Герман выругался, он не сомневался, что после выстрела о его присутствии узнала вся улица, поэтому он подхватил мешок и уже собирался припустить восвояси, как вдруг позади сухо щелкнул затвор. Звук этот напомнил Герману закрывающуюся крышку гроба, когда в апреле прошлого года хоронили его возлюбленную – Альбу. Вспомнились кровавые сполохи огня на лицах, гроб горел очень медленно, языки пламени лизали белое дерево, а мать Альбы плакала, закрыв лицо ладонями. Самый неприятный звук в его жизни, и почему-то до сих пор снится ему ночами.

Небольшая неприятность с жабобыком напрочь отбила у Германа присущую ему осторожность, и неизвестный тут же этим воспользовался. Теперь ему предстоит столкнуться с противником куда более умным и изощренным, нежели самка жабобыка. Если незнакомец умеет держать в руках стрелковое оружие, значит, дела совсем плохи.

Все это промчалось в голове за считанные секунды.

– Бросай арбалет и поворачивайся, только очень медленно, – сказал голос за спиной, – и пусть твои руки все время будут у меня на виду. Согласен?

– Конечно, – выдавил Герман, отчаянно соображая, что предпринять.

Гнев зашипел, присел на задние лапы и приготовился к прыжку.

– Зверю своему скажи, чтобы вел себе поспокойнее, если не хочешь, чтобы я его прострелил…

Герману показалось, что голос неизвестного дрогнул, но он решил не торопить события и топнул, призывая крысокота остаться на месте. Тот послушался, но уши по-прежнему прижимал к голове, а в его горле клокотало рычание-кашель. Герман разжал руки, поморщился, когда арбалет упал на асфальт, и, стараясь не делать резких движений, повернулся.

Первое, что почувствовал Герман, увидев незнакомца, – облегчение. Парень хоть и держал в руке старенькую огнестрельную винтовку, явно не принадлежал к Меганикам. И не Мусорщик, слава богу! Правда, лица его Герман не мог видеть – оно было под капюшоном, но зато на рукаве его куртки (даже сумерки и густой туман не смогли этого скрыть) красовался большой белый знак – круг, перечеркнутый волнистой линией. Клан Бастиона. Этого-то какими судьбами сюда занесло? В любом случае с представителем Бастиона всегда можно договориться.

– Это ты был в Центральном вокзале? – спросил Герман куда более уверенно, чем раньше.

Кажется, незнакомец опешил от такой наглости.

– Здесь вопросы задаю я! – процедил он.

– Клан Ветродувов никогда не ссорился с кланом Бастиона, – заметил следопыт.

– Ой ли? – сказал человек, но уверенности в его голосе поубавилось.

Если с Германом что-то случится и Ветродувы об этом прознают, то у Бастиона будут серьезные неприятности. И вполне вероятно, что этому парню перепадет от его же клана за то, что он втравил своих братьев в маленький пограничный конфликт. Исходя из этих рассуждений, Герман сказал:

– Ты ни за что не выстрелишь.

– Почему ты так уверен? – Теперь дуло винтовки смотрело Герману прямо в лицо.

Оч-чень неприятное ощущение.

– На выстрел сбегутся все Мусорщики.

– Были бы здесь Мусорщики, они бы давно прибежали. Ты же тут такой шум устроил.

– Сравнил: мелкий пороховой заряд и выстрел из винтовки, – фыркнул Герман. – Я могу опустить руки? И мы поговорим.

– Ладно, – поколебавшись, согласился незнакомец. – Но лучше бы тебе не дергаться. Эй! Что ты делаешь?!

– Поднимаю арбалет, – невозмутимо произнес Герман. – У тебя за спиной вход в подземку, и я не собираюсь смотреть, как вот эта тварь тебя выпотрошит…

Вопреки всякому разумению представитель клана Бастиона поспешно обернулся, и крысокот, не мешкая, взвился в прыжке. Он что есть сил ударил человека в спину и тут же отскочил в сторону, давая хозяину возможность выстрелить. Потеряв равновесие, незнакомец упал и нажал на спусковой крючок винтовки. В вечерней тишине выстрел показался Герману просто оглушительным. Пуля чиркнула по изрядно изъеденному временем асфальту. Но Герман стрелять не стал. Не такой он кретин, чтобы убивать члена дружественного клана без веской на то причины. Он подошел и наступил на руку, сжимающую оружие. Ботинки у Германа были добротные, довоенные, найденные в одном из схронов, представляющие большую ценность для тех, кто разбирался в хорошей обуви и старинных вещах. Толстые ребристые подошвы украшало что-то вроде небольших шипов. Не очень длинных, но все же весьма полезных, если понадобится карабкаться в гору, ну или потоптаться на ком-нибудь. Незнакомец взвыл, разжал пальцы, и Герман вырвал у него оружие. Кулаки так и чесались вмазать гаду по наглой роже. Надо же, вздумал наставлять на него ствол! С трудом, но все же он сдержался, здраво рассудив, что набить морду новому знакомому всегда успеет.

Несколько неумело – не часто ему приходилось держать в руках настоящее огнестрельное оружие – Герман передернул затвор:

– Хорошая винтовка. Осталась со времен Последней войны? Слышал, что у вас в Бастионе есть много чего интересного. А?

Поверженный противник молчал, он не спешил подниматься с мокрого асфальта. Наверное, опасался, что новый знакомый тут же захочет уронить его обратно. Капюшон съехал с головы парня, и Герман увидел, что незнакомец совсем не стар, а очень даже молод, младше Германа лет на десять, а то и пятнадцать. Совсем зеленый, щенок! Как только таких на улицу выпускают в одиночку?! Вроде бы и не мутант. Глаза у представителя клана Бастиона были серые, как осеннее небо, а нос длинный и кривой, так что Герман тут же прозвал его про себя Носатым.

– Гнев, ко мне! – подозвал крысокота Герман, топнув ногой. Крысокот, недовольно ворча, вернулся на место. – Так это ты был в Центральном вокзале?

– Откуда ты знаешь? – угрюмо спросил незнакомец.

– Видел, – усмехнулся Герман. – Так что тебе надо? Ты следил за мной, не так ли? И вот я здесь. Перед тобой. Жду твоих вопросов.

– Отдай винтовку, – попросил Носатый.

– Я что, похож на идиота? – Губы Германа скривились в усмешке. – На Черного Принца, может быть, но никак не на идиота.

Носатый поджал губы и неожиданно всхлипнул:

– Я заблудился.

– Чего-о-о? – Этому малому удалось удивить Германа.

– Заблудился. Не знаю этого района. Увидел тебя, думал, что ты из наших или из Медоедов. Решил подождать и пойти за тобой. Думал, выведешь.

– Тогда зачем напал? – не поверил Герман.

– Я не нападал. Просто хотел дорогу узнать. – Вид у парня был и в самом деле самый что ни на есть жалкий.

– Ну-ну. Отличный способ узнать дорогу – угрожать винтовкой, – усмехнулся Герман, решив не поддаваться сентиментальным настроениям.

– У тебя эта зверюга, ну и я решил не рисковать…

Похоже, паренек говорил правду, но Герман давно привык не доверять никому. Слишком многие в этой жизни его разочаровывали. Единственная возлюбленная – и та неожиданно и совершенно нелепо сгорела в три дня от желтой лихорадки и ушла навсегда, оставила его…

– По-моему, земли Бастиона в другой стороне, – угрюмо сказал Герман. Воспоминания расстроили его до невозможности.

– Я не вернусь туда, – ответил Носатый.

Изгой? Этого еще только не хватало! На изгоя имеют право охотиться все! Изгои вне закона. Даже Госпитальеры стараются держаться подальше от изгоев, хотя они-то, казалось бы, не отказывали в помощи никому, если, конечно, этот кто-то благодаря собственной глупости не заслужил их гнев.

– Я не изгой! – словно прочитав мысли Германа, неожиданно выкрикнул паренек. – Просто клана Бастиона больше не существует!

– Как?! – Герман так удивился, что разом забыл о том, что незнакомец совсем недавно угрожал ему. – Их что же, всех засыпало обломками рухнувшего здания?

– Эпидемия. Красный тиф. Почти все мертвы.

Герман подавил в себе желание отшатнуться и немедленно выбросить винтовку. Только заразы ему не хватало!

– Я чист, иначе уже был бы покойником. – Носатый поднялся с асфальта. – Красный тиф распространяется быстро. Да чист я, чист! Видишь, на мне нет никаких пятен.

– Темно уже. Я ничего не увижу. – Герман не рискнул приближаться.

– Если бы я был болен, ты бы уже заразился.

Тоже верно. Одного прикосновения к коже или вещам больного было достаточно, чтобы через несколько часов почувствовать недомогание, потом покрыться крупными язвами, а через сутки отдать концы…

– Раскопали? – спросил Герман…

Когда началась Последняя война и с неба стали падать водородные бомбы – это было только самое начало кошмара. Бомб сбросили немного. В ход пошло то, что старики называли бактериологическим оружием и мутагенами. В первые два года после войны большая часть населения планеты погибла совсем даже не от облучения, а от многочисленных болезней. Выжили лишь те счастливчики, у которых были стойкие гены и хорошая приспособляемость организма. Людям было суждено пройти через войну и ужасные Черные столетия. Кто-то провел это время в Убежищах, кто-то под открытым небом. Эпидемии схлынули, но до сих пор то здесь, то там появлялась зараза из далекого прошлого. Обычно после того, как какие-нибудь умники из жажды наживы и нездорового любопытства начинали копаться в древних могильниках или заброшенных домах. Обязательно кто-нибудь из них находил не сокровища и довоенные вещи, а дремлющую до поры до времени заразу…

– Нет, не раскопали… ее кто-то подбросил, – с тоской в голосе сказал Носатый.

– М-да? Интересно, и кто же такой дурак?

Герман не поверил словам незнакомца. Кидать заразу соседям было не принято хотя бы по той причине, что по всем законам всемирного свинства от соседей зараза приползает прямо к вашему дому, поскребется в дверь, скрючится у порога и, опершись на длинный костыль, ждет, когда вы ее впустите. Ямы друг другу кланы старались не рыть. Во всяком случае, таким способом войны не велись… Слишком уж все это напоминало самоубийство.

– Меганики могли подбросить, – предположил Носатый, – у них – вакцины, и они не очень-то довольны тем, что мы ладим с мутантами.

Это верно. Меганики не терпели мутантов и тех, кто был с ними на короткой ноге. В последнее время самый влиятельный из кланов Города все больше лез в дела других кланов и говорил, кому и что следует делать. И даже многие из Ветродувов смотрели в рот Меганикам, жадно внимая странному религиозному учению. Благо им было за что стараться. Меганики сохранили довоенные технологии: подачки с их стола были очень ценны.

Внезапно запел ревун, и крысокот предупреждающе хрюкнул. Герман выругался и бросил винтовку под ноги Бастионовцу:

– Мусорщики нас услышали. Все из-за тебя, идиота!

– Что ты делаешь?

– Разве не видно? – Герман подхватил с земли мешок. – Сматываюсь. Попробую прорваться через мост.

– А мне что делать? – растерянно спросил Бастионовец.

– Почем я знаю? – Герман пожал плечами. – Выпутывайся сам, раз ты такой кретин.

Сказал и, не оглядываясь, поспешил вдоль улицы к мосту.

– Постой! Постой! – закричал Носатый. – Да постой же ты! – Он побежал за Германом.

Но тот и не думал останавливаться, он бодро шагал, не забывая оглядываться по сторонам, а крысокот трусил по правую руку. Парень не отставал, он запыхался, не поспевая за широким шагом Германа, и даже попытался остановить его, схватив за плечо. Потом забежал вперед и крикнул:

– Стой, я тебе говорю!

Герман заметил, что винтовка снова в руках Носатого. Причем держит он ее наперевес, направив ствол не куда-нибудь, а в грудь Герману. Тут уже не сдюжили нервы у Гнева, он рванулся вперед, клацнули острые зубы, затрещала раздираемая ткань, и Носатый отчаянно закричал:

– А-а-а! Убери его! Убери!

Крысокот терзал широкую штанину с явным удовольствием. Понаблюдав несколько секунд за этой дивной картиной, Герман отозвал зверя и внезапно решился:

– Ладно, так и быть, пойдешь со мной. Только я иду быстро, чур не отставать.

– Я не отстану! – радостно выкрикнул Носатый.

– Имя у тебя есть? Или папа с мамой решили, что и без имени ты неплох?

– Франц, – ответил парень. – Я не подведу, вот увидишь!

– Увижу, – откликнулся Герман и тут же добавил самым мрачным тоном: – если, конечно, переживу эту ночь!

Почувствовав неладное, Франц поспешно обернулся через плечо и шумно втянул в себя воздух. Путь им преграждала шестеро. Трое стояли впереди. Неуклюжие фигуры, заплывшие наростами головы. Мутанты. Безоружные. Трое других явно были людьми и в отличие от своих братьев по клану сжимала в руках копья. К счастью, ни у одного не было ни арбалета, ни лука, ни даже метательного ножа. Мусорщики выбрались из своих нор.

Случайный спутник Германа собирался вскинуть винтовку, но, на его счастье, следопыт Ветродувов обладал отличной реакцией и успел положить на ствол ладонь.

– Погоди-ка, – сказал он, – давай сначала познакомимся с нашими новыми друзьями.

Он сделал едва уловимый жест рукой, и верный Гнев лег на мокрый асфальт, затаившись до поры до времени.

– Привет! – громко сказал Герман.

Из темного провала ближайшего здания вышли еще двое. В руках у Мусорщиков были трубки, стрелявшие – Герман отлично это знал – отравленными паралитическим ядом стрелами, и разделочные ножи. Среди Ветродувов ходили упорные слухи, что Мусорщики иногда поедают своих врагов. Традиция со времен Черных столетий.

На приветствия Германа ребята никак не отреагировали. Мусорщики славились своей нелюбовью к вежливым беседам: любой разговор с ними превращался в монолог, даже мирные переговоры…

– Медленно отступай назад, – сказал Герман, обернулся и понял, что его реплика несколько запоздала – позади, отрезая путь к отступлению, стояли еще пятеро.

– Ну все, нам конец, – забормотал Франц.

– Спокойнее, – сказал Герман, думая о том, что денек выдался неважный, в арбалете совсем мало пороховых зарядов, а умирать почему-то именно сегодня совсем не хочется.

– Бастионовец и Ветродув, – неожиданно заговорил один из Мусорщиков. – Давно не видел такой сладкой парочки. Вы что это, любите друг дружку, да?

– Чего вам надо? – угрюмо спросил Герман.

– А чего ВАМ надо на нашей территории?! – усмехнулся Мусорщик. – Если дома не сидится, то так и быть, мы вам поможем и укоротим ноги, чтобы не устраивали свидания на нашей земле. Взять их, ребята!