– Двенадцать маленьких пушистых комочков. Их поселили в нашей теплице. Когда они выпачкались в земле, я их поймала, всех до единого, и искупала в ведре. Так, как умела: бросила в воду и прополоскала, – словно не слыша слов Яна, тараторила Кэт. – А потом красиво сложила в рядочек. Цыплята были чистенькие, как раньше. Я только понять не могла, почему они не шевелятся.

Кэт, наконец, замолчала. Опущенная голова, сложенные на коленях руки – весь ее вид выражал глубокую скорбь.

Тишину нарушил голос Яна.

– Ты что, издеваешься?

Но нет, похоже, она не издевалась. Влажные глаза, щеки в красных пятнах.

– Ты просил рассказать о грязи. Я вспомнила это.

Ян потер пальцами лоб.

– Это не то, что я имел в виду. Желание не выполнено.

Кэт перестала шмыгать носом.

– Тогда тебе нужно быть точнее в формулировках, – холодно произнесла она. – Я не умею читать твои мысли.

– Хорошо, Кэт. Я исправляюсь. Какие у тебя эротические фантазии? – Глаза Кэт расширились. Отлично. Теперь игра снова шла по его правилам. – Я имею в виду те фантазии, о которых женщины и подружкам не рассказывают. Те, о которых тебе даже вспоминать стыдно. Достаточно точная формулировка?

Из окна потянуло прохладой. Ян подошел к шкафу, скинул полотенце, надел штаны и тенниску. За это время Кэт не шевельнулась. Пожалуй, она даже была в шоке. Ну и пусть. Ян и не думал, что зайдет с ней так далеко. Попросив – ладно, заставив – рассказать о грязи, он собирался не столько слушать Кэт, сколько наблюдать за ней. Но цыплята – это уж слишком.

Ян откусил канапе с рикоттой, губами стянул со шпажки зеленую ягоду винограда. Кэт по-прежнему молчала.

– По крайней мере, ты не отрицаешь, что они у тебя есть. Значит, мы на правильном пути.

* * *

Катя смотрела на Яна распахнутыми глазами.

Смеркалось. Тени растекались, смешивались с узорами на обоях, растушевывали контуры предметов. В окно дул легкий ветерок. Теперь он казался Кате ледяным. По коже пробежала волна мурашек.

– Иногда… – голос прозвучал хрипло. Катя сглотнула ком в горле. На этот раз Ян не шевелился и не говорил ни слова. – Иногда я представляю…

…Просто сказать.

Она закрыла глаза.

– Ну?.. – раздался насмешливый, требовательный голос Яна.

– Незнакомку… Женщину…

Еще одна длинная пауза.

– Какая она?

– Красивая…

– Какая она? – настойчивее повторил Ян.

Катя вскочила. Она дрожала, как в ознобе.

– Да не знаю я! Не знаю! Женщина, и все!

– Ладно, – сжалился Ян. – Пойдем на кухню, мне надо покурить.

Катя безвольно потянулась за ним. Она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Не хватало воздуха. Кружилась голова. Казалось, пол уходил из-под ног. А еще Катю не покидало ощущение, что с нее стекает липкая черная жижа.

Ян усадил ее на стул. Сел рядом, закурил.

– Ладно, Кэт. Успокойся, – он протянул зажженную сигарету. – Вот, возьми, – Кэт взяла ее дрожащими пальцами. – Затянись.

Она поднесла сигарету к губам. Все так же машинально сделала затяжку. Тяжело закашлялась.

– Давай еще, только не так глубоко затягивай, – учил ее Ян, прикуривая вторую сигарету. – Станет легче.

Катя повиновалась.

Ян уже затушил свой окурок, а с Катиной сигареты все еще хлопьями падал пепел. И она все также бессмысленно смотрела перед собой. Ян легонько тряхнул ее за плечи.

– Эй, Кэт. Приходи в себя. Ничего страшного не произошло. Просто мы не близкие люди – это да. Но близкие люди разговаривают о таком. И когда-нибудь ты будешь говорить об этом со своим мужем. Это нормально. Это сделает вас ближе.

Катя подняла на него отрешенный взгляд.

– Как… это… может сделать кого-то ближе?

– Узнаешь. Просто позже. Хочешь еще вина? – он забрал у Кати сигарету и затушил в пепельнице.

Катя покачала головой.

– Тогда, думаю, тебе лучше пойти спать.

Катя кивнула.

Не раздеваясь, она легла на кровать и долго смотрела в пустоту. Постепенно шок и воздействие вина проходили, и Катя начала ощущать, как неприятно пахнут сигаретами пальцы под ее щекой, как разгорается боль в висках. И в какой-то момент она отчетливо поняла, что не хочет просто лежать, вот так, страдая и презирая себя. А потом заснуть и то падать куда-то глубоко, то словно выныривать в надежде глотнуть воздуха.

Ян, наверное, уже видел десятый сон. Завтра он даже не вспомнит о том, что произошло. Развлекаясь, он раздавил ее, как букашку, вытер палец о салфетку и забыл об этом.

Катя взяла с подоконника засушенную розу и без стука вошла в спальню Яна. Он сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Далекий свет фонаря разряжал темноту, выделяя его силуэт на фоне окна.

– Кэт?..

Катя подошла к нему почти вплотную и медленно, сантиметр за сантиметром, проползая взглядом по его фигуре, подняла голову.

– Теперь моя очередь загадывать желание.

– Я слушаю, Кэт.

– Хочу, чтобы ты исчез. Чтобы у меня была возможность жить без тебя, без твоей квартиры и работы, которую ты мне устроил. Хочу, чтобы ты никогда не возвращался, забыл про мое существование. Вот мое настоящее желание.

Ян не сразу ответил. Но когда заговорил, его голос прозвучал буднично.

– Жаль только, что оно противоречит правилам игры.

– Да, жаль, – согласилась Катя.

Ян улыбнулся. Он ни о чем не догадывался.

Катя вложила розу ему в ладонь Крепко ее сжала.

– Хочу, чтобы ты познакомил меня со своим отцом. Это мое желание.

Улыбка исчезла с его лица, губы сжались в узкую полосу. Досадно, темнота скрывала его взгляд.

– Спокойной ночи, Ян.

Она вернулась в свою комнату. Закрыла дверь. И нажала на кнопку под ручкой.

Глава 8. Папа

Такси свернуло с трассы и поковыляло по разбитой дороге.

Ян прикурил четвертую сигарету за поездку. Катя уткнула нос в ладонь. Окно со стороны Яна было приоткрыто, но табачный дым висел в салоне, как туман.

Мелькала коттеджная застройка. Где-то темнели недавно вырытые котлованы, где-то возводились фундаменты. На паре участков, заросших травой и кустарником, стояли таблички о продаже.

Под колеса с лаем бросилась овчарка. Таксист резко нажал на тормоза, взметнулось облако пыли. Пепел с сигареты упал Яну на джинсы, он выругался. Катя вжалась в спинку кресла.

– Поехали, шеф, – мрачно приказал Ян и закрыл окно.

Дышать стало невыносимо, но Катя терпела.

С прошлой недели, когда она загадала желание, Ян ходил мрачнее тучи. Он разговаривал с ней односложными фразами, самой длинной из которых стала: «Ты скоро выползешь из душа?!» Месть, несомненно, удалась. Только душу это не грело. Катя потратила желание на то, чтобы наказать Яна. За то, что все равно не исправить. Ситуация усугублялась тем, что следующее желание было за ним. То самое желание, которое он загадает после встречи с отцом – первой за восемь лет.

От мрачных мыслей Катю отвлекли коттеджи по обе стороны дороги. Даже не коттеджи – замки. У ее родителей в Бешенковичах тоже был свой дом, но по размерам он, наверное, совпадал с кухней любой местной виллы.

Вот они проехали мимо очередного дворца с окнами до земли, за стеклами которых извивались лестницы. На его террасе с широким столом могла поместиться не одна семья. Из-за дома выглядывало кольцо баскетбольной площадки. И бассейн!

Наверное, Катя произнесла последнее слово вслух, потому что Ян обернулся и посмотрел на нее снисходительно, зло и с жалостью одновременно. Он был мастер на взгляды.

Машина скатилась к деревеньке, прорезала ее по сердцевине и, поплутав, подкатила к трехэтажному особняку, ослепительно белому на фоне яркого безоблачного неба. Они вышли, и такси, обогнув журчащий фонтан, скрылось из вида.

Ян направился к калитке. Катя затаилась у него за спиной.

Этот дворец наседал на нее, вызывая желание медленно скрыться за поворотом вслед за такси. И кому она отомстила своим желанием?

Ян нажал на кнопку звонка. Раздалась мягкая переливчатая мелодия. Калитка, щелкнув, приоткрылась.

Взойдя на крыльцо, Ян распахнул дверь и пропустил Катю вперед. Ему пришлось легонько подтолкнуть ее, чтобы войти самому: Катя застыла на пороге. Она оказалась в просторном холле, плавно переходящем в гостиную и кухню. Свет пробивался сквозь ветви елок и туй, растущих у дома, и кляксами, зигзагами, спиралями падал на молочные стены, кофейную плитку пола, кожаный диван и кресла цвета слоновой кости.

– Боже мой! Я, должно быть, сплю! – раздался насмешливый женский голос, а затем на лестничной площадке появилась его обладательница: длинноволосая блондинка, один в один кукла Барби, которую Катя видела в детстве у своей подружки. Даже наряды у блондинки и той куклы казались похожими: розовая маечка с серебристыми буквами и короткие джинсовые шорты.

Барби обошла Яна, разглядывая его как дорогой и весьма привлекательный товар в магазине. Провела ладонью по его груди, коснулась плеч, взъерошила волосы. Ян лишь склонил голову, уворачиваясь от ее руки.

– Закончила спектакль? Где твой Спонсор?

– В кабинете. А зачем тебе?

Ян за руку потянул Катю за собой.

– Когда вернусь, принеси мне ключи от бумера, – бросил он Барби через плечо.

– Какого такого бумера? – насторожилась красотка.

– Того, что у фонтана припаркован. Его бумера. Семьсот пятидесятого. Цвет «Гавана». Чего стоишь? Мне еще объем двигателя сказать?

– С какой стати мне красть для тебя ключи?! – Барби догнала его на лестнице. – Он взбесится!

– Он еще больше взбесится, когда узнает, что я видел тебя в кофейне на проспекте в тесной компании с двумя патлатыми, похожими на мальчиков и на девочек одновременно. Но я ставлю на мальчиков.

– Это неправда!

– А это уж пусть Спонсор решает.

– Кретин!

– Ключи!

Ян рывком распахнул дверь кабинета и втолкнул внутрь Катю.

– Привет, па! Знакомься, это Кэт. Кэт, это Игнат Вадимович, мой отец.

Катя выдавила улыбку и пролепетала «здравствуйте».

Отец сидел в кресле у окна, заложив ногу за ногу, и читал газету. Внешне он не был похож на бультерьера, каким представляла его Катя. Скорее, на стареющего графа. Зачесанные назад темно-русые волосы. Строгие четкие черты лица. Осанистая, подтянутая фигура – насколько Катя могла рассмотреть из-за газеты. На нем была белая тенниска и серые штаны из какой-то мягкой ткани.

Игнат Вадимович отложил газету, снял очки и медленно, с усилием, поднял взгляд на сына. У Кати перехватило дыхание. Такие глаза она видела только у одного человека, и он сейчас стоял рядом с ней. Яркая зеленая радужка словно вбирала больше света, чем у других людей, а леденящая прозрачность у самых зрачков обгладывала косточки неосторожного наблюдателя.

Кате стало не по себе – как в первую встречу с Яном. Только тогда он смотрел на нее с легким любопытством и снисхождением, а Игнат Вадимович так мастерски ее игнорировал, что впору было засомневаться в своем присутствии. Впрочем, Катя и сама предпочла бы стать невидимой: не хотелось обжечься о перекрестные взгляды.

Она заметила, как выпрямилась, напряглась спина Яна, выше стал его подбородок.

– И это все, что ты хочешь сказать мне, сын? – сухо, словно в горле пересохло, произнес Игнат Вадимович.

– Да, это все, отец, – в тон ему ответил Ян.

Но не двинулся с места.

За несколько следующих минут – или часов – никто не проронил ни звука. Было слышно, как за окном кукует кукушка и гудит ветер. Тем сильнее давила тишина по эту сторону стекла.

– Познакомились – теперь можем идти, – подытожил Ян.

– Не забудь закрыть за собой дверь, – раздалось в ответ.

Катя выскользнула из кабинета. Ян вышел следом и прислонился спиной к двери.

– Как все прошло? – шепотом спросила Барби.

Ян посмотрел на нее, словно не понял вопроса.

– Ключи! – он отряхнул ладони, будто к ним что-то прилипло. – Благодарю! – сунул брелок в карман. – А теперь, девчонки, поболтайте. У меня еще есть одно дело.

Катя проводила его взглядом и виновато улыбнулась.

Тяжело вздохнув, Барби впервые посмотрела на гостью.

– Кофе? – без энтузиазма спросила хозяйка дома.

– А можно чай? Меня, кстати, Катя зовут.

– Марго, – холодно представилась блондинка.

Они спустились на первый этаж. Катя залезла на высокий стул и, проверяя прочность, поерзала на нем. Каменная барная стойка обожгла локти холодом.

Марго молча поставила перед гостьей кружку, бросила в кипяток пакетик с заваркой. Себе плеснула в бокал «Мартини».

– Послушай… – она запнулась.

– Катя.

– Послушай, Катя. Мой тебе совет. Если почувствуешь, что влюбляешься в него, собирай вещи и уноси ноги.

Влюбляюсь…

В кого?

В Яна?!

– Думаешь, это смешно? Считаешь, он не в твоем вкусе? И вообще ни в чьем? Думаешь, он всегда был таким… бессмысленным? – Марго смотрела на нее с сочувствием и легким презрением. – Он окончил гимназию с золотой медалью. Какие-то олимпиады повыигрывал. Даже в Японию по этой части ездил – так, к слову. Чтобы его зачислили на факультет международных отношений, он должен был сдать единственный экзамен. Только Ян никуда поступать не собирался. Пошел на тестирование, чтобы родители отвязались. Поставил все ответы наобум, даже вопросы не читал. И знаешь что? Он набрал проходной балл, – Марго, хохотнув, поперхнулась напитком и прижала салфетку ко рту. – Типа подфартило!

Катина рука застыла над чашкой – невыловленный пакетик с заваркой так и торчал поплавком.

– А дальше?..

– Ну, еще полгода Ян делал вид, что учится, потом его исключили. Потом «Здравствуй, армия». Через два года вернулся – и пошло-поехало.

– Что пошло? Что поехало? – округлив глаза, спросила Катя.

– О нет, я в это не полезу! Пусть сам тебе расскажет.

Ага, возьмет и расскажет – за чашечкой кофе.

– А Ян говорит, что ты стерва, – выпалила Катя. Непривычное слово гадко коснулось губ. Катя обвела их языком.

– Он еще не знает, насколько! – глаза Барби лукаво блестели. – Спроси его о девушке с фото. Того, что стоит у него в коридоре, – Барби залпом допила вермут. – Ладно, пойду окунусь. Типа приятно было познакомиться.

Не дожидаясь ответа, Марго выпорхнула на улицу. Катя еще немного покрутила чашку в ладонях. Затем прогулялась по гостиной: покачалась в кресле-качалке, постояла перед коллекцией диковинных винных бутылок, выставленных над камином, полюбовалась пейзажами, развешенными на стенах. Яна все еще не было. Тогда, стараясь ступать как можно тише, Катя поднялась по лестнице.

Она отыскала его по пронзительному воплю скотча. Вошла в приоткрытую дверь – и оказалась в комнате Яна. Того самого Яна, о существовании которого узнала только теперь. На кровати лежало покрывало с изображением британского флага. Из-под нее выглядывали потертые носы оранжевых кроссовок. На стене висели дипломы в рамках, постеры музыкантов, карта мира с воткнутыми красными флажками. На столе – пыльная гора тетрадей, альбомных листов и книг.

– Стой за дверью. Это моя территория, – приказал Ян, склеивая скотчем коробку размером с телевизор.

– И что ты забираешь с собой? – проигнорировала его реплику Катя.

– Одну вещь, которая не должна здесь находиться.

Ян поднял коробку – похоже, тяжелая. Придерживая ее, наспех порылся в музыкальных дисках возле компьютера, парочку прихватил с собой.

Бумер мягко покатился по дороге. Катя вдыхала запах кожаных кресел, одно из которых так податливо впустило ее в свои объятья, и все не могла оторвать взгляд от белоснежного коттеджа, увитого плющом. Она не понимала, как можно отказаться от такого. Ну как?..

* * *

Приемник зашуршал диском, и заиграла музыка: словно теплый дождь начал лупить по кленовым лапам. Музыка, после которой кажется, что сегодня будет лучший день в твоей жизни.

– Совсем не похоже на то, что ты обычно слушаешь, – удивилась Кэт. – Это блюз?

– Джаз, – нехотя ответил Ян.

– Кто поет?

– Нэт Кинг Коул.

– А композиция как называется?

Длинная пауза.

– Не знаю.

Ян и сам не понимал, почему соврал. «L.O.V.E» когда-то была одной из его любимых песен. Но он то ли не желал разговаривать, то ли не хотел глубже пускать ее в свой мир, то ли произносить слово «любовь» в крохотном пространстве автомобильного салона.

– Ты мог бы общаться со мной и повежливей. Исполнение желания прошло довольно гладко. При этом я не заставила тебя ходить без нижнего белья. И не натравила на тебя пару десятков похотливых женщин.

– Тише. Дай послушать, – Ян покачивал головой в такт музыке.

– …Хотя для тебя, наверное, это было бы не испытанием, а бонусом.

Ян что-то мурлыкал себе под нос, не обращая на нее внимания.

– Эй! Ничего, что я с тобой разговариваю?

– Просто немного помолчи, – вполголоса попросил он.

– Это твое желание? – ехидно уточнила Кэт.

Ян так резко нажал на тормоза, что заблокировались ремни безопасности. Он выскочил из машины, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и одновременно галантным и нетерпеливым жестом попросил Кэт выйти.

– Не пойду, – она вцепилась пальцами в края сиденья.

– Я просто хочу пересадить тебя подальше от моих ушей.

– Ни за что!

– Ну, тогда сама нарвалась.

Ян отсоединил ремень безопасности и взвалил Кэт на плечо. Не обращая внимания на удары кулаками по спине, он открыл багажник.

– Место для тех, кто не хочет сидеть на заднем сиденьи.

– Ян!..

– Наклони голову, а то будет больно, – Ян хлопнул крышкой багажника.

Отряхнул руки. Теперь он чувствовал себя значительно лучше.

Машина понеслась по трассе. Проклятия, которые доносились из багажника, по-прежнему мешали наслаждаться музыкой. Ян сделал максимальную громкость. Теперь остались только он и джаз.

Предстояла долгая приятная дорога. Ян нажал кнопку автопилота и откинулся на спинку сиденья.

Глава 9. Невеста

Катю мотало по багажнику так долго, словно Ян пытался нелегально вывезти ее за границу. Сначала она барабанила чем попало о что попало и кричала погромче, но потом решила, что благоразумней будет вести себя тихо.

Долгое время машина мчалась быстро и гладко. Затем покрытие испортилось, бумер начало потряхивать.

Когда Ян резко снизил скорость, Катя подумала, не ГАИ ли его остановила. Вот если бы сотрудники автоинспекции попросили Яна показать багажник! Катя легко представила, как делает фото на мобильный как раз в тот момент, когда багажник открывается и возникает напряженное побелевшее лицо Яна. Но старенький телефон разрядился еще в начале поездки, а лицо его вовсе не казалось испуганным. Скорее, злорадным.

Он вытащил Катю из машины и поставил на ноги. Она огляделась по сторонам. Непонимающе уставилась на Яна.

– Зачем ты привез меня сюда?

– Для исполнения моего желания. Так куда нам теперь сворачивать? – Ян огляделся по сторонам. – Где твой дом?

Путаясь в ногах, Катя обошла его по кругу.

– Какого желания?

– О-о-очень простого. Хочу, чтобы сегодня ты мне подыграла.

Катя остановилась перед Яном, лицом к лицу.

– Нет-нет-нет-нет-нет! Что бы ты ни задумал – не смей! Это моя семья!

– А сегодня утром ты познакомилась с моей, – парировал Ян.

В глазах защипало. Катя огляделась, все еще не веря своим глазам. Как такое могло происходить на самом деле? Они стояли на въезде в ее поселок, прямо перед указателем «Бешенковичи». За указателем тянулся зеленый забор, а за ним – деревянные и кирпичные домики. Она знала людей, которые жили тут. С Маргаритой сидела в школе за одной партой. Вместе с Витькой поступала в колледж. У Надежды Григорьевны покупала козье молоко для папы – помогало от боли в суставах.

Это был ее мир, ее личное пространство, дорогое, хрупкое. А теперь здесь стоял Ян, который о дорогом и хрупком слыхом не слыхивал. Он приехал сюда, чтобы поглумиться над людьми, которые примут его как родного.

– Ты не понимаешь, – твердо сказала она. – Это моя семья. У нас совсем другие отношения. Мы доверяем друг другу. И никогда не врем.

– Тем интересней.