Наука и литература

1

Век Соломона был самым благоприятным вообще для наук и искусств. Искусство строительное, плавильное, искусство гравирования на драгоценных камнях, обработка металлов, золочение, искусство скульптурное получили значительное усовершенствование. Постройка храма, царских дворцов и их богатое убранство, изящные произведения, золотые, из слоновой кости и резные из дерева, музыкальные инструменты всякого рода, все это поощряло и развивало художественный дух народа. Архитектура явилась в формах изящных и утонченных, сообразных со вкусом. Науки также стояли на высокой степени. Астрономия сделалась наукою практическою и не замедлила сделать значительные успехи. Навигация и мореплавание должны были приводить к разным наблюдениям и открытиям и также иметь большое значение для географии, астрономии и истории, знакомя с разными другими народами и их нравами и обычаями.

«Третья книга Царств.

4.29. И дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря.

30. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян.

31. Он был мудрее всех людей, мудрее и Ефана Езрахитянина, и Емана, и Халкола, и Дарды, сыновей Махола, и имя его было в славе у всех окрестных народов.

32. И изрек он три тысячи притчей, и песней его было тысяча и пять;

33. и говорил он о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах.

34. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона, от всех царей земных, которые слышали о мудрости его».

Флавий Иосиф «Иудейские древности. Книга 8. 2.1. Тогда Соломон стал просить Всевышнего даровать ему самое лучшее и высшее, что и Господу Богу будет приятнее всего дать, и человеку полезнее всего получить; а именно: он не стал просить, как бы сделал всякий другой человек на его месте, да притом еще юноша, ни золота, ни серебра, ни прочих богатств (что в глазах большинства людей одно только и считается единственно желательным даром от Господа Бога), но воскликнул: «Даруй мне, Господи, здравый ум и ясную мысль, дабы я, судя народ мой, мог всегда находить истину и решать дела его по всей справедливости». Такой просьбе обрадовался Предвечный и возвестил Соломону, что Он дарует ему не только то, о чем тот просил его, но и то, о чем он не упоминал в своей просьбе, а именно богатство, славу, победу над врагами, а главным образом такой ум и такую мудрость, какою до него не обладал никто из людей, ни царь, ни частный человек. При этом Господь Бог обещал ему сохранить за ним и за его потомством на отдаленнейшие времена и царство его, если только он останется человеком справедливым, будет повиноваться Ему и станет подражать всем отличным качествам отца своего. Получив такое предсказание от Предвечного, Соломон тотчас поднялся со своего ложа и, помолясь Господу Богу, вернулся в Иерусалим, где устроил пред скиниею торжественное жертвоприношение, после которого угостил всех иудеев.

2. К тому же времени ему пришлось разобрать одно судебное дело, благополучное разрешение которого представлялось затруднительным… По такому решению всему народу пришлось убедиться, каким необычайным умом и какою мудростью обладает этот царь, и с того дня все относились к нему раз навсегда как к человеку, имеющему в своем распоряжении просто божественный разум.

5. Ко всему этому богатству Господь Бог даровал Соломону столь великую опытность и мудрость, что он превосходил в этом отношении всех людей, живших до него, даже египтян, которые, по общему мнению, отличаются особенною сообразительностью: они не только не могли сравняться в этом отношении с ним, но безусловно стояли неизмеримо ниже его. Мудростью своею Соломон значительно превосходил даже тех славившихся в его время у евреев за свою проницательность лиц, имена которых я не могу обойти молчанием, а именно сыновей Емаона, Ефана, Эмана, Халкея и Дардана. Он сочинил в стихах и в виде песен тысячу пять книг и три тысячи книг притч и парабол, при виде каждого дерева, от иссопа до кедра, он умел сообщить какую-нибудь притчу, равным образом, как и относительно всех диких зверей и ручных животных, рыб и птиц. Не было ни одной черты их образа жизни, которая осталась бы неизвестною ему или которую он оставил бы без внимания; напротив, о всех их он умел сообщить что-нибудь и при этом обнаруживал основательнейшее знакомство с мельчайшими их особенностями. Господь Бог даровал Соломону также возможность изучить искусство входить в общение с демонами на пользу и на благо людям. Дело в том, что Соломон оставил после себя заклинания для излечения всяких болезней и волшебные формулы, с помощью которых возможно так связать демонов, что они никогда более не рискнут вернуться к людям. Это искусство до сих пор еще весьма сильно процветает среди нас…

7. 3. Между тем слава о доблести и мудрости Соломона и о его блеске распространилась далеко за пределами его страны в соседних землях, так что повсюду правители, не веря рассказам о Соломоне и считая их преувеличенными, жаждали лично увидеть его и щедрыми приношениями выказать ему свое уважение…».

Соломону ставится в особую заслугу то, что во сне он просил только о даровании ему мудрости (Псикта рабати, 14). Соломон считался олицетворением мудрости, так что сложилась поговорка: «Видящий Соломона во сне может надеяться стать мудрым» (Брахот 57 б). Он понимал язык зверей и птиц. Творя суд, он не нуждался в допросе свидетелей, так как уже при одном взгляде на тяжущихся узнавал, кто из них прав и кто виноват. Песнь Песней, Мишлей и Коэлет царь Соломон написал под влиянием руах а-кодеш (Макот, 23 б, Шир а-ширим Рабба,1.с.). Мудрость Соломона проявлялась и в постоянном стремлении распространить Тору в стране, для чего он строил синагоги и школы. При всём том Соломон не отличался надменностью и, когда нужно было определить високосный год, он приглашал к себе семь учёных старцев, в присутствии которых хранил молчание (Шмот Рабба, 15, 20). Таков взгляд на Соломона амораев, мудрецов Талмуда. Таннаи же, мудрецы Мишны, за исключением р. Йосе бен Халафта, изображают Соломона в менее привлекательном свете. Он слишком уж полагался на свою мудрость, когда решил спор двух женщин о ребёнке без свидетельских показаний, за что получил порицание от бат-коль. Книга Коэлет, по мнению некоторых мудрецов, лишена святости и является «лишь мудростью Соломона» (В. Талмуд, Рош а-Шана 21 б; Шмот Рабба 6, 1; Мегила 7а).

«Сверх того, что Экклезиаст был мудр, он еще учил народ знанию. Он все изучал, исследовал и много притчей составил». Рав Нахман учил: «До Соломона Тора, источник мудрости и истины, представлялась людям в виде лабиринта со множеством входов и выходов, в которых невозможно было не заблудиться. Явился Соломон – и притча стала тем клубком ниток, с помощью которого люди стали свободно ходить по лабиринту Торы».

Раби Ханина говорил: «Был глубокий колодезь с превосходной, студеной водой, которою долгое время никто не пользовался, пока не нашелся человек, который, связав вместе несколько веревок, начал черпать воду из колодца, а за ним и другие стали черпать и пить. Так и Соломон: сказание за сказанием, притча за притчей – он достиг до сокровеннейших источников знания».

Симеон Мудрый и Лев Мудрый одновременный обучались в одних и тех же учебных заведениях. В школе патриарха Фотия, Патриаршей академии и Константинопольском университете Льва Математика который помещался в Магнаврской палате Большого дворца.

В «Похвале царю Симеону» которая помещалась в начале «Изборника» и воспевала болгарского властителя, по поручению которого он был переведен, делают акцент на ученолюбии и любви к книгам царя. Симеон, «словно добродетельная пчела», заполнил книгами свой дворец, он – «новый Птолемей», оставивший по себе вечную память «многочестными божественными книгами», он вразумляет боляр, изливая пред ними свои мысли, будто некий сладкий мед.

При Симеоне официально введена вместо глаголицы, греческого и латинского алфавита – кириллица и началось обучение на ней. При нем действовал Климент Охридский, славянский просветитель, один из основоположников болгарской литературы. Создал Охридскую литературную школу, занимавшуюся переводами, подготовил просветителей из духовенства, за семь лет обучил около 3500 человек. Также учительствовал Наум, один из сотрудников Мефодия, в Кутмичивицах на берегу Охридского озера.

При Симеоне строились монастыри, сосредоточия церковной и книжной учености. Открыты такие комплексы как монастыри в Мостиче, в Патлейне, в Тузлалъке, в Охриде, Средеце и др.

Лев 6 Мудрый (Λέων ΣΤ» ο Σοφός) (886—912 г.) своё прозвище получил как ученый воспитанник патриарха Фотия, за любовь к наукам и предполагаемые познания в астрологи, за сочинение трактатов, стихов и речей, а также за завершение свода законов на греческом языке.

«Промышленному и торговому развитию соответствовал расцвет духовной жизни. В восстановленном Константинопольском университете под постоянным покровительством императоров знаменитые ученые преподавали философию, риторику, науки, и вокруг их кафедр теснились ученики, являвшиеся со всех сторон византийского или арабского Востока.

По окончании иконоборческого кризиса во всех областях мысли обнаруживается заметное оживление, связанное с возрождением античности; и сами императоры не пренебрегают науками… Эпоха Македонских императоров видела последовательно расцвет многих великих умов: в 9 веке – Фотия, замечательного ученого, смелого и могучего ума… Вокруг них целая плеяда выдающихся людей…, философы, богословы и поэты». (Шарль Диль. История Византийской империи. ГИИЛ. 1948. Charles Diehl. Histoire de Ľ Empire Byzantin. Paris. 1934.)

«Культурный подъем, наметившийся уже в середине 9 века, становится особенно значительным в 10 веке. В это время наблюдается прогресс в системе высшего образования, появляются и распространяются в борьбе с мистикой рационалистические философские учения, расцветает филологическая школа, подготавливая тот материал, который послужил одной из основ европейского возрождения.

Византийская система начального образования сложилась в предыдущие века и в рассматриваемый период не претерпела существенных изменений… Методика преподавания не изменилась: преобладало толкование текстов Библии, святых отцов и античных авторов. Распространение грамотности отнюдь не было всеобщим, и даже среди священников и чиновников встречались люди, вынужденные ставить крест вместо подписи. Императорское законодательство специально должно было учитывать, что во многих местах невозможно найти достаточное число грамотных людей, и разрешало в таком случае брать в свидетели тех, кто не умеет читать и писать.

Если для сыновей ремесленника усвоение элементарной грамоты и ремесленных навыков составляло весь круг воспитания, то в аристократических семьях воспитание непременно включало в себя обучение военному делу, верховой езде и охотничьему искусству.

С середины 9 века оживляется в Византии высшее образование. В 863 г. кесарь Варда привлек к руководству Константинопольским университетом одного из виднейших тогдашних ученых Льва Математика. Университет помещался в Магнаврской палате Большого дворца. В системе преподавания важное место принадлежало светским знаниям: арифметике, геометрии, астрономии, музыке… Из учеников выходили, по выражению Продолжателя Феофана, судьи, податные сборщики и митрополиты, здесь была сосредоточена подготовка высших светских и духовных должностных лиц империи. В университете было создано два факультета: юридический и философский.

Юридический факультет (διδασχαλετον νομων), основанный по специальному указу Константина IX, помещался в монастыре св. Георгия в Манганах, возглавлял его номофилак («страж законов»), который, кроме своей непосредственной специальности – права, должен был знать латинский язык; ему вменялась также в обязанность организация необходимой для изучения права библиотеки. Обучение на факультете было безвозмездным, занятия проходили ежедневно, кроме воскресений и праздников.

Во главе философского факультета стоял «ипат философов». В обучении, помимо философии и богословия, большое внимание уделяли чтению и толкованию античных авторов, а также риторике, арифметике, геометрии, астрономии. Своеобразие метода обучения состояло в том, что студенты задавали вопросы, а профессор, отвечая на них, превращал свой ответ в лекцию. Вопросы должны были касаться определенной тематики. Помимо того, студенты писали упражнения, которые профессор подвергал критике и исправлял.

Патриаршая академия занимала несколько зданий столицы. Преподавание вела коллегия из 12 учителей, одни из которых разъясняли Библию, другие же – обучали риторике. Высшей должностью была должность магистра риторов. Магистра риторов назначал император. После нескольких лет преподавательской деятельности магистр риторов получал обыкновенно назначение на какой-либо из митрополичьих престолов». (История Византии. Том 2. Москва. Наука. 1967)