– Потому что магия ей чужда, – холодно ответил вампир и после недолгого пролистывания возвратил дневник Дарвину. – Обучение на дому ей подходит лучше. И на этом все. Мы с братом больше не желаем ничего слышать о магии. Что до дневника… – Рот Хейки растянулся в соблазнительно-ядовитой улыбке. – Я все изучил и могу с уверенностью сказать, что вы действительно являетесь нашими родственниками. Ваш отец писал о нашей матери так, что сомнений не возникает: он знал ее лично. Некоторые факты подделать невозможно.

– Но как же родословная книга? – с растерянным видом спросила Татиана. – Вы не будете проверять нас по ней?

– Она не нужна, чтобы подтвердить родство. Мне было достаточно и дневника. – Хейки посмотрел на старшего брата, ожидая его слова.

– Можете остаться, – разрешил Райнер.

Принятое вампиром решение не обрадовало Дарвина и Тату. Их лица выражали разочарование и смятение, словно они уже пожалели о том, что оказались в поместье Ричи. Несмотря на то, что желание Элисон исполнилось, она почувствовала странную горечь в душе.

– Добро пожаловать в нашу семью, – клыкасто улыбнулся Райнер гостям. – Мы вам очень рады…

Однако по его лицу сложно было определить радость от воссоединения с дальними родственниками. Впрочем, ожидать положительных эмоций от Райнера и в обычное время не приходилось.

– У нас есть свод правил, который обязателен для всех в поместье, – проговорил Хейки, наслаждаясь испуганными лицами гостей. Удовлетворение читалось на его лице столь же легко, как утоленный голод в глазах Райнера. Тут его взгляд упал на Элисон, которая уже и думать забыла о нем. – Элисон, радость моя, расскажи нашим родственникам о нем, а заодно и про свой распорядок дня, чтобы брат и сестра случайно не потревожили тебя в момент занятий.

Не без труда она поднялась с дивана. Легкое головокружение из-за временного упадка сил и слабость в ногах не заставили себя ждать, но жаловаться на свое состояние младшей Ричи и в голову бы не пришло. Встав у камина, она заслонила собой зеленое пламя и, чеканя каждое слово, принялась перечислять правила поведения в поместье:

– Первое и самое главное правило: всем, кроме Хейки и Райнера, запрещено покидать стены дома. Сюда же относится правило окон. Открывать их запрещается без дозволения братьев. Второе правило: мы все придерживаемся установленного распорядка дня. Встаем в восемь часов утра. В девять завтрак, а с десяти до двенадцати я на домашнем обучении. С часу до двух – свободное время. В два часа дня мы идем на обед. Затем с трех до шести я учусь. В семь часов – ужин. С восьми и до отхода ко сну – свободное время, которое можно посвятить себе и своим любимым занятиям. В постель мы ложимся в десять часов вечера. Третье правило: после отхода ко сну запрещено покидать свои комнаты. Четвертое правило: запрещается бегать по поместью или шуметь. Громкие разговоры, смех и крики также под запретом. Пятое правило: нельзя повышать на братьев голос, отказывать им в какой-либо просьбе или же спорить с ними. И шестое правило… – На последнем пункте Элисон остановилась и вздохнула, посмотрев на Дарвина и Тату. – … никакой магии, – закончила она с виноватым выражением лица.

В гостиной воцарилась гробовая тишина. С выражением смертельной скуки на лице Хейки рассматривал узорчатый потолок. Было видно, что общество Дарвина и Таты ему глубоко безразлично, зато Райнер с интересом разглядывал новых родственников. Элисон не понравились зажегшиеся в его глазах безумные огоньки. Ей уже доводилось их видеть, когда брат переходил границы дозволенного. Хотя для Райнера Ричи не существовало никаких границ – это знали все обитатели поместья.

– Благодарим… за то, что приняли нас… и за то, что позволили нам остаться, – медленно проговорил Дарвин спустя пару минут молчания. Тата стояла, крепко вцепившись в рукав его одежды, и испуганно глядела на вампиров. Ее широко раскрытые глаза кричали о помощи, но этот призыв вампиры оставили без внимания. Элисон захотелось успокоить и приободрить сестру. Теплой улыбкой она попыталась выразить к ней свои самые искренние чувства, но не была уверена, что у нее это получилось.

– А где мы их разместим? – полюбопытствовала младшая Ричи у вампиров. Она уже размечталась, что будет жить в одной комнате с Татой. Они бы не спали ночами и устраивали тайные вылазки в сад и на конюшню.

Услышав вопрос Элисон, Хейки вдруг оживился и удивленно взглянул на Райнера.

– Да, точно. Мы же должны их где-то разместить. Есть мысли, брат?

Младшая Ричи устремила на Райнера умоляющий и полный надежды взгляд. Он не умел читать чужие мысли, но мог догадаться, что его сестре очень не хватает именно девичьего общества.

– Их следует разместить в разных комнатах, – решил Райнер тут же. При этом даже не удостоил родственников взглядом. – Для Татианы одна, для Дарвина – другая. Также я настаиваю на том, чтобы Татиана не находилась слишком долго рядом с Элисон. – И добавил, обращаясь уже к младшей Ричи: – Ты слабая и хрупкая. Твое тело может не справиться с магической энергией сестры. Близкий контакт с чародеями вроде нее губителен для твоей цветущей жизни.

Как он мог с такой быстротой принять столь важное в ее жизни решение? Надежду Элисон разбили на мелкие кусочки и выбросили осколки в окно, где их подхватила метель и разбросала по двору звенящими льдинками.

– Ты запрещаешь нам видеться? – со слезами на глазах спросила младшая Ричи.

– Ты слышала, что я сказал? – Райнер повернул к ней голову, и девушка увидела, что его глаза пылают недовольством от ее неподчинения. Элисон прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. – Вам нельзя много времени проводить вместе, но видеться можно. Вы обе поняли меня?

Тата кивнула сразу. Элисон собиралась еще немного посопротивляться, но взгляд старшего брата вмиг заставил ее передумать и согласиться с принятым решением, невзирая на внутренний протест.

– Ты не хуже моего знаешь наши порядки, – твердо проговорил он. – Прежде всего, я делаю это ради тебя, милая. Ты должна понять, что мы не желаем тебе зла. Наши новообретенные брат и сестра разместятся в разных концах коридора, но ты сможешь видеться с ними, когда пожелаешь.

Младшая Ричи услышала разочарованный вздох Дарвина: похоже, он понял, что слова Райнера – ложь. Но ни Дарвин, ни Тата, ни сама Элисон ничего не могли с этим поделать. Слово Райнера Ричи – это закон, нерушимый и непреложный.

– Вот и хорошо, что вы разобрались, – подал голос Хейки. – Не буду вас задерживать. Увидимся позже. – Он взглянул на новоприбывших. – Слуги проводят вас в ваши комнаты, где вы сможете привести себя в порядок и отдохнуть. – Вампир поднялся и неторопливым шагом направился к выходу из гостиной. – Если что, буду у себя, – бросил он напоследок и скрылся за дверьми.

Большие старинные часы над камином пробили девять часов вечера. Райнер взял Элисон за руку.

– И мы пойдем, дорогая, – тоном, не терпящим возражений, произнес вампир. Он оглядел ее сверху вниз своими красными глазами. Чересчур большие для такого худого вытянутого лица, они производили неприятное впечатление. – Пора тебе готовиться ко сну.

Элисон попрощалась с Дарвином и Татой. В их глазах читалась полная растерянность. Они не понимали, как им жить в доме, полном жестких правил и… вампиров. Младшая Ричи надеялась, что родственники скоро привыкнут к местным порядкам: они же чародеи, что им какие-то вампиры! Волнение медленно ее покидало. Братья позволили путникам остаться. Здесь они в бо́льшей безопасности, чем снаружи, среди бушующей непогоды. В поместье молодым магам ничто не угрожает, как и самой Элисон. Глазами, сияющими от восторга, она наблюдала за ними, не в силах поверить, что обрела близких сердцу людей. Вампиры о ней заботились, всячески оберегая от ужасов внешнего мира, но не могли сделать счастливой, потому как сами не познали счастья в своем бессмертном, кровавом существовании. А Дарвин и Тата были такими же, как сама Элисон: жизнь искрилась в их глазах и наполняла их тела человеческим теплом. Потому младшая Ричи сразу полюбила их. Она тянулась к ним сердцем, которое чувствовало их родственную связь на уровне, скрытом вуалью тайны от ее понимания… Словно Элисон познакомилась с ними задолго до того, как дальние родственники переступили порог дома Ричи.

К гостям подошли молоденькие служанки в черно-белых платьях, готовые проводить их в комнаты.

«Все будет хорошо», – мысленно пообещала младшая Ричи брату и сестре и позволила Райнеру увести себя из гостиной.

Она почти легла в кровать, как вдруг услышала приглушенные голоса за своей дверью. Подобравшись к ней на цыпочках, младшая Ричи наклонилась и приложилась ухом к замочной скважине. Вампиры в коридоре говорили очень тихо, и ей приходилось сильно напрягать слух, чтобы разобрать, о чем идет речь.

– Зачем ты позволил им остаться? – с негодованием вопрошал Райнер за дверью. Элисон не могла видеть его лица, но представляла, как его ноздри возмущенно раздуваются.

– Как я мог отказать им? – холодно парировал его собеседник. Младшая Ричи безошибочно определила, что этот высокий голос принадлежит второму ее брату – Хейки. Стояли они, как она легко могла догадаться, возле комнаты Райнера, то есть совсем рядом с ее собственной. – Они предъявили неопровержимые доказательства. Мне что, следовало их прогнать?

– Да! – Злость Райнера чудесным образом передавалась через дверь: Элисон явственно ощущала гнев, кипящий в нем, как разогретое масло, и слышала скрежет зубов. – Дубина! Ты не понимаешь, что происходит? Нужно было уничтожить дневник или сказать, что записи недействительны! Ты мог обвинить их в подделке родства, в конце-то концов! Тебя всему учить надо?

Потом послышались уже более шумные ругательства, посыпались взаимные оскорбления, а в следующее мгновение что-то сильно ударилось о дверь комнаты Элисон, едва не испугав девушку до смерти. Поспешно отстранившись от двери, она вернулась к своей кровати, при этом продолжая прислушиваться к происходящему в коридоре. Теперь вампиры стояли прямо возле ее комнаты, поэтому младшая Ричи все слышала даже на расстоянии от двери.

– Закрой свою пасть. – Она и не знала, что Хейки может быть таким грубым. – Еще раз назовешь меня тем, кем назвал, – и я убью тебя. Знаешь, о чем я подумал сразу, как только их увидел? Моей первой мыслью было: это невозможно! Их не должно быть здесь!

– Это ты мне скажи, как они оказались на пороге нашего дома, – низко прорычал Райнер. – Я и сам понятия не имел, что это возможно. Когда ты воплощал свой грандиозный план в жизнь, разве не мог предугадать все моменты, включая этот?

– Да откуда же я мог знать, что однажды они заявятся к нам домой!

– А наша сестрица, добрая душа, впустит их. Да, это проблема… – Озадаченный Райнер вдруг замолчал.

– Не такая уж и большая, если поразмыслить. Они ничего не помнят.

– Слушай сюда. – Голос Райнера отдалился, и младшая Ричи вновь осторожно подошла к двери, чтобы лучше слышать. – Надо разобраться с ними, пока они не начали воздействовать на Элисон. Не хватало еще, чтобы она все вспомнила. От них обязательно нужно избавиться. Ты это сделаешь или я?

Безмолвная слушательница вся похолодела от этих слов. Она в ужасе смотрела на дверь, не веря своим ушам. Стало очевидно, что предметом спора вампиров оказались Тата и Дарвин.

– И кто из нас дубина? – шепотом спросил Хейки. – Ты предлагаешь убить их после того, как наша сестра радушно приняла их у нас дома? Знаешь, что с ней будет, когда она узнает об их смерти?

– Знаю, но, если мы оставим их в живых, ей будет намного хуже. Общество этих магов опасно для нее! Чем скорее мы от них избавимся – тем лучше. Чую, как всегда мне придется все делать самому.

– Нет. Предлагаю подождать.

– Сколько? – Райнер клацнул зубами. – Ты хочешь, чтобы Элисон сильнее к ним привязалась, чтобы затем убить их? Знаю, ты любитель изощренных пыток, но если мы не поторопимся, то сестра нас никогда не простит. Ты слишком разбаловал ее, потворствуешь всем ее капризам! Нужно сделать это сейчас, пока она не прониклась их историями о магии.

– Не понимаю, зачем их убивать. Они побудут у нас неделю-другую и вернутся к себе.

– Да, и Элисон с собой прихватят!

Хейки ненадолго замолчал, обдумывая его слова.

– Я подстрою несчастный случай, – решил он. – Выставим все так, будто мы тут ни при чем…

За дверью затихли. Элисон стояла, не в силах пошевелиться от слабости во всем теле. Они… ее братья… собирались избавиться от Дарвина и Татианы. Но зачем? Почему? Ей хотелось услышать продолжение разговора, чтобы иметь возможность как-то помешать их планам, но тут в дверь постучали. Девушка быстро юркнула под одеяло, укутавшись по самые глаза.

– Да? – позвала Элисон брата сонным голосом.

– Милая, ты уже легла? – Хейки приоткрыл дверь и заглянул к ней.

Для убедительности она протерла глаза и приподнялась на локтях, взирая на вампира, как ей казалось, настоящим сонным взглядом. Он опустился на краешек ее кровати. Золотистые волосы, которые вампир по давней привычке зачесывал назад, выглядели растрепанными, а взгляд выражал сильную усталость и озабоченность после нелегкой беседы с братом. Райнера с ним не оказалось, и Элисон сделала вывод, что вампиры быстро свернули разговор, как только поняли, что она может подслушивать их.

– Я немного задремала, – с полуулыбкой ответила младшая Ричи.

– Извини, что потревожил, – виновато проговорил Хейки и с трепетом прикоснулся к ее волосам. – Я собирался зайти к тебе пораньше, но меня отвлекли некоторые… дела.

Он часто заходил к ней в комнату по вечерам и мог подолгу сидеть рядом, разглядывать ее лицо и шептать на ухо приятные слова. Иногда вампир рассказывал ей истории, которые сочинял сам. Элисон слушала, затаив дыхание, а потом засыпала, сраженная его ласковым голосом. Хейки любил ее больше, чем как сестру, и совсем не скрывал своих чувств. А Райнер… Райнер делал вид, что она ему тоже небезразлична, но на самом деле его интересовала власть, которую он мог получить только женитьбой на Элисон.

– Тебе понравились Дарвин и Татиана? – вдруг спросил Хейки. На его бледном красивом лице отражались внутренние терзания. Он словно размышлял, как поступить: сохранить прибывшим родственникам жизнь или же оборвать ее. – Ты рада им?

– Конечно! – с жаром отозвалась Элисон и мысленно отругала себя за то, что забыла о своей мнимой сонливости. Она обезоруживающе улыбнулась брату. – Конечно, я рада им. Они очень хорошие, правда?

Младшая Ричи изо всех сил гнала от себя страшную мысль, что в ближайшее время с ними может что-то произойти. Вампир нежно погладил ее по руке, а затем одарил измученной улыбкой.

– Да, но ты не должна доверять им. – Он поднял указательный палец и приложил его к губам Элисон. Заостренный ноготь Хейки коснулся кончика ее носа. – Запомни, милая: чужакам нельзя доверять. Даже если они наши родственники, им никогда не стать похожими на нас. Всегда помни об этом. Всегда помни о том, какому дому ты принадлежишь.

Они еще немного поговорили перед сном, но темы приезжих гостей больше не касались. Несмотря на свою внешнюю холодность, ее родной брат ловко сглаживал все углы и тщательно выбирал выражения, чтобы не расстроить Элисон, в отличие от Райнера, который объявил бы во всеуслышание, что со дня на день расправится с родственниками. Посещение Хейки, как и всегда, закончилось ледяным поцелуем на ночь. Младшая Ричи не могла не заметить, с каким желанием вампир глядел на ее губы, однако поцеловал в лоб. Перед уходом он погасил все свечи и обернулся на пороге, придерживая дверь рукой. Свет хлынул из коридора в комнату, и прежде, чем Хейки ушел, ей показалось, что его лицо озарила улыбка ликования.