Ольга Павловна, видя такой срыв, только всплеснула руками, растерянно глядя на рабочих, так же предпочитавших быстро ретироваться подальше от сыпавшейся градом каменной картечи.

– Господа! Ну сделайте что-то?! – Показала она технарям на разбушевавшегося парня: – Остановите же его! Не видите – он же поранит себя!

– Да как его теперь остановить, – пряча в роскошные, сильно побитые сединой усы усмешку, усмехнулся ветеран технического отдела Иван Семёнович. Работая в НИИ считай с момента его переезда в Тобольск, он повидал на своём веку, и не такое. А посему – не торопясь раскуривал тщательно обмятую беломорину, время от времени бросая короткие взгляды на продолжавшего орудовать трубой молодого человека: – Устанет, вот тогда и оттащим. Сейчас-то, Ольга Павловна, ну вы сами посудите – под трубу лезть? А ну как он и с нами драться начнёт?! Да и парня губить незачем, – выпустив струйку едкого дыма, философски пожал плечами Дядя Ваня: – Так – за порчу имущества – ну, премии лишат. А вот трубой заедет – так это уголовка уже. Да вы не переживайте. Намахается вдосталь и отстанет.

– Дадя Ваня! Ну вы то! – Бросив на курильщика недовольный взгляд, Иван Семёнович только безразлично пожал плечами – мол, а мне-то что ты сделаешь, секретарь, сохраняя на лице недовольную гримасу, двинулась к Маслову и, улучив момент, с силой дёрнула того за ворот куртки, опрокидывая увлёкшегося Герострата на спину.

Осознав, что дальнейшее промедление может быть истолковано не в их пользу, техники, рванувшись всем скопом, навалились на копошащегося подле нижних ступенек артефакта, Игоря, весом своих тел надёжно припечатывая его руки и ноги к земле.

– Врача! Срочно врача сюда! – Принялся распоряжаться Иван Семёнович, заняв стратегическую позицию на платформе меж колонн: – Да скажите – путь успокоительного захватит! Ну – ты как? – Склонился он над Игорем: – Прочухался? Ты пока полежи – сейчас доктор придёт, укольчик поставит. Чик! – Щёлкнул он пальцами: – И как новенький будешь.

– Пустите. Я всё, – Обмякший и распластанный на земле Маслов, приподнял голову отыскивая дядю Ваню взглядом: – Отпустило.

– Точно?

– Да.

– Ну смотри, – погрозил ему пальцем Иван Семёнович и кивнул своим – техники, видя, что опасность миновала, начали медленно расползаться в стороны, давая своей жертве свободу.

– Ну что же Вы так, Игорь Игоревич, – присевшая на корточки Ольга Павловна помогла ему сесть и принялась отряхивать спину куртки, перепачканную землёй: – Нервы беречь надо. Ах, как нехорошо получилось, – сокрушённо покачала она головой: – Вот и Павел Викторович недоволен будет. Эх, Игорёк… Ну как же Вы могли так сорваться.

– Погодите… – Встав на колени, Игорь потряс головой: – Посмотрите – это я об землю ударился или…

Его дрожащая рука протянулась к колонне – той самой, по чьей поверхности он так неистово лупил трубой ещё пару минут назад.

– И… Что я там должна увидеть? Камень, как ка… – Ольга Павловна, хотела было закончить фразу в укоряющем ключе, намекая на нанесённые вандалом повреждения, но Маслов, одним прыжком оказавшийся на ногах, уже был подле истерзанной его ударами колонне. Подхваченной с земли трубой, как та оказалась в его руках никто заметить не успел, он принялся осторожно, можно даже сказать – нежно, обстукивать край камня.

Там, чуть ниже места куда направлялись его удары, проступала другая, светло серая фактура, на поверхности которой были хорошо различимы глубоко прорезанные символы клинического письма.

– Похоже, – спешно прибывший к артефакту Павел Викторович, пристально разглядывал отколотый Игорем кусок облицовки: – Что это нечто вроде штукатурки. Кто-то изрядно потрудился, замазывая ею нашу находку. Вопрос только – зачем? – Передав обломок Ольге Павловне он развернулся к колонне, нижняя часть которой уже была практически очищена от каменной шубы. Рабочие, притащившие по такому случаю долота уже работали на стремянках спеша побыстрее, до наступления вечерних сумерек, снять как можно больше странного, неотличимого своей фактурой от камня, защитного слоя.

– Может это геополимерный бетон? – Проследив за падением крупного куска облицовки, Маслов откинул ногой подкатившиеся к нему мелкие кусочки: – Вроде как законсервировали её.

– Геополимерка – это миф, – недовольно скривился директор, весьма скептически относившийся в подобного рода теориям: – Вы, Игорь Игоревич, полёт своей фантазии малость того, укротите. Ещё скажите – мол ушельцы космические эту штуку оставили. Или – Атланты. Как по мне, – подойдя к колонне, Откусов, отстранив рабочего, поковырял пальцем, освобождённый от наслоений многогранный сегмент: – Так это ил. Самый банальный ил, или грязь. Закаменела за столетия, а сейчас видите, – он ткнул в край куба: – Отваливается. Ой! – Поспешно отдёрнул он руку от неожиданно провернувшегося под его нажатием блока: – Оно что – вращается?!

Принявшие массовый характер, последовавшие после этого открытия, исследования – все присутствовавшие в этот час во дворе сотрудники посчитали своим долгом провернуть каменный многоугольник, вынудили техников прекратить работы – рушить вниз куски штукатурки, грозя попасть ими по макушке очередного исследователя, было ни как невозможно. Отогнать коллег так же было сложно – не помогали даже переросшие из просьб в приказы начальственные взрыки директора.

Столь массово проведённые практические эксперименты, принесли, тем не менее множество фактов, заставивших Игоря, оттёртого толпой в сторону, пересмотреть все свои гипотезы касательно устройства артефакта.

Кубооктаэдр, подчиняясь усилиям любопытных рук, свободно проворачивался, что в горизонтальной, что в вертикальной плоскостях, сопровождая своё вращение тихими щелчками, когда очередная грань застывала перед зрителями, позволяя всем присутствовавшим в полной мере насладиться сменявшими друг друга древними символами.

Наигравшийся народ начал рассасываться – рабочий день близился к концу и сейчас наставало самое благоприятное время для обмена впечатлениями.

Спокойствие нарушил, сам того не желая, Игорь.

Наконец прорвавшейся к каменному боку он принялся торопливо переносить на бумагу бывшие перед ним символы. Пачка чистых листов, бывшая у него в руках, сильно затрудняла это занятие и он, отковыряв пропущенный рабочими кусок штукатурки между блоками, сунул листы в открывшуюся щель.

Листы выскочили назад.

Оглянувшись – легкий ветерок ласково гладил его лицо, он, мысленно кляня сквозняк, снова вложил пачку в темную щель, придавив её для надёжности куском штукатурки.

На сей раз назад выскочили и листы, и камень.

Озадачено хмыкнув и почесав на всякий случай лоб, Игорь вновь ввёл листы в темноту, на сей раз прижимая их к плоскости камня рукой.

Непонятная сила, будучи не в силах, или не желая преодолеть его усилия, просто смяла листы в гармошку, выходя победителем и из третьего раунда.

Ничего не поняв, Маслов подозвал дядю Ваню и взяв у того длинную и непонятно зачем прихваченную с собой линейку, сунул её прямо в темноту.

С секунду с линейкой не происходило ровным счетом ничего – зашедший с другой стороны Иван Семёнович одобрительно крякнул, увидав появившийся из черноты конец – но немедленно осёкся видя, как неведомая сила, словно спохватившись, принялась выталкивать наружу чужеродный объект.

Последовавшие исследования, Маслова, несмотря на все его протесты, мигом оттерли от артефакта, открыли ещё пару интересных моментов.

Во-первых, непонятная сила выталкивала наружу только неодушевленные, не живые объекты. Любопытствующий мог безо всяких последствий для себя засунуть между камнями хоть ладонь, хоть кулак и держать его там сколь угодно долго.

А во-вторых, в щели было темно. Совсем темно. Свет зажигалок, а после и принесённого Ольгой Павловной мощного фонаря, просто вяз в щели, никак не желая рассеивать тьму. Вы могли сунуть туда руку и сколь угодно гладить вырезанные в камне символы, но снаружи это выглядело так, словно конечность искателя приключений была погружена в непроницаемо черную воду, ничего не позволяя рассмотреть в своей глубине. При этом вы вполне могли развернуть кубооктаэдр, уцепившись пальцами за символы, вызволяя их наружу.

Шумно обсуждавшая увиденное толпа постепенно рассеялась – рабочий день уже закончился, а чудеса и загадки, сколь бы не был пленителен окружавший их ореол, при всем желании не могли пересилить желание увидеть близких, оставив после себя только двоих – Павла Викторовича и дядю Ваню, усевшихся для доверительной беседы прямо на каменную основу, приятно гревшую их старые задницы.

– Идеи есть? – Привалившись спиной к теплому камню колонны, вопросительно посмотрел на своего старого товарища директор.

– В Москву доложить надо, – пожал плечами старый техник, доставая из кармана пачку «Беломора»: – Будешь?

– Ааа… Черт с ним. Давай.

С минуту оба молча дымили, а потом, Иван Семенович, покинув теплое местечко подошёл к колонне и, с силой затянувшись, выпустил тугую струю в черное нутро щели.

– Выход подтверждаю, – повернувший голову назад Откусов проследил как дым, без последствий миновавший загадочное место, стал растворяться в вечернем воздухе.

– Значит, – вынув изо рта окурок Иван Семенович задумчиво покрутил его в пальцах: – Газы и живую материю пропускает. Хм… – Выщелкнутый его пальцами бычок выскочил назад стоило только ему коснуться темной пелены.

– И что? – Улегшийся вдоль основы директор перевёл взгляд на первые звезды, начавшие проявляться на уже почти ночном небе: – Делать то что будем, а, Вань?

– Знаешь, Паша, – отодвинув его ноги в сторону, уселся подле него техник – зная друг друга очень давно, они, оказываясь наедине, общались на равных: – Эта хреновина, я про черноту эту, лучшая защита от мусора. Крошки, пыль – всё сметает. Ну а если ты такой дурак, что руку туда засунул – так это только твоя проблема.

– Да не об этом я.

– Понимаю. А вариантов нет – надо в столицу звонить.

– И что я им скажу? У меня есть камни в воздухе? Висят и крутятся? Так меня же первого в дурку отправят.

– Про черноту, выталкивающую всё назад забыл, – поёрзал спиной, стараясь по максимуму прижаться к теплой плоскости Иван Семенович.

– Во-во. И про письмена, и про щелчки при поворотах. Вот ты – как инженер, скажи…

– Да какой я инженер, – отмахнулся от его слов тот: – Так, ремесленник.

– Ну ремесленник, или нет – Бауманку ты же закончил?

– Ну было дело. Только…

– Вот и скажи – камни эти, они же, получается, в воздухе висят? Чернота та – и сверху, и снизу? Вот как инженер скажи – что это?

– Не знаю. И вообще – весь этот артефакт есть вещь темная, лженаучная и изучению не подлежащая, – он назидательно поднял палец, пародируя известное, в академических кругах, светило.

– А я серьёзно, – не принял его шутки Откусов: – Так что… Что мне докладывать? Вот такой бред?

– Ну и не докладывай.

– И не сообщить не могу, – вздохнул директор, подкладывая руки под голову: – Не сообщу я – так другие…

– Думаешь настучат? – Перебил его техник: – У нас же, вроде, радистов нет, – перешёл он машинально на старый сленг.

– Стукачей? Нет, конечно. А вот интернет этот чертов есть.

– И что?

– Ну – трепать начнут, фотки на фоне этого, – приподняв ногу он несколько раз стукнул каблуком по камню: – Видео снимут – как дырка всё выталкивает. На этом…ммм… Как это… Ну – трубе той выложат.

– На ю-тубе? Пффф… Да там знаешь сколько бреда ежедневно вываливают? И не заметит никто.

– Вот как раз кто надо – заметит.

– Ну, – развёл руками Иван Семенович: – Тогда докладывай. Или… Хм. Смотри, Паш. Мне, чтобы эту хрень очистить, надо два дня. Потом тут Маслов наш танцевать будет. Ему же всё это, – он похлопал ладонью по камню: – Зарядить надо.

– Думаешь получится? – С сомнением в голосе проговорил Павел Викторович: – Что-то я…

– Получится, – рубанул воздух технарь: – Я как черноту эту увидел, тепло идёт, опять же – понял сразу – получится. Как инженер говорю – это, – он погладил камень, на котором сидел: – Чтобы, или чем бы оно не было – исправно!

– Жаль.

– Понимаю. Но смотри. Пусть Игорёк её зарядит. Пусть портал свой открыть попытается. Откроет – мы туда камеру на палке сунем. Вытащим – посмотрим. И вот тогда и доложить наверх можно будет. Разницу улавливаешь? – Покачал он ладонями изображая весы: – Либо ты перепуганный непонятным артефактом директор провинциального НИИ, либо – учёный мирового масштаба, дерзнувший заглянуть в неведомое. А? Паш? Что выбираешь? – Снова покачал он ладонями.

– Вот умеешь ты убалтывать… Камеру-то, где возьмём? У нас нет.

– У внучки одолжу. – Небрежно махнул рукой Иван Семенович: – Включим у нас – пусть всё снимает. Туда сунем, покрутим там секунд десять, и назад. Ну а запись ты уже в РАН пошлёшь. С комментариями – как ты тут героически и всё такое – это ты умеешь.

– Думаешь сработает?

– Уверен. Ладно. Пойду я домой, – потянулся старый технарь вставая и, кивнув на прощание Павлу Викторовичу двинулся прочь, бросив, напоследок, через плечо: – А камеру, если мою, внучкину, то есть, ну – если потеряем, или упрут там, ты мне новую купишь. Цифровую.

– Крохобор, – осуждающие покачал головой директор: – Ради науки… Погоди! Как это – если упрут?! Там??? Кто???

– Мир не без добрых людей, – философски пожав плечами, старый товарищ растворился в ночной темноте.

Следующие два дня – очистка каменных блоков от наслоений шла точно по составленному Иваном Семёновичем плану. Директор не находил себе места, проводя большую часть времени у окна за наблюдениями. Техники, по его мнению, работали крайне медленно, но все попытки ускорить их работу на корню пресекались бдительным дядей Ваней, как из-под земли выраставшим перед директором, стоило только тому появиться у места проведения работ.

За оцепление, где Иван Семёнович раздобыл яркие конусы так и осталось тайной, допускался только Игорь и Василий – молодой техник, чьим хобби и подработкой была видеосъёмка различных мероприятий и торжеств. Скептически кривясь – для фиксации происходящего ему вручили камеру внучки дяди Вани, не позволив притащить своё оборудование – Павел Викторович опасался преждевременных утечек, Василий тщательно снимал весь процесс, сдавая под роспись заполненные материалом кассеты.

Закончив с очисткой первой, левой, колонны рабочие перебрались на соседнюю, а Маслов, взгромоздясь на одолженную у них стремянку принялся торопливо перерисовывать символы первой.

– Как успехи, Игорь Игоревич? – Подошедший к нему директор с трудом сдержал улыбку, видя как дёрнулся от неожиданности глубоко погрузившийся в свои мысли мэ-нэ-эс.

– Ааа… Павел Викторович? – Придерживая рукой едва не рассыпавшиеся листы со скопированными символами, вскочил на ноги тот: – Извините, задумался.

– И над чем?

– Очень странно, – почесав лоб карандашом, он протянул Откусову один из листков: – Смотрите. Символы, что были в книге, я нашёл. То есть выставить любую последовательность – что для зарядки нашего Портала, что для его активации – например в тот мир, куда направлялся караван на втором рисунке, я могу.

– Но?

– Но вторая колонна! Вот! – Он подсунул следующий лист, оказавшийся сильно увеличенной копией рисунка, на котором Игорь, для придания изображению дополнительно чёткости, обвёл все линии ручкой: – Видите? Вторая колонна, – он ткнул карандашом себе за спину, туда, где техники завершали очистку предпоследнего кубооктаэдра: – На ней нет символов!

– Как это нет – вот же они, – кивнул через его плечо на ясно различимые, на уже очищенных плоскостях, символы.