Первым, кто обозначил на карте землю под названием Новая Гвинея, был упоминавшийся выше Г.Меркатор (в 1569 г, ещё до издания знаменитого «Атласа») – и буквально все картографы тогдашней Европы сочли эту сушу частью Южного материка. Особый интерес к ней проявили испанцы, предположившие, что оттуда можно вывезти немало золота и чернокожих рабов, дабы заменить последними «слабосильных», во множестве умиравших на вест-индских плантациях и в перуанских рудниках индейцев.

19 ноября 1567 г из порта Кальяо (Перу) отбыли 2 судна под началом Альваро Менданьи де Нейры, имевшего приказ найти «известные острова и континент» в Южном океане, «поскольку многие очень опытные в математике мужи вывели заключение, что таковые должны находиться в тех местах». 15 января 1568 г испанцы открыли обитаемый коралловый островок с кокосовыми пальмами (возможно, один из островов Эллис), но не смогли высадиться на нём из-за препятствовавших ветров. Было это у 7 градусов южной широты, а 7 февраля юго-западнее, у 8 градусов, обнаружилась вроде бы «большая земля», отгороженная от моря барьером коралловых рифов, с населёнными чернокожими туземцами деревнями на берегу и поросшими тропическим лесом горами вдалеке. Это был остров Санта-Исабель. Высадившись здесь, люди Менданьи соорудили маленький бриг для плавания между островами и уже на нём обошли прилегающие воды. В первом таком походе открыли большие острова Малаита и Гвадаканал на юго-востоке и Шуазель на северо-западе, во втором – юго-восточнее Санта-Исабели ещё один большой остров – Сан-Кристобаль. Однако туземцы вели себя агрессивно, и в августе эскадра Менданьи отчалила от островов.

Обратный путь к американским берегам затянулся из-за ветров, вынудивших испанцев подняться из Южного полушария даже выше Северного тропика. Удлинение плавания привело к тому, что на кораблях начались голод и цинга, и прежде чем суда (в январе 1569 г) добрались до Мексики, экипажи их значительно поредели.

По возвращении в Перу Менданья заявил, что открыл, не много – не мало, страну Офир, откуда, по Библии, корабли царя Соломона привозили золото для декорирования Иерусалимского храма (отсюда название, данное им архипелагу – Соломоновы острова). Колониальные власти Менданье не поверили – уж слишком фантастично выглядели его предположения в сравнении с реально увиденным. Как говорилось в официальном сообщении, «хотя они и слышали о лучших землях, они не нашли ни золота, ни серебра, ни каких-либо товаров или… другого источника прибыли, и все встреченные ими туземцы были нагие дикари».

Но «вода камень точит», и через 25 лет (!) Менданье удалось-таки уговорить власти Перу снарядить новую экспедицию к тому же архипелагу.

5 судов отправились в путь 16 июня 1595 г, а 21 июля открыли самый юго-восточный остров архипелага, который назвали Маркизскими островами (в честь маркиза Каньете, вице-короля Перу). Здесь произошло кровавое столкновение с туземцами, многие из последних были убиты и ранены. Пополнив на близлежащих островах запасы провизии, Менданья пошёл на запад. По пути к открытым 7 сентября и названным Санта-Крус островам один испанский корабль бесследно исчез во время шторма. На островах от болезни умер сам Менданья, и его вдова донья Изабелла приняла на себя командование. Фактически, однако, эскадру дальше повёл португалец на испанской службе, бывалый моряк Педро Эрнандо Кирос.

10 февраля 1596 г, потеряв в пути ещё один корабль, прибыли на Филиппины, и лишь через 2 с половиной года добрались до Акапулько, в Мексике, на двух оставшихся судах.

Кирос убедил администрацию колонии назначить его начальником следующей посылаемой на поиск «Неведомой земли» экспедиции.

Отправившись в декабре 1605 г из Кальяо на запад, на трёх кораблях, испанцы в феврале 1606 г обнаружили в Южной Полинезии несколько атоллов в архипелаге, известном сейчас как Туамоту, а потом и другие острова, населённые стройными, красивыми людьми с тёмно-золотистой кожей. Когда 7 апреля моряки Кироса высадились на одном таком острове, чтобы пополнить запасы пресной воды и дров и набрать фруктов, тамошний вождь рассказал им о десятках малых островов немного к югу от этого и какой-то «большой земле» ещё южнее. Острова были уже известными испанцам Санта-Крус, но что за «большая земля» находилась за ними?

Кирос пошёл на юг и, в конце концов, достиг высокого берега, простиравшегося на юго-восток, насколько хватало глаз. Понятно, о чём думал командующий, когда его корабли заходили в глубокий залив, чтобы стать на якорь.

1 мая 1606 г испанцы впервые ступили на открытую землю. Кирос объявил её так долго разыскивавшимся материком и окрестил «Австралией Духа Святого». Он заложил на берегу первое христианское поселение, назвав его соответственно – Новый Иерусалим. Но уже через 5 недель после прибытия начальник экспедиции неожиданно вышел на одном судне из бухты и отправился назад в Америку. Хотя сам он утверждал, что просто отплыл в разведку и потом не смог возвратиться из-за сносившего его в открытое море сильного ветра, более вероятным представляется другое объяснение: он торопился заявить о своём открытии и личном праве на должность королевского наместника во вновь обретённых землях.

Вернувшись, Кирос написал отчёты, в сравнении с которыми меркнут даже сочинённые намного позже истории барона Мюнхгаузена. Но колониальные чиновники не оценили по достоинству игру его воображения – тем более, что в следующем, 1607 г, они узнали о гораздо более – без всякого вымысла – значительном открытии.

Дело в том, что в Новом Иерусалиме Диего Прадо-и-Товар и Луис Ваэс Торрес, капитаны двух остававшихся там судов, занялись обследованием береговой линии «Австралии Духа Святого» и очень скоро выяснили, что никакой это не материк, а просто большой архипелаг (современные Новые Гебриды). Тогда они решили двинуться дальше на запад, первыми из европейцев вошли в Коралловое море и 14 июля на 11 градусах 30 минутах южной широты увидели землю, которую Торрес принял за берег Новой Гвинеи (на самом деле это тоже был остров, возможно, какой-то из Луизиад⁴). Продолжая путь к западу вдоль гряды коралловых рифов и островков, суда добрались, наконец, до берега, который уже бесспорно принадлежал Новой Гвинее. По-прежнему держа курс на запад, капитаны следовали вдоль южного побережья этого самого большого после Гренландии острова нашей планеты, пока не убедились, что на юге он не соединяется с сушей.

Учёный мир узнал о результатах плавания Торреса только через 150 с лишним лет, поскольку информация о них была засекречена правительством Испании. Примерно в 1765 г английскому гидрографу Александру Далримплу посчастливилось стать обладателем копии написанного Торресом отчёта, и именно Далримпл предложил назвать именем этого капитана пролив между Новой Гвинеей и Австралией. Но факт наличия такого пролива подвергался сомнению вплоть до первого кругосветного плавания Джеймса Кука (1768 – 1771 гг), в ходе которого открытие Торреса было подтверждено.

В 1610-х – 1640-х годах новую информацию для размышления дали европейским географам голландские мореплаватели, открывшие и отметившие на картах некоторые участки западного, северо-западного и юго-западного побережья Австралии и назвавшие всё это в совокупности Новой Голландией.

В очередной раз неизвестная ранее и не исследованная до конца на тот момент земля была принята за выступающую к северу часть обширного материка. Но полученные к тому времени сведения об этой «части» (якобы протянувшейся от Новой Гвинеи до места, где южный австралийский берег пересекается с меридианом 133 градуса 30 мин. восточной долготы) не позволяли сделать какие-либо конкретные выводы о размерах, населении и природных богатствах всего гипотетического континента. Вот почему в 1642 г, по повелению Антона Ван-Димена, верховного правителя голландской Индонезии, из столицы последней Батавии (сейчас Джакарта, столица независимой Индонезии) вышли к острову Маврикий 2 корабля. Командовал ими талантливый навигатор Абель Тасман. Задание его было традиционным для тогдашних исследователей южных вод: попытаться найти неизвестный материк и возвратится на остров Яву, конкретнее в Батавию, по возможности обогнув Новую Голландию с юга и пройдя возле Соломоновых островов.

Рисунок 10. Абель Тасман

Корабли Тасмана оставили Маврикий 8 октября. Поначалу шли на юг, потом на восток, используя западные штормовые ветра между южными 44-й и 49-й параллелями. 24 ноября увидели возвышающиеся над волнами берега какой-то земли, названной Тасманом Ван-Дименовой (современный о-в Тасмания) и принятой им за южный выступ Новой Голландии.

Плавание на восток продолжалось, и 13 декабря глазам голландцев предстала ещё одна незнакомая земля – Южный остров Новой Зеландии, и на ней – горы, Южные Альпы. Пройдя примерно 600 км вдоль берегов, моряки 18 декабря впервые встретились с новозеландскими аборигенами-маори. Лучше бы этой встречи не было: туземцы зверски убили трёх матросов, причём, как уверял Тасман, те не дали для нападения на себя абсолютно никакого повода.

Оставив эти, мягко говоря, негостеприимные берега, голландцы держали курс на север, потом на северо-восток, открыли острова Тонга и уже от них двинулись обратно на северо-запад. Миновали множество атоллов и коралловых рифов, открыли восточные острова архипелага Фиджи, затем взяли западнее и 22 марта 1643 г достигли, наконец, Соломоновых островов. Идя от них домой вдоль северного побережья Новой Гвинеи, исследовали 1000 его километров. В Батавию прибыли только 15 июня 1643 г.

Результаты экспедиции впечатляли: она убедительно доказала, что Новая Голландия – не часть тянущейся до полюса суши, и «отодвинула» границу области Индийского океана, в которой была ещё надежда найти неизвестный континент, к югу от 45-й параллели. Оставался, однако, нерешённым вопрос о размерах и очертаниях открытой Тасманом Новой Зеландии. Сам голландский навигатор допускал, что она-то и есть настоящий берег Южного материка, и не желавшие отказываться от перспективы обнаружения, исследования и присвоения большого континента мореплаватели, учёные и политики охотно ухватились за это многообещающее допущение.

Поиски Terra Australis Incognita вступали в новую фазу.