– Дорогая, да никак я не хочу умирать. Смотри, пожалуйста, на дорогу…

Они хохотали и передавали друг другу просекко, делая жадные глотки. Купер мчался всё быстрее по извилистой дороге между живописных деревенек. Алый шарф задорно трепыхался на ветру. Начинало вечереть.

– А теперь все же диско-хаус, – сказала блондинка, переключила трек и вдавила педаль газа в пол. – Держись, дорогая. Кажется мы всё-таки опоздаем на мероприятие.

***

Закатное солнце делало пейзаж странным, незнакомым и почти инопланетным. Редкие деревца отбрасывали кривые ажурные тени, удлиняющиеся с каждой минутой. На обочине, рядом с крутым поворотом, брюхом в небо смотрел перевернутый Мини Купер кислотно-малинового цвета. Рядом с ним на дороге лежали тела двух леди весьма солидного возраста. Их изборожденные морщинами лица были благородны и спокойны. Неестественно вывернутой рукой блондинка крепко сжимала початую бутылку элитного игристого. Легкий вечерний ветер с моря играл с ее красным шелковым шарфом.

– Обнаружены трупы двух пожилых женщин, – сообщил по рации кому-то карабинер. – На вид, кхм… лет восьмидесяти. Визуальных травм нет. Наверное не справились с управлением. Смерть наступила видимо в результате сильного удара. Кажется наши барышни знали толк в развлечениях.

Он подошел к дамочкам, нашедшим свое последнее пристанище на пыльной деревенской дороге. Поднял за кисть руку блондинки. Алым от закатного солнца сверкнули часы Bvlgari. Рукав платья опустился, обнажив тату: «Надо жить так, чтобы не бояться смерти и не желать её».

«Вы-то уж точно ее не боялись, – подумал карабинер. – Ты всё ждал знака, Андриано. Так вон он. Завтра ты увольняешься с этой чертовой работы. И уезжаешь в деревню. Достраивать дом. Делать сыр. Жить у моря». Его взгляд упал на лицо брюнетки. На губах у нее застыла едва наметившаяся полуулыбка.

Мука из орхидей

Наташа погладила пятнистого облезлого котенка. Жалкое существо со свалявшейся шерстью клоками урчало и льнуло к рукам. Девушка насыпала горсть кошачьего корма рядом на клумбу и усилием воли заставила себя продолжить свой путь. Она и так уже сильно опаздывала, а клиенты иногда попадаются очень нервные и нетерпеливые.

Наш турист порой ничем не отличается от годовалого ребёнка: капризничает и постоянно требует повышенного внимания. Чат в мессенджере Наташи уже булькал тысячами возмущенных сообщений. Надо было срочно становится волшебницей: отвечать на дурацкие вопросы, решать надуманные проблемы и развеивать необоснованные сомнения.

На этот раз группа ждала у пристани: кучка дамочек с маленькими детьми, бодрые бабулечки в пестрых платьях и мужчины крупного телосложения с красными лицами.

– Наталья, нам срочно нужен туалет, – тут же сообщила девушка в заношенном спортивном костюме. За руку она держала девочку лет четырех.

– Так. Насколько сильно он вам нужен?

Девушка посмотрела на ребёнка:

– Очень. Очень нужен.

– Туалет есть на пароме, но кажется вы до него не дотянете. Думаю у вас один вариант – идите на набережную.

– На набережную?

– Ну да. Босфор все стерпит.

– А где мы будем обедать? Там будет европейская кухня? Мне уже плохо от кебабов, – начала обстреливать Наташу вопросами пожилая сухонькая тетенька.

– У нас по плану же тайский ресторан сегодня. Какая европейская кухня?!

– А, ну хорошо, хотя бы не турецкая.

– Наташенька, милочка, – тут же тянет ее за руку женщина неопределенного возраста. – У вас не будет чего-нибудь от живота? Кажется у нас отравление… А Леночке нельзя азиатское, у нее аллергия.

– Аптека напротив тут, за углом. Сами справитесь? – Наташа посмотрела на лицо женщины, которое сделалось еще более страдальческим. – Хорошо, Ждите, сейчас приду.

Наташа вздохнула и направилась к перекрестку с ближайшей стамбульской аптекой.

***

– Ну что, мегера пришла? В каком настроении?

– Приперлась ага. Настроение не поняла: но вроде не особо злая. Слушай, посидишь пока? Я сбегаю покурить по-быстрому.

Ниночка, совсем молодая начальница отдела кадров остается в приемной вместо секретаря.

– Нина Ивановна, зайдите, – крикнула директор в распахнутую дверь.

– Ммм… Татьяна Леонидовна, она вышла на минутку. Сделать вам кофе?

– Я поняла. Всё не накурится никак… Кофе, Ниночка, я уже сама сделала, – директор потрясла пластиковым стаканом с капучино. – А караулить тут меня не надо. Идите уже, руководите кадрами.

– Да, конечно…

Ниночка набирает в смартфоне сообщение Нине Иванове: «Мегера тебя требует. От кофе отказалась. Я ушла к себе».

***

– Ты, Палыч, мне тут не финти! Я тебя спрашиваю: почему все сроки просраны? Не ты ли меня уверял, что в этот раз всё будет чики-пики? Дура сама, конечно. Вот и получила чики-пики. – Татьяна Леонидовна закурила новую сигарету.

Никому ничего нельзя было доверить. Пока свой нос в каждое дело и каждый процесс не засунешь – понятия не будешь иметь о том, что там действительно происходит. Вот и в это раз чуда не случилось.

Первый зам, которому Татьяна Леонидовна доверяла как себе, который божился, что всё идет по плану, оказался обычным воришкой. Пришлось самой ехать на объект, но и от этого толку было немного. Она бегала по строительной площадке, пинала ногами разбросанные мешки с цементом, орала и материлась. Палыч, прораб испуганно кивал, вину сваливал на зама, со всем соглашался и обещал все исправить.

– Значит так, чики-пики. Три дня вам, чтобы всё гавно тут убрать и доделать, что необходимо. Три, понятно?

– Чо уж тут непонятного, – пробасил Палыч. – сделаем всё как в сказке.

– Вы уже сделали, сказочники. Это последнее китайское. Всё, адьос.

Татьяна Леонидовна пошла к своему авто, чудом припаркованному между кучами строительного мусора. Дзиньнкнуло входящее сообщение. Она посмотрела на экран смартфона. «Таня, я больше так не могу. Тебе всегда некогда. Уже пару недель мы не можем поговорить. Поэтому сообщаю тут: я ухожу. Пока поживу на даче». Татьяна Леонидовна бросила телефон на пассажирское сиденье и вслух раздраженно сказала: «Уходит он. Да ты яичницу себе пожарить не можешь. Уходилка тоже мне нашлась».

По дороге она заехала в вино-водочной и купила литр элитной водки и банку чёрной икры. Вечером предстоял очень сложный разговор.

***

В азиатском ресторане было все как обычно: кто-то что-то не ел, у кого-то открылась давняя аллергия, дети бегали по залу и орали, а все, кто мог напиться – напились. Гости Предъявляли претензии к еде, сервису, работникам и свету божьему. Наташа давно обросла железобетонной оболочкой, сквозь которую весь этот белый шум давно уже не проникал внутрь и не добирался до ее нервной системы.

Весь вечер она переводила на турецкий, разруливала проблемы, увещевала, объясняла из чего делают том ям и напоминала во сколько группа собирается завтра утром. Ужин превратился в бесконечную череду лиц, слившаяся в стоголового Цербера, который постоянно что-то требовал, брызгал слюной и лаял. Впрочем ничего другого никто от него и не ждал.

После того как вся толпа отдыхающих наелась и напилась, и была отправлена в гостиницу, Наташа немного выдохнула. Отдала официантам их долю налички. Взяла чай, стакан ракы со льдом и шалган и села на веранде. Ни о чем не думалось, а хотелось только одного – покоя.

Она вспомнила как старушка на банкете делала что-то мерзкое.

«Кажется пора сворачиваться, дорогая, – подумала она. – Иначе ты скоро станешь сумасшедшим гидом. В Каш, в Каш. Нужно обнулиться».

Предоплаченных групп оставалось всего две. На следующей неделе Наташа могла все закончить и покинуть на время любимый Стамбул. Иногда нужно менять даже то, что тебе очень дорого. Так ты вспоминаешь истинную ценность обыденных вещей.

***

Утро было солнечным, с прозрачным высоким голубым небом. Наташа сварила кофе и вышла с чашечкой на балкон. Она обожала эти моменты. Пить небольшими глотками бодрящий напиток, смотреть на уличную суету сверху вниз и томиться прекрасными ожиданиями чудесного дня.

На сегодня не было никаких туристов. Можно пойти на пробежку в парк у моря. По дороге заглянуть в магазинчик велосипедов к Серкану. Турок без возраста, так его называет про себя Наташа, всегда был на работе. В любое время суток его можно застать за прилавком. Совершенно было непонятно как ему это удавалось. Поговорить обо всём, выпить чая и посмеяться, обсудить соседей и новости квартала.

Потом зайти в пекарню и купить свежий симит. Пройтись по любимому району мимо старинных деревянных домиков, аллей из магнолий и модных крафтовых магазинчиков. Спустится к набережной с подстриженными газонами и спортивными дорожками. А после пробежки сесть на лавочке и смотреть на море, читать книжку и мечтать.

Наташа неторопливо шла вдоль набережной с нагромождением графитово-черных валунов. Звякнул мессенджер. По инерции она достала телефон и прочитала сообщение. Некая дама срочно хотела бархоппинг по заведениям Стамбула. При этом сразу обозначила, что деньги не проблема: она готова на двойную и даже на тройную оплату.

«Это ловушка, отдых важнее денег, – тоненько пропищал внутренний голос Наташи. – Ну и что, что проект интересный и денег много. Всех денег не заработаешь». Как это обычно бывает как бы ни были четко сформулированы рациональные мысли и доводы, логически обосновывая нужное, решение принимается само в чертогах подсознания. И логика тут, увы, бессильна. Девушка подумала, что пару дней походить с клиенткой по барам и подзаработать совсем не плохой вариант.

***

В пятницу вечером Татьяна Леонидовна была приглашена на девичник: подруга выходила третий раз замуж. За марокканца. По этому поводу все подружки стояли на ушах. В причинах брака мнения эксперток расходились, но в том, что это долго не продлится серпентарий был единогласен.

Накануне Татьяна Леонидовна отправилась в парикмахерскую. Там долго обсуждала с мастером стрижку и окраску. Четыре с половиной часа ушло на работу. Придирчиво прищуриваясь, она крутилась перед зеркалом и оценивала результат. Итог получился, что надо: новой причёской подружки будут повержены.

Потом Татьяна Леонидовна зашла в ЦУМ за новой сумкой. Потом на маникюр и массаж. Нужно был сиять и поражать красотой и богатством. При этом еще транслировать, что никакие заграничные мужики нам не нужны. Подумаешь марокканец. Эка невидаль.

Разговор с мужем состоялся вечером. Татьяна Леонидовна налила 30 граммов водки в высокий стакан и накидала в него льда. На закуску красиво выложила икру в фарфоровые креманки.

– Ну, рассказывай, что там у тебя и почему это со мной ты поговорить не можешь. Надеюсь, любовница молодая, Гриша? Умоляю не разочаровывай меня.

– Понимаешь, мы с Леночкой…

– Ни слова больше, – Татьяна Леонидовна прижала указательный палец к губам мужа. Глотнула водки, зачерпнула столовой ложкой икры и смачно закусила. – Будешь? – предложила она супругу.

– Спасибо, не хочется…

После получаса препираний и взаимных обвинений было решено сохранить статус-кво. Жить вместе, но порознь. Зачем это нужно было ей самой Татьяна Леонидовна не очень понимала, но мысль «у меня должен быть муж» впилась в ее спиной мозг безжалостной хваткой.

Тусовка собралась в только что открытом, но уже ставшим очень модным ресторане. Солидные дамы в простых, но роскошных платьях собрались за длинным овальным столом, на котором уже стояло ведро с шампанским и блюда с морепродуктами.

– И как же ты, дорогая, умудрилась скрывать такого жениха почти до свадьбы? – натянутая улыбка расплылась на лице Марины.

– Девочки, вам только покажи, – рассмеялась Зиночка, виновница торжества. – Потом концов не найдешь. Думаешь мы забыли как ты на третьем курсе Петьку у Машки увела?!

Марина закатила глаза:

– Да кому нужен был тот шибздик…

– О, узнаю любимых подружек, – поприветствовала всех Татьяна Леонидовна. – Ну так что, давайте повысим градус дискуссии. Пару глотков игристого разрядит обстановку.

Она выразительно кивнула официанту на ведерко.

– Ну, рассказывай милочка. Нам всё интересно: где, когда, как. Давай, давай.

– А вот смотрите – это мы в Тае, – Зиночка помахала айфоном перед лицами подруг.

– Ну каков красавчик. Дорогая, он похож на Керема Бюрсина. Реально…

– Ммм?

На Катю с непонимаем уставилось четыре пары глаз.

– Девочки, вы что сериалы турецкие не смотрите? Тогда мне не о чем с вами говорить. Это турецкий секс-символ. Погуглите что ли.

Татьяна Леонидовна обвела взглядом подруг. Каждой можно было за что-то позавидовать: у одной сверхбогатый муж, другая всегда в одном весе, сколько бы ни ела, третья красавица, и вот четвертая вышла замуж за иностранца. «Интересно за что меня все ненавидят», – пронеслось у нее в голове.

В разгар веселья Марина вышла в центр зала. Она держала за горло бутылку игристого. Улыбка неприятной гримасой играла на ее лице.

– Ох, Зинаида, счастливая ты. Дети самостоятельные, выросли. Бывший содержит. А теперь еще и такого молодца подцепила. Так ведь бросишь ты его скоро, милочка. У тебя браков-то этих ууу, пальцев на двух руках не хватит пересчитать. И ни в одном ты больше пары лет ты не задерживалась. Я рада конечно очень за тебя, но мы все знаем чем это закончится.

Подружки переглянулись, сделали большие глаза и зашикали на Марину.

– А что такое? А что мы заволновались?! Спорнем? Давайте спорнем? На что хотите? Ну, за молодых!

Дамочка отпила вино из горла и устремилась чокаться бутылкой с подругами.

– Маша, худышка наша. Аэробикой и пилатесом занимается. На шпагат, девочки, садится. И вот этим шпагатом она открывает себе двери. Правда, Манюнь? Я-то думала как можно так быстро получить разрешение на стройку дома в закрытом районе? Наивная. Шпагатом, конечно, девочки. Перед которым и сам глава департамента недвижимости не устоит.

– Леночка, – кровожадно ухмыльнулась Марина, всё больше распаляемая алкоголем. – Скромница наша. Худышка Хелен. А вы знаете, что эта Дюймовочка матушку свою в дурдом сбагрила, а квартирку-то в центре тут же продала. Да, Ленусь?

– Девочки не слушайте ее. У нее белая горячка, – залепетала Леночка.

Шоу продолжалось. Марина вальяжно подошла к Татьяне Леонидовне. Та с вызовом и плохо скрываемым пренебрежением смотрела на подругу.

– Оу, кто это тут у нас? Сама Мадам безупречность. Мисс идеальность. И всё-то у нее как надо, аж тошно. Семья, работа, деньги. По всем пунктам порядочек, но как-то Слишком приторно, чтобы быть правдой, да Танюш?

Марина выпятила нижнюю губу и сдула со лба прилипшие волосы. Она находилась в той стадии опьянения, когда решившись на что-то и уже переступив невидимую границу, распаляемый самим собой, человек несется навстречу неотвратимой кульминации и остановить его невозможно.

– Ну, что? Что ты можешь рассказать неведомого, пьянчужка дешевая? Думаешь чем-то меня задеть, милочка? – Татьяна Леонидовна выхватила игристое у визави и вылила остатки вина на пол. – Ну, давай, слушаемс…

– Своего первого мужа она сталкерила, девочки. Ходила за ним по пятам и выслеживала, перед тем как «случайно» его встретила. А потом сживала со свету его бывшую жену, чтобы не дай бог ей не перепало чего-то от имущества супруга.

– А тебе-то откуда это знать. Правдолюбица ты наша. Белое пальто не жмет? Поди проспись, приди в себя.

Да девочки. Ну думала пошипите за бокальчиком как обычно, ядом побрызжете да и разойдетесь. А нет, одна и вовсе решила всех покусать. Зиночка, ты уж прости эту дуру взбалмошную. Ну, не справилась с эмоциями. Тяжко ей самой-то, сирой и убогой.

Но, кстати, не все у меня идеально. Гриша вот ушел. Так что порадуйтесь. Чао.

Татьяна Леонидовна бросила пятитысячную купюру на стол. Залпом допила игристое из своего бокала и вышла из ресторана, оставив позади оцепеневших в недоумении подружек.

***

На следующий день Татьяна Леонидовна пришла домой пораньше и первым делом вбила в поисковик «Керем Бюрсин». Турецких сериалов она никогда не смотрела их, но тут решила глянуть первую серию. Очнулась Татьяна Леонидовна уже глубоко заполночь. Захлопнула лэптоп и пошла умываться.

«Черт!» – по дороге в ванную она споткнулась о старый рюкзак, с которым они ходили с мужем в поход. Дома были разбросаны вещи, Григорий собирал барахло для переезда за город. Мгновенно возникли воспоминания: Компания из двух пар, Алтай и каменные тропы в горах. Уже тогда, пробираясь по треку на волевых она поняла, что такой досуг не для нее.

Татьяне Леонидовне захотелось в турецкий олинклюзив. Полностью исключить себя от бытовых проблем, спать сколько угодно, есть до отвала, гулять по променаду у моря, валяться на пляже, а вечером наблюдать глупейшие конкурсы и программу от аниматоров. Всё для того чтобы полностью выключить мозг.

Когда утром Нина Ивановна зашла в кабинет начальницы, она застала ее неподвижно смотрящей в окно. Секретарша деликатно покашляла в кулак. Татьяна Леонидовна посмотрела на нее пустым взглядом.

– Отчет по сдаче площадки вот, – начала Нина Ивановна.

– Послушай, Нина, ты была когда-нибудь в Турции?

– Несколько раз с Вадиком отдыхали в Анталье. В олинклюзиве…

– И как там?

– Мне понравилось, но мы же на отдыхе были.

– На отдыхе. Я уже и забыла, что значит это слово. Кстати, кадры подобрали кандидатуры новых заместителей? Я тут в отпуск собралась, кому-то надо все это хозяйство передать на пару недель.

– В отпуск? – Нина Ивановна застыла с папкой в руках.

– Да, Нина, да. В от-пуск. В отпуск… – Татьяна Леонидовна катала это слово по рту словно редкий деликатес, – в отпуск. Мда..

***

Наташа качалась на огромных качелях. Раз, и они взмывали над обрывом, два – и возвращались назад. В такие моменты всё переставало существовать кроме солнца, бриза и моря. Каждый взлет заставлял что-то сжиматься в груди и посылал приятную дрожь в конечности.