Список литературы

Агамбен Дж. (2018) Оставшееся время: Комментарий к Посланию к Римлянам / Пер. с итал. С. Ермакова. М.: Новое литературное обозрение.

Корсани А. (2015) Трансформации труда и его темпоральностей. Хронологическая дезориентация и колонизация нерабочего времени // Логос. Т. 25. № 3 (105).

Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. (1982) Символ и сознание: метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. Иерусалим: Малер.

Маяцкий М. (2015) Освобождение от труда, безусловное пособие и глупая воля // Логос. Т. 25. № 3 (105).

Разинов Ю. А. (2018) К герменевтике символа смерти // История. Семиотика. Культура: Сборник материалов Международной научной конференции, посвященной 250-летию Ф. Шлейермахера / Отв. ред. И. В. Демин. Самара: Самарская гуманитарная академия. С. 112–123.

Фуко М. (1999) Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М.: Ad marginem.

Хайдеггер М. (1997) Бытие и время. М.: Ad Marginem.

MARGINAL TIME OF LABOR AND LEISURE:

Existential-ontological aspect

Yuriy Razinov

Author’s affiliation: Samara National Research University, raznov.u.a@gmail.com.

Teh article discusses the topic of the demarcation of labor and leisure, which examined in the temporal aspect. In particular, the problem of marginal time and the difuf sion of the boundaries between labor and leisure is posed. In order to explicate the existential-ontological horizon of marginal time, the concept of “the time that remains” by G. Agamben is analyzed.

Keywords: labor, leisure, laziness, idleness, marginal space, marginal time, the time that remains temporal difuf sion, limit, extreme, Agamben.

Лень и прокрастинация как практики активизма
Данила Расков

Расков Данила Евгеньевич (danila.raskov@gmail.com), кандидат экономических наук, доцент кафедры проблем междисциплинарного синтеза в области социальных и гуманитарных наук Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель Центра ис – следований экономической культуры.

Прокрастинацию и бездействие в «культуре тотального труда» часто относят к маргинальным занятиям или даже к заболеваниям. Цель статьи состоит в том, чтобы на философском уровне показать, что, напротив, прокрастинация, отказ от труда и бездействие являются активными и творческими практиками, которые делают осмысленным труд. Прокрастинация, или оттягивание выполнения, позволяет выполнять много других, незапланированных дел. Отказ от труда заложен в творческом труде и является той практикой, потенциал которой в виде «ленивого действия» или «лени» хорошо осмыслен в рамках художественного авангарда (Малевич, Дюшан). Наконец, наиболее радикальная форма – бездействие – позволяет выйти за рамки оппозиции труда и досуга. Бездействие как бесцельное, беспредметное, непрактичное действие становится переключателем для нового, творческого акта. В статье тем самым показывается прагматика таких практик, как прокрастинация, отказ от труда и бездействие для свободы действия.

Ключевые слова: бездействие, лень, прокрастинация, праздность, досуг, лень, отказ от работы.

JEL: B40, Z0

Печатается по: Расков Д. Е. Лень и прокрастинация как практики активизма // Международный журнал исследований культуры. 2020. Т. 1 (38). С. 79–89.

Не будет преувеличением сказать, что мы живем в мире, в котором ценится трудолюбие, действие, эффективный результат. Такую культуру, в рамках которой за досугом (греч. schole, лат. otium) не признается самодостаточного, высшего смысла, вслед за Йозефом Пипером можно назвать «культурой тотального труда»^[2]. Даже положение о том, что мы работаем, чтобы отдыхать, воспринимается с бóльшим сомнением, чем пиетистское: «Трудятся не для того, чтобы жить, а живут для того, чтобы трудиться. Если же человеку больше не дано трудиться, то он обречен на страдание или смерть»^[3]. В этой культуре за праздностью, ленью, склонностью к откладыванию дел закреплена негативная оценка. В определенном смысле практики ничегонеделанья, отказа от работы, ленивости и отвлеченного созерцания маргинализируются как не вполне нормальные для современного преуспевающего человека.

Цель статьи состоит в прямо противоположном, а именно в том, чтобы показать мощный потенциал и источник творческой активности в практиках бездействия, отказа от труда и прокрастинации (оттягивания выполнения). В полном соответствии с античными представлениями данные практики могут быть признаны не только смелыми и нонконформистскими, но и подлинно активистскими.

Вопреки ожиданиям, связанным с развитием науки и техники, все возрастающей роботизацией, люди в развитых странах не стали работать меньше, проблема отчуждения не была решена. «Век праздности и изобилия», который в 1920–1930-е годы пророчил Дж. М. Кейнс, не настал, искусство жить не стало самой необходимой потребностью^[4]. Более того, высокооплачиваемые работники только повысили количество часов труда, то есть ценность дополнительного высокооплачиваемого труда по большей части превысила аналогичную ценность досуга^[5]. Благодаря цифровизации и распространению интернета возросла возможность работать в удаленном доступе в любое время дня и ночи (7/24)^[6]. Расширились возможности для досуга, но параллельно расширились и возможности по апроприации досуга, по тотальной эксплуатации. Неслучайно Жан Бодрийяр охарактеризовал новую ситуацию как «драму досуга»^[7], а современные социологи стали признавать, что все труднее отличить досуг от труда, а новые стандарты потребления принуждают к досугу и обязательным расходам^[8].

Польза бездействия давно известна. Например, не устарела армейская премудрость: «Не торопись выполнять приказ – с большой вероятностью его отменят». Прокрастинация также всегда имела своих заступников. Достаточно вспомнить серьезную шутку Марка Твена: «Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать послезавтра».

В последующем развитии похвалы этим всегда актуальным и незаслуженно угнетаемым практикам, если не сказать полезным компетенциям, можно было бы ограничиться тремя из них, выстроив их в иерархическом порядке. Самая простая и многим доступная форма воздержания от труда – это прокрастинация, то есть оттягивание выполнения; вторая, требующая большей убежденности и сил – это «отказ от труда»; и наконец, третья, наивысшая (как бы сказал Малевич, супрематическая) форма – это бездействие. Рассмотрим теперь подробнее эти три формы преодоления труда, или три формы возвращения человека к себе самому, то есть практики активного очеловечивания.

Прокрастинация

Прокрастинация, то есть откладывание и оттягивание выполнения работы, наказывается в системе, где инструментом являются приказы, директивы, разъяснения к приказам. В такой системе прокрастинация маргинализируется тем, что ее приравнивают к тяжелой и вредной форме заболевания, с которой надо бороться с помощью медицины, общественного порицания и совести. В такой системе борьба с тунеядством носит директивный характер. В системе же с формально свободным трудом (рыночной экономики), казалось бы, субъект имеет право отказаться от работы. Но и здесь такое поведение маргинализируется идеологией. Извечный спутник человека – прокрастинация – приравнивается чуть ли не к недугу или болезни, тогда как это форма жизни, а иногда и форма сопротивления бессмысленности приказов или неправильной организации труда.

Одним из удачных примеров философского примирения с этой проблемой и в то же время демонстрации как ее творческого потенциала, так и присущего ей характера активного сопротивления следует признать книгу Джона Перри «Искусство прокрастинации: как правильно тянуть время, лоботрясничать и откладывать на завтра»^[9]. Уже в самом названии содержится позитивное послание о том, что прокрастинация может быть особого рода искусством, обращенным в пользу человека, что она парадоксальным образом может иметь положительные последствия, а правильное затягивание и откладывание выполнения вполне оправданны. Перри признается, что его научные работы не привлекали такого внимания и не пользовались таким успехом, как это случилось с его концепцией упорядоченной прокрастинации (structured procrastination).

Упорядоченный прокрастинатор – это «человек, который успевает сделать многое, не делая чего-то другого»^[10]. Прокрастинация не означает полного бездействия. Напротив, оттягивание выполнения одного дела двигает сильно вперед другие, на первый взгляд менее важные, дела. Вместо того чтобы писать статью или отчет, можно затеять важную уборку рабочего стола, составлять подробный график работ, прочесть роман, прогуляться, посмотреть последний сериал и т. д. Иными словами, прокрастинатор делает многое, активничает, чтобы не делать того, что надо делать.

К примеру, чтобы оттянуть написание данного текста, я, к удивлению родственников, перебрал калину (имею в виду ягоду), которую привезли накануне с дачи, чем порадовал семью и стал примером для детей, поскольку это нудное занятие, требующее много времени и рутинных усилий. Я неистово перебирал калину, чтобы не делать того, что стоило бы делать. Это стало мощной практикой моего активизма в отлынивании от работы. Не интересуясь особенно большим теннисом, я все же досмотрел до конца финал Медведев – Надаль на US Open, который длился почти пять часов. Сделал бы я это, если бы мне не надо было заканчивать текст? Сомневаюсь. Нарастание внутреннего напряжения заставило стать преданным фанатом большого тенниса, поэтика спорта захлестнула и дала уникальные переживания и наблюдения.

Прокрастинатор склонен составлять списки важных дел, самое важное из которых редко выполняется, поскольку находится в самом начале списка. Но странно судить о результате именно по тому, что не все выполняется, ведь, кроме этого, есть значительная масса дел, которые по рейтингу – не всегда правильному – выполняются и перевыполняются. В них прокрастинатор даже может добиться впечатляющих результатов, которых вряд ли достиг бы, если бы не надо было оттягивать выполнение чего-то такого, что внешний мир считает более важным. Конечно, от прокрастинации страдают сами исполнители и те, кто зависит от прокрастинатора. Таковы издержки прокрастинации, но для справедливого суждения об этом явлении необходимо учитывать и те несомненные, часто неожиданные выгоды. Прокрастинация в этом смысле наделяет труд чертами хаоса, спонтанной организации, которые присущи языку и рыночной экономике. Именно поэтому активность прокрастинатора в других делах может приводить к непреднамеренным последствиям.

Прокрастинация часто связана с высокими критериями, предъявляемыми к себе, иными словами, с перфекционизмом или желанием идеально выполнить работу или поручение^[11]