Цитаты из книги «Дотянуться до жизни… Экзистенциальный анализ депрессии»

Таким образом, через близость мы приходим к источнику ценностей и к радости жизни. Обмен, который соотносится с собственным Бытием-здесь (то есть осуществляется не только когнитивно, но с участием души и тела), ведет к тому, что мы в немецком языке называем «переживанием» (er-leben). Однако переживание Бытия-здесь ведет не только к радости, но и к страданию. Оно содержит как удовлетворение, так и неисполненность, как стремления, так и разочарования. Переживаемый обмен с Бытием-здесь, в этом мире, эмоционален и благодаря близости становится страстным участием в Бытии-здесь в двойном смысле этого слова – «страждущий» и «страстный» (leidenschaft).

страданию, к болезни, в том числе к депрессии: тот, кто не может включиться в жизнь, тот ее пропускает, перестает быть ее частью. Того, кто вовремя не начинает жить, наказывают возраст, история. Жизнь молода, стремительна, связана с природой и с телом.

С экзистенциальной точки зрения депрессия представляет собой определенную ценность, смысл которой заключается в том, чтобы не дать нам жить дальше так, как мы жили до сих пор, удержать от желания вести тот же образ жизни при тех же обстоятельствах.

В любой депрессии присутствует черта безнадежности. В любой депрессии в большей или меньшей степени присутствует уныние – глубокое чувство того, что «хорошая жизнь» уже никогда не наступит. Быть в депрессии означает переживать чувство, что ты никогда уже не сможешь пережить полноту жизни, всегда будешь терпеть ее тяжесть, никогда не будешь подкреплен

Депрессивный человек должен учиться останавливать свою активность наперекор чувству вины, которое как раз и требует от него великих достижений. В этой установке следует отказаться от Делать и настроиться на Оставить уже в другом значении этого слова. Следует дать возможность чему-то произойти с собой, дать себя затронуть, дать наступить событиям, оставить себя в отношениях и посмотреть, какие чувства это вызовет. Необходимо отважиться, посметь и выступить против «плохой совести», которая, собственно, совсем и не является совестью. В этом поиске обращения и открытости депрессивный человек в большинстве случаев беспомощен. Скорее всего ему потребуется помощь. Таким

депрессии мы прежде всего должны обратиться к простым ценностям. Но помимо этого, должно присутствовать обращение и к тому, что причинило нам боль, или к тому, чего у нас никогда не было, или что мы утратили.

Тем не менее она ощущается, она сохранена, и отношения с ней вновь укрепляются. В этом заключается смысл грусти – в сохранении отношений с жизнью. Поэтому, на наш взгляд, депрессии, если ориентироваться на процесс, можно дать следующее определение: это заблокированность, отсутствие грусти.

любой депрессии предшествует дефицит субъективно переживаемых ценностей. В полноте витальных связей с миром, в живом обмене со всем прекрасным, хорошим, приносящим удовольствие, питающим, что есть в жизни, депрессия возникнуть не может. Напротив, все перечисленное является наилучшей зашитой от депрессии.

Для этих близких отношений с жизнью чрезвычайно важно понимать, что грусть и боль не враждебны жизни; неожиданным образом они наполняют жизнь, если только мы способны эту боль пережить и вынести. Благодаря переживанию фундаментальной ценности могут возникнуть непринужденные отношения с печалью и даже с болью, потому что они включены в то, что в конечном итоге является хорошим. Часто на практике обнаруживается опыт, свидетельствующий о том, что люди способны больше себя любить, если они перестают сопротивляться грусти. Размах крыльев жизни отмечен обоими полюсами – как радости, так и страдания.