою хижину. Сперва белый дух казался Варну немногословным, но скоро мальчик понял, как сильно ошибся. Куу долго говорил про свои бубны и пытался объяснить, чем голос одного отличается от звучания другого и почему одним бубном можно призвать дождь, а другим – нет, и Варн благополучно всё это пропустил мимо ушей. А потом Куу принялся рассказывать ещё и про маски, и тогда Варн понял, что надо срочно бежать: просто потому, что больше он этой экскурсии не вынесет.

Он что-то наврал про то, что ему срочно надо ложиться спать, что он очень устал и привык спать ночью, и Куу, разочарованно вздохнув, отвёл его в крошечную комнату. Здесь не было ничего, кроме матраса на полу и окна, а дверь заменяла занавеска, целиком состоящая из заплат. Варн подождал, пока Куу уйдёт, открыл окно и легко выпрыгнул на улицу.

Мальчик знал, где находится болото, потому что в прежние времена он и его мать частенько ходили туда собирать клюкву. Правда, Варн видел там только блуждающие огни, да и то совсем редко, и никакого дома в тех местах тогда не было. Но, может, он неправильно смотрел?

Варн шёл в сумерках, предвещающих ранний, ещё летний рассвет, и чувствовал себя так, как в тот день, когда впервые один оказался в лесу и бродил в поисках своей сестры. Деревья здесь росли огромные, куда выше, чем в местах у его деревни, похожие на спящих, изрезанных морщинами времени великанов. Они были такие живые в этом нетронутом лесу, что иногда начинали шептать что-то Варну вслед, что-то печальное, сонное и мудрое, но он сделал вид, что не слышит. Варн совсем не хотел, чтоб деревья узнали, кто он такой.

Мальчик помнил: если пройти чуть вглубь, деревья станут ещё выше и причудливей, повсюду раскинется буйный кустарник, надо брести сквозь кустарник вперёд и вперёд, тогда окажешься у глубоких карстовых проломов, где растут живокость и многие колдовские травы. Но ему нужно было совсем в другую сторону.

Он шёл туда, где огромные деревья сменятся тоненькими и чахлыми, почти лишёнными голосов, где лежат непролазные буреломы, а земля – розовая от мха, как рана, и к осени в этой ране капельками крови собирается клюква.

Тут где-то далеко прозвучал исполненный печали вой, и Варн остановился. Это мог бы быть его отец, который ищет его?

Варн ощутил чувство вины, но постарался отмахнуться от него, совсем как от древесных голосов. Скорее всего, это обычный волк; или – хуже – пугающий зверь-волкодав, подманивающий волков своим голосом. Варн двинулся вперёд.

Вой, однако, становился всё громче, словно бы приближаясь, и мальчик то и дело испуганно оглядывался. Ему очень хотелось повернуть назад, добежать до дома Куу и вновь оказаться в тепле и безопасности.

Скоро вой стал таким близким, что у Варна перехватило дыхание от страха. Он увидел, как меж древесных стволов замелькали маленькие зелёные огоньки, и бросился бежать. Ноги Варна плохо слушались от страха, но он упрямо заставлял их нести его вперёд. Мальчик бежал и думал о том, что, если снять рубашку из крапивы, он сможет улететь – если способность превращаться не покинула его от страха, – только неизвестно, когда получится вновь стать после этого человеком. Словно в ответ на его мысли, сухой сучок зацепил рукав рубашки. Варн рванулся, и услышал треск, и почувствовал, как заклинание, вложенное в петельки, тоже частично рвётся. Но размышлять ещё и об этом у него уже не было времени. Он слышал волчий топот за спиной и бежал, пока не выдохся и обессиленно не упал на землю. Тогда Варн понял, что совсем один в пустом лесу – даже птиц поблизости не было слышно.