– …Они посещали множество игорных и питейных заведений от Лазурного берега с Марселем до Парижа, Гавра и Кале. И везде заводили скользкие разговоры на тему возможных поставок оружия и патронов из России. Как и следовало ожидать, вскоре попали в поле зрения наших компетентных органов, но брать за филейные места их сразу не стали, ограничились сопровождением. Узнали, кто они и откуда, выяснили – провинциальные журналисты. Решили: развлекаются ребятишки, ищут сюжетик погорячее. Простительно. Их настоящие имена…

– Мне известны их настоящие имена и фамилии. Продолжайте, пожалуйста.

«Вот как?.. Простительно?!.. не знаю, право, какие стандарты поведения в ходу у вашей пишущей братии, а у нас такое не прощается… Через голову редактора – через МОЮ голову – лезть в заграничный криминал… бо́шки поотрываю!.. Развлекаются они, сюжетик ищут… да… хочется нам чего-то горяченького, посенсационней, а вокруг тоска и серость – тогда сенсацию мы сами себе придумаем или создадим. Методика не новая, проверенная и результативная. Провокация называется. Убить мало…»

– …Но – кто бы мог подумать?.. дилетанты нечаянно вышли на контакт с одной из серьёзных террористических групп!.. Те по глупости повелись, эти вернулись сюда, и началось нечто подобное шпионской радиоигре времён Второй мировой. Всю переписку мы, конечно же, отслеживаем. Никаких реальных автоматов-пулемётов у них нет – это фантазия, розыгрыш с последующим разоблачением. Фейк. Наша организация давно вела гаврских мерзавцев, захват и ликвидация – дело считанных недель. Но, судя по некоторым признакам, ваши, гм, шалуны планируют повторный визит. Этого допустить нельзя ни в коем случае – их жизнь окажется в опасности…

«Да, мадам-сеньора, вы, к сожалению, совершенно правы. За такие фейки и у нас могут по сусалам надавать, а у них – камень на шею, и в Сену. Впрочем, в Гавре и Ла-Манш под боком… Хотя по мне – назвался груздём – полезай, куда скажут… Этого дурня, Стаса – пёс с ним, жрите на здоровье, а Кирку жалко. Не допустим, будьте покойнички. На запад собрались ребятки?.. сколько там километриков?.. тысячи три?.. Вот и поедете ровно на три, плюс-минус сто-двести… только на восток. Там, в Омске-Томске, тоже достопримечательностей полно, сюжетов хватает. И уж там ваша драгоценная жизнь будет в по-олной безопасности…»

– …Но это не конец нашей истории. Будь всё так просто, я бы и не увидела ни разу в жизни ни Москву, ни ваш прекрасный город. Один из преступников едет сюда. И хочет встретиться с этими идиотами. Рандеву назначено на завтра. Брать его сейчас нежелательно – наша операция пока не подготовлена. Поэтому у нас к вам просьба – предоставить вашим беспечным героям время и свободу передвижения. Послезавтра можете их уволить, премировать, кремировать или пустить на котлеты, а завтра – пусть съездят в столицу.

– Понятно. Их заявления о краткосрочном отпуске я третьего дня порвал в клочки. Погорячился, значит?..

– Да, – снова подключился к разговору серошляпый чекист, – Мы будем признательны…

– Если партия скажет: «надо»…

– Спасибо за понимание. И, самое главное: ни в коем случае не дайте им знать о нашем разговоре. Именно поэтому не вы у нас, а мы здесь, понимаете?.. они – мальчишка и девчонка, играют в свои детские игры, а он – матёрый волк, опытный физиономист. Если они узнают о нашей осведомлённости – гарантированно проколются, и тогда под угрозой уже операция французских коллег. Могу я на вас положиться?..

Редактор, сохраняя серьёзное выражение лица, мысленно развил последнюю фразу.

«Могу я на вас положиться?» – спрашивает клиент у проститутки, а дама в ответ жеманно: «Ой, да пожалуйста, мущина, милости прошу. Плати́те вперёд и располагайтесь, как вам удобно…»

Озвучил, естественно, иную версию:

– Всё будет в норме, не сомневайтесь. Я слыву человеком настроения – сегодня сатрап, завтра рубаха-парень. Они ничего не заподозрят.

«Они, мальчишка и девчонка, не заподозрят. Котлеты из них мне не нужны, увольнять тоже не буду. Кремировать?.. А что, это идея… Выгнать взашей – проще всего, но нафига мне мученики? А вот пожизненные рабы, обязанные доброму шефу, то бишь мне, возможностью и дальше заниматься любимой работой… – ведь могу, имею полное право и благословение органов послезавтра же послать на все четыре стороны с волчьими билетами… Такие мне пригодятся.

И сценарий окончания редакционной планёрки, она же подведение итогов за неделю, скажем, в будущую пятницу, готов. Все идут к двери с чувством исполненного долга и в предвкушении выходных, а я вслед негромко так произношу сакраментальное мюллеровское: «А вас, месье Иванченко и вас, мадемуазель Маринина, я попрошу остаться…» А с папками шалунишек поговорю отдельно, уже в думской приёмной: «Расскажите, будьте так добры, откуда у ваших беспечных деток сведения о строго секретном количественном и качественном ассортименте нашего орденоносного оружейного завода?..»

Отблагодарить меня, доброго и милостивого, Кира и Стасик смогут примерно через годик. Их услуги пригодятся для подготовки и взрыва Мухиной «бомбы» – сотрудники они действительно способные, сетевую версию газеты продвигают неплохо. Будет им сенсация. В память, как говорится, о моём друге, «не вернувшемся из боя…»

Уходили гости так же, как вошли: разговор кончился, они встали и без церемоний пошли к выходу, не дожидаясь хозяина. Так выходят из собственного жилья. Серый уверенно открыл нужный замок, безошибочно выбрав из трёх, пропустил даму, приподнял шляпу. Всё.

Редактор-депутат, закрыв дверь на этот раз на все три запора, испытал облегчение, сравнимое с утренним подходом к унитазу.

«Всё… а я уже готов был признаваться в… А в чём мне, собственно, признаваться?.. Ничего противозаконного не совершал и не собираюсь… Где деньги взял и у кого – к компетенции ФСБ не относится, а здоровье моей жены – моё личное дело. И её, разумеется. Ишь ты, в курсе он… всё-то вы, ребята в сером, знаете, до всего вам надо докопаться… Да-а, ещё минута, и шапка на мне загорелась бы синим пламенем. Слава богу, беседовали не в их застенке, сидел не на казённом скрипучем стуле, а на своём диване, без шапки… дрожи в поджилках они, надеюсь, не разглядели. Молчание, говоришь, не лучшее решение?.. Время покажет.»

Но Саниного шока визит дамы в лиловом и джентльмена в сером не объяснил. Друг прозрачно намекает: с их общим товарищем нелады, причём весьма серьёзные. Сам Муха пишет о том же, открытым текстом: «Меня ты больше не увидишь…»

«Но это он написал – мне, в завершение текста о крупных нехоро́шестях, и коль уж вляпался в столь неприглядные делишки, то удивляться летальному, как говорится, прогнозу не приходится. За куда меньшие секреты душат и топят сплошь и рядом, вешая на грудь такого посвящённого табличку «он слишком много знал».

А если наш крылатый одноклассник умудрился наступить одной ногой одновременно в две кучи дерьма, а другой к тому же на грабли – прогнозы строить и вовсе глупо. Тут впору молебен заказывать. Или венок.»

Депутат решительно набрал номер «рыцаря плаща и кинжала».

Фортуна двух товарищей при всей её капризности улыбнулась обоим. Славка ещё на втором курсе начал публиковать заметки и очерки в городской прессе, а к окончанию ВУЗа имел все шансы поступить в штат основной региональной газеты. И своего шанса не упустил. Рос стремительно, использовал малейшие лазейки – и вот результат: в тридцать лет – главный. Попутно вступил в правильную партию, и там смог зарекомендовать, оправдать… второй результат: депутат. Дума пока местная, но ведь и возраст – по меркам политиков юный.

А Саня избрал другой маршрут. Об отце своего лучшего друга Славка знал мало – как выяснилось однажды, вообще ничего. Имя-отчество – да, знал. Где живут Бугримы – знал. И даже номер машины – знал, и на их даче, именуемой «коттеджем», бывал. А вот где и кем работает Санин папа – нет, не знал. Саня на эту тему не говорил, умудрялся обходить все годы знакомства. Да и он, скорее всего, тоже знал далеко не всё.

И когда Сашок, окончив университет, куда-то пропал, Славка решил: подался на вольные хлеба – Север, Восток, Запад… мало ли. А через три года оказалось: никакого Севера – живёт и работает в столице Родины, служит на не самой значительной должности, но в одном из самых значительных ведомств. Друг взял кинжал, накинул плащ и пошёл в бойцы невидимого фронта. Яблочко, как говорится, от яблоньки…

2012

Вообще-то вставать ни свет ни заря в Генкины планы не входило. Он, наоборот, с удовольствием повалялся бы ещё в теплой палатке на мягкой кошме, предаваясь любовным утехам с новой знакомой. А вышло по-другому: робкая с виду девчушка-синеглазка оказалась сущим кремнём. Вино на неё, что ли, не подействовало? На его пылкие поцелуи и объятия отвечала вроде бы адекватно, позволила методично пропальпировать все выпуклости и впадины молодого тела, а едва подошёл к последнему рубежу – упёрлась, как ослица. Напрасно шептал стихи и прочий вздор – результат оказался уныло-прозаичен: ни фига у него не прокатило.

«Нет повести печальнее на свете, – переиначил отвергнутый шекспировскую фразу, – Она со мной пошла, легла и не дала».

Взбудораженный никому не нужной эрекцией горе-Ромео сдуру как был, нагишом, сиганул в озеро и тут же выскочил обратно. Совсем забыл – приехав, щупали водичку и убедились: не иначе, где-то на дне припрятан айсберг.

Вот поэтому он и сидел у вялого костерка одетый и злой. Сценарий для кошмарной сценки с паучком сложился как бы сам собой. Светало, и неподалёку обнаружилось мелкое шевеление – еле-еле ползущая по причине утреннего холода фаланга. Решение пришло мгновенно: Муха расщепил прутик, импровизированной рогатиной аккуратно прижал хищницу, стараясь не слишком повредить. Зверюга, однако, сдаваться без боя не спешила – тут же круто изогнулась и вонзила в деревяшку мощные челюсти. Ух ты… а ведь была мысль нежно взять ее за талию, как жука или бабочку! Так и без пальца недолго остаться…

– Грызи, грызи… Хорошие у тебя зубки. Ну-с, пожалуйте к стоматологу…

Он придавил добычу посильнее, убедился: не насмерть. Маникюрными ножничками из походного несессера ампутировал жвалы. И отнес полудохлое беззубое страшилище под изголовье спальника к Славке с Мариной. А чтобы пу́гало до срока не сбежало, прилепил задние ножки к плоскому камушку хлебным мякишем.

Эту парочку, естественно, выбрал не случайно – сами виноваты. Инна и Санька ночью не усердствовали, тихонько повозились чуток, и всё, а спортивная команда – совсем наоборот. Ну, надо же и совесть иметь! Боксёр с гимнасткой разошлись не на шутку, их стоны и охи-вздохи, способные вызвать камнепад, пробудили в невезучем Мухе вполне объяснимую чёрную зависть. Жаль, Славик проснулся первым. Выпученные от страха глаза друга и разинутый в беззвучном вопле рот – это, конечно, здо́рово, но послушать Манькин визг было бы куда приятнее…

«Вот так и рождаются легенды и былины, от древности до наших дней, – констатировал автор, постановщик и исполнитель трюка, – Впечатлительный литератор при любом удобном случае расскажет всем и каждому, как на его глазах отважный герой голыми руками схватил и умертвил огромного ядовитого паука. Во-от такущую фалангу, представляете?!.. Ну, не ядовитую, но все равно весьма и весьма опасную. Зубы у неё – ого-го!.. Трупным ядом пропитаны, а сила в них просто неимоверная – верблюду копыто прокусывает, недаром их «верблюжьими пауками» там, в Азии, называют… Не исключено, и рассказик настрочи́т, опубликует в факультетском самиздате, а то и в журнал либо газету пошлёт. Гонорары огребёт. И ведь это будет чистая правда!»

Геройские подвиги – одно, а амурные фиаско – совсем другое. К счастью, терпеть сочувственные взгляды более удачливых в любви товарищей не пришлось. Не успел Славка опустошить желудок, как в багажнике квадроцикла заверещал аварийный радиотелефон, и из мешков высунулись три любопытных носа. Мобильная связь в горах надёжностью не отличается, и дядя Жаркынбай, когда-то Георгий, он же Жора, дал им взамен бесполезных со́товиков этот, массивный обрезиненный чабанский аппарат. Голый боксёр ойкнул и скачками умчался за палатку.

– Сашок? – проскрипело из железного кирпича, – Извини, что так рано дёргаю, но у нас беда. То есть не у нас, а у твоей подруги.

– Это не Саша, а я, Гена. А что случилось?

– Час назад позвонили на один из ваших телефонов. Сказали, Веснины, отец и мать, попали в аварию. Ей надо вернуться в Тулу. Я сейчас пришлю машину – вы ведь не в мотеле, а на озере, как я понимаю? Билли найдет, он там всё знает. Ты минут через сорок в костер зелени брось, дымок пойдёт…

– Не надо машины, дядь Жор. Я её сам привезу, так быстрее будет.