Так сразу Бусик не собирался прощать двух человеческих подруг, но смилостивился этой новенькой и мирно посопел и лизнул ее руку, разрешая – «Я тебя прощу. Обязательно, только чуть позже. Иди на свой пляж, хотя ты и так красивая, зачем тебе загорать? Мне ведь беленькие масти нравятся. Вот плавать я люблю. Люблю камушки из воды вытаскивать. Вытащи за меня несколько штучек, а то они тонут, их спасать надо».

Выходя с территории «Виллы», Таня обреченно прошептала:

– На пляж мы сегодня не попадем.

– Что случилось? – тоже шепотом спросила Наташа.

– Валин муж. И уже навеселе.

Наташа завертела головой в поисках Валиного мужа, хотя понятия не имела, кто это и как он выглядит. Но пророчески заподозрила, что мужчина на скамейке, пристально рассматривающий подруг, и есть муж соседки Валентины. Весь его вид говорил, что не пропустит девушек без определенной дозы разговоров. Рядом с ним вальяжно сидел красивый, спортивной наружности парень. Таня поздоровалась с мужчинами.

– Привет, Виктор Викторович. Привет, Кирилл.

Кирилл махнул рукой и поздоровался по-английски, потеряв всякий интерес к девушкам. Его привлекала более молодая. И в данный момент он с огромным интересом наблюдал за красоткой в прозрачном белом платье поверх яркого купальника.

– Привет, привет девчушки – весело поздоровался мужчина – на пляж собрались?

– Да – ответила Таня.

Виктор Викторович без стыда дарил внимание Наташе, гадая, кто бы это могла быть. Таня конечно женщина хорошая и предприниматель знатная, но с каждым своим отдыхающим ходить на пляж и проводить экскурсии по городу не будет. Значит, это может быть родственница или очень важная гостья. Все его догадки читались на лице.

Таня не дала ему возможность придумать и удвоить его подозрения, прервала его размышления.

– Подруга моя – Наташа – представила она.

– Я так и подумал, – соврал он – а я вот здесь отдыхаю и скучаю.

– А чего скучаешь? – нехотя спросила Таня, зная, что за этим вопросом последует как минимум пятнадцатиминутная тирада.

Но Виктор Викторович грустно со вздохом ответил:

– Вот я думаю, кому я нужен?

– Уймись, батя, – через плечо попросил Кирилл и цыкнул. Депрессивные мысли отца отвлекали от прекрасной особы, обладательницы идеальной фигуры. – Достал уже.

Таня недовольно зыркнула на парня, она ответственно считала, что имеет право делать замечание младшему поколению при неуважительном отношении к родителям. Что и запланировала сделать этим же вечером – прийти к нему на работу и напомнить правила поведения с отцом.

– Я тебя умоляю, Витя. Семье ты нужен.

– Да прям – махнул он рукой. – Валька моя вся в делах, бизнес развивает. На тебя глядит, завидует и тянет. И из кожи вон лезет. А я с ней не согласен. Выше головы ведь не прыгнешь.

– Что это ты расклеился?

– Мысли мне поганые в голову лезут.

– А ты их гони.

– А как же? Они уже там.

Таня попыталась найти в Наташе помощь, надеясь, что та поймет и потянет ее от Виктора, но подруга с интересом слушала его причитания. Она же не знала, что Виктор здесь устроился в теньке с бутылочкой пива не зря, а с определенным умыслом – найти свободные уши и в них излить свое горе горькое.

– Сон мне приснился, красочный такой. Должен был быть веселый и радостный, но не тут-то было. Красочный, но грустный, аж до слез.

Танька, как он обидевшись мысленно ее назвал, не испытывала огромного желания продолжить разговор. Он переключился на Наташу – а вот и интерес. И он продолжил.

– Так я во сне плакал.

– Блин, батя, может, хватит? – скривился сын.

– Да что ты? – кисло спросила Таня – на тебя не похоже.

– А потому что за живое взяло. А снилось мне, что я умер – продолжил пояснять мужчина.

– Да как так?

– Так это ладно. Я умер, а сам видел, что после моей смерти происходит.

«А вот тут главное не спрашивать – и что же могло произойти?» – подумала Таня.

Виктор Викторович, не дожидаясь вопроса «и что же могло произойти?», со вздохом продолжил:

– Горе моей семье, Валюшке моей горе, Кире горе. Оставил я свою семью без наследства, без имущества, без денег, без приданного.

– Приданное невестам собирают, а у тебя жених растет – уточнила Таня.

– Вот без всего этого я их и оставил – всхлипнул Виктор.

– А куда все делось? – вредничала Таня.

Виктор Викторович удивился и ответил, как маленькому непонятливому ребенку:

– Так и не было ничего.

– Так чего ж ты страдаешь тогда?

– Так того и страдаю, что нет у меня ничего. Все на Валюху записано. Этот дом, – он махнул головой в сторону своего двора – участок на ней, бизнес на ней, счет в банке на нее записан.

Таня незаметно делала знаки Наташе (видимо слишком незаметно, что подруга не заметила). пришлось шепнуть:

– Пошли.

Виктор продолжил, не отпуская взгляда от Наташи.

– А я кто? Нету у меня ничего, Наташа. Вот Валюха оставит огромное наследство после себя и сыну хватит и мне и внукам моим, которых я все жду и жду. Да, Кирилл?

– Какие внуки, батя?

– В том то и дело. Нет внуков. Вот Таня умрет, тоже наследство оставит.

– Да мне еще рано – возмутилась Таня.

– Я знаю – махнул он рукой на Таню и переключился на Наташу. – А я что? Умру я и никакого наследства не оставлю. Бедная моя семья.

– Так живи сто лет – предложила Таня.

– Издеваешься? – не зло спросил он – сама знаешь, что здоровье у меня не ахти.

– Бегите, – не громко шепнул Кирилл. – Я его задержу.

«Действительно, надо бежать – мысленно согласилась Таня. – Если он сейчас начнет свои болячки перечислять, то до ночи не управится». Она взяла Наташу под руку и потянула за собой, на ходу прощаясь с соседом.

– Мы скоро вернемся, Витя. Мы очень торопимся, сейчас закроют то, куда мы шли и мы ничего не успеем, а это очень важно. Очень-очень – нескладно тараторила она, не давая ему возможность продолжить разговор и уходя от него подальше. – Пока.

На пляже было очень людно, но подруги нашли место возле самой кромки воды – проходные вип-места – если тебя не обдаст водой, то засыплет песком.

– Какое блаженство – восхищалась Наташа, располагаясь на морском песке. Она набрала его в руки и пропустила через пальцы.

Песок приятно обжигал кожу – дискомфорт, который хотелось терпеть, впитать в себя и вспоминать серым морозным утром в ожидании автобуса на остановке.

– Как давно я не валялась на пляже.

– Правильно – согласилась Таня, – порядочные люди на пляже лежат, а ты валяешься.

– Обожаю наш Крым и Черное море.

– Чего это тебя на патриотизм потянуло?

– Я серьезно. Мне, конечно, сравнивать не с чем, во всяких там Египтах, Тайландах и иже с ними, я не была. Но Крым, по моему мнению – жемчужина земного шара.

– Спорить не буду. В Крыму, – уточнила Таня – куда бы ни поехала, везде разные пляжи. На ЮБК – скалы. В Судаке – ракушка, в Алуште – галька и серый песок. В Евпатории – галька и желтый песок. В Черноморском и песок и скала. Мыс Тарханкут – гроты, пещеры, обрывы. Неописуемая красотища. Дух захватывает. Крым – это легендарное место. А в горах ты была?

– Нет – с сожалением ответила Наташа.

– А ты знаешь, что каждый второй крымчанин не видел всей красоты крымской природы.

– Не знаю, как на счет каждого второго, но я точно не видела даже десятой части Крыма.

–А я тебе о чем толкую. – Поучительно заявила Таня голосом вредной учительницы – но ты не волнуйся, какие твои годы. Вот я для себя точно решила – три раза в год выезжать в разные места. В этом году на Пасху ездили с компанией в Большой Каньон. Весной там чудно. Такого количества нежной зелени после зимы не увидишь нигде. В мае ездила в Новый Свет, там есть бухта закрытая горами, мыс Капчик похож на ящерицу в воде, а с одной ее стороны Синяя бухта, а с другой Голубая. Названия бухты взяли от цвета воды. И вода там прогревается быстрее.

С каждым словом вредная учительница превращалась в романтичную путешественницу.

– Танюш, я тебе завидую.

– Ты не завидуй, а давай переворачивайся, выставляй свои аппетитные прелести на показ солнышку и молодым красавчикам. Сколько можно уже в девках ходить? Уже сутки на курорте, а романа еще нет.

– Нужен мне твой роман – пресным голосом протянула Наташа. – Ты же должна знать, что курортные романы недолговечны и несерьезны.

– Согласна. Тогда давай не роман, а ветряный флирт. Давай, давай переворачивайся.

– Чтобы все «молодые красавчики» увидели мои прелести измятые и отдавленные камушками?

– Я серьезно тебе говорю, пора бы тебе и глазки кому построить.

Таня настроилась на наставления подруги на путь кокетства, почти путь истины. Но Наташа оберегала себя ревностно – кремень, а не девушка.

– Я не умею. Научишь? – ёрничала Наташа. – Сама в девках ходишь, а меня под танки бросаешь.

– Не под танки – строго ответила Таня. – Между прочим, я молюсь, чтоб у нас с тобой появились мужчины, с большой буквы этого слова. Вспомни ведро, вот и оно.

Наташа удивилась и застыла, хотя собиралась перевернуться и даже начала переворачиваться на спину. Но увидела возле себя волосатые ноги ведра, ой, простите, мужчины. Мужчина грузинской наружности, с литровым бокалом пива в руках, спросил:

–Можна я прысяду рядом с такыми ачароватэльными дэвушками?

Таня разрешающе махнула рукой.

Наташа опять плюхнулась животом на песок, хотя кожа ответственно заявляла, что среди песчинок есть острые камушки и они-то вызывали желание изменить положение. Куда ей теперь переворачиваться. Живот и грудь в отпечатках природного материала – вид не для слабонервного сильного пола.

– Гори, спина моя, гори – тихо прошептала она, в надежде, что мужчина долго с ними не задержится.

Он тем временем откровенно рассматривал Танюшу, а та ему кокетливо улыбалась. Наташа знала эту Танину манеру общения с такими типчиками еще со времен института. Это называлось «смотри, облизывайся, глотай слюнки, только руки не распускай».

– Давай знакомится. Я – Грыша.

– Как? – с хитринкой в глазах, спросила Таня.

– Ну нэт. Мое настояшее имя… э… трудное.

– И какое же это трудное имя?

– Джумбер.

Таня хитро глянула на подругу.

– Да есть маленечко. Трудноватое.

– Я бы сказала: вообще непроизносимое – Добавила Наташа.

– А тэбя как зовут?

– Мэня зовут Таня.

– А тэбя?

– Мэня Наташа – поддержала она игру.

–Натаща – протянул грузин Гриша.

Таня решила играть дальше.

– Натаща – самое любимое русское имя для иностранцев.

– А он разве иностранец?

– Ты Гриша, иностранец? – Не стала откладывать в долгий ящик вопрос с его происхождением Таня.

– Я?

– Да, ты.

– Я да. Иностранэц – протянул Гриша- Джумбер.

Наташа зашептала:

– Кажется, ему нравится это слово.

Таня согласилась.

– Таня, Натаща, давайтэ дружить. Я исполню всэ твои желания.

– Чьи, твои? – уточнила Таня.

– Твои – он подмигнул Тане, потом посмотрел на Наташу, ей тоже подмигнул – и твои.

Подруги прыснули со смеху.

– Вот чего ты хочещь, Натаща? Я все могу.

Наташа сделала вид, что задумалась и сообщила:

– Я хочу на луну.

– На люну? Хорошо. Это клюб такой? Гдэ он? Я отведу тэбя туда. И тэбя – добавил он, подмигнув Тане.

Подруги недолго сдерживали смех – дело трудное. Они обхохатывались со всей силы. Наташе было неудобно смеяться лежа и она, сгибаясь от смеха, все же села и накинула на себя полотенце.

Грузин Гриша воспрянул духом, считая себя самым неотразимым на этом пляже, ведь самые красивые «дэвушки» удостоили его вниманием, говорят ему о своих желаниях и радуются, веселятся.

– Гдэ этот клюб? Скажи. Вечером он работает? Да? Пойдешь туда. И ты тоже – он опять подмигнул Тане.

– По моему он не знает слово «вы» и предлагает нам с ним пойти по очереди. Сначала тебе, потом мне – хохотала Таня.

– Я здэсь уже все клюбы знаю. Я уже везде был. А «Люна» не знаю.

Таня закрыла руками лицо, вытерла слезы, которые от смеха катились не произвольно, и сказала:

– Луна, миленький, далеко. Очень далеко. Мне жаль, но ты до нее не дойдешь и даже не долетишь.

Заявление ему не понравилось, Гриша подскочил, гордо выпячил грудь. Пиво вылилось на камни. Женщина, отдыхающая по соседству, удивленно оглянулась и недовольно помотала головой.

– Я? Я дойду. У мэня есть сила. А надо будет, возьму таксы. И тэбе. И тэбе.

– Хорошо-хорошо – успокаивающе согласилась Таня. – Прысядь, милок. Дойдешь, дойдешь.

Гриша гордо уселся на место и погрозил пальцем Тане.

– Ты так нэ говори. Я все могу. Я же Джумбер. Мэня все знают.

– Я поняла. Каюсь, – с улыбкой согласилась Таня и переглянулась с Наташей – горячая грузинская кровь.

– Таня, а почему мэня мэлок зовешь? Нэ понимаю, это мэл, который учитэль в школе на доске пишет? Мэл, потому что я бэлый, как мэл? Я плохо загорел?

Он осмотрел свою темную кожу на животе, по бокам и даже попытался заглянуть за спину.

– Бэлый мэл. С ума сойти можно с тобой, Гриша. Куда тебе еще загорать?

– Может он хочет негром стать? – усмехнулась Наташа.

– Нэ, нэгром нэ хочу.

– Вот и хватит тебе на солнце жариться. Иди в баре в теньке посиди – выпроваживающее, предложила Таня.

– Хорошо – согласился «бэлый мэл»– пива тэбе принести? И тэбе?

– НЭТ – хором ответили Таня с Наташей и засмеялись.

– Видэш, дэвушки, со мной вэсэло.

– Это уж точно – единственное с чем могла согласиться Наташа.

Он поднял пустой бокал, заглянул в него и пошел в бар за пивом.

– Обувай лябутены и пошли на денс – коверкая слова, веселилась Таня.

– Он повеселил меня.

– Самое смешное, что он сам не понимает, что говорит глупости. Но нам нужно от него избавляться – заговорщицки сказала Таня и шепотом добавила – в хорошем смысле этого слова.

– Еще не хватает, чтоб он пошел нас провожать и узнал, где мы живем – так же шепотом поддержала ее Наташа, – потом весь свой отпуск доставал нас своим присутствием.

Осознав невеселую перспективу, они заговорщицки осмотрелись. Невдалеке от них расположилась Виктория с детьми, мальчишки сразу побежали в воду, на ходу скидывая с себя футболки и шорты, Света в сарафане вошла в море и только приподняла подол. Ценить маленькие радости могут только дети.

– Привет – закричала она.

Наташа помахала ей рукой, а Виктории кивнула головой – поздоровалась.

Света подбежала к ним, торжественно разметая в разные стороны морскую воду, и весело спросила:

– Вы тоже решили на пляж прийти?

Таня в шутку отчиталась:

– Решили, собрались, пришли, плаваем, загораем.

– Мы сначала хотели в бассейне, но потом решили, что в бассейне можно вечером. А сейчас нужно на море. А в бассейне можно даже ночью плавать, только мы не ходим. И ночью мы спим. А тете Наташе уже надо уходить – без каких-либо пауз сообщила девочка.

– Почему? – удивилась Наташа.

– У тебя спина красная.

Таня сняла очки, заглянула Наташе за спину и подтвердила.

– Точно. Красная.

– Блин, – расстроилась Наташа – всю ночь теперь болеть будет.

– А вы намажьтесь перед сном. Мама меня мазала чем-то. Хотите я спрошу?

– Не надо, Светочка, – отказалась Таня.

– Пойдем, Таня, поплаваем и потом пойдем на Виллу.

– Да.

– А мы только пришли, – сообщила девочка – мама говори, что сейчас самое безопасное солнце. Так что я с мальчишками уже не сгорю. А себя мама кремом намажет, чтоб к ней вообще не приставал загар.

– Тогда она совсем белая будет.

– Она не любит загорать.

– А ты?

– Я люблю купаться в море.

– Светик, – сделала замечание Таня – купаются в ванной, а в море и бассейне плавают.

– Вот и правильно, тетя Таня, я просто обожаю плавать. А загар сам ко мне пристанет.

– Судя по твоим братьям, они тоже обожают плавать.

Близнецы бегали по мелководью под самой кромкой пляжа, Виктория разговаривала по телефону, но глаз с озорников не спускала. Мальчишки громко пищали, кричали и брызгались водой, веселились, падали, потом вставали и бежали дальше. Иногда они делали шаг или два вглубь моря, но бдительная Виктория окликала их, и они возвращались обратно. Она показали им, что можно заходить в море только по колено воды, но не глубже и они ее слушались. Мальчишки смешно ставили ноги, потешно косолапили.

Таня, кряхтя, как старая бабка, встала и потянула за собой Наташу.

– Пойдем, поплаваем. И не стони – дома намажу тебя сметаной. А ты, Светулька, иди к мальчишкам, а то мы поплывем далеко и глубоко.

– Может водкой меня намазать? –Наташа нежно дотронулась к плечу. – Хорошо я поджарилась.

– А я тебе говорила переворачиваться. А еще я тебя просвещу, темный лес, спиртом тебя мазать нельзя, он сушит кожу. Потом пищать будешь, когда она натянется и потрескается. Мылом тоже мыться сегодня нельзя – тоже сушит. Просто в душе сполоснешься, не грязная, вроде, в шахте не была.

– Получается, что только сметаной можно.

– Сметана, средство народное, только для успокоения души. Помочь не поможет, но вроде что-то сделали. Самое лучшее средство из аптеки. Их сейчас полно всяких. Так что зайдем на обратном пути и купим.

Сравнение морской воды с парным молоком было неполноценно, а с чистой слезой – не заслуженно меланхолично. Все это не подходило к той нежности, которую дарило море. Скорей всего многие испытали чувство зависти к русалкам. Хотелось нырять и любоваться морским дном, но на это Наташа была не способна. Сказать, что она плавала плохо – это соврать. Плавала она отвратительно. Пока под ногами чувствовалось дно – она плыла, если под ногами не чувствовалось дно – она тонула, при этом в панике выпучив глаза и пытаясь утащить с собой под воду всех кто рядом. Поэтому плавала она только вдоль берега, периодически проверяя ногами твердую поверхность.

– Хорошее время для отпуска ты выбрала.

– Это не я, а ты выбрала – возразила Наташа. – Забыла, что это ты меня выманила из дома?

– Правильно. – Таня не чувствовала вины. – Сидишь в пыльном бетонном городе, света белого не видишь. Вот объясни мне, почему ты в отпуск не ходишь?

– Потому что у меня нет детей.

– Согласна, к этому несложному делу нужно подходить ответственно. Но все же ты мне не пояснила.

– У меня нет детей и меня легко поставить на замену тех, кто ушел в отпуск.

– А ты у нас безотказная – не зло прокомментировала подруга. – А вообще, это логично, Павел Викторию с детьми каждое лето привозит отдыхать. Наверное, на работе их тоже кто-то подменяет.

Поплавав минут двадцать, они вышли на берег. Грузин Гриша, как преданный пес, ждал возле их полотенец и попивал пиво.

Подруги быстро собрались, быстро избавились (в хорошем смысле этого слова) от джигита Гриши, пообещав ему сегодня вечером встретиться в «клюбе Люна», которого в городе точно не существовало. Выходя с территории пляжа, Таня сказала:

– Вход на этот пляж нам в этом сезоне закрыт. Не простит нам Гриша-иностранец обмана и несбывшихся надежд «на тэбя… и на тэбя».

По дороге на «Виллу» они зашли в аптеку. Сигнал ногам давала горящая кожа на спине. Она натянулась и стала тонкой, даже легкий шелк сарафана натирал, бретельки на плечах мешали. Наташа страстно мечтала попасть в свой номер и намазаться волшебным средством из аптеки, расхваленным провизором.

Возле «виллы» они встретили смешную троицу, парень с девушкой в хипповских нарядах с огромными рюкзаками на плечах и тетка, несшая за ними две огромные сумки. От груза под ними она согнулась почти пополам и, выпучив нос вперед, тянула за собой ношу. Так как руки были заняты, а нос свободен, этим самым носом она указывала дорогу молодым людям. Хотя у них самих были огромные рюкзаки на спинах, но было видно, что они не тяжелые, а наоборот даже легкие.

– Вон туда идите, вот по этой тропинке, – указывала женщина – вон в те ворота проходите.

– Валентина, – окрикнула Таня.

Женщина остановилась, поставила сумки на дорожку и с огромным облегчением швырнула на них ручки. Молодые люди тоже остановились.