Часть 2
Бэтмен

Поезд медленно подходит к перрону вокзала в Петербурге.

– Ну, Димка, держи корягу! – Валера протягивает мне руку. – Тебя встречают?

– Да, тётя Тоня должна прийти. Давай, Лерич! Бывай!

– Слушай, запиши мой телефон. Может, как-нибудь пересечёмся, когда не буду в рейсе?

Валерка неплохой парень, он не подчёркивает, что старше меня. Можно бы встретиться, ведь здесь пока у меня нет никаких друзей. Записываю телефон.

Выйдя на перрон, начинаю крутить головой. Тёти Тони я не вижу. Ну что ж… Подожду, может быть, она опаздывает.

Прошло уже почти полчаса, но тёти Тони всё нет.

– Ну что? Не встречают тебя? – интересуется Валерка. Поезд ещё не убрали в отстойник, и он всё это время наблюдал за мной.

– Что-то нет…

– Адрес-то знаешь, куда ехать?

– Знаю… Ладно! Пока! Сам поеду, – решаю я, накидываю на плечо ремень своей сумки и протягиваю руку. – Бывай, Лерич! Я позвоню.

Последний раз в Петербурге я был года два назад, поэтому более-менее ориентируюсь и до дома на канале Грибоедова доберусь. Квартира в этом старом доме с двором-колодцем досталась отцу по наследству от его отца, моего дедушки. Когда я приезжал сюда в тот раз, я его ещё застал, а бабушки уже не было. После развода с моей матерью папа вернулся в родной город, где родился и вырос. Мать почему-то сильно не любит Питер, возможно, потому что всегда жила на юге. Она говорит, что этот город холодный и противный. Папа с ней познакомился во время своего отпуска у моря, а после свадьбы она настояла, чтобы он переехал жить к ней. Ну а потом всё вернулось к исходному состоянию.

Шагаю от Сенной площади к каналу Грибоедова. С интересом смотрю вокруг. Да… Здесь всё то же. Такая же грязь, такие же разноликие ларьки стоят на улицах, да и торгуют тем же, чем и там у нас. Хотя почему «там у нас»? Всё! Теперь «у нас» – это здесь, в славном Санкт-Петербурге.

Старый лифт в запылённой стеклянной шахте медленно ползёт на четвёртый этаж. Вот и знакомая площадка. Звоню. Сначала тишина, а потом раздаются какие-то шаркающие звуки. Щелчок, и дверь открывается. Ой-ой-ой… Тётя Тоня стоит, опираясь на костыль, а нога в гипсовом валенке.

– Димочка! Здравствуй, дорогой! – она обнимает меня и целует в обе щеки. – Ты извини, что не встретила. Видишь, вчера вот ногу сломала. Хорошо, что добрые люди помогли до дому добраться. Заходи! Ты уж извини, но я ничего к твоему приезду приготовить не смогла. Даже в магазин не выбраться.

Вспоминаю Машу и как я за ней ухаживал. Раз справлялся там, значит, и здесь справлюсь.

– Тётя Тоня, вы не волнуйтесь! Теперь, когда я приехал, всё будет хорошо, – решительно заявляю я. – Сам везде схожу и всё сделаю.

Обращаю внимание на её взгляд. Хоть и очень добрый, но явно недоверчивый, мол – юношеское бахвальство. Ну ничего! Я сумею показать товар лицом. Да! Надо ещё доложить дяде Сурену и Пашке, что добрался.

Мне отвели одну из комнат с входом из узкого коридора. Она небольшая, но мне это всё равно, главное – есть где спать. Всё-таки не смогла мамаша меня приучить к требованию всегда и везде особого комфорта! Моя комната самая дальняя. Две другие, которые поближе, тоже выходят в коридор.

Раскладываю свои вещи в шкафу. В магазин уже сбегал и на оставшиеся деньги купил разной еды. Сварил пельмени, и мы с тётей Тоней поели. Рассказал ей о том, о чём можно было рассказывать из последних событий моей жизни. Теперь в самый раз подумать, как жить этим летом до начала занятий в школе. Ясно, что надо помогать папе, а это значит, что надо искать заработок.

Поймал себя на том, что, осматривая своё новое жильё, прикидываю, как лучше сделать ремонт. Видно, что, квартира давно не ремонтировалась, и это понятно, ведь у папы времени на это нет – надо деньги зарабатывать. В общем, кое-какие навыки, приобретённые мной при восстановлении разрушенного хозяйства у Пашки, могут пригодиться. Когда приедет папа, обязательно с ним поговорю. Я уже понял, что за время работы у дяди Сурена я стал смотреть на многое по-другому, как-то по-хозяйски, что ли… Интересно, может, это потому, что стал сам зарабатывать? Надо будет над этим тоже подумать…

Сегодня должен приехать папа. Скажу честно – жду его с нетерпением. Всю неделю, которую я здесь живу, думаю о нашей встрече. Ну конечно, не только думаю! Стараюсь во всём помогать тёте Тоне: магазин, кухня и всякое другое. Стиральная машина тут теперь есть, и я её осваиваю.

Несколько дней потратил на поиски работы. Учитывая свой прежний опыт, одевшись похуже, ходил по ларькам. Пока всё бесполезно. Тётя Тоня посоветовала взять у метро бесплатные рекламные газеты и поискать там. Ну что я там буду искать? Что я вообще могу, кроме того, что чего-то там таскать у ларьков? Так… Таскать… Возить… Развозить! А может, курьером куда-нибудь? Только для такой работы надо знать город. Ну ничего, узнаю!

На звонок в дверь бегу открывать.

– Ну здравствуй, сынок!

Папа! Обнимаемся. Мой папа!

– Папка… Я так скучал! Целых два года… Даже больше.

Почему-то появляются слёзы. Но мне так приятно, что меня обнимает мой папа.

– Ты таким ладным стал! – он похлопывает меня по плечам. – Молодец, что приехал! Наконец у нас всё будет хорошо.

– Здравствуй, Серёжа! Наконец…

Это приковыляла тётя Тоня. Теперь обнимаются и целуются они.

Потом мы сидим за столом втроём. Обращаю внимание на то, что после рассказа тёти Тони о нашем недельном житье папа стал смотреть на меня по-другому.

– А ты уже – мужик… – одобряет он.

– Только этот мужик пока себе работы найти не может, – со вздохом признаюсь я и рассказываю про свои поиски.

– Ты бы отдохнул. По музеям бы походил. Ведь в Санкт-Петербург приехал! Свой город надо знать!

– Папа-то правильно говорит. Это теперь твой родной город. Ты должен его знать. А насчёт отдыха – у тебя одиннадцатый класс впереди! – поддерживает отца тётя Тоня.

– Вот устроюсь курьером куда-нибудь и буду узнавать. А отдыхать… как-нибудь потом.

У меня здесь постоянно приподнятое настроение. Это даже несмотря на отсутствие пока работы. Я счастлив в этой милой и доброй обстановке. Хочется всё сделать, всё успеть. А главное – хочется быть нужным!

– В общем, сынок, поступай, как считаешь правильным… Только держи нас с Тоней в курсе, чтобы мы могли тебе в случае чего что-нибудь посоветовать или даже помочь. Договорились?

– Конечно, договорились! – с энтузиазмом киваю я.

Ура! Сегодня я принёс свою первую в Петербурге зарплату. Вернее, получив её, я сразу накупил продуктов. Тётя Тоня обняла меня и назвала «кормильцем». Это так приятно! Сама она пока из-за сломанной ноги на свою работу ходить не может.

Я действительно устроился курьером по объявлению в бесплатной газете. Фирма занимается продажей компьютеров и деталей к ним. Модная нынче тема. Теперь каждый день мотаюсь по всему городу и отвожу всякую мелочь из офиса в магазины этой фирмы, а их в ней два. Ну и ещё езжу к партнёрам шефа по бизнесу с разными документами.

Как я понял, меня взяли неофициально, так же, как я работал у дяди Сурена. Мой нынешний хозяин – мужик средних лет, где-нибудь лет тридцать пять. Простой такой, спокойный… Платить он мне обещал раз в неделю, и вот за первую неделю рассчитался. Конечно, после такого хозяина, как дядя Сурен, мне приходится привыкать и к другому хозяину, и к другим отношениям. Мой нынешний, Станислав Иванович, – конечно, немножко жмот, потому что за лишнее старание не платит.

Написал письмо Маше, сообщил свой новый адрес и рассказал про свои дела. Когда писал, то так ясно её представлял! Маша… Даже стало стыдно за приключение в поезде. Увидимся ли мы с ней ещё когда-нибудь?

Ещё позвонил Пашке. Он работает у дяди Сурена и этим доволен, только голос у него грустный какой-то.

В нашей квартире после моего деда осталась целая библиотека. Как-то раньше у меня не было желания читать. По-моему, литература, как её преподают в школе, отобьёт такое желание у любого. А тут вдруг потянуло, и теперь в свои городские поездки я стал всегда брать с собой книгу и читать в метро даже привык. Да и вечерами – оказалось, что это куда интереснее, чем щелкать пультом у телевизора. Я специально не выбирал книгу для чтения, вернее, мне было всё равно, что читать в метро, а поскольку не хотелось ничего длинного, взял рассказы какого-то Зощенко.

Тётя Тоня, увидев меня с книгой, интересуется, что я читаю. Показываю.

– Ну и как это тебе? – странно качнув головой, спрашивает она.

Когда я сам пытался ответить себе на этот вопрос, то это у меня не получилось.

– Сам не понимаю, – признаюсь я. – Вроде всё у него смешно, но от этого смеха что-то не по себе… Но бросать не хочется.

Тётя Тоня с улыбкой смотрит на меня, и улыбка у неё какая-то, я бы сказал, поощряющая. Вообще она часто улыбается. Пытаюсь вспомнить, когда видел улыбающейся свою мать. Что-то не припоминаю.

– Знаешь, Дима, когда прочитаешь, если захочешь – можем поговорить про Зощенко. Вообще это замечательный писатель!

Опять начинаю сравнивать. Ну не помню я, чтобы матушка когда-то интересовалась тем, чем я занимаюсь, а тем более хотела бы это со мной обсуждать. А тётя Тоня… Мне её заинтересованность очень приятна! Когда моими проблемами заинтересовалась Маша, мне тоже стало приятно. Пашка тоже всегда интересовался… Именно поэтому эти люди стали мне дороги. Да и скорее всего любому человеку приятно, когда им интересуются, и тогда человек тоже начинает проявлять интерес к интересующимся им людям. Наверное, именно так возникает дружба. Другу можно сказать всё и не бояться, что он это не так воспримет. Если ты не прав, он поругает, если прав – одобрит. Дружба может быть и между родственниками. Ведь мой отец мне друг! Вот сейчас он опять в рейсе, и мне его не хватает. Пашки мне тоже не хватает. И Маши… Тётя Тоня – тоже мой друг. Как она со мной говорила, когда я звонил? Успокоила, обнадёжила…

* * *

Аркадий Михайлович – хозяин фирмы, которая сотрудничает с фирмой Станислава Ивановича. У него в офисе я часто бываю. Этот Аркадий Михайлович – мужик уже в годах, где-то за пятьдесят, наверно. Когда я к нему приезжаю, то он всегда встречает приветливо, всегда шутит, правда, иногда как-то неприятно, с блатными выражениями. Ну и бог с ним!

Сегодня я только что очередной раз привёз сюда документы от своего шефа и сейчас, сидя в маленькой приёмной, ещё чего-то жду, чтобы отвезти назад. Дверь кабинета слегка приоткрыта, и мне слышно, как Аркадий Михайлович разговаривает по телефону.

– Стасик, дорогой! Полный расчёт я тебе пошлю сегодня же, – звучит его бархатный голос. – Твой Дима и привезёт. Сейчас посылка готовится.

Я понимаю, что он говорит с моим шефом и что разговор идёт про деньги. Да… Этого мне возить ещё не приходилось.

– Нет, Стасик! Хранить у себя такую сумму я не могу. Сам понимаешь… Нет… Машину ему я дать тоже не могу. Самому нужна до зарезу… Я понимаю… Жаль, конечно, что твоя всё ещё в ремонте, но ничего не поделать. Уж извини… Ну а кого я с ним отправлю? Да не беспокойся ты! Дима твой – отличный парень, надёжный, да и на нём же не будет написано, что он бабки везёт. Всё будет в дипломате.

Что-то мне не по себе стало. В своё время ещё моя мамаша обмолвилась, что перевозка денег – одно из самых опасных мероприятий. Конечно, льстит, что мне такое доверяют, но… Может, что-то тут не так? Уж очень всё сходится на том, что мне придётся одному их везти. Страшновато…

– Дима! Зайди ко мне! – слышу я вызов в кабинет.

Вхожу, и Аркадий Михайлович даёт мне трубку телефона.

– На! Твой начальник хочет с тобой поговорить.

– Я слушаю.

– Дима, ты сейчас повезёшь мне… деньги, – голос Станислава Ивановича сильно напряжён, и говорит он отрывисто. – Очень большие деньги. Я этого не хотел, но другого выхода нет. От этого многое для меня зависит. По-другому, к сожалению, не получается. Дима… Они мне нужны срочно. В общем, меня поставили в безвыходное положение. Я тебе доверяю. Только очень прошу – будь крайне осторожен. Крайне осмотрителен. Понял меня?

– Понял, Станислав Иванович. Привезу. Обещаю.

Ну вот. Концы я себе обрубил.

– Так, Дима. Сейчас тебе всё подготовят. Ты пока кофе попей.

Аркадий Михайлович показывает мне содержимое дипломата. Такого количества денег я ещё в своей жизни не видел. Тут одни доллары…

– Позвони своему шефу и скажи, что груз принял, – подсказывает он.

Звоню и докладываю.

Наконец выхожу на улицу. Пока пил кофе, о чём только не передумал. Вспомнил все детективы, которые когда-то читал, все книги про разведчиков. Всё думаю, как мне себя с таким грузом вести. Останавливаюсь и закуриваю. Нервяк страшный, а так бы, наверно, не стал курить. Какое-то время стою с сигаретой около крыльца, потом инстинктивно поворачиваю в противоположную от постоянного маршрута сторону и оказываюсь под окнами офиса Аркадия Михайловича. Моё внимание привлекает знакомый, именно его бархатный голос, а двор-колодец, кажется, даже слегка его усиливает.

– Так, парни… Он вышел десять минут назад. Пора! И запомните – никакого грохота. Тихонько сзади подошли, под ручки взяли, в подворотню затащили, чемоданчик отобрали – и ходу!

– А если он будет сопротивляться? – слышу я вопрос.

– Будет сопротивляться – сами знаете, что делать. Не мне же вас учить! Хотя не думаю, что он будет сопротивляться. Не амбал. Хлипковат он против вас. Ну а если всё-таки будет серьёзно упрямиться… Повторяю: не мне вас учить. Вообще сейчас такая жизнь, что трупом больше, трупом меньше… Был пацан – и нет пацана. Действуйте по обстановке. Учтите, я не собираюсь терять такой куш!

У меня чуть не подгибаются колени. Значит, по дороге меня скорее всего грохнут, а потом всё спишут на то, что я с этими деньгами сбежал. Интересное кино…

Конечно, есть выбор. Можно просто отдать грабителям дипломат и постараться унести ноги, но я же обещал всё привезти! Практически дал слово. Да… Раз слово дал, то действительно обрубил себе концы. На меня шеф надеется, а значит, я должен выполнять обещание.

Ноги уже сами несут меня к выходу на улицу. Понимаю, что надо куда-то прятаться и заметать следы. Только куда? На удачу, подходит трамвай. Мне плевать – какой! Бегу к нему и вскакиваю на заднюю подножку. Ого! Трамвай догоняют ещё двое. Наверняка это те, кого послал Аркадий Михайлович. Прикинув, перехожу к передней двери. Главное – так рассчитать, чтобы соскочить, когда они будут уже в трамвае. Конечно же, они поймут, что я тоже всё понял, но тогда игра пойдёт в открытую.

Всё получилось! Я выскакиваю, двери за мной захлопываются и трамвай трогается. Счастливого пути, парни! Теперь нужно брать ноги в руки. Резво стартую в противоположном направлении. Ох… Трамвай, проехав немного, останавливается. Понятно: заставили остановиться. Бегу быстрее, думаю на бегу. Мысли просто прыгают в голове. Ясно, что они от меня не отстанут. Чёрт возьми! Я же, в конце концов, – кандидат в мастера по самбо! Они-то ведь этого не знают! И меня учили отражать атаки противника с холодным оружием. Только как я их могу отразить, если у меня в руке дипломат. Он же мне будет мешать! Придётся рисковать…

Бегу вдоль улицы и, озираясь, ищу подходящий двор, чтобы спрятать свой груз, а потом встретить моих преследователей.

Отлично! Эффект неожиданности сработал. Имея обе руки свободными, первого я вырубил практически сразу. Кажется, даже покалечил немного. Катается по асфальту и матерится. А второй – крепкий орешек. Ещё и ножом размахивает! Смешно, но нападать должны были они, а получилось наоборот. Ну вот… Нож удалось выбить, теперь будет легче. Ох… Первый пытается встать… Так! Моя нога попала ему, кажется, в лицо. Короче, лёг снова. На очереди второй. Ну вот, уложил и этого. Спасибо тренеру за то, что показал ряд запрещённых приёмов. Бегу к тайнику, хватаю дипломат – и ходу!

В кабинет к Станиславу Ивановичу вваливаюсь, не обращая внимания на сидящих там людей. Наверно, видок у меня такой, что шеф вскакивает мне навстречу.

– Дима!..

– Вот… Меня чуть не убили, – вырывается у меня, когда я протягиваю ему дипломат.

– Садись, садись… – бормочет он, отставляя его в сторону и, повернувшись к присутствующим, объявляет: – Совещание окончено. Все свободны.

Люди выходят. Только сейчас я замечаю, что рубашка на мне порвана, на руках царапины и ссадины, может, и на шее есть, потому что болит.

– Рассказывай, что случилось, – Станислав Иванович садится напротив меня. К дипломату пока не притронулся.

Рассказываю всё, в первую очередь то, что подслушал под окном его приятеля.

– Да… Вот сука… – бормочет шеф, глядя в окно, потом поворачивается ко мне: – То есть ты изначально знал, что за тобой будут охотиться?

Молча киваю. Он смотрит на меня, тоже молча, закусив губу, и покачивает головой.

– Бандитские времена… Прости меня, Дима. Спасибо тебе! Мне эти деньги нужны были сейчас и срочно, но поверь, если бы я знал… В общем, никогда бы не позволил тебе так везти этот… груз. Я твой должник.

Отчётливо вижу на его лице раскаяние.

– Ладно, давай откроем, – Станислав Иванович встаёт и открывает дипломат.

Деньги лежат, как лежали. Кажется, у меня вырывается вздох облегчения.

– Всё на месте… – тихо произносит шеф, поднимает на меня глаза и берётся за телефон. – Сейчас ничему не удивляйся.

Набирает номер…

– Аркадий Михайлович! Спешу вас успокоить, деньги у меня. Всё в порядке! Спасибо вам огромное! Дима действительно – надёжный человек. Ну, будьте здоровы! – при этом он странно улыбается, кладёт трубку и уже совсем другим тоном объясняет: – Так надо было, Дима. С волками жить…

– Ну я пошёл? – страшная усталость уже валит с ног. Похоже, я держался только на чувстве долга, а теперь, когда работа выполнена, так всё навалилось…

– Погоди, Дима. Садись.

Снова опускаюсь на стул.

– Слушай меня внимательно. О том, что ты подслушивал под окном, никто знать не должен. Повторяю: никто! Аркадий этого не знает, а если узнает, то за тобой может начаться новая охота. Ты меня понял?

Киваю.

– Именно поэтому я ему позвонил и разыграл благодарность. Он должен считать, что его план просто сорвался. Ещё раз повторяю: нигде и никому! Информация порой течёт неизвестными нам путями, а мы сейчас живём в бандитской стране. Когда это закончится, я не знаю, поэтому осторожность должна быть во всём, даже когда просто по улице ходишь. Ты хорошо понял то, что я тебе сейчас сказал?

Станислав Иванович смотрит мне прямо в глаза, как будто гипнотизирует. Снова киваю. Взяв пачку долларов из дипломата, он что-то отсчитывает.

– На. Ты это честно заработал. И ещё раз – прости меня! Я очень виноват перед тобой.

Беру деньги. Да… Напрасно я называл его жмотом. В своих руках такой суммы, даже если не переводить в рубли, я тоже ещё не видел. Мне становится неудобно.