«Жизни как таковой нет. Есть только огромное жизненное пространство, на котором вы можете вышивать, как на бесконечном рулоне полотна, все, что вам угодно. Вам нравится токарный станок? Влюбляйтесь в него! Говорите о нем с волнением, с восторгом, с экстазом, убеждайте себя и других, что он прекрасен! Вам нравится женщина? То же самое. Обожествляйте ее! Не думайте о ее недостатках! Вам хочется быть моряком? Океаны, синие дали… Делайтесь им! Только со всей верой в эту профессию! И так далее. И вы будете счастливы какое-то время, пока не надоест токарный станок, не обманет женщина, не очертеет море и вечная вода вокруг. Но все же вы какое-то время будете счастливы.

Жизни как таковой нет. Есть только право на нее. Бумажка, «ордер на получение жизни». Жизнь надо выдумывать, создавать. Помогать ей, бедной и беспомощной, как женщине во время родов. И тогда она что-нибудь из себя, может быть, и выдавит. Не надо на нее обижаться и говорить, что она не удалась. Это вам не удалось у нее ничего выпросить. По бедности своего воображения. Надо – хотеть, дерзать и, не рассуждая, стремиться к намеченной цели. Этим вы ей помогаете. И ее последнее слово, как слово матери вашей, всегда будет за вас. Но помогает она только тем, кто стремиться к чему-то. Ибо нас много, а она одна. И всем она помочь не может».

Александр Вертинский

В начале было…

Да, это очередная «теория всего». Так что дальше можете не читать.

Да, есть такие сумасшедшие люди, которые ищут смысл жизни, пока все остальные этой жизнью просто пользуются. Я – один из них, я искал смысл жизни всю свою жизнь, и я его нашел. Так что дальше можете не читать.

Да, я придумал, как объединить науку и религию, что бывает после смерти, из чего состоят кванты, откуда приходит вдохновенье и когда будет мир во всем мире. Да, я нашел непротиворечивый ответ на все эти вопросы, и если вы считаете, что такого не может быть, что никому не дано познать истину, что даже величайшие умы человечества были не в состоянии приблизиться к этим вопросам, то дальше можете не читать.

Как говорил Ходжа Насреддин, невозможно наполнить чашу, если она уже и так полна. Если чаша ваших знаний полна, то зачем вам нервничать и тратить время? В отличие от многих других, моя «теория всего» вполне согласна с тем, что многие ее не примут. Так что дальше можете не читать.

Но если вы все-таки читаете дальше, то я расскажу вам, что моя чаша наполнялась несколько раз на протяжении жизни, и каждый раз, когда я видел ее полной, но не чувствовал вкус напитка, мне приходилось опорожнять ее, иногда полностью, иногда частично, и начинать наполнять заново.

Вам я тоже предлагаю по мере чтения отливать понемногу из своей чаши, если почувствуете, что новый напиток не помещается.

Что я вижу

Не знаю, как вы, а я это вижу – я вижу, что мир создан. Я воспринимаю все окружающее как кино, как нечто, что происходит рядом, на что я могу посмотреть со стороны. В последнее время, наконец, я начинаю понимать, как это кино снято, из чего сделана пленка, каков сценарий. Но дело, конечно, не в этом, а в том, что я не перестаю удивляться, как оно красиво, занимательно, поучительно и разнообразно – это кино.

Я тоже участвую в этом кино, но часто вижу себя со стороны. Постоянно, почти всегда. Иногда, когда у меня бывают сильные эмоции – положительные и отрицательные – я на какое-то время перестаю различать эту отделенность, мне кажется, что все по-настоящему – положительное или отрицательное. Включаюсь в жизнь, живу. Но как только ситуация решается, я выхожу из этого ощущения и опять вижу себя со стороны, как наблюдатель. И все остальное вижу со стороны,

Мне говорят – это твои интеллектуальные заморочки, отключи голову. Голову я отключаю достаточно успешно, я не думаю, не оцениваю, не просчитываю. Я действительно выхожу из реальности. Я сижу на скамейке в парке, в припаркованной машине, в кафе, на бревнышке в лесу – и я вижу, как вокруг меня происходит жизнь. Я ощущаю себя не частью этой жизни, а наблюдателем.

Сознательно я ничего не оцениваю, не просчитываю, не планирую. Правда, мозг сам быстро и непринужденно выдает мне информацию о том, что я вижу – скорость ветра, цвет обоев, размер пряжки на поясе – я вижу очень много деталей и тут же связываю их друг с другом, но это я воспринимаю тоже как внешний процесс, идущий помимо моего сознания. Это тоже кино.

А что делает сознание, что делаю я? Я наслаждаюсь тем, что вижу и чувствую. Я удивляюсь тому, сколько всего в мире существует, происходит, как все красиво, сложно, запутанно. Ощущаю цельность мира, его единство, подобие и взаимосвязь во всем – от песчинки на дорожке до полета на Луну. Вы не чувствуете связи между песчинкой и полетом на Луну? Я могу рассказать вам, в чем связь, но вы скажете, что это мои умствования, логика и интеллект. Да, рассказ будет порождением интеллекта, но само ощущение связи – это не интеллект. Я могу рассказать вам десять разных историй про то, как связаны песчинка и Луна, потому что мой интеллект может их выдумать. Но связь и единство я чувствую непосредственно. Я просто знаю, что они обе – мельчайшие эпизоды всеобщего кинофильма жизни.

Обдумывание этого кинофильма, осмысление его – мое постоянное состояние. Честно говоря, меня это утомляет, мне не хочется этого делать. Это очень похоже на интеллектуальное умствование, которое я не люблю. Мне хочется просто жить и смотреть это кино. Собственно, я так и поступаю уже в течение двадцати лет. Скрываюсь от предназначения, как Иона во чреве кита, не пишу ничего, стругаю деревяшки, леплю фигурки из глины. Но не получается. Жизнь выходит не очень настоящая, и все равно меня регулярно выносит из нее, все равно – как только чуть замедляется круговорот событий, я оказываюсь на берегу и смотрю на реку, которая продолжает течь рядом.

И нужно, наконец, сесть и начать записывать то, что я вижу, что чувствую и что думаю по поводу этого фильма, этой бесконечной реки по имени «жизнь».

Это очень трудно. Очень трудно выстроить в узкую цепочку слов ту широченную многомерную картину, которую я ощущаю перед собой. Это как впихнуть верблюда в игольное ушко. Но, в общем, это обычная задача творчества – запечатлеть безграничный внутренний образ с помощью ограниченных материальных средств. Собственно, весь кинофильм жизни и состоит в таком вот втискивании образов в реальность. Описывая реальность, я действую согласно принципам этой самой реальности. И хорошо, и слава богу.

Основной вопрос философии

Философия начинается с вопросов. Вопросы у разных людей разные. Кого-то интересует, почему Вселенная бесконечна, а скорость света конечна. Кого-то – спасет ли красота мир. Кого-то – как победить тиранов. Если хорошенько поразмыслить, то понимаешь, что это все частные вопросы. Они интересны только части людей, и ответ на них не дает общей картины мира. Попытаемся найти более общий вопрос.

В энциклопедии основным вопросом философии названо отношение сознания к материи. Что первично? Сознание ли самозародилось внутри материи, или, наоборот, сознание создало материю внутри себя?

В такой формулировке вопрос для большинства людей звучит слишком абстрактно, поэтому традиционно он тут же превращается в жесткую дилемму: «Есть ли Бог?» или как вариант: «Есть ли загробный мир?» Однако, эти вопросы нам не помогут в рассуждениях, потому что на них каждый человек вполне определенно может сказать или «да», или «нет», а кто-то также определенно скажет «может быть», но никто после этого не сможет объяснить более подробно, где же он и каков он – Бог или его отсутствие. Собственно, это все и пытаются понять, но не могут.

Другая формулировка этого вопроса: «Что такое смерть?» Этот вопрос сводится к предыдущему. Узнав, что происходит после смерти и до рождения, мы поймем, что такое смерть и надо ли ее бояться. Не поняв запредельное существование, мы никак не раскроем загадку смерти. Да и вообще, смерть так сильно занимает наше воображение, потому что за ней видится нечто опасное.

А по сути это вопрос «Что такое жизнь? В чем смысл жизни?» Но этот вопрос опять висит в воздухе, потому что он недостаточно конкретен. У каждого человека есть на него свои ощущения и рассуждения, но формализовать их достаточно трудно. Остается только принять одну из распространенных точек зрения, хотя ни одна из них четко не доказана, но все противоречат друг другу.

Еще один часто обсуждаемый философами вопрос – оправдание зла. Если Бог добр, или если Вселенная рациональна, то почему в ней так много зла, страданий, разрушений и проблем? Немного изучив этот вопрос, мы поймем, что большинство мыслителей давно сошлись во мнении, что разрушения и проблемы можно рассматривать как части мировой гармонии, всеобщего круговорота вещей и событий. Что жизнь проходит этапы собирания и распада, каждый из которых имеет смысл и оправдание. Мне эта идея представляется все равно несколько туманной, но хоть какая-то логика в ней есть.

Единственное зло, которому мы действительно не можем найти оправдания – это злая воля человека.

Почему люди воюют друг с другом? Почему им так нравится воевать?

Почему мягкие добрые женщины в тепле и доброте рожают и воспитывают милых и прелестных детей, которые потом становятся жесткими злыми взрослыми, хладнокровно борющимися друг с другом? Почему даже в самых гармоничных племенных обществах главное дело мужчин – война? Почему звери, растения, стихии все время находятся в борьбе друг с другом? Почему мы называем это гармонией для дикой природы, а для людей называем это злом?

Почему мы чувствуем внутри себя страсть к борьбе, хотя мысленно стремимся к миру? Почему воспитанные интеллигенты культурно зачитываются жестокими преданиями о низких страстях древних героев? Почему мы с таким удовольствием читаем книги и смотрим фильмы про бурные страсти, эмоции, убийства и предательства, но избегаем всего этого в реальной жизни?

Почему мир все-таки продолжает существовать и каждый раз восстанавливать гармонию, несмотря на разрушения? Почему война не может, наконец, убить всех живущих? Почему пекари, наконец, не напекут столько хлеба, что незачем будет воевать?

На этот вопрос – «Что такое зло?» – каждый человек тоже может дать более или менее определенный ответ, который его более или менее устроит. Кто-то скажет, что это результат несовершенства устройства нашего мозга, кто-то – наследие животного прошлого. Для кого-то это испытание перед грядущим блаженством, для кого-то – урок для развития будущей мудрости. Каждый будет по-своему доволен своим ответом, но все эти ответы никак не соотносятся друг с другом, и к каждому ответившему возникает простенький вопросик – а как же остальные, те у которых другой ответ? И даже на этот вопрос у каждого приверженца каждой системы найдется ответ. Все знают, что будет с неверующими, необразованными, бездуховными и неразвивающимися. Они сгорят, погрязнут, сгинут и отстанут.

Но вот почему этих «остальных» так много? Всякая хорошая теория должна описывать все имеющиеся факты, а большинство общепринятых мировоззрений согласны считать осмысленной жизнь лишь некоторой «правильной» части человечества, совершенно не заботясь обо всех остальных. И этих остальных всегда оказывается слишком много, больше, чем «правильных».

Если отвлечься от частностей и абстрактностей, то основной вопрос философии я сформулировал бы так:

Почему жизнь так сложна, прекрасна и удивительна, а большинство людей тратит ее на всякую фигню?

Мне кажется, эта формулировка достаточно глубока и определенна, и при этом выражена простыми, всем понятными словами, без этой концептуальной научной терминологии.

Конечно, у каждого свое представление о том, что такое «прекрасна и удивительна» и о том, что такое «фигня», но в этом и состоит универсальность формулировки. В ней неявно скрыт еще один вопрос, не менее важный:

Почему люди воспринимают жизнь по-разному, а она при этом продолжает происходить как единое целое?

Простота формулировки неизбежно наводит на простоту ответа. Давайте сразу предположим – а вдруг жизнь и предназначена для этой самой «фигни»?

Может быть, нужно честно представить себе, что из светлого гармоничного духовного мира светлые гармоничные и духовные мы воплощаемся на Землю именно для того, чтобы временно побыть темными, злыми и материальными? Что в этом и есть основная радость и смысл земной жизни – сочные смачные телесные и эмоциональные ощущения, впечатления и события? Что жизнь – это просто игра, ради самой игры?

У меня на эти размышления ушло двадцать пять лет. И я только приоткрыл дверь, увидел только краешек ответа. В книге вы прочитаете наводки на то, каким может быть ответ. Надеюсь, мне хватит времени, чтобы разузнать все поподробнее.

Начнём с середины

Книги с описаниями новых теорий обычно начинаются с подробного описания проблем старых теорий. Автор долго перечисляет все, что его не устраивает в существующей науке, культуре, бизнесе или педагогике, и лишь после этого излагает свое предложение. В результате, почти треть книги мы с удовольствием находим в тексте подтверждение своему недовольству, и только ближе к середине вдруг обнаруживаем, что предлагаемое автором решение ничуть не лучше тех проблем, на которые он обрушивается.

Мне всегда скучно читать разоблачительную часть, я сразу листаю до того места, где начинается положительная программа. Если в целом она согласуется с моим представлением о прекрасном, я уже более подробно изучаю всю книгу. Если предложение автора меня не устраивает, то остается только выяснить, что привело его к столь странным выводам, хотя это не всегда интересно.