Пока она думала, Рут принес ее к купальному шатру. Их земли стояли на горячих источниках. Самые маленькие из них женщины накрывали шатрами, устраивали внутри уютные купальни. Они расстилали шкуры, зажигали сандаловые свечи и могли часами наслаждаться банными процедурами. Сегодня все было готово к приезду гостей. В купальнях имелись даже фрукты и сыр.

Рут не стал церемониться, а бросил свою пару сразу в воду. А едва Карма успела всплыть, он оказался рядом и обнял ее со спины. Женщина застыла. Она не знала, как себя вести. И совсем не понимала своих чувств. Разум говорил ей не доверять, отстраниться. Враг. Но сердце… Сердце непривычно ныло и тянулось к странному ликану. А ведь она привыкла верить сердцу.

Рут решил все за нее. Развернув Карму к себе лицом, он направил ее руку, в которой она сжимала меч, к своему горлу.

– Побрей меня, – произнес он слегка охрипшим голосом. Мужчина застыл и даже прикрыл глаза, всем видом демонстрируя полное доверие. И Карма приняла правила этой игры.

Подплыв к краю, она достала масло для купания, вылила немного на руку и размазала по жестким волоскам на лице ликана. Теперь Рут смотрел на Карму так, что ей показалось, будто он мог гладить ее взглядом. Очень нежно, ласково. Так, что кожа горела и покалывала. Но все же воительница не позволяла себе расслабиться. Не с ним.

Она слегка смазала и немного поранила Рута, когда его ладони под водой легли на ее живот. Теперь покалывание стало ощутимей. Карме пришлось сделать глубокий вдох, чтобы прогнать настигший ее жар. Ей было сложно сконцентрироваться, и она зло уставилась на причину своего волнения.

– Отпусти.

– Нет.

Рут был упрям, как и она. И ей неожиданно это понравилось. Карма ценила силу, и она знала, что мало кто из представителей противоположного пола были сильными не только физически, но еще и духом. Если бы все мужчины были хоть на половину такими храбрыми, как Карма, ими бы попросту было невозможно управлять.

– Я могу тебя ранить, – смягчилась она.

– Оно того стоит, – прошептал Рут и опустил ладони ниже на пояс кожаной юбки.

Рука Кармы дрогнула вновь, когда ликан начал медленно стаскивать нижнюю одежду воительницы. И вода помогала в этом наглецу. Скоро тяжелая кожа оказалась у ног Кармы, а она сама готова была прожечь взглядом довольное лицо ликана.

– Продолжай, – напутствовал он. – Еще много осталось.

Покачав головой, воительница продолжила, краем глаза наблюдая за движениями мужчины. Теперь он раздевал себя. Сначала развязал шнуровку на штанах, после буквально разорвал на груди грязную рубаху, чтобы только не снимать ее через голову и не нарушать процесс бритья.

Карма на секунду прервалась, не в силах отвести взгляд от извилистых мышц и копны темных волос на груди, которые переходили в узкую дорожку ниже живота. А дальше Карма смотреть постеснялась. Она заставила Рута задрать подбородок и сбрила оставшиеся волоски. А как только закончила, ликан нырнул и под водой прильнул к ее коже. Она охнула, как только ощутила его горячий рот на животе, а властные руки на ягодицах. Меч выпал из ее рук, и теперь она могла лишь жадно хватать воздух, словно рыба на суше.

Через секунду Рут выплыл на поверхность, а Карма все еще не могла привести в норму дыхание. Теперь она поразилась тому, какими притягательными были черты лица мужчины. Она могла бы смотреть на него вечно, как на огонь, или водопад, или колыхание стеблей пшеницы.

И он смотрел на нее так же, затаив дыхание, впитывая ее образ, запоминая каждую черту.

Его пальцы поползли вверх по ее обнаженному телу, касаясь по пути каждого шрама.

– Воительница, – шепнул ликан. – Тебе не придется больше вступать в бой. Я буду твоим защитником. Никаких больше увечий.

Карма лишь хмыкнула. Она гордилась своими победами.

– Мои шрамы – моя история, – произнесла она. И чуть тише добавила: – Я хотела бы убрать только один. Свидетельство моего позора.

Рут слышал легенды, которые слагали о его храброй женщине. Он смотрел на нее с упоением и неверием, что именно ему повезло обладать такой красавицей. Он бы любовался ею вечно, но не мог более сдерживать свой пыл. Потому он прижался своими губами к ее, и весь мир покатился в бездну.

Карма знала, что так ласкали друг друга любовники, но она и подумать не могла, что Руту хватит наглости… А впрочем, как долго она еще будет обманывать саму себя? Рут ликан, но она его дайра, и не сможет вечно сопротивляться зову сердца. Так пускай он ведет ее за собой. Пускай покажет силу своего влечения и откроет для Кармы свою душу. О да, ей хотелось заглянуть в нее хоть одним глазком.

Она позволила мужчине оголить свою грудь. И окончательно поддалась, когда Рут стал жадно, со всей присущей ему страстью осыпать поцелуями все ее тело. А затем он поднял ее за бедра и усадил на каменистый берег. Она охнула и зарылась руками в его волосы, когда его губы коснулись сокровенного места.

Карма не верила собственному телу. Никогда прежде ей не доводилось одновременно гореть и таять от одних лишь поцелуев.

– Что ты со мной делаешь? – шептала она, прижимая мужчину к себе.

– Вкушаю, – с восторгом ответил тот.

Той ночью он любил ее. Она слышала о любви. Мать говорила Карме, что она родилась в любви. Но она и подумать не могла, что в мире ненависти и вечной войны будет место для любви. Для ее любви.

Рут был так нежен, как перышко, и в то же время, так пылок, словно раскаленный метал. Твердость его тела немыслимо приятно контрастировала с мягкостью его поцелуев, с ласкающим взглядом и сладкими речами. Карма тонула в этих чувствах, в самом мужчине. И в ту ночь она позволила ему заглянуть в свою душу. Она отдала ему частичку себя, и приняла частичку Рута, когда он предложил ей.

– Ты моя, Карма, – прошептал он на рассвете. – Твои сердце, тело и душа мои. А я весь твой.

Женщина закрыла глаза и кивнула. Она позволила ликану заклеймить себя. Эта метка стала символом рождения их любви.

Никто не посмел их потревожить.

Поутру она проснулась одна. Тело приятно ломило, и в каждой клеточке поселилась лень. Карме было так легко на душе, что хотелось улыбаться и петь. А еще найти ее ликана.

Рут хотел отблагодарить свою дайру за ту ночь, которую она подарила им двоим. Он и представить не мог, что его валькирия окажется такой чувственной и нежной. Она была сладкой, словно мед, а ее податливое тело точно создано для него богами. Они двое напоминали кусочки разбитой вазы, которую склеили в единое целое. Теперь Рут в самом деле не смог бы жить без своей дайры.

Собрав с праздничного стола мяса, сыра и сливового вина, он вернулся в шатер, но остановился у края, услышав голоса. Заглянув внутрь, он едва сдержал рык, когда увидел группу женщин-воинтельниц, окруживших Карму. Он услышал обрывок фразы одной из них, которая стояла прямо напротив его дайры.

– Тебе мало того, что ты обрекла на исчезновение наш род, теперь ты еще и осрамила его связью с одним из наших врагов.

Больше Рут не был намерен терпеть. Он собирался войти, но на его плечо легла рука. Он обернулся и застыл, увидев Саху. Он слегка поклонился в знак почтения, а молодая королева прошептала:

– Смотри. И ты услышишь то, чего Карма никогда тебе не скажет.

Слова правительницы заинтриговали Рута. И хотя ему было невыносимо знать, что его женщина могла быть в опасности, он не стал входить.

«Карма мудрая и опытная воительница» – успокаивал он себя.

– Наш род был изначально обречен, – прошипела его дайра. – Ни ты, ни я, ни Саха, ни кто либо из наших женщин не смог бы изменить неизбежное. Не в это время, сестра. Теперь не мудрость правит, а сила. И лишь в союзе одного и другого родиться мир. Добро. Любовь.

Женщина не стала слушать Карму, она рассмеялась ей в лицо. А затем и вовсе ударила.

Рут не мог более терпеть и ворвался внутрь. Саха не стала входить, она позволила тете самостоятельно справиться с матерью.

Закрыв собой Карму, Рут вышел вперед, оголив меч. Он не хотел ранить никого из женщин, но и защитить свою дайру был готов любой ценой.

– Я знаю, как сильно вы ненавидите ликанов, – произнес он. – Всех без исключения. Но послушайте меня, последнего из рода Серых Волков. Я знал многие кланы, которые поклонялись матерям. Но были также и другие. Те, которые подобно северным ликанам, вырезали все живое, уничтожали и изувечивали забавы ради. Те иные отличались от таких, как мой род. Поверьте, женщины! У нас с вами общий враг. И я клянусь своим зверем, что буду драться до смерти за каждую из вас. Но никому и никогда я не позволю унижать мою дайру.

Он слегка вздрогнул, ощутив хрупкую ладошку на свое спине. Карма гладила его в знак одобрения, и это было лучшей наградой для мужчины.

Женщины собрались уходить, лишь одна из них задержалась.

– Тебе никогда не понять боли, которую принесли ликаны в наше племя, – прошипела она в лицо Руту. – Не тебя терзали сутками, насилуя и унижая. Не ты в бреду на волоске от смерти молил убить, лишь бы прекратить страдания. И не тебе сестры несколько месяцев втирали ядовитые мази, лишь бы шрамы сошли.

С каждым словом Рут закипал от гнева. Он понимал, что женщина рассказывала историю своей королевы. Ту, которую сама Карма никогда ему не поведает. И он ничего не мог с этим сделать. Рука его дайны медленно сползла вниз по его спине, и он больше не ощущал тепла ее прикосновения. Он мог чувствовать ее боль, и она разрывала ему душу.

– Ты можешь говорить о совместном враге, – наконец закончила женщина, – но ты никогда не вернешь время вспять. Некоторые вещи просто невозможно забыть.

Она ушла, а Рут все не мог обернуться. Впервые в жизни он боялся. Боялся увидеть полный боли взгляд своей любимой. Не знал, что ей сказать. Он хотел сказать ей так много, успокоить, забрать ее боль, но не мог. Пока не мог.