Что-то около десяти минут, погруженные в свои мысли, они, молча, кушали, то и дело, запивая еду коньяком. Когда с горячим было покончено, первым заговорил Велесов:

– Не думай, что я выкручиваюсь, – понуро начал он, – но ты должен понимать, дядя Коля, не объясняя причин, просто может упереться, и не взяться тебя лечить. Он вообще от двери может послать нас с тобой подальше и включить дурака – «вы меня с кем-то путаете, хлопцы. Я ж пенсіянер». Это даже не характер такой у человека, тут что-то другое. В присутствии его ты становишься …раздетым что ли. Вдруг понимаешь, что врать ему бессмысленно, а выкручиваться при ответе на заданные им вопросы тем более. Дядя Коля спрашивает сейчас, а ты видишь, что твои ответы на эти вопросы он знал еще вчера, и только проверяет тебя на искренность.

Видел бы ты, сколько людей ходит под его окнами. Иногда сидят вдоль забора, плачут, надоедая соседям, а он не берет их лечить и все! Его не разжалобишь и не уговоришь. И по дороге иногда гуляют всякие тети, дяди, которые… не в себе, что ли? Не пойму, на что они надеются? Таких даже доктора в дурке не берут, но их упрямо тянет к его дому. Так показывают зомби в фильмах – бредут как тени по его улице…

– Что значит тети «со сдвигом»?

– Ну, – замялся Велесов, – не знаю, как тебе объяснить. Они какие-то …очарованные что ли. Своей придурью чем-то похожи на ту девицу, что ехала с нами в купе, помнишь? Глаза у них такие же…

В этот момент где-то под одеждой Велесова начал звонить телефон. Игорь полез в карман, попутно продолжая говорить:

– Точно говорю – очарованные, …блин, что за номер? Странно, не знаю такого. Хм. Так вот, Валера, бельма у них как у сумасшедших, как у той, с поезда… Але! Але-о! – ответил на звонок Велесов. – Да, я. Все верно – Велесов. …Девушка, мой рабочий день закончился, позвоните завтра после девяти. …Кто?!

Несчастный инженер медленно отнял смартфон от уха. Нажав иконку громкой связи, он положил аппарат на центр стола и кивнул на телефон Левкову:

– Не расслышал, – соврал Велесов, – повторите еще раз, кто вы?

– Игорь, – раздался из динамика женский голос, – не валяйте дурака. Вы же уже вспомнили меня. Мы с вами ехали в поезде из Смоленска. Я – Ольга…

– Я не валяю дурака, – внутренне собираясь в комок, сдержанно ответил инженер, – просто вспомнил – вы же не захотели пить с нами брудершафта, поэтому мы не знакомы. Откуда мне знать, что вас зовут, Ольга? Представьте, позвонил бы вам я и сказал: «Это Игорь».

– У меня есть ваш номер, так что я сразу бы узнала, что звоните вы.

– Н-но, – подвинувшись вперед, к лежащему посреди стола смартфону, стал заикаться Велесов, – я-то точно помню, что не давал вам свой номер.

– Не давали, – спокойно ответила девушка, – но у меня есть. Впрочем, как и номер второго попутчика – Левкова. Я и его номер разыскала. На тот случай, если вы не ответите.

Бывшие попутчики переглянулись. Во взгляде обоих сквозило удивление. Игорь расстегнул и расправил ворот сорочки. Ему стало жарко:

– Найти? – сузив глаза, вкрадчиво спросил он. – Зачем я вам?

– Хотелось бы неосторожно пошутить, о том, что вы не женаты, – ровным, каким-то казенным голосом ответила девица и добавила, – да и я не замужем, но сейчас не до шуток. В поезде вы говорили о каком-то дяденьке из Заславля. Я запомнила ваши слова о том, что по какой-то там причине к нему можно попасть только в августе-сентябре. Я же сразу попросила вас взять меня с собой, но на вокзале вы, скажем прямо, меня бортанули…

– О каком дяденьке? – стал вилять Велесов, попутно судорожно соображая, как и где она могла взять номер его телефона, не зная никаких его данных? Да, его имя могло промелькнуть в разговоре, ведь они с Валерой общались, а вот остальное как?!

– К тому самому дяденьке, – продолжала давить дама, – и вы прекрасно знаете, о ком я говорю. Мне уже известен его адрес, но без вас этот дед пошлет меня в бесплатный секс-тур. Все вокруг знают, что к нему нужен проводник, так просто, с улицы, он даже министров не берет. Вот, звоню. Хочу, как на вокзале, снова попросить вас договориться о встрече с ним.

– С какой стати? – возмутился Игорь. – И на вокзале, и сейчас скажут – нет!

– А если я вас очень попрошу? – Не унималась девица. – Что, если под давлением?

– Под каким давлением? – Вспыхнул Велесов. – Что за ерунда? Под давлением. С ним – тем более не поведу! Черт знает, что такое. Все, милочка, я от вас устал…

Он потянулся к телефону, но его рука застыла в воздухе. Голос этой странной девушки имел какое-то удивительное свойство – вводить собеседника в ступор.

– Не торопитесь, – чуть ли не в приказном тоне сказала она вдруг, – сохраните хотя бы мой номер. Судя по соте, вы сейчас на автовокзале. Не двигаетесь больше пятнадцати минут, сидите где-то высоко, о! И номер Левкова рядом. Передайте ему привет. Надо же, все же сдружились как-то. Слышите, что я вам говорю? Обязательно сохраните мой номер, для вашего же блага. Поверьте, Игорь, скоро вы сами будете искать встречи со мной. Ничего в жизни не меняется, – сказала она как-то отстраненно, – и откуда у людей этот садомазохизм? Никогда не хотят решать вопросы сразу и по-хорошему. Повторяю, не стирайте номер, очень скоро он вам понадобится. И Левкову на всякий пожарный тоже его дайте…

– Зачем он мне? – не выдержал Валера. – Чтобы психушку вам вызывать?

– Обойдемся без нее, – спокойно ответила Ольга, – просто поверьте мне на слово, с этого момента вокруг вас что-то …переменится, и вы захотите мне позвонить. Ну что? Продолжаем разговор?

– О чем? – Стал злиться Велесов.

– Вы договоритесь с Николаем Анисимовичем о встрече. Для меня?

– Нет! – Позабыв о том, что находится в общественном месте, привлекая к себе внимание соседей, выкрикнул Игорь.

– Это пока – нет, – спокойно ответила девушка. – До свидания. Не стирайте номер…

Телефон дал отбой. Их посиделки и без того невеселые, после этого звонка и вовсе разладились. Мужчины лениво перекусили, допили коньяк и разъехались по домам в ужасном настроении. Левков по причине диагноза, а Велесов, искренне сострадая товарищу, все же внутренне ломал себя, понимая, что придется ехать к Николаю Анисимовичу, в Заславль, и просить за своего нового знакомого. «Ты будзешь чуць, браце, каго да мяне можна весці, а хто будзе лічыць мяне, старога, жулікам. – Говорил когда-то дядя Коля. – Як толькі бачыш, што якаясь птушка дзесь недалёка путаецца – той, што просіцца ехаць да мяне – мой чалавек. Прышоў час яму ладавацца».

Всю дорогу в метро, идя домой дворами, и в подъезде Игорь мучил набрякшую от алкоголя голову вопросом, а что если завтра или послезавтра появится та самая указующая птичка? По чью она душу, Валеры или той пришибленной девушки с поезда?

Жил он на четвертом этаже и почти всегда шел по лестнице пешком. Когда между третьим и четвертым, испугавшись шума его шагов, в окно между лестничными пролетами стала биться в стекло маленькая птичка, Игорь сплюнул с досады.

Поднявшись до двери тамбура, Велесов достал ключи, но потом все же вернулся, открыл сворку окна и выпустил рыжебрюхую красавцу на волю.

Дома было темно и пусто, впрочем, как и всегда. В родительской квартире, в Серебрянке, жила сестра Люся со своей большой семьей, а Игорю, еще при жизни родителей, шесть лет назад досталась эта бабушкина двушка в Курасовщине. Отселившись от родных в свои неполные двадцать восемь лет от роду, за два года он сделал в ней хороший ремонт и так плотно подсел на холостяцкий паровоз, что и при жизни отца с матерью, и после их смерти, то есть последние два года, просто не мог нарадоваться той свободе, которую дала ему судьба.

Конечно, случались здесь и женщины, а как же иначе? «Мужчине тридцать четыре года, симпатичный, положительный, своя машина и жилплощадь. Умница, инженер-механик, на работе на лучшем счету, обеспечен». Примерно так пересказывали на предприятии свободным от уз брака девушкам информацию о нем. Особенно впечатленные сообщением о его собственной жилплощади, даже толком не представляя, как он выглядит, некоторые из сослуживиц сами искали повод познакомиться. Игорь и не препятствовал этому, напротив, с удовольствием пользовался моментом, а когда ему все это надоедало, просто и без сожаления расставался.

Вообще, ему было хорошо так жить, но порой, вот так входя ближе к ночи в темную, пустую квартиру, хотелось встретить в ней хотя бы кошку. …Как же, кошку. Заводить какую-нибудь живность Игорь не спешил, и делал это осознанно. Это же ответственность! Если очередной дамочке что-то не нравится, ее легко можно было послать по …месту прописки. И сожалеть здесь не о чем, она не пропадет. А вот кошку или собаку не выбросишь. Эти прирастают к хозяину сердцем и совсем не из-за его жилплощади…

Игорь включил свет, разулся и по привычке заглянул в стоящий у входа холодильник. Кухня, спальня, кухня, туалет, душ и все это время его сопровождали неприятные, назойливые мысли о звонке этой странной Ольги.

Было уже за полночь, когда он проверил настройку будильника в смартфоне и, измотанный за день, свалился спать. Уснул легко и половину ночи действительно отдыхал, но в три пятнадцать вдруг проснулся.

Было темно. На потолке острой иглой белела полоска слабого света, что пробивался с улицы из-за плохо закрытой шторы. Игорь включил смартфон, увидел 03:15 и, подумав: «какого черта?» снова плюхнулся на подушку. Он и в этот раз уснул быстро, но в эту половину ночи дали о себе знать дневные и, особенно, вечерние переживания.

Ему снился Николай Анисимович. Будто стоят они вдвоем на краю поля, а рядом течет река, через которую переброшен каменный мост. На той стороне народу – не перечесть, галдят, словно на ярмарке, что-то обсуждают. Николай Анисимович посмотрел на людей и сказал:

– Не перайсці мне за раку, а мяне там чакаюць. Шукай мне правадніка, браце! Дапаможаш, так і я табе пасля¹ дапамагу.

Игорь послушно кивнул, повернулся и пошел в поле, искать то самого проводника, хотя понятия не имел, кто это и как он должен выглядеть. Все вокруг заросло бурьяном, горчит воздух, пахнет полынью. Никого он не нашел и пошел обратно. Вроде и по следу возвращался, а выбрался в место неизвестное. Ни реки, ни моста, ни Николая Анисимовича. Вместо всего этого – другое поле, а на нем растет что-то схожее с кукурузой. Сунулся туда, прошел шагов сто и понял, что тут идти просто невозможно. Снова повернул назад и пошел своим следом. «Кукуруза» выше головы, коридор за ним остался заметный, пути не перепутаешь, а вышел, осмотрелся – и того поля, поросшего бурьяном уже нет. На его месте роща растет! Редкий такой березняк и озеро вдали светится. Пошел было к воде, обернулся, а и «кукурузы» позади нет! Ельник молодой, черные стволы из него торчат, как от давнего пожара.

Долго бродил Игорь по полям и лесам с одной только мыслью: «где же мне искать проводника для Николая Анисимовича?», с этой мыслью он и проснулся.

Не успел дойти до туалета – зазвонил телефон. Номер не определился. Стал отвечать – а на другом конце тишина. Вышел из туалета – опять звонок, и снова та же история.

Попил чаю, вышел из квартиры, стал запирать дверь и уже в тамбуре услышал резкий запах свежей масляной краски. Площадка перед лифтом и дверь тамбура были грубо и неумело выкрашены в противный желто-коричневый цвет. «Что за придурки? Кому это понадобилось, ночью?» – озадачился Велесов, стараясь широкими шагами добраться до лифта. Бежать по лестнице – нечего и думать, разнесешь краску до первого этажа, а так – ну останется пара следов на полу лифта, не больше того.

В момент, когда открылась заветная кабинка, Игорь только коротко глянул внутрь ее и тут же, повернувшись на каблуках, осторожно, словно по минному полю, все же стал пробираться к лестнице. Лифт изнутри тоже был старательно выкрашен, даже потолок. Не трогали только плафон лампы освещения и кнопки.

У соседей Велесова росли две дочки, одной четырнадцать, другой – двадцать три. Игорь почему-то думал, что эту диверсию с краской устроил кто-то из отвергнутых поклонников этих девчат. Он ошибся: у самого подъезда, аккуратно выведенная на асфальте той же противной краской светилась надпись: «Велик спалил телек».

«Велик» это была его школьная кличка и знали ее немногие, но еще меньшее количество людей знало, что он нечаянно спалил в детстве отличный, корейский телевизор, который родители привезли из Польши.

Машина стояла на стоянке возле работы, осмотрев перепачканные краской подошвы туфель, Велесов зло плюнул себе под ноги и пошел в сторону автобусной остановки.