Предисловие автора

Уважаемые читатели! Вы держите в руках вторую книгу серии «Сэнгоку Дзидай. Эпоха Воюющих провинций». Оба романа – и первый и второй – написаны в жанре альтернативной истории. И посвящены они Японии, а точнее что бы было с этим островным государством, попади туда в 1538 год наш современник. Не ждите от моих трудов стопроцентной аутентичности. Некоторые события я сдвинул во времени (например, год «открытия» Японии португальцами), какие-то локации переместил в пространстве, с какими-то названиями и преданиями немного наврал, исторических персонажей слегка перетасовал, но в остальном обещаю – будет интересно. Гейши, самураи, суши, сумо, в общем, полный японский набор.

P.S. В романе много японских имен и названий. Пользуйтесь Глоссарием в конце книги.

Глава 1

У наблюдающего со стороны – восемь глаз.

Японская пословица

Я лечу-у-у! Парю в воздухе над синей гладью моря. Боже, какой кайф! На чем парю? На средневековом параплане. Почему средневековом? А в Японии, в 1539-м году других и нет. Самодельный, шелковый парашют прямоугольной формы, с пеньковыми стропами, который на тросе тянет за собой быстроходный клипер. Тоже мейд ин Джэпен. Это наше первое парусное судно, сделанное англичанином Джоном Фарлоу. Низкий киль, острые обводы корпуса, три мачты с хлопчатобумажными парусами, высокие мореходные качества. 10-12 узлов при хорошем ветре. Сейчас же мощный бриз от берега и мы решили испытать изобретение из 20-го века – параплан. Да, то самое, которое каждый видел на курортах Турции, Египта… Я не исключение – в бытность мою работы в Москве, свой первый отпуск мы с моей девушкой провели в Анталии, где я имел возможность прокатиться на этом воздушном аттракционе. Кое-кто скажет, что это «фастфуд отдых» и я с ними соглашусь. Но что может себе позволить простой провинциальный парень, приехавший учиться в Москву и работающий на полставки в инвестиционной компании? И пусть последний год своей учебы я зарабатывал уже неплохо, расходы мои росли еще быстрее. А как вы хотите жить в столице нашей Родины, где даже самая плохенькая, однокомнатная квартирка стоит не меньше 5 млн. рублей? Впрочем, я отвлекся.

Позвольте представиться. Алексей Афанасьев. Хомо-попаданец обыкновенный, средневековый. Точнее вселенец. В тело японского дайме (по-нашему князя) по имени Сатоми Ёшихиро. 24 года, женат, имею на содержании сына, а также целый клан Сатоми, в который входит до двух миллионов человек. Это если считать чохом – со всеми крестьянами, самураями и прочим обслуживающим персоналом. Много? А что вы хотите. Япония – самая густонаселенная страна 16-го века. По переписи, которая прошла этой зимой на островах живет больше 15 млн. человек! Для сравнения – по оценкам историков население России в начале 16 века составляло всего около 5-6 млн. и только к концу столетия выросло до 8-9 млн.

Я часто задаю себе вопрос. Почему страна Восходящего солнца? Какие высшие силы или законы природы направили меня сюда и для чего? Неужели Родина не заслужила своего, оригинального прогрессора? Ведь как говорится, где родился – там и пригодился. Допустим, я знаю японский. Жил в Токио, видимо погиб в ходе землетрясения. Но почему все-таки Япония, а не Россия или хотя бы Европа? Нет ответа. Небеса молчат. Зато те, кто обычно вещают вместо них – говорят и ох, как охотно. Жрецы синто, местной традиционной религии считают такие выкрутасы с путешествиями душ – вполне естественным и даже закономерным явлением. В мире существует круговорот рождения и смерти. Добился покровительства божества из местного пантеона? Отправляйся на более высокую стадию существования. Добиться протекции бога или богини вполне можно выполняя нужные ритуалы и даже используя особые талисманы и амулеты. Но я то никаким небожителям не поклонялся! Атеист во втором поколении…

Буддисты также вторят синтоистам. Страдаешь? Мечешься? Не можешь найти свое место в жизни? Ничего страшного – этих жизней у тебя будет еще очень-очень много! Найдешь, где себя реализовать. Реинкарнация, переселение душ – называйте, как хотите. Перед вами живой пример и поверьте, свой «второй» шанс я планирую использовать на полную катушку.

Вернемся с небес на землю. Кроме управления кланом приходится заниматься прогрессом. Внедрять различные технологии, организовывать новые производства. Нынче я крупный владелец заводов, пароходов. Нет, до парового двигателя мы еще не доросли, но пара верфей под парусные суда вместе со всей инфраструктурой (морильные пруды, лесопилки, канатные мастерские etc) уже наличествует. И активно работает. Я надеюсь к лету выйти на темпы закладки двух кораблей ежемесячно. Пока строим быстроходные флейты и клиперы с большими парусами и восьмью пушками, а также простенькие, но вместительные торговые галиоты. Заправляют всем два человека – английский мореплаватель Джон Фарлоу, которого смыло за борт во время шторма недалеко от главного японского острова Хонсю и мой вассал, Самаза Арима.

Теперь к «тяжелой» промышленности. Уже введены в строй два завода – пороховой и металлургический. Первый лучше назвать химическим, т. к. разросшаяся лаборатория Масаюки Хаяси выдает не только порох, но также селитру, краски, смолы для верфей, разные кислоты, фосфор… Я отдал самураю под начало перегонку спирта, производство купороса, хрома, марганца (используются как легирующая добавка при производстве стали). Целый научный городок вырос на базе бывшего монастыря Хоккэ, здания которого под лаборатории я отписал Хаяси. Недалеко от химического завода, активно функционирует металлургический. Три домны, две рудные шахты, многочисленные печи по обжигу угля, кузнечный цех с прокатными станами и прессами, работающими от водяных колес. Больше тысячи работников во главе с айном Амакуни. Айны – европеоидный народ, живущий на островах от Рюкю до Хоккайдо. Благодаря таланту и популярности Амакуни, известного своими легендарными мечами, удалось переманить в мои провинции около ста мастеров, которые ныне и составляют цвет моей металлургической промышленности.

Впрочем, что это я все о железках? Япония – страна сельскохозяйственная. И таковой будет еще много лет. Рис! Вот что является кровью местной экономики. Тут у меня тоже есть успехи. Аграрная реформа началась с того, что я существенно понизил налоги на крестьян. Если раньше дайме отнимали до 70 % урожая, то я снизил эту цифру в три раза. Думаете, мой бюджет сразу рассыпался? А вот и нет. Кассовый разрыв удалось заткнуть военными трофеями. Плюс резко оживилась торговля – ведь мне удалось прорвать эмбарго, которое наложил на страну Китай. Ну и снижение таможенных пошлин по основной артерии центрального острова – тракту Токкайдо, принесло свои плоды. В общем, по деньгам пока выкручиваюсь, чего не сказать о кадрах.

Дефицит специалистов страшный. Не хватает всех. Вот взять ту же аграрную реформу. По всем своим провинциям я распорядился организовать опытные зерновые станции. Селекция новых сортов риса, устойчивых к засухе, ведение метеорологических журналов и замеров, применение удобрений, севооборота и обработки почвы… Все это требует образованных агрономов. А где их взять? Вот и приходится брать самоучек типа бывшего крестьянина Хонды Хосимы, выбившегося в самураи. Заведует теперь у меня всем сельским хозяйством. А заодно птицеводством (я решил строить куриные инкубаторы), животноводством (последнее пока представлено десятком коров и свиней, привезенных из Китая и Кореи). Еще один тяжелый вопрос – управленческие кадры. Администрация городов, поселков, заводов – всем моим начинами нужны, выражаясь по-современному, манагеры, они же менеджеры. По закупкам (например, железной руды, которой категорически не хватает для плавок), по логистике (торговые дома готовы брать любого, хоть хромого, хоть косого – лишь бы умел писать, считать и владеет китайским языком, а точнее его самой распространенной разновидностью – бэй). Приходится в спешном порядке открывать школы, училища при заводах, и даже университет. С высшим образованием в Японии не все так плохо, как со средним и начальным – есть несколько институтов вокруг Киото, но когда начинаешь разбираться… Ну допустим, каллиграфия еще туда-сюда, поэзия и китайская философия с историей – пусть учат. Расширяет кругозор. Но скажите, зачем учить гаданию на потрохах?! Какой в этом практический смысл? Или астрология. Меня прямо трясет от бешенства, когда все мои сподвижники, прежде чем что-либо сделать бегут уточнить у какого-нибудь шарлатана расположение планет и светил. Благоприятствуют начинанию или нет?

Возможно, это неприятие астрологии имеет личностный характер. А связан он вот с какой историей…

Вдруг трос дернулся, меня мотнуло в сбруе и я чуть не выронил подзорную трубу. Придется повременить с историей. С клипера, который мы назвали Тага-Мара, мне замахали руками. Мелкие фигуры японцев забегали по палубе, ручная лебедка закрутилась и я начал снижаться. Заходить на посадку приходилось навстречу движения корабля. Ведь параплан по сути – это такой же парус и взлетать на нем на парусном судне можно только закладывая резкий галс против ветра. Приземление же обеспечивала лебедка плюс специальная выдвижная площадка. Еще разок напоследок осмотрел горизонт (он был пуст), приготовился к посадке. С кормы выдвинули несколько скрепленных досок и я спланировал прямо в центр деревянной платформы. Меня и мой парашют тут же подхватило несколько рук.

– Господин! На море усилилось волнение – ко мне с поклоном подошел капитан Сисидо Байкин – И мы решили спустить вас. Сын Солнца^[1] не простит нам, если с вами что-то случится!

Окружающие согласно закивали. На пробные испытания первого клипера напросились все, кто только мог. Мой брат Хайра, естественно англичанин Фарлоу, который сейчас ударными темпами обучал бывшего пирата-вако Сисидо-сана премудростям лоцманского и штурманского дела, управлению парусами при разном ветре. За трое суток плавания я уже сам выучил все эти оверштаги, бакштаги и прочие фордевинды^[2].

Загорелое, веснушчатое лицо Фарлоу вечно выражает недовольство. Вот и сейчас он нахохлился, всем видом показывая, как он не одобряет мою затею с парапланом. Рядом с Джоном стоит толстяк Арима. Этот самурай вовсе не напрашивался в рейс. Ходовые испытания ему до лампочки. Верфи работают? Лесорубы бревна сплавляют? Какие могут быть вопросы к завхозу?? Нет, дорогой. Хоть ты весь из себя зеленый от морской болезни, соли нюхнуть обязан. Должен понимать для чего работаешь.

– Кораблей не видно – я убрал подзорную трубу в защитный чехол – Если так и будет дальше, то завтра пойдем обратно в То кё^[3]

– А новые пушки опробуем в гавани. Расстреляем плот на дальность и на точность.

Все уважительно посмотрели сначала на меня, потом на пушки. Рядом с ними курил трубку наш главной канонир, однорукий Хосе Ксавьер. В битве за форт Киёсу он был ранен стрелой, началась гангрена, руку пришлось ампутировать. Несколько месяцев португалец был между жизнью и смертью, иезуиты уже отпели мужика, а он все-таки выкарабкался. Все благодаря умениям нашего лучшего доктора – Акитори Кусуриури. Хосе проникся глубокой благодарностью к своим спасителям и ко мне в том числе. Пришлось на его примере показывать врачам, как делать опил кости, дренаж культи (дабы предотвратить скапливания гноя). Выражением признательность стало его решение перейти в японское подданство и просьба о зачисление на регулярную службу в качестве артиллеристского консультанта. Теперь португалец учит моих самураев вести огонь из пушек, а в этот поход напросился потренироваться стрелять книппелями во время качки. Книппеля – это еще одно «мое» изобретение. Будучи не в состоянии пока строить крупные боевые корабли с мощной орудийной палубой (а то и двумя), я вспомнил прием из замечательной игрушки Sid Meirs Pirates. Если не можешь соревноваться с противником в бортовом залпе – а по донесениям моей разведки манильские галеоны Испании несли до сорока пушек – значит делай ставку на скорость и маневренность. Чтобы повысить шансы своего нарождающегося военного флота в противостоянии с галеонами, я решил их в бою лишать маневренности и возможности поворачиваться бортом. Лучше всего для подобной задачи подходят книппель – два ядра соединенных цепью. Они предназначены для поражения рангоута и такелажа парусных судов. Сбиваешь мачты, рвешь паруса и корабль противника замирает на месте. Португалец восхитился придумкой и с энтузиазмом взялся тренировать пушкарей стрелять книппелями.

– Хосе – я ткнул пальцем в трубку артиллериста – Ты бы не курил рядом с порохом.

Однорукий португалец покраснел и быстро потушил свой курительный прибор. Все-таки до японской дисциплины и аккуратности – европейцам еще пилить и пилить.

Мы все спустились в капитанскую каюту, где за столом колдовал с картой еще один любопытный персонаж. Лысый как арбуз, весь сморщенный как гриб Цугара Гэмбан – глава всей разведывательной сети на островах. Старик самодельным циркулем старательно что-то высчитывает. И я даже догадываюсь что. Пока все рассаживаются, я ему коротко киваю. Можно!

– Господа – начинает свой спич Гэмбан – Истинная цель нашего рейса не ходовые испытания. Позавчера вечером я получил послание от одного из моих шпионов в Кагосиме. Черный корабль отплыл в Европу. После короткого захода в порт Сэтцу клана Миёси, где для него собрали партию золота за груз шелка этого и прошлого годов, Черная жемчужина – так называется главное судно португальцев – уходит в Макао и далее в Испанию.

В каюте поднялся шум, все повскакивали со своих мест и начали говорить одновременно:

Брат Хайра: – Давайте захватим Черный корабль!!

Фарлоу: – Это сумасшествие!! Наше судно не выдержит боя с португальцами. Да мы даже доплыть до центральной часть Хонсю не сможем. У нас еды и воды на три дня. И сто человек экипажа, против трехсот пятидесяти на Черном корабле. Про пушки я вообще молчу.

Арима: – Будем плыть вдоль берега и пополнять запасы в рыбацких деревнях.

Хосе Ксавьер: – А разве Сатоми и Император воюют с христианами?