Глава 9

– И в этот прекрасный день, мы открываем новую главу в истории Кадолии! – надрывался с маленькой деревянной трибуны мэр Максимилиан.

Припоминая, в каком виде Лайам его вчера оставил, оставалось только удивляться стойкости и силе воли этого человека – стоять там и горлопанить воодушевляющие речи с утра после этакой-то попойки надо суметь.

Колонна экспедиции выстроилась на дороге при выезде из города. Собралось десять машин, пара десятков ослов с поклажей и двадцать тягловых роботов. Эти механизированные устройства прислали тетки Лимерика, выполняя обещание. Кроме этого, они предоставили несколько компактных источников электроэнергии: фонари и прожекторы, которые, кажется, могли работать вечно, имея какие-то хитрые батареи, а еще снабдили необычными баллонами с водой. Эти баллоны были размером с литровую бутылку, но вода там хранилась в каких-то сжатых измерениях, в них вмещалось сотни литров. Впрочем, у экспедиции были и свои канистры, навешанные на ослов. Мало ли, сколько придется идти, и будут ли где-то источники воды. У ребят Лайама имелось приличное количество и собственных хитрых устройств древних, собранных как самим Лайамом, так и докупленных специально для экспедиции. Всякая мелочь, без которой не обойтись в длительном походе: крепкие веревки, синтезаторы пищи, электрические зажигалки, бинокли, лазерные ножи, пилы, палатки, обогреватели, спальные мешки с подогревом, даже особенная складная мебель, ну и много всего. Мэр почти рыдал, когда увидел стоимость, но по ранее составленному договору обязан был оплатить приличную часть этих расходов. Лайам вложил и свои средства, но в банках Кадолии у него оставалось еще достаточно, чтобы не переживать по этому поводу.

В экспедицию отправилось полторы сотни человек. Лайам готов был хвататься за голову, глядя на такую ораву. Несколько месяцев назад, когда подобный поход был всего лишь мечтами и прожектом, ему представлялось, что он поведет не более десятка. Костяк составляли его ребята из Штаба, наиболее крепкие и в ком сам Лайам был уверен, так же набрался солидный отряд полицейских с автоматами, ружьями и гранатами, и эти парни умели с ними обращаться. Это были различные отчаянные молодцы и ветераны из полиции, которым нечего терять, как и обещал Каниг. Сам молодой офицер был чрезвычайно горд, что его назначили командиром этой группы, как человека из особого подразделения мэрии. Лайам уже понял, что Каниг не так прост и что-то вроде личного помощника мэра по вопросам безопасности, ему доверяют очень многое.

Еще здесь собралось несколько горожан из списка Мистрикса, которых он убедил взять с собой, за полезные навыки и профессии.

– Кто будет ухаживать за ослами, лечить и убирать дерьмо при случае, ты что ли? – говорил он. – Среди нас нет ни одного животновода со стажем. Хруст занимался коровами, это не его профиль. Для людей тоже нужен хороший врач. Грета… надеюсь, она меня не слышит, все-таки не врач, а знахарка. С довольно… ненаучными теориями, я бы не доверился ей даже с банальным поносом. Еще нам совершенно не лишне несколько ученых широкого профиля на случай, если найдется что изучить или разобраться в технике. Да-да, я знаю, Ковард у нас прекрасно разбирается в технике, но он не ученый, и не сможет найти водоносный слой или оценить возраст каменных отложений.

Лайаму пришлось согласиться с этими доводами, да и какая уже разница, если и так набралась толпа, десятком больше, десятком меньше – не имеет никакого значения.

Ребята из Штаба, которых ему пришлось оставить, были крайне обижены. Но многие или возрастом не дотягивали, как Брун, или имели какие-то семьи, связи, и Лайам счел, что им не стоит погибать в походах.

Со смешанными чувствами он воспринял то, что с ним отправились Шами и Мирика. Он знал, что они будут с ним, когда он начнет творить что-то великое, знал это всегда, но так сложно смотреть в глаза их родителей, с которыми рос с детства, особенно после того, что случилось с Миком. Эта сцена с матерью убитого парня все еще ему вспоминалась время от времени. Но его названные брат и сестра пошли с ним, он принял это с облегчением.

Вокруг толпились любопытствующие горожане, наверное, полгорода собралось посмотреть на отправку экспедиции в смертоносный город. А мэр все декламировал речи.

– Ну, Лайам, твоя мечта сбылась, – подошел Каниг и хлопнул его по спине. – Вот мы и отправляемся в поход.

Лайам, пять минут назад наблюдавший сцену, как полицейский прощается с рыдающей молодой женой и двумя детьми, смотрел на него без энтузиазма, думая о том, что этого болвана убьют в первой же пещере, и всю жизнь будет стоять потом перед глазами лицо его жены с немым укором в глазах.

– Я не знаю, Каниг, зачем ты ввязался в нашу авантюру. У тебя многообещающая карьера в администрации, семья… Ты ведь можешь вообще не вернуться.

– Да не ной, Лайам. Мне просто надо пойти в этот поход и все. Увидеть подземный город и что в пещерах за Барьером, если удастся туда попасть. Это судьба, я чувствую, я должен в этом участвовать. Я буду там нужен.

Лайам по-новому взглянул на него.

– Судьба? Ну, может быть.

Вдруг знакомый голос проворчал из-за спины:

– Ой, да когда уже этот толстяк заглохнет, вот уж он всегда любил побалаболить перед экспедициями, чтобы лишний раз блеснуть перед телекамерами.

– Земная труха! – вскричал Каниг, хватаясь за пистолет в кобуре, и от волнения замешкавшись с застежкой. – Лайам, Лайам, это же…

– Спокойно, Каниг, – сказал полицейскому Лайам, положив ладонь ему на руку. – Харви реинкарнировал, чтобы поотравлять нам жизнь в походе. Совсем не надо его опять убивать.

– Что? Что он сделал?

– Воскрес. Ну, короче, робот идет с нами. Компы Лимерика очень настояли.

– Ничего не понимаю, – пропыхтел Каниг, все еще глядя во все глаза на своего кумира детства, дважды убиенного.

– Кажется, мы договаривались, что ты предупредишь всех, что я не опасен и включен в состав экспедиции, – недовольно проговорил Харви, натурально надувая щеки и шевеля усами.

– Мэру утром я сообщил и некоторым людям в экспедиции, ну кому-то не успел… как-то забегался. Что ты беспокоишься, если бы кто-то не разобрался и пристрелил тебя, в Лимерике бы быстро собрали новое тело.

– Мои тела не лежат там штабелями, готовыми к использованию, если ты представляешь себе нечто такое. Их довольно сложно и трудоемко изготавливать. Имелась пара заготовок на случай аварий, поэтому получилось так быстро меня восстановить.

– Квадратный бог, они сделали его снова? – все не мог прийти в себя Каниг.

– Не только снова, они еще и запихали в него ту же самую сволочную личность, – вставил Лайам.

Харви невозмутимо продолжил:

– А наиболее сложными в производстве являются вот эта куртка и пушной воротник, эти материалы у нас, знаешь ли, не изготавливаются на фабриках, приходится искать сырье, синтезировать.

– Если бы вы догадались оторвать хвост у настоящей горной кошки, мне было бы сложнее придраться, – бросил Лайам.

– А это более точная копия меха животного, мы учли, что эта деталь оказалась важна.

Лайам уставился на него, не мигая.

– Да вы там вообще ненормальные, – проговорил он.

– С нами отправиться этот робот? И институт настоял на этом? – удивился Каниг.

– Что ты не радуешься? Не просто робот, а довольно точная копия самого Харви Смелого, вплоть до воротника, и с такими же плоскими шутками. Да ты посмотри, на нем даже те же идиотские очки! – Вдруг Лайам подумал, что это шанс узнать то, что его с самого детства занимало в Харви больше всего. – Слушай, робот, если в тебе действительно личность Харви, ты можешь мне ответить, зачем тебе эти очки и шапка? Ты напоминаешь авиатора из книг древних, что в наших подземных условиях несколько комично.

– Очки от пыли, болван. Когда роешься в комплексах древних, бывает много пыли. А ты разве не пользуешься?

– Я ничего не ломаю и, следовательно, не поднимаю пыль.

– Правда? Меня ты вот сломал.

Лайам моргнул и задумался.

Харви продолжал:

– А шапка… В одном из первых походов на меня упал камень с потолка, на мне была эта шапка, потому что мы были в промозглых пещерах на востоке, куда плохо достает тепло облаков, и она спасла мне жизнь, я отделался сотрясением, с тех пор я стал надевать ее во все походы.

– Харви Смелый никогда не рассказывал об этом и не упоминал в своей книге! – взволнованно выдохнул Каниг.

Харви не обратил внимания и закончил:

– Куртку ты и сам везде носишь, потому что в пещерах прохладно. Шапка, очки и куртка стали частью моего образа, поэтому я привык так появляться перед публикой и не снимал даже в душных помещениях.

– Великий квадратный бог, они действительно запихали в этого робота самого Харви! – вырвалось у Лайама.

– Его души во мне нет, но полная запись памяти и личность, построенная из нее.

Лайам сказал Канигу:

– На одно уповаю, что этот робот не будет таким же трусоватым показушником.

К ним приближался Ковард.

– Лайам, мэр дал отмашку можно отправляться.

– Хорошо. Ковард, найди Калиссу, я вспомнил, что не предупредил ее о Харви, а у нее с собой вечно здоровый нож.

– Сейчас найду и скажу.

Ковард удалился в толпу. Лайам потянул робота за рукав куртки.

– Пошли, чертов Харви Смелый, тебе стоит держаться ко мне поближе, для твоей же безопасности. Да и мне спокойней, когда шпионский робот на виду.

Лайам подошел к машине, где его уже ждали Шами и Мирика, за рулем сидел Труди.

– Трогаемся, – сказал ему Лайам. – А ты, жирдяй, садись на переднее сидение. Надеюсь, твоя туша не перевесит, и мы не перевернемся.

Сам он сел к друзьям назад.

– Лайам, это что, тот робот, которому вы с Калиссой оторвали голову? – воскликнула Мирика.

– Да, они построили ему новое тело и отправили с нами в экспедицию с какими-то своими мутными целями.

Вдруг Шами вздрогнул, из его рук выпал кубик, вспыхнула голограмма этого краснорожего демона.

– Ни в коем случае! Вышвырните вон его немедленно! – заорал Салли так, что Труди недоуменно обернулся.

Лайам изумленно уставился на голограмму:

– А ну заткнись, это еще что? – Он сказал побледневшему Шами: – Ты что ему позволяешь, он что, тебя вообще не слушается?

– Он довольно неуправляем, а я не знаю где всякие настройки, –заоправдывался Шами.

– Этот гребанный робот продукт сложных экспериментов по созданию копии разума человека, и вы собираетесь тащить его с собой? – не унимался компьютер, несмотря на то что Шами усилено его тряс. – Я здесь единственный искусственный разум, обретший подлинное сознание, никто другой!

– Заткнись, говорю, а то я выкину тебя в окно, – пригрозил Лайам.

– И что, сереброволосый? Я провалялся тысячи лет субъективного времени на полу захудалого института, меня ваша подземная степь ничуть не пугает. Может, сожрет какая-нибудь корова, и я получу незабвенный опыт, пройдя через ее кишечник.

– Поразительно, он еще и огрызается, – хмыкнул Лайам.

В окне вдруг возникла Калисса. У машины не было стекол, только рама, прикрывающая салон и держащая крышу, так что можно было ожидать, что Харви Смелого сейчас будут вытаскивать и убивать.

– Калисса, спокойно! – выкрикнул Лайам.

Но гнев девушки, кажется, был по другому поводу.

– Лайам! Почему эта роботизированная сволочь сидит на моем месте?!

– О, привет, красавица, моя шея не забудет твоего последнего объятия, – улыбнулся ей Харви.

Калисса немного опешила, но, схватив за лацкан куртки, прошипела:

– Я могу повторить этот трюк, железяка. Я видела, что у тебя внутри.

– Калисса отпусти чертового Харви, он у нас выданный Лимериком реквизит для путешествия, нечего его портить.

– Я должна была ехать на этом месте! Я твой телохранитель! А ты посадил туда сраного робота?

– Сядь куда-нибудь еще, в самом деле, – отмахнулся Лайам. – Мы едем только до спуска под землю, а там пойдем уже пешим ходом.

– Но я должна быть всегда рядом с тобой!

– Ого, Лайам, это что, неземная любовь? – усмехнулась Мирика. – А я думала, ты по мне сохнешь.

– Я… что? Нет-нет, Мирика, не придумывай. А у Калиссы свои бзики, она считает себя чем-то вроде священной воительницы, призванной сопровождать меня на всем жизненном пути.

– Лайам, это только между нами, не надо посвящать в нашу связь эту смазливую рыженькую девку, – укорила Калисса.

– Что? – захлебнулась от возмущения Мирика. – Я всегда знала, что ты двинутая, но что ты обзываешься? И священная воительница? Лайам, твои дружбаны из Штаба уже совсем тебя превозносят!

– Ну… Я в некотором смысле исполняю их ожидания, повел к свершениям.

– С ума сойти, Шами, как мы ввязались в это? Идем в поход с великим вождем, а его священная воительница, кажется, ко мне приревновала.

– Мирика, не спорь с ней, она тебя побьет, – взволнованно попросил Шами.

– Я не ревную, Мирика, Лайам мне не принадлежит, и у нас нет отношений. Он мой лидер.

– Конечно-конечно, как сын бога может кому-то принадлежать? Он же у нас, там, возник из осколков метеорита.

– Мирика, – взял ее за руку Шами.

– Да что ты меня успокаиваешь? Надоело мне смотреть, как тут все вокруг сходят с ума из-за этого звездоносного Лайама! Теперь Калисса заявляет, что у нее миссия служить!

– Вы не поверите, я тоже обеспокоен, – вставил Лайам.

Шами успокаивающе проговорил, гладя руку подруги:

– Ну она же всегда его охранницу изображает.

– Да, Лайам, что ты ее тогда с собой не возишь, а для меня что-то вечно у тебя местечко найдется.

– Если твое присутствие его успокаивает, я стерплю, но он посадил сюда робота, – сказала Калисса.

– Иди вон, Калисса, мне надо его контролировать.

– Ну ты сука, Лайам! – пробурчала Калисса и ушла.