Цитаты из книги «Кадавры»

магазин «фсин-сувениров» смог ее удивить: кроме стандартных кружек и магнитиков с эмблемой «Федеральной службы исполнения наказаний» (столп Закона, наложенный на перекрестье меча и ликторского пучка), тут было много такого, во что она не поверила бы, если бы не увидела собственными глазами: например, наборы детской пижамы и постельного белья в стиле «будни лагерного работника», а еще – водка «ФСИНовка», носки и шарфы с эмблемой ФСИН, а также мягкие детские игрушки – плюшевые мишки в форме надзирателей с маленькими плюшевыми дубинками в лапках. Даша даже думала купить такого мишку, просто чтобы, когда будет рассказывать о походе в музей, на руках было доказательство, что она не бредит и не сошла с ума – да, плюшевые мишки-надзиратели, да, продаются, да, триста рублей за штуку.

Тут бы [данные извлечены], но нет. Шел 2025 год, [данные извлечены]. [данные извлечены] не извлекать из [данные извлечены] вообще никаких уроков. В девяностые годы [данные извлечены] объявившую о независимости [данные извлечены] ее столицу, Грозный, [данные извлечены]. Стараясь пресечь любые [данные извлечены], российские власти на протяжении последних тридцати лет занимались [данные извлечены].

язык одного из малых и давно [данные извлечены] на юге народов.

Россия была как будто законсервирована в собственном прошлом.

Шагая за братом по раскаленной солнцем парковке, Даша заметила первые изменения: машины были битые, отремонтированные вручную, или китайские, каких в Европе не найти, а ведь прошло всего ничего, разве может мир измениться так быстро? Она вспомнила, как ее приятель, писавший книгу об истории Кубы, говорил, что изоляция страны лучше всего заметна на парковках и дорогах; именно это он и имел в виду. Даша шагала по раскаленному асфальту мимо старых автомобилей и чувствовала себя обманутой – впрочем, так ей и надо, сама себя обманула – она думала, что возвращение на родину спустя годы будет более – значительным? эпохальным? – но ничего подобного. Она просто прилетела, ее просто встретил подурневший и располневший брат, она села в машину – как будто не было всех этих сомнений, этой тоски по утраченному. По эту сторону границы мир почти не изменился, за вычетом авто на парковке все выглядело почти так же, как и в год, когда Даша улетала.

как тот обаятельный мужчина из ее воспоминаний всего за пять лет превратился в располневшего, лысеющего «кузьмича»? Тони Сопрано мценского уезда.

Годы назад, собираясь бежать из страны, Даша убеждала себя, что это ненадолго, всеми силами давила в себе мысль, что, может быть, никогда не вернется – в конце концов, в этом плане у россиян богатый опыт, несколько волн эмиграции. Затем был первый год за границей, и мысль, что эти скитания и бесприютность теперь навсегда, уже не казалась такой страшной. Стало ясно, что жизнь без корней – тоже жизнь. Иногда накатывает и кажется, будто мир сузился и теперь целиком умещается в груди, между легкими, но даже с этим можно справиться, приспособиться как-то, научиться дышать заново.

Девятое: забудь о возвращении в Россию.

– Дашенька, душа моя, как же я рад вас видеть! – Видич ко всем сотрудникам относился по-отечески, женщинам пытался делать комплименты, чаще всего кринжовые, но до сальностей никогда не опускался. Заметив у Даши седую прядь волос, он улыбнулся. – Ой, Дашенька, ну вы прямо Сьюзан Сонтаг, очаровательно, просто очаровательно!

Восьмое: почаще гуляй, прогулки полезны.