Глава 3

Я пришла в себя от того, что кто-то настойчиво тряс меня за руку. Голова раскалывалась так, что первое время не могла разлепить глаза, словно находилась не в томной полутьме, а на солнечном пляже.

– Вставай, – будил меня незнакомый женский голос. Я недовольно промычала, словно школьница, которую поднимает мать ранним утром на занятия, и перевернулась. Простынь, которой я была накрыта, резко сдёрнули, оставив меня совсем обнаженной в прохладной комнате. Стоп. Почему я без одежды? Последнее, что помню – машина, Роберт… выпила шампанское и отрубилась. Он подмешал мне отраву? Но зачем? Я же на всё согласилась.

Мгновенно разлепив глаза, я приподнялась на твердой кровати и стала искать, чем бы прикрыться. Незнакомая женщина в маске возвышалась надо мной, недовольно скривив тонкие губы.

– Не время разлеживаться, – запричитала она. – У нас есть всего полдня, чтобы привести тебя в товарный вид. Поднимайся.

– Товарный вид? – сонно повторила я. – Значит, я…

– Да, – прервала она меня. До меня дошло, что мне подмешали что-то в шампанское лишь для того, чтобы я не видела дорогу до аукциона. – Для начала мне нужно тебя осмотреть. Роберт сказал, что ты девственница, и мне необходимо в этом убедиться, чтобы после продажи к нам не предъявили претензий из-за некачественного товара.

Я сглотнула от неприятных слов, которыми она меня обозначала. Всё же я человек, у меня есть гордость… или была до того момента, когда я согласилась отсосать у незнакомого мужика в машине ради попадания на аукцион.

– Можно мне воды? – прохрипела я, чувствуя, что к горлу подступает тошнота от воспоминаний о мерзком члене во рту. Он был таким маленьким и волосатым, что будет сниться мне в кошмарах. Я закрыла рот, чтобы натурально не проблеваться, когда вспомнила запах.

– Принесу, – кивнула женщина в маске. – Но выпьешь после того, как раздвинешь ноги. Осмотрю быстро и безболезненно.

Она развернулась и пошла в другую часть комнаты, где стоял кулер со стаканчиком. Я провожала её пустым взглядом в спину, рассматривая через глубокий разрез платья лопатки, до которых не доходили уложенные светлые волосы. Женщина ходила в дорогом вечернем платье. Чёрный бархат был обшит серебряными нитями, отражающими свет. В ушах и на шее – перламутровый жемчуг, на подделку не похож. Очень дорого и красиво. Раз она так одета, значит, я уже в клубе? Иначе зачем такой дресс-код?

Не успела я оглянуться, как она вернулась с пластиковым стаканчиком в руках, но вместо того, чтобы отдать мне, поставила на тумбочку рядом.

– Сначала проверка, – напомнила она условия.

Я поерзала на кровати и, в конце концов, положила подушку под спину, чтобы было удобнее сидеть, раздвинув ноги. Половину лица женщины я не видела, но судя по морщинкам, собравшимся вокруг её рта, она была недовольна.

– Или становись на четвереньки, или клади подушку под попу, – скомандовала она.

Опустив взгляд, я решила, что стоять раком перед незнакомым человеком как-то слишком для меня, а потому взяла маленькую подушку и, приподнявшись, положила под ягодицы. Удовлетворённая моим выбором, незнакомка распаковала медицинские перчатки и начала демонстративно их надевать. Мне стало немного легче от понимания, что ко мне не полезут грязными руками.

Она присела на край кровати и заставила меня развести ноги. Я откинулась на подушку сзади, понимая, что обратного пути нет, и надо пройти путь унижений и позора до конца, раз уж я ступила на скользкую дорожку.

Пальцы коснулись моих складок, аккуратно раздвинули. Женщина нагнулась, дабы посмотреть ближе, и неожиданно приставала палец к анусу. От такого поворота событий я попыталась свести ноги, но она не дала мне.

– Сиди смирно, – гаркнула она, – а то случайно не то задену, и будет больно.

Набравшись мужества, я глубоко вздохнула и вновь откинулась на кровати, в тот раз закрыв глаза. Палец вновь упёрся в кольцо задних мышцы и стал упорно преодолевать нетронутый барьер.

– Анальный секс был? – бесцветно поинтересовалась она.

– Никакого не было, – ответила я и сразу поняла, что соврала. Минет – тоже разновидность секса, вот только я не могла воспринимать произошедшее между нами с Робертом как половой акт. Скорее как… насилие надо мной, хотя я сама согласилась отсосать.

– Заметно, – произнесла она и ввела одну фалангу внутрь, заставив меня прошипеть и попытаться сжаться. Женщина тут же достала палец из меня и начала снимать перчатки. – Все в порядке. Можешь вставать и идти мыться. Душ там.

Незнакомка указала на неприметную дверь слева, а сама встала и выкинула перчатки в мусорную корзину рядом с кулером. Я провожала взглядом ее до тех пор, пока она не уселась на диван. Словно находясь в салоне красоты, она взяла глянцевый журнал со столика и, закинув ногу на ногу, стала его листать.

– У тебя полчаса, – произнесла женщина, не поднимая взгляд. – Или тебе помочь?

Меня бросило в краску от вопроса. Я никогда не мылась в душе с женщиной, а потому предложение показалось мне слишком вульгарным, чтобы его принимать.

– Нет, сама, – ответила я и встала с кровати, ощутив прохладу комнаты всем телом.

Пить хотелось жутко, потому я одним глотком опустошила пластиковый стаканчик. Холодная вода покарябала горло, но показалась мне настолько вкусной, что я не сдержала довольной улыбки.

Потянувшись, я пошла в указанном направлении и за дверью обнаружила просторную душевую с несколькими кабинками, некоторые из которых были заняты. Меня удивило, что плеск воды не был слышен в соседней комнате. Великолепная здесь изоляция. Наверняка, даже если захочешь, никто не услышит.

Ближайшая к входу кабинка не была занята, потому я решила остановиться на ней. Никого рядом не было, потому я без стеснения ступила внутрь и прикрылась шторкой. На полках по бокам стояло всё необходимое для водных процедур: и дорогой шампунь, и крем-мыло для душа без приторной отдушки, и полотенце. Правда, не знаю, как решусь им воспользоваться, ведь кто знает, кто его трогал до меня. Взяв его в руки, я понюхала ткань и поняла, что оно абсолютно чистое. Что же, тогда чуть-чуть оботрусь, чтобы совсем не замёрзнуть на выходе.

Я включила душ, и звук текущей воды мгновенно развеял тревожные мысли. Струи приятно массировали напряжённую спину, стекали по бёдрам, падали на кафель. Стало жарко, настолько, что душевая затуманилась паром. Однако даже из-за этого я не решилась сделать воду холоднее. Горячие капли развеивали тревогу, накопившуюся за сутки, смывали грязь от встречи с Робертом, и хотелось стоять под ними так долго, как только могла.

Звук отдёрнутой шторки вывел меня из блаженства. Развернувшись к входу, я недоуменно открыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. На нем также была маска, как, видимо, на всех сотрудниках этого заведения. Пришлось протереть глаза, чтобы избавиться от последних сомнений в том, что ко мне бесцеремонно ворвались.

– Спокойно, – попросил он. Недоуменно моргнув, я повиновалась, хотя первое, что мне хотелось сделать – это поинтересоваться, какого хрена он забыл в моей душевой кабинке?

– Умница, – произнёс мужчина, когда его просьба была выполнена. Он дотронулся до камеры, которая висела на шее, привлекая к ней мое внимание. – Теперь вспоминай то, чему научилась за годы моделинга. Будем делать портфолио.

Глава 4

Фотосессия? Прямо так? В стиле ню?

Первоначальный испуг сменился на смущение. Незнакомец не собирался меня бить или насиловать, что уже хорошо, но… позировать обнаженной? Я максимум рекламировала нижнее белье, но там даже скромно соски закрасили, так что получилось очень целомудренно. А сейчас я в душе, обнаженная, и закрашивать тут явно нужно будет меня всю.

– Без договора не снимаюсь, – рыкнула я в ответ, что ничуть не удивило фотографа. Он поднёс камеру к лицу и щёлкнул меня, прикрывавшуюся руками, без разрешения.

– Договор будет, когда мы отснимем материал, – отрезал мужчина и ослепил меня вспышкой, хотя, казалось, за годы работы я привыкла к ним и могла терпеть не моргая.

– Нет, – настаивала я. – Или подписываем договор, или я не буду позировать.

Без договора работать моделью может только слишком наивная девушка, которая ничего не понимает в бизнесе и не собирается получать деньги. Слишком много кидал, слишком много мошенников и просто непорядочных людей, чтобы доверять честному слову.

– Ладно, принцесса, пойдем к Стелле, подпишем бумаги.

Я даже немного удивилась, что фотограф смягчился и не стал угрожать или заставлять. В голове сразу возник образ Роберта, но и он же не настаивал. Я сама согласилась. Потому должна принять случившееся, как данность, и просто забыть.

Наспех вытершись полотенцем, я повязала его вокруг талии и последовала за бесцеремонным фотографом. Стеллой оказалась женщина, которая меня будила. Несмотря на маску, мешавшую обзору, я разглядела на её лице недовольство от того, что мы вернулись так скоро.

– Уже сделали снимки? – спросила она, хотя по ней было видно, что знала ответ. За несколько минут невозможно провести фотосессию.

– Принцесса отказалась сниматься без договора, – фотограф закатил глаза и сложил руки на груди.

– Мира, – обратилась женщина ко мне по имени, хотя я ей не представлялась. – Я попросила фотографа сделать несколько кадров в душе, чтобы сэкономить время, которого и не хватает катастрофически.

– И кто же в этом виноват? – я упрямилась, желая отстоять свои права даже в столь ужасном положении.

– Полагаю, та, кто обратилась к нам в самый последний момент, – бросила Стелла укоризненно. Я наблюдала за тем, как она встала с дивана, прошлась до шкафа, в котором висел кожаный портфель, и достала из него бумаги. Вернулась к нам, с недовольным лицом бросила их на столик поверх глянцевых журналов.

– Вот, – кивнула она в сторону бумаг. – Пять минут на ознакомление.

Я посмотрела на нее, как на идиотку.

– И что за это время я успею прочесть? Ничего, наверное?

– Меня это не волнует, – она манерно скинула руку и посмотрела на часы. – Ровно через двадцать две минуты придёт визажист, и все оставшееся время тебя будут готовить к аукциону. Кстати, пока мы пререкались, на ознакомление осталось четыре минуты.

– А что, если не подпишу? – осмелилась поинтересоваться я, тем не менее, обошла столик и села на диван, взяла бумаги в руки. Их было всего три штуки, правда, исписаны они были очень мелким шрифтом. Наверное, без линз или очков буду долго разбираться.

– Вылетишь отсюда прямо так и больше никогда не найдешь работу в модельном бизнесе, – ошарашила меня Стелла. – Шеф устроит тебе сладкую жизнь за то, что ты отняла наше время и лишила прибыли.

Я сглотнула, понимая, что в ловушке. Теперь я не могу уйти, даже если внезапно передумаю продавать себя на аукционе. Даже перед своим агентом не оправдаюсь, ведь уже пропустила запланированную фотосессию, и теперь точно буду уволена. Получается, я в безвыходном положении. Вот что же я, блин, вляпалась…

Склонив голову, я подавила ком отчаянья, сперший дыхание, и закусила губу, чтобы не расплакаться. Нельзя было показывать слабость этим хищникам, иначе разорвут на кусочки. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила попытаться вчитаться в договор, но получалось не очень. Кое-как поняла, что получу всего 50 процентов суммы, за которую меня продадут. Это что, получается, нужно, чтобы за меня заплатили не двести, а все четыреста тысяч? От этой новости закружилась голова и стало очень плохо.

– Ну, подписывай, времени нет, – торопила Стелла, притягивая мне ручку. Я ухватилась за нее, как за последний оплот, и из-за возможности остаться вообще без ничего подписалась, не дочитывая бумаги. Чувствую, что очень сильно об этом пожалею.

– Отлично, – Стелла посмотрела на подпись и, удостоверившись, что она проставлена везде, где нужно, пошла убирать документы в портфель. – А теперь возвращайтесь в душ.

Словно провинившаяся школьница, я склонила голову и спешно вернулась в соседнюю комнату. Фотограф шёл за мной, и о его присутствии я вспомнила, когда меня отрезвил щелчок фотоаппарата. Раз уж предстоит сниматься обнаженной, так хоть сделаю это красиво.

Я включила душ и начала позировать под ним. Мужчина одобрил мою самостоятельность, фотографируя меня с разных ракурсов. Несмотря на обстановку, я старалась принимать как можно более скромные позы и прикрывать интимные места, где это было возможно. Фотограф никак не реагировал на мои попытки сделать кадры менее вульгарными: он позволил мне полностью руководить фотосессией, чего обычно профессионалы делать не позволяют, кстати. Видимо, съемка нужна только для рекламы меня, раз никаких особых требований выдвинуто не было.

Когда двадцатиминутный фотосет закончился, меня, наконец, оставили одну, позволив нормально помыться. Сделала я это быстро, чтобы ко мне больше никаких претензий не было. Просто получу свои двести тысяч, отработаю их и забуду обо всем. Либо сама, либо придётся идти к психологу… зависит от того, как мне предстоит расплачиваться.

Визажист уже ждала меня, раскладывая вещи на трюмо, за которым мне, видимо, придётся просидеть как минимум несколько часов. Бывало, что на макияж уходило больше времени, чем на саму работу.