Еще туман не кутал зори

 
Еще туман не кутал зори,
Блистали звезды в вышине.
Еще своей не знала доли,
Что ниспошлет Всевышний мне…
 
 
Благоухали хризантемы,
Пылали шляпки георгин,
Плоды карминные марены
Неспешно падали в полынь.
 
 
Лишь ветры осень приближали,
Блуждая тихо по лесам,
Лист зазевавшийся срывали,
Шептали что-то камышам.
 
 
Как вдруг, проснувшись на рассвете,
Я на мгновенье замерла:
Еще не осень… уж не лето —
В сугробах белых вся земля!
 
 
Прогнулись веточки березы,
Пожухли астры, ноготки…
С моих ресниц скатились слезы —
То вдруг растаяли снежки.
 
 
Щемяще сердце загрустило:
Ведь снег тогда накрыл твой след.
Тебя легко я отпустила,
Видать, по молодости лет.
 

21.02.2002

Неразделенная любовь

 
Под дождем Березка золотая
Слезы льет, вздыхает и грустит.
Клен резной, Березку укрывая,
О своей любви ей говорит.
 
 
Только по душе Березке – Ясень:
От нее он далеко стоит.
Молод, и могуч, и так прекрасен!
Он к Рябинушке любовь таит.
 
 
И Рябина гибкими ветвями
Нежно прижимается к нему,
А Березка листьями-слезами
Расшивает золотом траву.
 
 
По весне Рябина надевает,
Как невеста, свадебный наряд,
А под осень гроздья поджигает —
Жаркие костры любви горят.
 
 
Под дождем Березка золотая
Слезы льет, вздыхает и грустит.
Клен резной, Березку укрывая,
О своей любви ей говорит:
 
 
«Ты не плачь, Красавица Березка,
Боль утихнет, рана заживет!..
Вновь весной распустятся сережки,
Сердце встрепенется, запоет…»
 

29.09.1995

Осени золотые простыни

 
Осень… листья вялые,
Сонные, подвялены,
Ржавые, багровые…
Пасмурно и холодно…
 
 
В трубку листья скрючены —
Сброшены во лужицы,
На деревьях мало их,
Шепчут: «Ветер стих».
 
 
Шепчутся тихонечко:
«Где же с лаской солнышко,
Где же лето знойное
С водами трехзвонными,
С шумным птичьим гомоном?»
 
 
Их – не знают листики —
Ждет зима со свистами,
Что с морозом сдружена,
С стоном, воем вьюжными,
 
 
С бусами жемчужными,
Днями, что простужены,
С хлопьями-гирляндами,
Снега ореадами^[3]…
 
 
А пока что в осени
Золотые простыни…
 

01.10.2017

Осень к нам шагает не спеша

 
Вот и осень. Дождь и холода,
А ведь сколько бунтовали: «Жарко!»
Солнце… Вдруг над лесом темнота —
Весь настрой души пошел насмарку!
 
 
Так глубок и чист был изумруд,
Но разбрасывает осень злато!
Серьги с жемчугом – то там, то тут,
Вальс свой вновь закружит листопадный.
 
 
Побежала слезка по окну,
Будто небушко вздохнуло грустно.
Я в багрянец кисть свою макну,
Раскидаю на мольберт искусно.
 
 
Мы услышим журавлиный крик —
И потянутся к югам все птицы,
С нами будут те, кто к нам привык,
Кто успел с морозами сдружиться.
 
 
Запорошит все следы снежок,
И застонет с воем ветер шалый.
Был бы чуть хоть милостивым Рок —
Лета бы еще хоть чуть оставил…
 
 
Осень к нам шагает не спеша,
Обещает: ждет нас бабье лето…
 

05.09.2021

Плакучие березы

 
Отсверкали с молниями грозы,
Позади отстало где-то лето…
Ветви гнут плакучие березы,
Затянули в талии корсеты…
 
 
Что вы так печальны, золотые? —
Тормошит вас ветер буйный, шквальный.
Вы дрожите – вы почти нагие! —
О любви вчера вы всем шептали…
 
 
Обнимают ветками вас клены,
Словно берегут своих подружек,
Но роняют листики червоны
На траву дрожащую, как стружки…
 
 
Напустила осень вниз туманов —
Кисеей прозрачной все накрылось,
Бродит ветерок, как будто пьяный,
В дивный сон березка провалилась…
 
 
… Не грустите, ясные березы,
Скоро к вам пожалует зима,
Затрещат крещенские морозы,
Разукрасит окна хохлома.
 

15.10.2017

Наталья Власова (Альтаир)

Проживает в Краснодаре. Много лет работала врачом анестезиологом-реаниматологом, в том числе в течение 7 лет в качестве заведующего отделением реанимации в больнице скорой медицинской помощи г. Краснодара.

Имеет странички https://stihi.ru/avtor/mismay и https:// proza.ru/avtor/mismay под псевдонимом Наталья Альтаир.

Публикации: альманах «Золотая строфа» (2010, стр. 49); аудиокнига (издательство «Равновесие», Москва).

Номинант премии «Поэт года» (2021), член Российского союза писателей, член Интернационального Союза писателей.

Лейкоцитарная формула

Теперь, когда моя жизнь подходит к концу, хотелось бы узнать: в чем был ее смысл? Мне постоянно твердили о чувстве долга, о воинской чести и героической смерти. Все это так. Когда я был молодым, то, как и все молодые воины, проходил тренинг в специальном лагере, где нас обучали рекогносцировке, маскировке и тактике ведения боя. Мы проходили и курсы политической подготовки, где в нас воспитывали боевой дух и говорили, что смерть во имя высшей цели, которой является нормальное функционирование Организма, и есть высший смысл. А какова цель самого Организма? У него тоже должна быть какая-то цель… Но об этом наши инструкторы ничего не говорили. Наверное, сами не знали. Я спрашивал об этом Алекса. Но он тоже не знал.

Наш враг был коварным, многочисленным и хорошо организованным. У него имелись небольшие отряды разведчиков, которые выискивали и вынюхивали наши слабые места, дефекты в оборонительной линии. Если им удавалось незамеченными преодолеть наши пограничные посты, то они начинали быстро множиться, используя средства передачи информации, которые было трудно обезвредить. Их способность к размножению была просто чудовищной. И тогда возникали локальные войны. Некоторые из наших врагов были особенно мелкими, а потому их было очень сложно обнаружить и уничтожить, они могли проникать в наши информационные системы, где хранился секретный информационный код, внедрять в него свои программы и перестраивать наше производство таким образом, чтобы, используя наше сырье и наши технологии, вырабатывать многочисленные копии наших противников. Враги множились в геометрической прогрессии, захватывая все новые и новые территории. Тогда борьба с ними начинала приобретать глобальный характер: само существование Организма как единого целого находилось под угрозой, и требовались огромные усилия и огромные жертвы ради единственной цели – Победы над врагом. Потом наступал длительный и тяжелый период восстановления всех разрушенных структур.

Надо отдать должное нашим врагам, их многочисленности, тысячекратно превосходящей нашу, их разнообразию и способности быстро меняться как чисто внешне, так и стратегически, умению оперативно вырабатывать все новые и новые средства агрессии. Их фантазия была неистощима. Иногда они совершали мелкие диверсии, небольшими партиями прячась в наших продуктах питания и так проникая на нашу территорию. Они могли атаковать с воздуха и проникать вместе с водой.

То вдруг они начинали усиленно и бесконтрольно размножаться, как саранча, и тучами наползали, сметая все на своем пути. Их было крайне трудно остановить. То они резко меняли лозунги на своих знаменах и из сравнительно безобидных соседей превращались в агрессивных захватчиков, разливая очень ядовитую жидкость, которая растворяла наши заградительные сооружения и убивала наших солдат. А мы не имели ни средств личной защиты против этой жидкости, ни способов ее нейтрализации.

Иногда на нас налетали крылатые вампиры, которые кусали наших солдат и мирных тружеников, а затем внедрялись в их тела. Сначала казалось, что ничего не происходит, и мы с тревогой и надеждой наблюдали за нашими товарищами. Однако через какое-то время их хорошо знакомые черты расплывались, становились неузнаваемыми, они увеличивались в объеме, приобретая уродливые гигантские размеры, а затем начинали бесконтрольно делиться и множиться. Они не подчинялись командирам, пожирали пищу в огромном количестве, от этого становясь физически очень сильными. Их приходилось уничтожать, и делать это было и сложно, и больно. Нашим командирам трудно было принять решение о ликвидации наших бывших соратников, они медлили и выжидали, в результате оптимальный момент обычно бывал упущен и ликвидация превращалась в локальный внутренний конфликт со значительными потерями с нашей стороны.

Мы находились в постоянном стрессе. Нельзя было расслабляться ни на минуту. Однако в последнее время резко ухудшилась наша экология. Периодически в наши ирригационные системы неизвестно откуда в огромных количествах попадала очень токсическая жидкость, она испарялась, ядовитый туман поднимался в воздух, мы все были отравлены. Видимость резко падала, и нам было просто невозможно следить за противником. Потом мы долго приходили в себя. Эти ядовитые наводнения случались все чаще и чаще. Мы не знали, что нас ждет, но догадывались, что ничего хорошего. Мой друг Алекс считал, что приближается конец света. Одним словом – Апокалипсис. Всю свою жизнь мы защищали Организм, у меня на глазах на поле боя погибли тысячи моих друзей, однако похоже на то, что Организм все равно погибнет. Видимо, Алекс прав. Но что мы можем сделать? Ничего. Остается одно – умереть достойно.

* * *

Теперь, когда моя жизнь подходит к концу, хотелось бы знать: в чем был ее смысл? А жизнь определенно подходила к концу. Алексей взглянул на себя в зеркало. На желтый цвет лица наслоился отчетливый серый. Щеки ввалились. Руки и ноги похудели. Зато живот увеличился. За счет жидкости. Асцит. Пуговица на джинсах перестала застегиваться. Тошнит. Болит голова. Однако в ней рождаются мысли, оформляются в слова, подчиняясь элементарной логике.

Так в чем все-таки был смысл, если был? Алексей вспомнил выпускной вечер в медицинском институте. Музыка. Танцы. Он молодой и талантливый. Маша худенькая и воздушная. Подруги завидуют: «Надо же, как Маше повезло!» Образ Маши расплывается. Он никак не может вспомнить цвет ее волос. То ли пепельный, то ли русый. Да и зачем напрягаться? Сейчас у нее наверняка другой. Красит волосы – не будет же ходить седой? Подруги ее жалеют: «Надо же, как Маше не повезло!» Муж – алкоголик.

Так в чем же был смысл жизни? В любви? Мысль о Маше вызвала раскаяние. Какое-то аморфное, застарелое, которое окутывало, как вата, усиливало головную боль. Зато мысль о Пашке уколола острым чувством вины. Кто виноват? Конечно же, он, Алексей. Кто же еще? И что теперь делать? Надо умереть достойно. А это как? Если жил недостойно, то можно ли умереть достойно? И какой в этом смысл? Есть ли смысл в смерти, если его не было в жизни? Нет, уже ничего не сделаешь. Нет времени. Кстати, о времени. Сколько его осталось?

Алексей с трудом поднялся и взял с полки «Справочник практического врача». Книга сама раскрылась, текст расплывался перед глазами, но шрифт был крупный, и Алексей прочитал даже без очков: «Прогноз плохой. После появления асцита продолжительность жизни в среднем составляет 120 дней. Причины смерти – печеночная недостаточность, кровотечение из варикозно-расширенных вен пищевода, присоединение инфекции из-за сниженного иммунитета».

Почему-то сознание упорно фиксировалось на слове «иммунитет». Умирать от какой-то инфекции было особенно обидно. Алексей представил миллиарды лейкоцитов, пожирающих микробы. Как будто в окуляр очень мощного и объемного микроскопа, он увидел, как лейкоцит продвигается по направлению к группе кокков, напоминающих грязные комочки ваты. Вот на поверхности лейкоцита образуются выросты, они увеличиваются, удлиняются и наподобие щупалец окружают микробов со всех сторон. Лейкоцит как бы натягивает на микробов свое тельце и поглощает их… Кокки оказываются внутри его протоплазмы. Теперь он напрягает все силы и резко активизирует свой метаболизм. Его лизосомы начинают интенсивно работать, выделяя вещества типа перекиси водорода. Их концентрация возрастает, достигает критической точки. Меняется цвет лейкоцита, из желтоватого он становится раскаленно-белым, и тогда происходит миниатюрный атомный взрыв. Лейкоцит вместе с поглощенными кокками разваливается на части. Гибнет.

Мог ли он не делать этого? Мог. Алексей даже вспомнил, как это называется: незавершенный фагоцитоз. Лейкоцит мог заглотить микробов, носить их внутри себя и жить с ними спокойно до глубокой старости. Эдак дней пять. После окончания его жизни мембрана лейкоцита лопнет. Содержимое цитоплазмы выльется в окружающие ткани вместе с микробами. Некоторым из микробов удастся пережить этап нахождения в тельце лейкоцита и сохранить свою вирулентность. Именно из-за незавершенного фагоцитоза инфекция переходит в хроническую форму… А этот лейкоцит погиб. Он выполнил свой долг. Это был свободный выбор крошечного живого существа. Оказывается, он, Алексей, виноват не только перед Машей и Пашкой, но и перед миллиардами этих микроскопических созданий, которые умирали, чтобы он жил. Он вспомнил фантастические фильмы о параллельных мирах. Параллельные миры – над нами, под нами, внутри нас.