Глава 2: Следы прошлого

Елизавета Самойлова жила в старинном особняке на Каменном острове – одном из тех домов, которые сохранили атмосферу дореволюционного Петербурга, несмотря на все исторические потрясения. Высокие потолки, лепнина, массивная мебель из тёмного дерева – всё здесь дышало историей и традициями.

Андрей был встречен пожилым дворецким, который провёл его через анфиладу комнат в кабинет покойного Самойлова. Здесь ничего не изменилось с момента смерти хозяина: книги на полках, коллекция древностей в стеклянных витринах, огромный письменный стол у окна, выходящего в сад. Казалось, хозяин кабинета просто вышел на минуту и вот-вот вернётся.

Елизавета Самойлова ждала его в кресле у камина. Она была изящной женщиной лет шестидесяти, с аристократической осанкой и внимательным взглядом тёмных глаз. Её седые волосы были собраны в аккуратный пучок, а руки, унизанные старинными кольцами, лежали на подлокотниках кресла.

– Рада, что вы пришли, господин Миронов, – сказала она, указывая на кресло напротив. – Прошу вас, присаживайтесь.

Андрей сел, отметив, что кабинет, несмотря на обилие ценных предметов, выглядел нетронутым. Никаких признаков обыска или взлома.

– Госпожа Самойлова, я встречался с профессором Полуниным, – начал он без предисловий. – Он рассказал мне о византийском медальоне и о записях, найденных вашим мужем. Мне нужно узнать больше.

Елизавета внимательно посмотрела на него, словно оценивая, насколько ему можно доверять.

– Василий всегда был увлечён историей, – наконец произнесла она. – Особенно древними цивилизациями. Его коллекция антиквариата известна во всём мире. Но медальон… Медальон был чем-то особенным для него.

Она поднялась и подошла к одной из витрин, где располагались фотографии в серебряных рамках. На одной из них был изображён пожилой мужчина в экспедиционной одежде на фоне каких-то раскопок.

– Это дед Василия, Александр Самойлов, – сказала она. – Известный археолог начала двадцатого века. Он проводил раскопки на побережье Чёрного моря, в Крыму. Там он нашёл множество артефактов византийской эпохи, в том числе, как позже выяснил Василий, и два идентичных медальона.

– Два? – переспросил Андрей. – Полунин упоминал только один.

– Так и есть, – кивнула Елизавета. – Один медальон, по официальной версии, был передан в музей, но исчез во время революции. Второй, как предполагал Василий, Александр оставил себе. Но и этот медальон исчез после смерти Александра. Его нашли только много лет спустя на аукционе в Лондоне, где Василий его и приобрёл.

– И только недавно ваш муж узнал о связи между медальоном и своим дедом? – уточнил Андрей.

– Да, – подтвердила Елизавета. – Он разбирал старый архив деда и нашёл дневники экспедиций. В одном из них было детальное описание медальона и даже наброски символов, выгравированных на нём. Василий был потрясён, когда понял, что случайно приобретённый им артефакт имеет прямое отношение к его семье.

Она вернулась к креслу и снова села.

– После этого он изменился, – продолжила она тихо. – Стал замкнутым, подолгу сидел в кабинете, изучая дневники деда и какие-то старые карты. Иногда я слышала, как он разговаривает по телефону на повышенных тонах, хотя обычно Василий был очень сдержанным человеком.

– С кем он разговаривал? – спросил Андрей.

– Не знаю, – покачала головой Елизавета. – Но однажды я случайно услышала имя – Григорий. Думаю, это был профессор Полунин. Василий упоминал, что консультируется с ним по поводу символов на медальоне.

– А что в дневниках деда? – Андрей старался говорить спокойно, не выдавая своего нетерпения. – Они у вас сохранились?

Елизавета встала и подошла к книжной полке. Из-за ряда книг она достала небольшую шкатулку из тёмного дерева, инкрустированную перламутром.

– Здесь копии, – сказала она, открывая шкатулку. – Оригиналы Василий хранил в банковской ячейке. Он всегда был осторожен.

Она протянула Андрею несколько листов плотной бумаги с копиями рукописных страниц. Почерк был мелким, но разборчивым. Андрей начал читать:

"12 июля 1908 года. Продолжение раскопок на северном участке. Сегодня обнаружили необычное захоронение. Судя по всему, византийский период, примерно X-XI век. Среди предметов, найденных при погребённом, особого внимания заслуживает медальон необычной формы с загадочными символами. Предварительно могу сказать, что это не обычные византийские символы. Требуется более детальное изучение."

Следующая запись была датирована неделей позже:

"19 июля 1908 года. Удивительное открытие! Сегодня на глубине около трёх метров от поверхности обнаружили каменную плиту с высеченными на ней символами, идентичными тем, что на медальоне. Плита, похоже, закрывает вход в какое-то помещение или тоннель. Решено продолжить раскопки завтра с особой осторожностью."

Андрей перелистнул страницу, но следующая запись была датирована уже августом, и в ней не было ни слова о плите или тоннеле. Вместо этого дед Самойлова писал о находках керамики и монет, словно забыв о своём "удивительном открытии".

– Странно, – сказал Андрей, просматривая дальнейшие записи. – Он больше не упоминает ни плиту, ни тоннель. Что произошло?

– Василий задавался тем же вопросом, – ответила Елизавета. – Он предполагал, что дед что-то нашёл там, под плитой. Что-то, о чём решил не писать в официальном дневнике.

Она достала из шкатулки ещё один лист – современную распечатку с изображением медальона. На нём был виден золотой диск с выгравированными символами вокруг центрального знака, напоминающего восьмиконечную звезду.

– Это копия фотографии, которую сделал дед Василия, – пояснила она. – А вот это, – она достала ещё одну распечатку, – снимок второго медальона, сделанный Василием перед его исчезновением.

Андрей внимательно сравнил изображения. Медальоны действительно были идентичны – тот же размер, те же символы, та же восьмиконечная звезда в центре.

– Госпожа Самойлова, – спросил он, откладывая фотографии, – ваш муж говорил что-нибудь об организации под названием "Хранители Истины"?

Елизавета вздрогнула, услышав это название.

– Он упоминал их незадолго до своей смерти, – тихо сказала она. – Сказал, что они не остановятся ни перед чем, чтобы сохранить свои секреты. Я подумала, что это какая-то фантазия, порождённая его увлечением древностями. Но потом… потом он умер. Так внезапно и необъяснимо.

Её голос дрогнул.

– Вы считаете, что его смерть не была естественной? – осторожно спросил Андрей.

– У Василия никогда не было проблем с сердцем, – твердо ответила она. – Он проходил обследование каждые полгода. А за неделю до смерти мне показалось, что за домом кто-то наблюдает. Я видела мужчину, который несколько дней подряд стоял на углу улицы и смотрел на наши окна. Когда я сказала об этом Василию, он только кивнул, словно ожидал чего-то подобного.

Она замолчала, глядя на фотографию мужа на столе.

– А потом его нашли мёртвым в этом самом кабинете. Врачи сказали – сердечный приступ. Но я не верю в это.

Андрей кивнул, делая мысленную пометку поговорить с патологоанатомом, который проводил вскрытие. Если смерть Самойлова была насильственной, могли остаться какие-то следы, которые опытный специалист не пропустил бы.

– Есть ещё кое-что, о чём я должен спросить, – сказал он. – Ваш муж нашёл какие-то документы или записки внутри медальона? Полунин упоминал о пергаменте с надписями.

– Да, был пергамент, – подтвердила Елизавета. – Очень старый и хрупкий. Василий нашёл его, когда осматривал медальон под лупой и обнаружил, что он открывается. Внутри была свёрнутая полоска пергамента с какими-то символами, похожими на те, что на самом медальоне.

– И где сейчас этот пергамент? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Василий отправил его на экспертизу профессору Полунину, – ответила Елизавета. – Хотел узнать, что означают символы. Но я не знаю, вернул ли профессор пергамент. После смерти Василия я была в таком состоянии, что не думала об этом.

– Полунин ничего не говорил мне о пергаменте, – задумчиво произнёс Андрей. – Странно.

– Может быть, он просто забыл упомянуть об этом, – предположила Елизавета. – Или… – она замолчала, словно не решаясь высказать свою мысль.

– Или? – подтолкнул её Андрей.

– Или пергамент тоже представляет ценность для тех, кто украл медальон, – закончила она.

Андрей задумался. Если прав Полунин, и медальон действительно связан с каким-то древним хранилищем знаний, то пергамент внутри него мог содержать ключ к его местонахождению. И если Полунин не упомянул о пергаменте…

– Я должен снова встретиться с профессором, – сказал он, поднимаясь. – Есть вопросы, которые требуют разъяснения.

– Я могу вам ещё чем-то помочь? – спросила Елизавета, провожая его к двери.

– Да, – кивнул Андрей. – Мне нужны контакты того аукционного дома в Лондоне, где ваш муж приобрёл медальон. Хочу узнать, кто был предыдущим владельцем.

– Я поищу в бумагах Василия, – пообещала Елизавета. – Если найду что-то, сразу же свяжусь с вами.

Уже у двери она вдруг остановила его, взяв за руку.

– Будьте осторожны, господин Миронов, – сказала она тихо. – Если то, что говорил Василий о Хранителях, правда, то они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои секреты. И они могут быть где угодно, кем угодно.

– Я буду внимателен, – заверил её Андрей и вышел из дома.

На улице уже сгущались сумерки. Андрей огляделся, проверяя, нет ли слежки, но улица казалась пустынной. Только в конце квартала он заметил тёмный силуэт, быстро скрывшийся за углом. Совпадение? Или тот же человек, что следил за ним возле университета?

Вместо того чтобы сразу поехать домой, Андрей решил проверить свою догадку. Он направился в противоположную от метро сторону, сделал несколько поворотов и остановился в тени деревьев, ожидая. Через несколько минут из-за угла появилась фигура – тот же мужчина в тёмном пальто. Он медленно шёл по улице, оглядываясь по сторонам, явно ища кого-то.

Андрей дождался, пока незнакомец приблизится, и внезапно вышел из тени прямо перед ним.

– Кто вы и почему следите за мной? – спросил он без предисловий.

Мужчина отшатнулся, явно не ожидая прямой конфронтации, но быстро взял себя в руки.

– Не понимаю, о чём вы, – ответил он с лёгким акцентом, который Андрей не смог идентифицировать. – Я просто гуляю.

– В таком случае, наслаждайтесь вечерней прогулкой, – сказал Андрей, не сводя с него глаз. – Только не за мной.

Он развернулся и быстро пошёл прочь, зная, что незнакомец не решится за ним последовать после такого разговора. По крайней мере, не сразу. Но этот инцидент лишь подтвердил его подозрения – кто-то очень интересуется его расследованием.

Вместо того чтобы ехать домой, Андрей отправился в небольшое кафе на Невском проспекте. Ему нужно было спокойное место, чтобы обдумать полученную информацию и составить план дальнейших действий. Заказав чашку крепкого кофе, он устроился за столиком в углу, откуда мог видеть вход.

Странное поведение Полунина, не упомянувшего о пергаменте, требовало объяснения. Либо профессор забыл об этой детали, либо намеренно скрыл её. Но зачем? Что было написано на этом пергаменте, и почему Полунин решил о нём умолчать?

Андрей достал блокнот и начал записывать ключевые моменты расследования, пытаясь выстроить логическую цепочку:

Самойлов приобретает медальон на аукционе в Лондоне.

Позже обнаруживает связь между медальоном и своим дедом-археологом.

Находит внутри медальона пергамент с древними символами.

Отправляет пергамент на экспертизу Полунину.

Незадолго до смерти упоминает какую-то организацию "Хранители Истины".

Умирает при подозрительных обстоятельствах.

Медальон пропадает.

Если верить Полунину, медальон мог быть ключом к некоему хранилищу древних знаний. А если верить дневнику деда Самойлова, он действительно нашёл вход в какое-то подземное помещение, но по неизвестной причине прекратил писать об этом в своих заметках.

Что произошло там, на раскопках в 1908 году? Что нашёл Александр Самойлов под каменной плитой с загадочными символами? И почему он вдруг прекратил упоминать об этой находке?

Андрей отхлебнул остывший кофе и посмотрел на часы. Было уже поздно, но он знал, что не сможет заснуть, пока не разгадает хотя бы часть этой головоломки. Нужно было снова встретиться с Полуниным и прямо спросить о пергаменте. Но сначала следовало проверить ещё одну версию.

Он достал телефон и набрал номер своего старого знакомого из полиции, следователя Игоря Климова.

– Игорь, это Андрей. Прости за поздний звонок, но мне нужна твоя помощь, – сказал он, когда на другом конце ответили. – Мне нужна информация о вскрытии Василия Самойлова. Официальная версия – сердечный приступ, но я подозреваю, что это могло быть убийство.

– Самойлов? Тот самый коллекционер? – переспросил Климов. – Я помню это дело. Стандартная процедура, ничего подозрительного. Но я могу поднять документы, если это действительно важно.

– Это очень важно, – подтвердил Андрей. – И ещё одно. Проверь, пожалуйста, не было ли похожих смертей среди историков или археологов за последние несколько лет. Особенно меня интересует некий профессор Иванов из Москвы. Официальная версия – самоубийство, примерно три года назад.

– Ты во что-то влип, старик? – с беспокойством спросил Климов.

– Надеюсь, что нет, – ответил Андрей. – Но мне нужно знать, с чем я имею дело.

Попрощавшись с Климовым, Андрей расплатился за кофе и вышел из кафе. На улице было уже совсем темно, редкие прохожие спешили по своим делам. Андрей направился к метро, но внезапно остановился. Что-то привлекло его внимание – отражение в витрине магазина. Тёмная фигура, стоявшая на противоположной стороне улицы. Не тот же самый человек, что следил за ним у дома Самойловой, но что-то в его позе и в том, как он наблюдал, показалось Андрею знакомым.

Не оборачиваясь, он продолжил путь, но внутренне напрягся. Если за ним действительно следят, то это лишь подтверждает серьёзность ситуации. И чем больше он узнавал о медальоне и его истории, тем более опасным становилось его расследование.

Доехав до своей станции, Андрей не сразу пошёл домой. Он сделал несколько кругов по окрестным улицам, проверяя, нет ли слежки. Убедившись, что за ним никто не идёт, он наконец вернулся в свою квартиру.

Первым делом он проверил дверь – никаких следов нового взлома. Войдя внутрь, он тщательно осмотрел комнаты, но всё было на своих местах. Похоже, сегодня ночных гостей не ожидалось.

Андрей достал из тайника свои записи и добавил новую информацию, полученную от Елизаветы Самойловой. Затем он открыл ноутбук и начал поиск информации об Александре Самойлове и его экспедициях в Крым. Если дед действительно нашёл что-то важное во время раскопок, должны были остаться какие-то официальные отчёты или публикации.

После нескольких часов поисков Андрей нашёл несколько статей, опубликованных Александром Самойловым в научных журналах начала XX века. В них подробно описывались находки византийского периода, обнаруженные в ходе раскопок на черноморском побережье. Упоминались монеты, керамика, остатки строений, но ни слова о медальонах или каменной плите с загадочными символами.

Это было странно. Такая необычная находка должна была заинтересовать научное сообщество. Почему Александр Самойлов умолчал о ней в своих публикациях? И почему символы, выгравированные на медальоне, остались неизученными более ста лет?

Ответ мог быть только один – кто-то намеренно скрывал эту информацию. Кто-то, кто не хотел, чтобы тайна медальона была раскрыта. Хранители Истины? Вполне возможно.

Уже глубокой ночью, когда усталость начала брать своё, Андрей наткнулся на интересную статью в одном из исторических журналов. Статья рассказывала о загадочной смерти нескольких археологов в начале XX века. Все они работали на раскопках византийских поселений на побережье Чёрного моря, и все умерли при странных обстоятельствах в период с 1908 по 1910 год. Среди имён Андрей с удивлением обнаружил Виктора Меркулова – коллегу Александра Самойлова, который, согласно статье, скончался от "неизвестной болезни" всего через несколько месяцев после экспедиции 1908 года.

– Совпадение? – пробормотал Андрей, протирая уставшие глаза. – Или Меркулов тоже видел то, что было под каменной плитой?

Он закрыл ноутбук и лёг на диван, не раздеваясь. Сон не шёл. В голове роились мысли о медальоне, о загадочных символах, о тайном обществе Хранителей и о подземном хранилище древних знаний. Что там могло быть спрятано? Какие секреты были настолько важны, что их охраняли на протяжении веков, не останавливаясь перед убийствами?

Уже засыпая, Андрей вспомнил ещё одну деталь – странное поведение владельца антикварного магазина, с которого началось всё это расследование. Он был на нервах, говорил загадками и, кажется, тоже знал больше, чем рассказал. Стоило бы навестить его снова и задать несколько конкретных вопросов.

С этой мыслью Андрей наконец погрузился в беспокойный сон, в котором он бродил по запутанным коридорам подземного хранилища, преследуемый тенями в длинных одеждах, сжимающими в руках золотые медальоны с восьмиконечными звёздами.

Утром его разбудил звонок телефона. Это был Игорь Климов.

– Андрей, я проверил то, о чём ты просил, – сказал он без предисловий. – И нашёл кое-что интересное. В отчёте о вскрытии Самойлова есть странности. Патологоанатом указал в качестве причины смерти сердечный приступ, но некоторые признаки указывают на возможное отравление. Однако токсикологическую экспертизу не проводили, сочтя её ненужной, учитывая "очевидную" причину смерти.

– А что насчёт профессора Иванова? – спросил Андрей, мгновенно проснувшись.

– Тоже интересный случай, – ответил Климов. – Официально – самоубийство, выстрел в голову. Но оружие так и не нашли, хотя по всем признакам выстрел был произведён в упор. Я поговорил с коллегой из московского отдела, он тоже считает это дело странным, но расследование было закрыто по приказу сверху.

– По приказу сверху? – переспросил Андрей. – Это необычно.

– Более чем, – согласился Климов. – И ещё кое-что. Я проверил по базе другие смерти историков и археологов за последние пять лет. Нашёл четыре случая, которые можно считать подозрительными. Все – признанные эксперты по византийской истории, все умерли при странных обстоятельствах: от несчастных случаев до самоубийств. И что самое интересное – все они были в Крыму незадолго до смерти.

Андрей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это уже нельзя было считать совпадением.

– Игорь, спасибо за информацию, – сказал он. – Но будь осторожен. Не говори никому о нашем разговоре. Похоже, я действительно влип в что-то серьёзное.

– Ты бы тоже поосторожнее, – ответил Климов. – Если кто-то убил Самойлова и других историков, они не остановятся перед ещё одним убийством.

Попрощавшись с Климовым, Андрей быстро собрался и вышел из квартиры. У него было несколько неотложных дел: снова встретиться с Полуниным и расспросить о пергаменте, навестить антикварный магазин и попытаться узнать больше о медальоне и его предыдущих владельцах.

На улице было пасмурно, моросил мелкий дождь. Петербург тонул в сыром тумане, и это только усиливало ощущение тревоги, которое не отпускало Андрея с самого начала расследования. Он чувствовал, что с каждым новым открытием всё глубже погружается в древнюю тайну, которая может стоить ему жизни.

Но остановиться он уже не мог. Слишком многое указывало на то, что медальон Самойлова действительно был ключом к чему-то значительному. И если ради этой тайны уже погибли люди, значит, она стоила того, чтобы её раскрыть.

Андрей поднял воротник пальто, защищаясь от дождя, и решительно направился к метро. Охота за истиной только начиналась.