Цитаты из книги «Риф»

Я принимаю тебя такой, какая ты есть. Только имей в виду вот что: тот факт, что я тебя принимаю, вовсе не значит, что я обязана тебя терпеть!

А потом вспомнила, что «косяк рыб» по-английски называется a school of fish – то есть буквально «школа рыб». – Представляешь? Это меня уже на работе научили, чтобы с коллегами из США общаться. У нас с этим все просто – везде косяки да стаи. Ну или группы. А у них для каждого вида свое слово, – с энтузиазмом рассказывала Лера, совершенно, кажется, забыв, что Таня уже несколько лет сама преподает английский и все эти нюансы языка ей давно известны. – Если речь о селедке, ты можешь сказать a school of herring, но, если о млекопитающих, ты должна говорить a pod, например, a pod of dolphins, а киты – вообще отдельная история, про них говорят a gam of whales, что означает нечто вроде «беседа китов». С птицами тоже все сложно: «стая ворон», например, это a murder of crows, стая попугаев – a company of parrots, стая скворцов – это а murmuration of starlings, а стая воронов – и я сейчас не шучу – a conspiracy of ravens, заговор! Но самое смешное – это совы, потому что они не собираются в стаи, группы или заговоры, они для этого слишком круты, видимо, поэтому собрание сов называется «парламент»; буквально a parliament of owls.

– Та же история с Тауэрскими воронами – слышала о них? Ли покачала головой. – Примерно в семнадцатом веке в крепости Тауэр в Лондоне поселились вороны, и вместе с их появлением возникла легенда, которая гласила, что, если вороны покинут Тауэр, Британия падет. С тех пор и по сей день, – Гарин поднял палец, – вороны находятся на довольствии у Британской Короны. В Тауэре существует должность смотрителя воронов, он тоже получает зарплату из бюджета и, чтобы вороны, не дай бог, не улетели, иногда подрезает им маховые перья на правом крыле. Подумай только: мы сейчас не о малых народах Микронезии говорим. Бюджет Англии оплачивает, – Гарин загибал пальцы, – науку, медицинские и технологические исследования, армию, строительство дорог и до кучи еще чувака в смешном костюме, который подрезает маховые перья и кормит птиц на чердаке.

Кто сейчас помнит Гайдузека или Шаньона? В России уж точно никто. А между тем там ведь страшные подробности. Также и с Гариным.

Таня спросила, что она читает, и мать показала обложку: «Анна Каренина».

В Куприне, уже на «новом» мосту их ждал человек – юрист Гарина, Тушин.

«Это „Киевский“, – пояснила она, – один из самых вкусных тортов на свете, ты такой еще точно не пробовала», – и, пока резала его, начала проговаривать план:

Твой отель, например, расположен на станции «Полежаевской», – «По-ле-жа-ев-ской», – а это Таганско-Краснопресненская ветка.

Потому что любой сюжет о путешествии во времени и исправлении прошлого – это мошенничество и обман читателя.

тебя тоже не забыли. – Ну как сказать. В этом комиксе я – лабрадор.