12. Дневник. Брат

«Петька, мой брат, рос жутким хулиганом. Лет до восьми всё решал драками. «Отдай игрушку!» – и сразу в нос кулаком. Просто так. Заранее. «Не хочу идти домой!» И – «бац!» – отцу ногой по колену. Родители сначала думали, что из него вырастет чемпион по боксу. Смеялись, считая забавными проделки сына. Петька воодушевлялся и продолжал колотить всех подряд. Сперва – во дворе и в школе. Потом он вообще никого не слушал, дрался напропалую. Визиты к директору стали привычными, родители, казалось, смирились с этим и, виновато выслушивая жалобы, кивали, обещая заняться воспитательной работой, но было ясно, что они не знают, что делать.

Повезло. Дед приехал погостить. Он долго наблюдал за Петькой, играющим с приятелями во дворе, смотрел, как тот общается и в какой момент начинает колотить их. Потом дед велел никому не обращать внимания на похвалы внука о новых подвигах и даже позёвывать, когда он будет рассказывать о них. «Хвалите его за хорошие поступки, а всё про драки игнорируйте».

Пришлось принять эти правила, потому что кроме них всё было перепробовано. Было очень непросто, да и сам Петька оказался озадачен резкой сменой поведения родителей. Сначала злился, потом приуныл, а через неделю оказалось, что братишка вполне себе неплохо умеет со всеми договариваться, и он вовсе не такой хулиган, как казалось.

Так давно было это. Где сейчас Петька? Надеюсь, ему везёт больше чем мне…»

13. Барушкино

Почти перед посёлком закончился бензин. Двухлитровую бутыль с топливом Надя решила не использовать, а припасти на потом. Девочка была совсем не рада перспективе пробираться по снегу, но спорить не стала. Сложила своё одеяло, взяла рюкзак, и покорно пошла следом.

В предрассветном небе слабые всполохи солнца освещали постройки, пробиваясь сквозь низкие облака. Было очень свежо. Дорога была заснежена, и легко шлось.

Впереди виднелся красный шлагбаум, определяющий границы поселения. Рядом замер припаркованный микроавтобус со спущенными колёсами и побитыми стёклами. Надя открыла дверь, заглянула внутрь. Салон был пустой, только под сиденьем остался забытый ящик с респираторами. Девушка повертела в руках один и бросила обратно – он отсырел, материал испортился, на пальцах осталась серая крошка.

Надя покачала головой, давая понять Тане, что ничего ценного не нашла. Девочка разочарованно вздохнула, поправила рюкзак, и они вошли в Барушкино, поднырнув под шлагбаум. Будка охраны безмолвствовала давно, стёкла промёрзли. Надя на всякий случай достала фомку и подцепила ею покосившуюся дверь. В небольшой комнатушке было пусто.

– Есть мертвяки? – тихо спросила Таня.

– Нет.

– Можно я поищу чего-нибудь?

– Давай, только недолго.

Девочка нырнула в будку. Из притаившейся тумбочки шустро вытащила ящики, вывалила всё на пол. Быстро выхватила пару конфет, сунула в карман, отбросила мелочёвку в сторону. Потом встала на стул и с книжной полки стянула жестяную банку. Внутри что-то гремело. Надя скептически смотрела на происходящее, но девочка действовала так вдохновлено, что не стала её одёргивать.

– Ничего такого нет. Пойдём дальше, – деловито кивнула Таня. – Надо уже отдохнуть, а тебе синяки помазать чем-то, а то вид не очень.

– Спасибо за заботу, – буркнула Надя.

Посёлок Барушкино слыл крайне закрытым: построить дом здесь мог лишь состоятельный человек. Когда Барушкино только начало разрастаться, сюда ещё заходили грибники или бабушки с корзинами яблок на продажу, но когда поставили внешнюю охрану, всякая торговля с ними прекратилась. Жили за высокими заборами, с колючей проволокой по периметру, а общая территория была оцеплена. Кого они боялись раньше, Наде не было понятно. Если живёшь среди таких же успешных, не залезут же они к тебе воровать?

Посёлок был пуст и безмолвен. Почти везде в домах на центральной улице оказались побиты окна, в стенах красовались следы перестрелок, а часть заборов была проломлена. Асфальт кое-где оказался искрошен тяжёлыми гусеницами техники, повалены некоторые фонарные столбы, фасад одного дома полностью отсутствовал: за грудой кирпичей виднелись интерьеры с порушенной мебелью и следами пожара. Вторая линия домов пострадала намного меньше. Всё выглядело вполне буднично, только распахнутые двери говорили о том, что здесь прошла экстренная эвакуация.

Надя пыталась угадать произошедшее. Таня крепко держала за её руку и всматривалась в окна, то ли думая кого-то увидеть, то ли – напротив, желая понять, что они в этом месте одни.

– Дома крутые… Повезло им, – вздохнула девочка.

– Дома как дома.

– Я бы хотела быть богатой. Тогда бы меня сразу спасли, и я бы не потерялась. Чего ты, не понимаешь что ли?!

– Понимаю, но мы не знаем, как было бы. Не всегда деньги могут решить проблемы.

– Это ты специально говоришь, потому что у нас такого дома не будет, – шмыгнула Таня.

– Как это не будет? Вот сейчас выберем и будем жить! – подмигнула Надя.

– Ну, это не взаправду будет… Я хочу, чтобы он был прям мой личный!

Некоторое время шли молча. В пустоте посёлка стук обуви по асфальту раздавался громче обычного. В Барушкино не было снега, как будто место находилось в далёких тропиках, а не в средней полосе. Всё здесь было устроено для удобства жителей. Уложенные под асфальт трубы отопления, тянущиеся от местной котельной, не давали снегу залёживаться.

– Думаю, нам крупно повезло.

– Это почему?

– У них должно быть оружие, – с оптимизмом предположила Надя. – Оно нам очень поможет. Давай сейчас выберем дом, а потом займёмся другими делами. И обязательно нужно тебе что-то новое из одежды найти, а то ходишь как матрёшка.