Cиндром Моськи = Агрессия страха

Эллина Никкелл

Павел посмотрелся в зеркало в ванной комнаты. Запотевшее стекло отразило вовсе не то, что он ожидал увидеть. Не его темно-голубые глаза с припухшими веками, бледное круглое лицо и каштановые вихры.

Из зеркала на Павла таращила глаза испуганная лохматая собачонка. Ее немытая черная шерсть клоками торчала в разные стороны, а уши напоминали о предках скотчтерьерах. Верхняя губа метиса приподнялась, и обнажились мелкие белые зубы.

«Сейчас она вцепится мне в нос», – отшатнулся парень.

* * *

Пробуждение было тяжелым. Голова болела после вчерашней попойки на самой отвязной вечеринке столицы Первой Галактики.

В комнату вошла жена и хлопнула в ладоши. Жалюзи раскрылись. В огромное, во всю стену, окно хлынул беспощадный поток света и ударил по глазам.

Павел застонал и сел на кровати.

Кто-то из Хозяев второго уровня вчера принес антикварный русский алкоголь со странным названием «Вот-ка». Тех, кто отважился его попробовать, роботы-охранники принесли домой на руках.

«И где они только раздобыли эту гадость? – скривился Павел. – Не зря мне всю ночь снилась эта жуткая собака породы Микс. Кому могут нравится эти генетические уродцы – смесь десяти разных пород в одной?»

– Вставай, дорогой.

Его жена Донна принесла завтрак. Точнее, столик с завтраком въехал в комнату следом за ней. Сама она держала в руке маленькую розу в вазочке. Цветок был настоящим и стоил целое состояние.

Постоянное стремление жены баловать его раздражало Павла, и он почувствовал укол вины.

Запахло тостами, апельсиновым соком и жареной ветчиной. Донна поставила вазу на поднос, взяла его со столика и опустила на кровать.

Павел равнодушно скользнул взглядом по ее совершенной фигуре, затянутой в голубой комбинезон, и облаку золотистых волос.

«Совершенство во плоти. Идеал чертов. Надоела».

– Ты не забыл, что сегодня тебе ехать к отцу?

«Мерд! Этого еще не хватало», – мысленно выругался Павел.

– Да помню я! – огрызнулся он. – Тише! И так голова раскалывается.

Жена виновато улыбнулась и вышла из комнаты. Столик мелодично загудел и выкатился вслед за ней.

Через час свежевыбритый и благоухающий дорогим одеколоном Павел летел над шоссе на своем электрокаре – «Болиде».

«Из-за тех, кто не может позволить себе электрокары, всем приходится ездить по дорогам и соблюдать правила движения столетней давности. А то я был бы уже на месте» – по привычке ворчал он.

Широкие улицы самого престижного района столицы радовали отсутствием пробок. Высокие башни дорогих домов не обращали на «Болид» никакого внимания. Каждая из них изо всех сил старалась быть выше соседей.

«До конца месяца нужно надстроить еще десять этажей к моему дому, – решил Павел. – А то поползут слухи, что Хозяин Первого Уровня и сын Главы Галактического Совета неудачник».

При одной мысли об этом его лоб покрылся холодным потом. Сердце застучало так, будто старалось пробить дыру в груди и в модном серебристом комбинезоне а-ля космопилот.

Рука сама торопливо нажала две кнопки на экране приборной панели. Раздался ужасающий вой сирены, и почти невидимые в лучах яркого солнца вспыхнули огоньки световых сигналов.

«Болид» покинул территорию Первого района столицы. Замелькали низенькие бетонные халупы пригорода. Они ютились по обочинам дороги и жались друг к другу, как испуганные дети.

Громкое завывание сирены и световые сигналы означали – проезжает один из Хозяев Первого Уровня. Повинуясь закону, подданные высыпали на балконы и улицы, где застыли в поклонах.

Павел шумно выдохнул. Отпустило.

Его эго получило необходимый заряд энергии. Сердце перестало колотиться, дрожь прошла, и он постепенно успокоился.

* * *

Полчаса спустя, Павел въехал в район элиты. Здесь жили те, кто управлял Первой Галактикой. В этом районе все было самое-самое. На улицах росли живые цветы. В висячих садах круглый год созревали фрукты. Чтобы увидеть верхушки небоскребов с тротуара, в ясный день приходилось далеко запрокидывать голову назад. В другие дни – их закрывали облака.

Вскоре он стоял в кабинете отца на тысячном и последнем этаже самой высокой башни столицы.

Дизайн офиса Главы Галактического Совета Бена Шторма ничуть не напоминал о современности. Точная копия Овального кабинета президента США времен Трампа больше соответствовала вкусу Шторма-старшего. Даже запах сигарного дыма, казалось, прилетел сюда из того времени.

Каждый раз, приходя к отцу, Павел словно попадал в далекое прошлое планеты Земля. В те времена, когда о полетах в другие Галактики могли лишь мечтать, родители вершили судьбы детей и люди еще помнили, что такое курение.

«Отец любит всякое старье. Конечно. Он может себе позволить поступать по-своему. Только я вечно должен подчиняться дурацким правилам».

В «президентском» кресле сидел импозантный старик. Его коротко подстриженные седые волосы отливали серебром, а во рту торчала дымящаяся сигара. Вместо модных комбинезонов отец Павла носил костюмы времен двухтысячных годов прошлого столетия и белые рубашки.

Павел с отвращением глянул на сигару и задержал дыхание.

Старик не улыбнулся. Его выцветшие голубые глаза смотрели на сына холодно и строго.

Из синтетической корзинки на столе послышалось тихое рычание. Оно перешло в заливистый лай. Икс – любимая собачка родителя забилась в угол корзины и дрожала.

– Здравствуй, отец, – поприветствовал его Павел, выуживая из кармана угощенье для четвероногого злюки.

Вместо ответа старик взмахнул рукой, и лицо сына обожгла дистанционная пощечина. От того, что удар нанесли на расстоянии, пощечина была не менее болезненной и унизительной.

Икс выпучил глаза, закашлялся лаем и укусил ручку корзинки. В этом Миксе явно преобладала кровь чихуахуа. Он не напоминал собаку из сна, но Павел вздрогнул.

– Подойди, – скомандовал отец.

Сын втянул голову в плечи, постарался стать ниже ростом и шагнул к столу. Он бросил в корзинку печенье. Лай прекратился, и послышалось чавканье.

– Я слышал, ты вчера здорово надрался на вечеринке у Хозяев второго уровня, – загремел старик.

Павел промолчал и опустил голову.

– Зачем ты вообще якшаешься с этим сбродом? Да еще позволил себя перепить какому-то выскочке из простонародья. Ты – позор семьи.

Отец выдохнул облачко голубоватого дыма и перестал бушевать. Его рука опустилась в корзинку и начала поглаживать собаку.

– Сядь, – он указал взглядом на деревянное кресло с мягким сиденьем.

Таких не производили уже лет восемьдесят. Сын присел на краешек неудобного раритета. Он ожидал продолжения бури.

– Прекрати свои попойки. И вообще. Тебе пора поменять жену.

«Я сам решу: менять мне жену или нет! Хватит мной командовать! Мне двадцать пять лет!» – с раздражением подумал Павел.

– Но, – промямлил он вслух, – я к Донне как-то привык…

Старик метнул на него гневный взгляд, и Павел умолк.

– Я сказал: тебе пора поменять жену. В третий раз повторять не буду. Это решено. Сегодня же избавься от своей куклы. Ты женишься на Кэре с Центавры. Она прилетает завтра в пять вечера по нашему галактическому времени. Встретишь ее в Главном космопорте и отвезешь в лучшую гостиницу.

Отец встал, давая понять – аудиенция закончена.

Павел попрощался и вышел из офиса. Вслед полетело злобное тявканье.

Коридор сиял чистотой. Почти все роботы уборщики при виде Хозяина немедленно испарились. Один из них замешкался. Павел в сердцах наподдал ему ногой. Толстый диск отлетел в сторону, ударился об угол, пискнул и замигал