Цитаты из книги «Создатель кошмаров»

В окно бился ветер. Я слышал, как он настойчиво толкает створку, вкрадчиво скребется в форточку, машет косматыми лапами деревьев, и голодная слюна из его жадной пасти капает на подоконник.

Герард работал. Днями, неделями, годами… десятилетиями. Видел будущее и прошлое. Погружался во время, сортировал часы и просеивал минуты. Искал реальные факты в нереальном пространстве. Он появлялся, исчезал, снова мелькал на горизонте и опять уходил в тень. Он всегда существовал в другом мире. Где жили обворожительные, прекрасные, вечно молодые женщины и мужчины. Которые платили за свою долгую жизнь и юность постоянным риском, напряжением всех сил, безумием, смертью…

В самой верхней точке холма, над обзорной площадкой, парил в воздухе храм крылатой Ники. Этот эффект достигался инженерной конструкцией постройки – здание приткнулось на кромке обрыва, которая, по замыслу архитекторов, символизировала край бездны. И чтобы добраться до него, надо было подниматься по многочисленным дорожкам, петляющим среди зелени, а затем преодолеть не одну сотню крутых ступеней. Нелегок путь к победе.

Центральный парк Полиса был разбит на холмах. Деревья и кустарники взбирались по крутым склонам, среди них шумели невидимые водопады и ручьи. Над густой зеленью возвышались многоуровневые здания. Два из них, принадлежащие академии эринеров, особо привлекали внимание – зеркальные призмы, поставленные друг на друга, отражали синее небо с бегущими по нему облаками.

Специфика дэймосов в том, что с каждым новым убийством они… мы… становимся все более бесчеловечными, жестокими, равнодушными. Потенциальный темный сновидящий, тот, кто еще не навредил никому, пока не отличается от обычного человека, способен испытывать жалость и желание помочь, но с первым злодеянием что-то в нем ломается, и он начинает свой путь в хаос.

– У тебя осталась моя пуговица? – Да. А у тебя должна храниться моя зажигалка. – Тогда до встречи во сне.

У тебя осталась моя пуговица? – Да. А у тебя должна храниться моя зажигалка.– Тогда до встречи во сне.– Я буду дома через три часа. – Я подожду, – отозвалась она и отключилась.

Волна от камня, брошенного в воду много лет назад, докатилась наконец до берега. И Мусагет знает, скольких она накроет.

Ты права. Испорченные жизни, убитые люди стоят той боли, что приходится терпеть во время перековки дэймосам. Немного мучений – это достойная плата за все то зло, что они причиняют. Она ничего не ответила. – Мне нужно доехать домой, – сказал я, вновь возвращаясь к теме оракула. – Я смогу продолжить работу только там.

деле? – Аонида теоретически знала, но я не дал ей ответить.