1.1. Источники по истории осадной артиллерии

Вся промышленная документация о производстве тяжелой осадной артиллерии хранилась в архиве Пушкарского приказа. В настоящее время корпус промышленной документации по этой теме нельзя назвать полным. Разрозненные акты из ОР РНБ и ОПИ ГИМ, к примеру, упоминают об отдельных случаях отливки тяжелой артиллерии и не дают целостной картины производства. В этом случае достаточно информативны приходно-расходные и записные книги Пушкарского приказа (РГАДА. Фонд № 1470; АВИМАИВиВС. Фонд № 1; АСПбИИ РАН. Фонд 175), среди которых не мешает отметить «Книги расходные» за 1644–1645, 1655, 1683 гг.^[24], «Книгу приходо-расходную пушкам и пищалям, находящимся в Москве…» 1694 г.^[25], «Тетрадь записную всяким делам денежного стола» 1700 г., отражающую моменты литья с 1660-х по 1690-е гг.^[26] и др. И, наконец, особняком стоят росписи московских орудий^[27], которые также представляют собой ценный источник. По ним можно реконструировать пушечное производство с XVI в., узнать, какие орудия отливались, их характерные признаки и размеры. При сравнении их с другими документами открывается впечатляющая картина артиллерийского производства в Московской Руси.

Но по перечисленным материалам невозможно узнать, каким образом отлитые орудия вписывались в структуру постоянно пополнявшегося «государева большого осадного наряда». Для выяснения организации осадного инженерно-артиллерийского корпуса русского войска XVII в. необходимо привлечь документы Разрядного приказа (РГАДА. Фонд 210) и Оружейной палаты (РГАДА. Фонд 396)^[28].

В описях и сметных книгах Москвы, Пскова, Новгорода и Смоленска встречаются уникальные подробные характеристики крупных проломных орудий, которые в случае необходимости могли входить в состав «большого государева наряда». Так, по сметной книге 1696 г. в Пскове базировались тяжелые пищали «Троил» (60 фун.), «Аспид» (45 фун.), «Лев» (40 фун.), «Медведь» (40 фун.), «Соловей» (25 фун.), «Раномыжская» (20 фун.), «Барс» (17 фун.), «Грановитая» (15 фун.), «Соловей» (15 фун.), гигантская верховая пищаль «Ягуп»^[29]. В Новгороде – пищали «Свиток» (40 фун.) и «Скоропея» (24 фун.)^[30]. В Смоленске, согласно «Описи Смоленску приему пушкарского головы Прохора Шубина» 1671 г. – «Базл» (50 фун.), «Онагр» (47 фун.), «Брат» (35 фун.), «Острая Панна» (35 фун.) «Дедок» (19 фун.), «Левик» (15 фун.), «Лисица» (12 фун.) и др. Как правило, описания орудий включают в себя калибр, вес, длину ствола и характерные признаки, «которая пищаль меры в длину, и сколько весу и признаки московского литья или немецкого». Иностранная артиллерия («по иноземному образцу») также входила в состав осадного парка. С 1632 г., и наиболее массово – с 1654 г. в «большой государев наряд» входил «Большой голландский наряд», по сути, артиллерийский полк из 25–34 стволов новейшей нидерландской артиллерии.

Скорее всего, тяжелые голландские орудия закупались через Посольский приказ, привозились к Архангельску и поступали под ответственность Новгородского приказа, в обязанность которого входила доставка в Москву. К большому сожалению, рассмотреть материально-техническую часть «Большого голландского наряда» в 1655–1667 гг. не всегда представляется возможным, так как множество ценных документов о комплектовании иностранной артиллерии погибло, среди которых были «росписи Смоленскому и Балансному пушечному наряду… за рукою дьяка Михаила Воинова»^[31].

В этом случае исключительную ценность представляют дела «территориальных столов» Разрядного приказа. Например, сохранилось дело о доставке «Большого галанского наряда» (25 орудий) из Москвы в Путивль в 1673 г., состоящее из указов, «памятей», челобитных и записей Разрядного приказа, которое позволяет в некоторой степени проследить организацию артиллерии «иностранного образца» в России. Но часть листов находится в плохом состоянии^[32].

В то же время документы Разрядного приказа не дают никакой информации о нормативной базе комплектования, и тем самым вопрос о структуре и организации «наряда у разрядного шатра» остается открытым.

1.2. Источники по истории городовой (крепостной) артиллерии

С начала XVII столетия Пушкарский приказ осуществлял контроль над всеми крепостями европейской части России. В дальнейшем часть «городовых дел» перекочевала в другие приказы. Сметный список 1629 г. перечисляет только 83, а список 1637 г. – 64 города в ведомстве Пушкарского приказа^[33]. К 1647 г., по неполным данным, городовой стол контролировал артиллерию около 100 крепостей^[34]. С конца 30-х гг. XVII в. города Новгородской земли ведались в Новгородской четверти, Понизовье и Мещерские города до 1672 г. подчинялись приказу Казанского дворца, а «огненный наряд» в Сибирских городах – Сибирскому приказу^[35]. Приморские города, наряд в них и пушкари ведались в приказе Устюжской четверти. Но деньги пушкарскому чину переводились по-прежнему из Пушкарского приказа^[36].

Особой неустойчивостью отличались отношения с Разрядным приказом. К примеру, Пронск и Валуйки только с 1626 по 1633 г. 4 раза переходили под власть того и другого приказа^[37], что вынуждало воевод посылать одни и те же отписки сразу в два приказа^[38]. Как правило, города, не подведомственные Пушкарскому приказу, снабжались артиллерией по запросу. Постепенно Разрядный приказ замкнул на себе большинство функций по военному строительству.

Архивы московских приказов оставили колоссальный массив документации по истории крепостной артиллерии Российского государства. Самыми объемными собраниями обладает РГАДА, фонды которого (ф. 137 «Боярские и городовые книги»; ф. 141 «Приказные дела старых лет»; ф. 210 «Разрядный приказ», «Столбцы и книги разрядных столов», «Дела разных городов»; 396 «Оружейная палата» и др.) насчитывают несколько тысяч единиц хранения. Поднять из этого комплекса весь пласт источников по вооружению каждого города практически невозможно по причине именно массовости. Большую роль играют краткие сводные документы по артиллерии Замосковных, Поморских, Заоцких, Северских, Украинных, Низовых и прочих городов, так называемые «описные книги», фиксировавшие происходившие изменения в вооружении крепостей. Источником их составления послужили воеводские отписки о состоянии укреплений. Воеводы старались всегда указать на недостаток орудий, на плохое состояние укреплений, предлагали некоторые рекомендации по решению проблем. Отписки присылались в подведомственные приказы, где информацию делили на несколько частей: сведения об артиллерии заносились в росписи наряда и описные книги, об укреплениях – в описи укреплений, о служилых людях – в сметные списки. Таким образом, описные книги представляют собой своего рода конспект артиллерийского вооружения.

Из всей массы источников по истории крепостной артиллерии необходимо отметить «Описную книгу пушек и пищалей, учиненную в царствование Михаила Федоровича» 1647 г. (100 крепостей) и «Опись городов, ведомых в приказе» 1678 г.^[39] (142 крепости). Даже при работе с этими источниками историк сталкивается с большим количеством данных (до 3500 орудий, несколько тысяч пудов пороха, ядер и т. д.). Поэтому зачастую подобные массовые источники приходится подвергать статистической обработке. В качестве примера количественного анализа «Описной книги пушек и пищалей» 1647 г. можно сослаться на работу А. Н. Кирпичникова^[40]. Однако упомянутые источники лаконичны в описании орудий – по ним нельзя узнать о конструктивных особенностях, годах производства и т. д.

В этом случае весьма информативны описи артиллерии в разрядных округах – Новгородском, Белгородском, Севском разрядах. К примеру, опись в городах Белгородского разряда 1676–1677 гг.^[41] является уникальной по своему содержанию – в ней перечислены десятки орудий XV–XVII вв. с указаниями на место отливки, калибр, вес и характерные приметы каждого ствола («признаки»). Данная опись активно исследуется историками^[42].

1.3. Источники по истории полковой артиллерии

Архив Стрелецкого приказа погиб в пожаре времен Анны Иоанновны, а оставшиеся от него крупицы, включенные в состав фондов Разрядного и Малороссийского приказов и Оружейной палаты, доносят лишь мимолетные сведения об артиллерии стрелецких приказов. Единственная уцелевшая Записная книга Стрелецкого приказа за 1689-90 гг. также не содержит ценных данных^[43]. В связи с этим практическое значение в выяснении некоторых вопросов стрелецкого наряда имеет переписка Пушкарского и Стрелецкого приказов, отложившаяся в фонде № 1 Архива Военно-исторического музея, инженерных войск и войск связи. Здесь важно отметить «роспись медному наряду, которой прислан изо дворца» 1671 г.^[44], дела о присланных из Москвы медных пищалях в стрелецкие полки Г. Соловцова^[45], И. Волжинского, B. Ефимьева, О. Салова^[46], С. Родышевского, С. Расловлева^[47], Б. Пыжова, А. Жукова^[48], Г. Остафьева, В. Пушечникова, Л. Грамотина, Ф. Головленкова^[49], Ю. Лутохина, И. Полтева и В. Бухвостова^[50]. Полноценным дополнением к этому комплексу источников примыкают также росписи полкового имущества 1678–1679 гг. девяти стрелецких полков, составленные в Белгородском столе Разряда на основании справок из Стрелецкого и Пушкарского приказов^[51]. Именно анализ подобных источников позволил рассмотреть заключительные этапы реформ по перевооружению пехотных полков старой формации к 1680-м гг., что и было апробировано в нашей статье^[52].

Полковое делопроизводство пехотных соединений «нового строя» раскидано среди тысяч столбцов и книг рукописных собраний.

Дела об артиллерии драгунских полков с 1640 по 1676 г. хранились в Приказе драгунского и солдатского отпуска, который в те времена ведал комплектованием драгунских и некоторых солдатских региментов. К сожалению, его архив в XVIII–XIX вв. разделил печальную судьбу Рейтарского приказа – он погиб в пожарах. Всего 26 единиц хранения (1646–1648, 1675–1676 гг.) Приказа драгунского и солдатского отпуска было включено в фонд 396 (Архив Оружейной палаты)^[53]. Тем не менее тот массив документации, который остался до наших дней, позволяет обозначить некоторые особенности артиллерийского вооружения «ездящей» пехоты XVII столетия, по крайней мере со второй половины XVII в.

Так, полковые росписи Московского, Севского и Белгородского столов Разрядного приказа показывают большой «разброс» пушек в драгунских региментах. Если ранее, в Смоленскую войну, 12-ротный полк Александра Гордона имел на вооружении 12 легких коротких орудий «по немецкому образцу», то в Тринадцатилетнюю войну 1654–1667 гг. количество пищалей в регименте сокращается до 5–6, а к 1670-м – до 2. «Роспись припасов» в составе книги № 98 Белгородского стола показывает, что драгунские полки были оснащена 2–6 орудиями^[54].

Ни документы Разряда, ни остатки делопроизводства Пушкарского приказа не показывают наличия легкой артиллерии в рейтарских полках (в драгунских шквадронах рейтарских полков она также отсутствует). Только в некоторых документах Разрядного приказа есть упоминания о существовании в штатах полка «огнестрельных стрельб мастеров», которые, по всей видимости, участвовали в снаряжении ручных гранат^[55]. Вышесказанное позволяет сделать вывод, что артиллерия к тому времени еще не могла сопровождать кавалерию, да и огневой мощи рейтарам, вооруженным пистолетами и карабинами, хватало.

При исследовании артиллерии самых массовых соединений XVII в. – солдатских полков —