В Париже

Оба они до краев были полны – каждый своей горечью.

«Все это очень просто: земля – бесконечно малая величина во вселенной, человек – бесконечно малая величина на земле, – какие же с ним могут быть счеты? Под микроскопом все человечество – просто плесень, грибная туманность…

Было время, когда он ужасно храбрился, сидя в окопах, и считал себя геройски настроенным офицером. Глупейшее было время.