Глава 3

Га-нор наклонился к уху командира и едва слышно прошептал:

– Не нравится мне это.

Лохматый Да-тур ничего не ответил. Вместо него подала голос молчунья Та-ана:

– За все время, что мы здесь торчим, ни один из шестерых не пошевелился. Крепко же они спят!

Невысокая северянка была права. Спали горцы на удивление крепко.

Дети Ирбиса притаились на невысоком скалистом выступе. Внизу горел маленький костер, у которого, завернувшись в рваные одеяла, лежали враги. Осторожные горцы обычно всегда выставляли стражу, но сейчас она отсутствовала. И это не нравилось следопыту отряда. Можно предположить, что Га-нор не заметил секрета, но командир рыжеволосых воинов скорее отрубил бы себе руку, чем поверил в то, что его кровный брат пропустил опасность.

Неизвестность выводила из себя. Да-тур в который раз подумал, что их поход был проклят. А ведь поначалу ничто не предвещало беды! Несущие службу у Врат Шести Башен северяне знали ущелья и тропы Самшитовых гор, как свои пять пальцев. В землях Империи не найти лучших разведчиков, чем они. Ни один вражеский отряд не мог незамеченным проскользнуть через перевалы, если их стерегли Дети Ирбиса.

Когда десяток Да-тура вышел из Врат Шести Башен, никто не рассчитывал на неприятности. Все было тихо, пока отряд не спустился в долины за основной грядой. Здесь каждый поселок, каждая пядь земли кишели набаторскими солдатами. А затем Та-ана заметила среди врагов белую мантию сдисца. Разведчики, не мешкая, бросились в обратный путь. Следовало немедленно сообщить об увиденном коменданту Врат.

На обратном пути, в одном из угрюмых ущелий на них напал горный гов. Они глупо попались. Старую дозорную башню, оставленную имперскими солдатами еще во время Войны Некромантов, следовало обойти кругом. Северяне поторопились, решили срезать путь и пошли напрямик. Вот и нарвались на выбравшуюся из летней спячки голодную тварь. Выжило только трое. Да-тур, Га-нор и Та-ана. Семь Детей Ирбиса навсегда остались в узком ущелье.

Га-нор – высокий, рыжеусый и загорелый – приподнялся на локтях, посмотрел вниз. Нахмурил кустистые брови. Все же странно, что горцы не озаботились выставить охрану.

Ни движения, ни звука. Ничего, кроме далекого мерного гула – горная река гремит на перекатах. Нет никаких поводов для тревоги. Если это засада, то очень умелая. А умелые засады не входят в достоинства нетерпеливых горцев. Во всяком случае, так долго пролежать неподвижно чусы никогда не могли, если только они не были мертвецами…

И внезапно Да-тур понял.

– Клянусь шкурой ледяного демона! Они же мертвы! – ошеломленно сказал он.

– Давайте уйдем, – прошептала Та-ана и сама себе удивилась. Она никогда не боялась мертвецов, но все, что сейчас происходило, выглядело странным. – Не стоит беспокоить их души.

Га-нор мрачно кивнул и поддержал лучницу:

– До рассвета далеко. Мы успеем много пройти.

Да-тур тихо встал, прошел по скалистому карнизу с десяток ярдов, удалившись как можно дальше от костра, и спрыгнул вниз. За ним последовали его товарищи. То и дело оглядываясь, они поспешили прочь.

На западном склоне двуглавой горы внезапно полыхнул зеленый светлячок. Он превратился в огненный шар, по крутой дуге взлетел в небо, завис в наивысшей точке, а затем рухнул туда, где остались тела чусов^[13]. Достигнув земли, шар бесшумно лопнул, разбрызгивая во все стороны изумрудное пламя.

– Сдисский колдун!

Это была засада, и ждали именно их. Вероятно, Белый, которого Та-ана видела вместе с набаторскими солдатами, заметил чужаков и решил остановить. К чему раньше времени тревожить гарнизон Башен?

– Уходим. Быстро!

Да-тур нутром чувствовал разливавшуюся по ущелью опасность. Он очень надеялся, что расставленная ловушка еще не захлопнулась и есть шанс ускользнуть из цепких пальцев некроманта.

– Берегись! Сзади! – крикнула стоявшая на карнизе лучница.

Командир отряда обернулся и отпрыгнул. Крепко выругался. Лежавшие вокруг костра мертвецы вставали с земли. Га-нор выхватил из-за спины меч. Эти создания оказались на удивление проворны. Северяне едва успели подготовиться к встрече.

Двое насели на Да-тура, еще один – на рыжеусого, а последний, четвертый, бодрой рысью направился к Та-ане. Женщина выпустила в лицо порождению магии стрелу, но безрезультатно.

Освещенные лунным светом искаженные лица, оскаленные зубы и горящие зеленым огнем глаза могли напугать кого угодно. Да-тур пронзил грудь одного из чусов, но это не произвело на противника ни малейшего впечатления. Подоспел Га-нор, уже успевший расправиться со своим врагом.

– Голову руби! – рявкнул следопыт, ловко подсекая ближайшему мертвяку ноги.

Командир крутанулся, снес слуге сдисца половину черепа и бросился на подмогу к девушке. Спустя минку все было кончено.

Двое мужчин тяжело дышали, Та-ана дрожащими руками вырезала из успокоившегося трупа стрелы. Да-тур взял низкорослую лучницу за шкирку, без труда поднял ее с колен и поставил на ноги:

– К Угу стрелы! Постараемся выйти из ущелья и затеряться в горах.

Они неслись вдоль ручья. По мокрым камням, едва касаясь земли. Ущелье превратилось в узкий каньон, скалы закрыли собой небо. Луну заслонили облака, и бежать приходилось при свете звезд. В темноте слышалось тяжелое дыхание воинов, звон ручья и все усиливающийся грохот безымянной реки. Да-тур скомандовал привал. Га-нор тут же упал и приложил ухо к земле.

– Никого, – наконец выдохнул следопыт, вставая с камней. – Нас загоняют в ловушку, брат. Отсюда не выберешься.

Он был прав. По таким отвесным скалам заберется разве что мангуст. Если вход и выход из каньона перекроют, им не вырваться.

– Добраться бы до реки… – с надеждой протянула Та-ана. – По воде уйдем.

– Должны добраться, – решительно сверкнул глазами Да-тур.

Течение у берега оказалось сильным, и из воды они выходили с трудом. Плавать в темноте по быстрой, ледяной горной реке отваживались или самоубийцы, или Дети Ирбиса. Первые разбивали головы на перекатах, вторые выживали. Воины плыли больше полунара и благодаря скорости течения оставили опасность далеко позади.

Они попадали на камни, переводя дух. Впрочем, Та-ана тут же села на корточки и отжала волосы. Затем натянула на тисовый лук новую, сухую тетиву, раскрыла футляр из кожи и развернула промасленную бумагу, в которой хранились стрелы. Лучница понимала, что без лука ей и ее товарищам придется совсем худо.

Га-нор во время плавания наглотался воды и теперь кашлял.

Ветер разогнал облака, вновь появилась луна, и северяне увидели белесые и величественные руины древнего города. Люди покинули горную столицу бывшей имперской провинции, когда началась Война Некромантов. С тех пор минуло больше пятисот лет. В Герку – город Тысячи колонн, как называли его путешественники, так никто никогда и не вернулся. Столетия превратили бывшую жемчужину высокогорья в мертвое королевство холодного ветра. Он каждый вечер спускался сюда с покрытых снегом вершин и тоскливо завывал в руинах древних зданий. Это место называли городом призраков. Горцы обходили его стороной и не решались останавливаться на ночевку, если между ними и белыми стенами было расстояние меньше дневного перехода.

Но северянам сейчас было не до суеверий. Путь через Герку в пять раз короче других дорог. На южной оконечности города начиналась тропинка, ведущая на перевал, а там уж и до Врат рукой подать.

Они прошли через высокую арку того, что было раньше главными воротами, и оказались на широкой улице. Куда ни кинь взгляд – разрушенные дома и тысячи мраморных колонн, уходящих в небо. Лунный свет искрился на них, оживлял, заставлял казаться ослепительно прекрасными, как в те годы, когда здесь кипела жизнь. Серебристо-синие просветы пустой улицы, тяжелые тени старых строений, истрескавшаяся от времени каменная мостовая и почти невидимая глазу голубоватая дымка зарождающегося тумана…

Герка безучастно смотрела на чужаков темными провалами домов. Ей было все равно, кто и зачем пришел к ней. Лишь с ветром она пела свои песни. Ветер был ее вечным другом, а люди всегда уходили и предавали. Она не желала мстить им за предательство и хотела лишь одного – чтобы ее оставили в покое. Поэтому некогда великий город пропустил троих воинов с далекого севера и не причинил им вреда.

Точно так же он поступил с теми, кто пришел следом за рыжими.

Тропка шла по краю обрыва. Слева от нее – базальтовая стена. Справа – пропасть. Разведчики поднимались уже больше нара, и долина, в которой находился город Тысячи колонн, осталась далеко внизу. Да-тур то и дело бросал взгляд на тускнеющие звезды. Рассвет дышал им в спину. К этому времени следует добраться до перевала, а еще лучше – миновать его.

Неприветливый, резкий, ледяной ветер, снег на тропинке. Перевал, вот он уже, рукой подать. Ночь забрала все силы, они устали, но продолжали упорно двигаться вперед. Га-нор несколько раз останавливался и смотрел назад. Он все еще не верил, что удалось обмануть некроманта.

Впереди, на тропе появился человек. На фоне быстро светлеющего неба и белых пятен снега был виден только его силуэт – высокий, массивный, широкоплечий. Он шел со стороны перевала. Не торопясь, вразвалочку, словно гуляя.

Та-ана вышла вперед. Прицелилась.

– Забери меня снежные говы! Кто это? – Лучница нервничала и кусала потрескавшиеся губы.

– Не знаю, – напряженно ответил Да-тур. – Никого, кроме слуг Белого, здесь быть не может. В ногу.

Женщина хищно улыбнулась и натянула тетиву. Незнакомцу осталось всего ничего. Га-нор напряг зрение и увидел, что все тело человека закрыто чешуйчатым доспехом.

– Не стреляй! «Рыба»! – гаркнул он в тот момент, когда Та-ана отправила стрелу в полет.

Грохнуло так, что заложило уши.

Чужак лопнул, словно перезрелый плод. Теплый удар смрадного воздуха сбросил не удержавшегося Га-нора в пропасть. Та-ане тоже не повезло. Как только «рыба» взорвалась, во все стороны разлетелись сотни острых металлических чешуек. Целый десяток их изрешетил женщину, убив ее на месте.

Да-тур стоял у стены и только поэтому не свалился вниз. Одна из чешуек едва не угодила ему в голову, другая оставила глубокую царапину на предплечье. В воздухе пахло горелым мясом, волосами и чем-то еще. Странным. Отталкивающим.

На шатающихся ногах северянин подошел к Та-ане и упал перед ней на колени. Его мутило, кровь текла по руке. Голова трещала. Кругом валялись ошметки мяса того, кто совсем недавно был живой смертью.

Уже светало, а он все еще стоял над телом женщины. Наконец очнулся, сорвал с шеи клановый платок, перетянул им рану на руке. Воткнул меч в землю, опираясь на него, рывком поднялся на ноги и… нос к носу столкнулся с тремя мортами.

Ужасно худые создания, с длинными руками и ногами, тонкими шеями и блестящими черепами. Лоснящаяся эбеновая кожа плотно обтягивала выпирающие кости. Янтарные глаза на фоне темных провалов отрубленных носов казались огненными. Никаких доспехов. В руках мечи-скимы. Телохранители некроманта пришли за добычей.

Да-тур взревел, поднял клинок, рассчитывая дорого продать жизнь. Тропка была так узка, что враги могли нападать лишь поодиночке. Это давало шанс если не выжить, то продержаться как можно дольше.

С первым из противников, несмотря на его мастерство, рыжий справился быстро, попросту улучив момент и сбросив его в пропасть. Затем он ринулся вперед, нанося удары наотмашь, вынуждая врагов пятиться.

Откуда-то снизу прилетел уже знакомый зеленый шар и разорвался за спиной. Колдун находился внизу, в долине, возле самого выхода из Герки, чтобы добраться до сына Ирбиса, ему потребуется много времени. К этому моменту Да-тур или победит или проиграет.

Морт атаковал в шею, скрестив клинки словно ножницы, но человек присел и пронзил проклятую тварь насквозь. Ударил ногой, освободил клинок и… захлебываясь кровью, упал на бок.

Поначалу он не понял, что случилось. Постарался встать. Не вышло. Ноги отчего-то не слушались. Над ним стояла Та-ана. Ее глаза пылали зеленым.

Когда они наткнулись на «рыбу», Га-нор стоял к краю пропасти ближе всех. Это обстоятельство его и спасло. Во время взрыва северянин свалился вниз и тем самым избежал участи быть по уши нашпигованным стальной чешуей.

Падал он недолго. Путь в бездну прервался из-за очень кстати подвернувшегося куста горного ошена^[14]. Густые цепкие ветви деревца, вбившего корни прямо в скалу, приняли на себя удар человеческого тела и сломались. Но сына Ирбиса спасли. В двух ярдах ниже ошена располагался узкий карниз. Именно на него и угодил Га-нор. Падение с такой высоты на твердую поверхность должно было сломать человеку кости, но благодаря деревцу он лишь потерял сознание.

Следопыт очнулся, едва слышно застонал. Открыл глаза, полежал, стараясь понять, где находится. Солнце стояло в зените. Прошло довольно много времени с тех пор, как они наскочили на «рыбу». Воспоминание о твари колдуна заставило его осторожно пошевелить руками и ногами, стараясь понять, целы ли они. По всему выходило – да.

На то, чтобы оценить, куда он попал, времени много не понадобилось. Га-нор искренне поблагодарил Уга за спасение жизни. Если бы не карниз, выбитый в скале ветром и дождями, падать северянину и падать. С такой высоты лежащий в долине город Тысячи колонн казался не больше ладони.

Га-нор внимательно изучил скалу и пришел к неутешительным выводам. Трещин, конечно, много, но пальцы туда не просунешь. Чуть выше растет ошен с обломанными ветвями. Если снять пояс, можно попытаться до него добраться. Но выдержат ли корни его вес? Вряд ли. Да и если даже он заберется, что дальше? До края все равно не достать.

С этого птичьего карниза деваться некуда. До верха не допрыгнуть, а отправляться вниз можно, только если хочешь покончить с жизнью. Так что смерть он встретит наедине с горным ветром, небом и голодом.

О том, что случилось с товарищами, следопыт старался не думать. Та-ана стояла ближе всех к «рыбе», ей вряд ли удалось выжить. Да-тур, если и остался цел, скорее всего, посчитал соплеменника погибшим. Если так, то теперь кровный брат уже за перевалом, на пути к Вратам Шести Башен.