Нора возвращалась на работу, опасаясь попасть в аварию. Она едва успела затормозить на светофоре, чуть не столкнувшись с джипом. Ее мысли были заняты Одиссеем, и она прокручивала в голове их диалог, который перемежался с дурашливо-гротескными сценами из его романа «Владычица», где молодые девушки в простынях изображали невест-призраков в старом особняке. Это было похоже на сюр, ведь еще недавно она ехала, чтобы отчитать его, чтобы он начал работать по-настоящему, а все закончилось тем, что она уговаривала его остаться. Нора даже представить не могла, что жизнь может преподнести ей такие неожиданные повороты. Теперь единственное, чего она хотела, это просто добраться до работы без приключений.
Когда Нора припарковалась возле высокого офисного здания, расположенного в деловом центре, то ей еще немного надо было посидеть в машине, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Раньше она всегда испытывала необъяснимый трепет от взгляда на это здание, потому что там была сосредоточена вся ее жизнь. Но теперь она была в замешательстве, и ей было не до трепета.
Офис «Киффа Бореалис» располагался на пятом этаже многоэтажного здания. В интерьере преобладали светлые тона, если не считать красное ковровое покрытие, которым был устлан пол коридора и кабинет Норы. В конце коридора было окно. Нора любила этот коридор, стуча по нему своими острыми каблуками и ощущая свою власть. Этот коридор ей снился, и каждый день она проходила по нему снова, как по подиуму. Иногда ей казалось, что коридор имеет особое значение и приведет ее к мировому признанию, это была ее взлетная полоса для полета в мир.
Нора не носила наручные часы, они тянули ей руку. Но часы в офисе были повсюду: на стенах круглые с циферблатом, на столах – электронные, потому что время ‒деньги. И к этому нужно было приучать всех сотрудников.
***
Рабочий день Норы обычно начинается в девять утра, но это лишь формальность, ведь он никогда не заканчивается, она работает и за пределами издательства, и даже во сне. Она ценит каждый день и час, посвященный работе, ведь успех для нее ‒ это счастье.
Издательство Норы, открытое пять лет назад в ее день рождения, первого марта, процветает и уже приносит прибыль, хотя изначально никто в это не верил. И Нора не собирается останавливаться на достигнутом, пока не войдет в пятерку лучших издательств мира. Норе всего тридцать два, и она верит, что к сорока годам ее мечта исполнится. Она назвала издательство «Киффа Бореалис», потому что это название символизирует счастье через рассудительность и удовлетворение амбиций. Это основа ее жизненной философии.
Когда издательство только открылось, то первым делом Нора принесла с собой маленькую фигурку фарфорового котика ‒ сувенир, подаренный ей отцом в детстве, и он до сих пор стоит у нее на столе. Почему-то это было важно для нее, но она не хотела понимать почему, не хотела копаться в прошлом, чтобы не упустить время для бизнеса. Зачем копаться в прошлом, если можно сразу работать на будущее?
Когда Нора заходит в свой кабинет, то усаживается в просторное, кожаное кресло, немного покачиваясь в нем. Здесь она чувствует себя лучше, чем дома, потому что здесь ей нужно меньше притворяться.
Нора с детства мечтала о своем кабинете, представляя его во всех деталях. И вот ее мечты стали реальностью. На стенах висят картины с инсталляциями, все разложено по папкам и полочкам, на полу лежит красное ковровое покрытие ‒ все именно так, как она хотела.
‒ Павел, зайди ко мне, – деловито сказала Нора, нажимая кнопку на телефоне. – Побыстрее, пожалуйста, – добавила она, словно он мог ментально пострадать, если замешкается.
Паша – ее секретарь, и она видит в нем только секретаря. Он словно не человек, а функция в виде человека – секретарь. Паша выглядит так, как будто его вырастили в секретных лабораториях, потому что он стопроцентный секретарь. Паша наслаждается своими секретарскими обязанностями. Он не флиртует, не заискивает, не сплетничает, он живет только в рамках своих секретарских обязанностей. Он выглядит, как ботан в очках, только стильно. Нора благодарит судьбу за то, что нашла его.
Она опасается нанимать мужчин на работу, потому что это отвлекает ее от роли руководителя, исключение она сделала только для Паши. Потому он секретарь. В ее офисе работают только женщины, которых совершенно разные и по внешности, и по возрасту, и только один такой Павел.
Многие считают Нору бездушным руководителем, но она считает, что нашла самый эффективный метод работы – без лишних эмоций. Она любит своих подчиненных, но эта любовь проявляется только в материальных выплатах, когда это требуется. Она ни с кем не сюсюкает. Если человек ей не подходит для работы, она готова расстаться с ним без колебаний и лишних слов.
В ее бизнесе каждый сотрудник работает на общее дело, и только при этом условии он считается хорошим. Павел ‒ ее помощник, правая рука, единственный человек, которому она как будто бы доверяет. Иногда она называет его Пашей, но старается держаться его полного имени – Павел, чтобы он не расслаблялся. Кроме Павла, она не доверяет никому, потому что все остальные ‒ женщины, а стало быть – люди, которым ничто человеческое не чуждо, а Павел ‒ секретарь. В его рабочих обязанностях не прописано предательство, именно поэтому он и не предаст. Он все делает правильно.
‒ Привет, – вставая из-за стола, отчеканила Нора, едва Павел открыл дверь в ее кабинет. – Садись, – сказала она, внимательно посмотрев на маленькую чашечку кофе, которую он принес на фарфоровом блюдце. – Это мне? – удивилась Нора. – Разве я просила кофе?
‒ Ну да, – заулыбался молодой человек в очках и клетчатом свитере. – Разве ты не помнишь, что сама просила приносить тебе черный кофе, как ты приходишь?
Нора прикрыла глаза и недовольно вздохнула. Она не думала, что Павел поймет ее просьбу буквально.
‒ Ладно, поставь на стол, – махнула рукой она. – Я имела в виду утренний кофе, а сейчас время после полудня, – с полуулыбкой сказала она, видя, как Паша начинает пыхтеть от ее недовольства.
‒ Угу, – быстро поставил Павел чашку на стол к ней и сел на стул, ожидая начала разговора.
‒ Он что, с сахаром, – спросила Нора про кофе, вычислив его содержимое по крупинкам сахара, которые остались на блюде.
‒ Ой, забыл, что после полудня без сахара, – вздрогнул Павел.
‒ Ладно, пей тогда сам, – подвинула она чашку к нему.
У Норы все было четко по расписанию. В офисе про нее даже шутили, что для нее надо делать бутерброды с линейкой. Она точно знала, что и когда ей делать, и это все только для того, чтобы не тратить время впустую, освобождая его для развития и более важных вещей.
Павел потянулся за чашечкой кофе, взял ее в руку и сделал глоток. Его руки слегка подрагивали. У него были очень ухоженные руки, которые были всегда в идеальном порядке. Он был невысоким, худощавым, носил очки и предпочитал одеваться в толстые свитера, чувствуя себя так более защищенным. Но при всей своем невзрачном виде, он был всегда крайне опрятным. Нора регулярно поощряла его, потому что мог работать даже по ночам и не только в рабочие дни, но и в выходные, и все это «из любви к искусству».
Несколько месяцев назад Нора, стремясь усовершенствовать отношения с коллективом, предложила всем перейти на ты. Это было непривычно для сотрудников, и они чувствовали себя неловко, но Павел освоил это легко, как и любую новую обязанность.
Несмотря на свои тридцать шесть лет, Павел никогда не был женат, потому что работа занимала у него все свободное время. Когда после учебы в институте он начал работать, ему было чуть больше 20, и с тех пор он не уделял внимания личной жизни. Его статус холостяка радовал Нору, потому что он мог полностью сосредоточиться на работе. Недавно Павел купил небольшую квартиру на окраине города, хотя раньше он жил на съемной квартире. Он неплохо зарабатывал в издательстве, но умел экономить. Его ум был изворотливо-хитрый, он подмечал все детали и нюансы, но только в рамках своих трудовых обязанностей. Издательство «Киффа Бореалис» стало для него целым миром, потому что его не очень интересовал обычный мир, который вокруг него. И в этом они с Норой были похожи, с той лишь разницей, что Павел по натуре был тактиком, а Нора направляющей силой, стратегом.
‒ А что, если мы отправим Одиссея Мережко в сольное плавание? ‒ внезапно спросила Нора, поднимаясь из-за стола.
‒ Что значит «сольное»? ‒ переспросил Павел.
‒ Ну пусть пишет, что хочет и когда хочет… ‒ произнесла Нора, понимая, что это даст Одиссею особые привилегии.
Павел напрягся, сделав еще один глоток из чашки, и этого времени ему хватило, чтобы подумать.
‒ Лучше тогда в одиночное, ‒ произнес он со свойственной ему хихикающей интонацией. ‒ Ты ведь знаешь, что я никогда не считал его очень талантливым, ‒ добавил он как будто оправдываясь.
‒ Почему? ‒ Нора напряженно посмотрела на Павла, как будто действительно не понимала.
‒ Неформат, некоммерческое, ‒ сказал Павел, так аккуратно поставив полупустую чашечку в блюдце, что она даже не звякнула.
Нора снова посмотрела на Павла. Он сидел такой неприметный, такой с виду простой, а говорил такие правильные вещи. Норе стало не по себе от того, что кто-то в моменте может быть умнее нее.
Павел улыбнулся и, воспользовавшись паузой в разговоре, добавил:
‒ И что это за имя Одиссей, как будто ненастоящее. Может, переназвать его, пусть будет Елисей, Изяслав, да хоть Федор! – выдал глухой смешок он.
Нора кинула взгляд в окно, чтобы Павел не мог прочитать ее спонтанные мысли, и сказала:
‒ Первая книга вышла под его настоящим именем. И вообще все претензии к его родителям, это они его так назвали, – перевела она взгляд на Павла и улыбнулась, потому что поговорить об Одиссее ей было приятно.
Павел снова взял чашечку и сделал глоток кофе.
‒ Я считаю, что если и делать ставку на кого-то, то лучше на Машу Рыбину, она более эмоционально стабильна и всегда пишет в срок. К тому же она известный блогер, психолог, коуч и гипнотерапевт. Но ты же этого не хочешь…
‒ Мне никогда не нравился ее бред, ‒ быстро сказала Нора. ‒ Не осилила больше пяти страниц. Ерунда, – произнесла она с тоской, видя, что Павел не разделяет ее мнения по поводу Маши.
– Ты сейчас про «Еще очкуешь»? – уточнил он. – У нее есть еще «Про дра-дра-драконов памяти». Читала? Я тебе вчера прислал на почту синопсис с фрагментом.
– Нет, не читала, еще очкую, боюсь дра-дра-драконов, – расхохоталась Нора.
Нора понимала, что у Павла глаз наметан и часто он говорит очень дельные вещи. Она часто проверяла на нем свои идеи, и если он одобрял, то это показывало почти стопроцентный успех.
Изначально Нора хотела выпускать только качественную литературу, но реальность оказалась сурова, пришлось прогибаться под запросы и рынок. Но она всегда готова была рискнуть и взять самобытного автора, чтобы разбавить поток «про дракончиков», «академку» и отсебятину блогеров.
‒ Ты знаешь, я ведь и тебя взяла на работу вопреки логике, ‒ заметила Нора. ‒ И моя интуиция меня не подвела.
‒ Я тебя тоже не подвел, ‒ улыбнулся Павел, немного смутившись. ‒ Я просто хотел сказать, что читатель – не Пенелопа, двадцать лет нового романа от Одиссея ждать не будет…
‒ А во сколько у нас завтра худсовет? ‒ перевела Нора разговор на другую тему.
‒ Ты говорила, что в шесть часов вечера, ‒ задумчиво произнес Павел, подумав, что она проверяет его.
‒ Правильно, ‒ улыбнулась Нора. ‒ И скажи всем, чтоб не опаздывали. Уволю, ‒ театрально проговорила она, сверкнув яростным взглядом.
О проекте
О подписке
Другие проекты