Глава 5

Руслан

– Что вы… ты… – оторопело уставилась на меня девчонка, едва я, войдя в ванную, распахнул дверцу душевой.

Мокрая, с перекинутыми через плечо волосами, она так и стояла под струйками льющейся сверху воды. Сделав шаг назад, прикрыла грудь рукой.

– Выйди! – сказала вдруг гневно. – Видеть женщину обнажённой имеет право только муж!

Грудь её приподнялась и опала, в глазах полыхнул огонь. Ни дать, ни взять Моська, решившая раскрыть свою крохотную пасть и вякнуть.

– Мне кажется, ты забыла, с кем разговариваешь, – сдержанно ответил я и приказал: – Выключи воду.

Она не шелохнулась. Так и стояла, упрямо вздёрнув подбородок и смотрела на меня, тогда как струи воды продолжали стекать по её узким плечам, по животу и бёдрам. На первый взгляд ничего особенного, но… Неожиданно для самого себя я ощутил нечто, напоминающее желание взять её. Не просто получить своё, чтобы почувствовать разрядку, а взять именно её.

– Подойди ко мне, – сказал я так же ровно, но она продолжала стоять на месте.

Её упрямство только усилило моё раздражение. Чёртово раздражение, вызвать которое, так же, как и интерес, в последнее время было практически никому и ничему не под силу.

– Ева, – с каждой секундой промедления раздражение моё усиливалось, и ничем хорошим ей это не сулило. – Закрой воду, – выговорил едва ли не по слогам, глядя ей в глаза. – Закрой эту чёртову воду и подойди ко мне.

Поколебавшись ещё пару секунд, она всё-таки коснулась крана. В воцарившейся тишине было слышно, как последние капли, смешавшись со звуком её шагов по мокрому полу, упали на дно кабины.

Переступив бортик, она встала напротив меня, всё так же прикрывая грудь рукой. Это было тем более смешно, учитывая, что дальше я мог рассматривать её сколько угодно.

– Я хочу видеть, за что заплатил, – жёстко проговорил я. Взяв за запястья, отвёл её руки.

Она напряглась, натянулась, как тетива и снова гордо вздёрнула голову. Странным образом в ней сочетались покорность и упрямство, и это сквозило буквально в каждом её движении, в каждом вдохе.

Стоило мне отпустить её руки, снова прикрыла грудь.

– Что же ты такая непонятливая? – процедил я, перехватывая её кисти, и сжал с такой силой, что она поморщилась. – Говорю тебе, говорю… По-хорошему говорю, Ева, – рывком откинул руки.

Девчонка с шумом вдохнула, плотно сжала губы. Я же прошёлся взглядом по её влажному телу. Высокая округлая грудь с небольшими тёмными сосками, подтянутый живот, точёные ноги.

Резко посмотрел в лицо.

– Ты дорого мне обошлась, – тихо выговорил я и, положив ладонь на её упругий зад, провёл по коже. Чёрт! То самое чувство, что я испытал, открыв дверцу душевой и увидев её голой, снова напомнило о себе.

Давно женщина не пробуждала во мне ничего подобного. До приторности походящие друг на друга, они отличались лишь цветом волос и социальным статусом. Другое дело, что стоило любой из них остаться голой, ни о каком статусе речи уже не шло.

Дорогие и дешёвые – всё одно – течные суки. Но свято уверенные, что я не способен заметить возле себя подходящее к употреблению тело и пытающиеся во что бы то ни стало обратить на себя внимание.

– Дорого… – повторил тихо.

Отступил на несколько шагов, продолжая рассматривать её.

С волос её набежала вода, и теперь она стояла в небольшой луже. Да, в самом деле неплохое приобретение. Лучшее из всего, что предложили мне в питомнике.

– С этого дня ты принадлежишь мне, – нарушил я образовавшуюся тишину. – Даже не так… – снова приблизился к ней и проговорил ещё тише:

– Ты принадлежишь мне с того момента, как попалась мне под ноги. Добыча… – коснулся её бедра, пальцами поймал каплю воды и заметил, как в её взгляде появилась опаска. Вот так, девочка… – Я не люблю, когда меня пытаются сделать дураком. Не люблю, – сказал, неспешно водя пальцами по её бедру.

Чувствовал, как это тревожит её, сбивает с толку. Чувствовал её напряжение, и это мне нравилось. Любую шавку нужно воспитывать. Что же… Это может быть даже интересно.

– Я отдам тебе твои деньги! – горячо воскликнула она, пытаясь отпрянуть, но наткнулась на бортик. – Там было не так много.

Я смерил её взглядом. Похоже, она всё ещё ничего не поняла. Деньги… Это последнее, в чём я нуждался. Но разочаровывать её я не стал.

– Было немного, но за это время набежали проценты, – хмыкнул, видя, как она забеспокоилась сильнее.

– Прошел всего день! – не смогла она скрыть отчаяние в голосе.

– День? – всё же она была забавная. Настолько забавная, что я был готов доплатить отловившим её людям ещё столько же в качестве премиальных. – Ты забыла, какую сумму я выложил, чтобы вытащить тебя оттуда, где ты оказалась? Может, ты хочешь, чтобы я вернул тебя обратно? – посмотрел с ожиданием.

Она молчала, и молчание её было весьма красноречивым. Не хочет. Конечно же, не хочет. Понимает, сука, чем ей это грозит. Ещё как понимает. Глаза-то умненькие.

– Теперь ты будешь делать то, что я скажу и когда скажу, – сочтя её молчание достаточным, продолжил я. – Ты моя собственность.

– И надолго? – она расправила плечи. Последнее, что ей оставалось. Посмотрела мне в глаза.

Я медленно приблизился к ней почти вплотную, взял за подбородок и сказал почти шепотом, прекрасно зная, что так до неё дойдёт куда быстрее:

– Навсегда.

Девчонка вздрогнула. Губы её шевельнулись в тщетной попытке что-то сказать, я же сильнее сжал пальцы. Втянул носом воздух, чувствуя исходящий от неё запах незнакомого мне прежде шампуня. Приторная, сладкая дрянь… Никогда не любил сладкие запахи на женщинах, но ей, на удивление, это шло.

Отпустив, я приказал:

– Пройдись.

Она сжала ладошку в кулак, полоснула яростным взглядом и, прихрамывая, дошла до противоположной стены. Развернулась и опять посмотрела мне в лицо.

– Доволен? – спросила резко.

Её взгляд, её слова, всё в ней было вызовом. Даже её проклятая нагота в данный момент была вызовом.

В висящем за её спиной зеркале отражался изгиб бедра, содранный локоть.

Не заметив, как оказался рядом, я опёрся ладонью о стену позади неё. Почувствовал её выдох на коже и опустил руку на её талию. Провёл вверх, глядя ей прямо в глаза, до груди, обвёл ореол соска.

– Не совсем, – продолжая поглаживать, процедил я. Оставил грудь и тронул гибкую спину. – Пока не совсем.

Платье, которое я принёс с собой, съехало и упало к нашим ногам, и Ева снова вздрогнула. В кармане у меня завибрировал телефон. Так и опираясь о стену, я достал его.

– Да, – взял трубку, не посмотрев на дисплей. Вместо этого продолжал смотреть на неё – так было куда интереснее. – Я же сказал, что не сегодня… Какого дьявола?! Нет… Это не может подождать? Нет… Нет, не надо. Я спущусь.

Вернув телефон в карман, я снова дотронулся до зверёныша. Пальцем провёл по цепочке у неё на шее и задержал ладонь на ложбинке меж грудей. Сердце её стучало быстро, гулко, выдавая всё, что она пыталась скрыть.

– Глупый зверёныш… – погладил её по щеке. – Хочет казаться смелым, а на деле… – убрал руку. – Оденься, – указал на лежащее на полу платье и, достав из заднего кармана джинсов трусики, кинул туда же. – Будь в комнате, пока я не разрешу выйти, поняла?

– Поняла, – отозвалась она, как всегда немного помедлив и, присев, подобрала платье.

Несколько секунд я смотрел на неё, а после вышел из ванной.

Молодец. Хорошая девочка.

– Разве я неясно выразился? Видеть тебя сегодня у меня нет никакого желания, – войдя в гостиную, обратился я к дожидающемуся меня брату.

Как и я получасом ранее, он стоял возле камина. Положив чугунную кочергу, которой, судя по всему до этого поправлял поленья, внимательно посмотрел на меня.

– Рад тебя видеть, Рус, – сказал он спустя несколько секунд и, подойдя, протянул руку.

– Не могу сказать того же, – на рукопожатие я всё же ответил. – Так какого чёрта ты здесь делаешь?

Ренат вернулся к камину и взял с полки золотистый конверт с тиснением. Для того, чтобы понять, что внутри приглашение на их с попрыгуньей свадьбу, открывать его мне было не нужно.

– Это не могло подождать? – бросив конверт на диван, осведомился я. – В следующий раз дам распоряжение охране, чтобы гнали тебя взашей, если решишь явиться тогда, когда я тебя не жду.

– Вряд ли твоя охрана осмелится погнать взашей хозяина этого города, – в тон мне ответил он.

Невесело усмехнувшись, я подошёл к камину. Почувствовал исходящий от огня жар и, взяв стоящую тут же на полке ещё не откупоренную бутылку старого доброго коньяка, свинтил крышку. Взял стакан и плеснул пару глотков.

– Не предложишь составить тебе компанию? – спросил Ренат.

– Извини, бокал только один, – сделал небольшой глоток.

Хозяин города, чтоб его… Сделал ещё один глоток. Изначально именно я должен был занять это место, сменив нашего отца. И, сложись всё иначе, занял бы. Но Грат всегда был слишком лакомым куском, получить который хотели многие. Любыми способами. Пусть даже самыми грязными. В памяти снова раздался визг тормозов, локоть заныл, будто бы события, с момента которых прошло уже больше трёх лет, на миг стали настоящим. Два с половиной года в коме… Покушение было продумано до мелочей. Вот только в конечном итоге червей кормить отправился не я, а тот, кто организовал его. И произошло это благодаря Ренату.

– Ты в порядке? – спросил он, когда я, вернув бокал на полку, снова плеснул коньяк и отдал ему.

– Да чёрт его знает, – сам глотнул прямо из горла и заткнул пробкой.

– Не думал, что ты так рано вернёшься.

– Так получилось, – ответил, не собираясь вдаваться в подробности.

Присев на подлокотник дивана, Ренат медленно потягивал коньяк. Отблески огня плясали на стекле бокала, поигрывали на циферблате его часов. Грёбаный эстет. Белобрысая балерина, раритетный автомобиль, дом в стиле Барокко…

– Не мешало бы тебе подстричься, – выговорил он спустя некоторое время.

Я отвернулся к огню. В этом, пожалуй, братец был прав. Месяцы, проведённые в горах, были выдернутыми из той жизни, что протекала здесь. Но пришла пора возвращаться.

Взяв кочергу, я пошевелил потрескивающие поленья и повесил её обратно.

– Тебе пора, – сказал я сухо. – Спасибо за приглашение. Передавай привет своей леди.

– Обязательно передам, – отозвался он, но вставать не спешил. Так и сидел, потягивая коньяк.

Младший брат, всегда имеющий право выбора. Право, которого у меня зачастую не было. Тогда как он мог позволить себе походы по английским танцовщицам, мне приходилось решать совершенно иные задачи, маневрируя, зачастую, между личными интересами и тем, что от меня ожидал отец. Отец, погрязший под конец в собственных делишках настолько, что выбраться из петли, в которую сам себя загнал, уже не мог. Вот только учащийся в Оксфорде младший братец понятия не имел об этом. Сильно же, должно быть, было его удивление, когда он наконец вернулся на грешную землю и узнал о папочке много нового.

– Ты изменился, Руслан, – Ренат поднялся.

Подошёл ко мне, поставил бокал на полку.

– Ты тоже, – смерил его взглядом. – Хотя… Именно этого и стоило от тебя ожидать.

– Чего именно?

Ничего не сказав, я взял с дивана конверт и, вытащив приглашение, кинул конверт в огонь. Языки пламени тут же с готовностью накинулись на бумагу, превращая золото в пепел. Уголки почернели и загнулись.

Пробежав взглядом по строчкам, выведенным на оформленном в стиле старого письма листе, я опять поднял взгляд на брата.

– Лиана, – отложил бумагу. – Ли-а-на. Не думал, что ты решишь дать ей свою фамилию. Одно дело разложить её на постели, но жениться… Этого я от тебя не ждал.

– Во-первых, Руслан, полегче, – судя по прозвучавшему в голосе Рената предупреждению, слова мои оказались ему не по вкусу. Что же, сугубо его проблемы.

– А во-вторых? – не желая выслушивать продолжение, которое, судя по всему, должно было последовать, осведомился я. – Может быть, ты хочешь сказать, что мне тоже не помешало бы жениться?

– Не помешало бы, – отрезал он, посмотрев на меня прямо. – Возможно, голова встанет на место.

Я жестом указал ему в сторону арки. Испытывать моё терпение братец больше не стал. Молча мы вышли из гостиной, но, стоило нам оказаться в холле, он остановился.

Проследив за его взглядом, я увидел стоящую на самом верху лестницы девчонку. Одетая в платье, что я принёс ей, она придерживалась за поручень и рассматривала Рената с не меньшим интересом, чем он её.

Вот же маленькая сучка! Слов она, очевидно, не понимает. Значит, придётся доходчивее объяснить – я приказал, она выполнила. Сиди в комнате – означает сиди в комнате, мать её!

– Это ещё кто? – спросил Ренат, снова посмотрев на меня.

Не ожидал, братец? Похоже, действительно не ожидал.

– Невеста, – спокойно выговорил я, глядя брату в глаза. И добавил, сделав акцент на первом слове: – Моя невеста.

Во взгляде его отразилось непонимание, недоверие и, наконец, вопрос, отвечать на который я не собирался. Какого дьявола?! Какого дьявола я должен что-то объяснять? Да и как я мог ему хоть что-то объяснить, если для начала стоило бы объяснить это самому себе. Хотя… Это тоже могло быть забавным. Его сахарная танцовщица и моя… моя малышка Маугли.

Глянул на девчонку, усмехнулся и снова посмотрел в глаза брату:

– Как тебе? Красивая, правда?

Ренат смотрел на меня со смесью ярости и осуждения. Я же обратился к вышедшей из кухни Наталье:

– Проводи Рената Каримовича. Он уходит.

– Мы ещё поговорим об этом, – отрезал Ренат и, не дожидаясь экономку, пошёл к двери.