– Извольте, – еще порылся в бумагах Управляющий Морским министерством, – непосредственно на кораблях у Российского императорского флота, откомандированных на Дальний Восток 1200 человек, на Черном море 4524 моряка и на Балтике 3565 человек, всего непосредственно на кораблях 9289 человек.

– Получается, что на берегу, в резерве еще есть 9576 рыл, которые зря казенные харчи проедают, так что на новых моряков тратиться смысла не вижу.

– Вы видите выгоду, где только можно, – допустил лесть перед непосредственным начальником Морской министр, – так что на счет моих десяти броненосных крейсеров? Экипажи ведь для них есть.

– На кой ляд они тебе сдались? Наш Черноморский флот, на данный момент, сильнейший на море. Практическая эскадра Балтийского моря, стоит признать, слабее Германского, ведь у них семь броненосцев, а у нас лишь три, а против их одиннадцати броненосных крейсеров у нас в строю находиться восемь.

– То то и оно. Предлагаю заложить три больших броненосца по 10000 или 11000 тонн, как получится, а в малых эллингах, трех наших ведущих верфей, требуется заложить четыре броненосных крейсера, по 4000 тонн, типа «Адмирал Нахимов» с 8-дюймовыми орудиями, этакие маленькие броненосцы, остальные можно заложить, как построят эти или заказать за рубежом во Франции или Англии.

Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов»

– Хорошо у тебя голова варит, – согласился с подчиненным Алексей Александрович и подумал:

«В конце концов, если подчинённый рвение к службе проявляет, то зачем свой зад рвать, стоит лишь одобрить или не согласиться с мнением подчиненного».

– Рад стараться, тут за дверью родственник моей французской жены ожидает, да Вы его знаете, Дю Буи, он долго не рассуждал, взял у у англичан проект их самого нового корабля «Трафальгар», да перерисовал, можем таких и заложить на верфях. Пригласить?

– Зови, пусть идет, да вели шампанское подать, чай этот, хоть и хорош, но поперек горла уже стоит, – распорядился генерал-адмирал и с ехидством заметил, – у тебя жена француженка! Есть у тебя вкус Чихачев и в удовольствиях знаешь ты толк.

Вошел интеллигентного вида француз в пенсне, возрастом лет пятьдесят, развернул чертежи, что-то повесил на стену и стал рассказывать:

«J’ai travaillé avec Émile Bertin lui-même (Я работал вместе с самим Эмилем Бертеном)».

– Je sais que tu étais son apprenti (Знаю ты у него в подмастерьях был), – Великий князь говорил по французски лучше самого Дю Буи, так как жизни своей без Франции не представлял, – из уважения к этой стране, что нас приютила, и Николаю Матвеевичу давайте перейдем на русский язык.

Дю Буи поморщился, но с акцентом стал рассказывать про детище своих конструкторов:

«Корпус броненосца, который предлагаю назвать, „Наварин“, в честь славной победы совместной англо-франко-русской эскадры в 1827 году, предлагаю максимально расширить до 88 футов, при длине 449 футов, а осадка будет составлять всего 23 фута и 3 дюйма, против изначальной ширины в 80 футов и осадки почти в 26 футов».

– С таким излишне широким корпусом не повториться той же истории, что и с яхтой «Ливадия», которой волны били в днище, да так, что оно треснуло и пришлось в Испании ремонтировать? – осведомился Шестаков, он подразумевал, что его новый родственник проходимец, типа графа Калиостро⁵, но жесткая воля Михаила Ильича Кази, грека по национальности, заставит его трудиться как раба на галерах.

– Мои конструктора учли подобный печальный опыт. Корабль сможет пройти Морским каналом в Санкт Петербурге, а бронирование будет составлять традиционный 12-дюймовый пояс из «компаунда», нос и корма будут лишены бронирования, а палуба будет защищена плитами в дюйм толщиной, так как попадания в нее маловероятны.

– Что со скоростью хода и дальностью плавания? – поинтересовался Морской министр.

– Шестнадцать узлов, а дальность 2000 миль, так что на дальние переходы рациональней кораблю еще угольщик придать, – ответил француз, – но для Балтики сгодиться.

– Не Ваша забота, куда я эти корабли буду направлять! – закипел Алексей Александрович.

– Прошу прощения месье, – извинился Дю Буи.

– Что с защитой артиллерии, ведь Вы, как я вижу в корпус водоизмещением в 11700 тонн, запихали две двухорудийные башни под орудия 12-дм/35-калибров и целых десять 6-дюймовых/35-калиберных пушек, – поинтересовался генерал-адмирал.

– Так сами башни я защищаю 12-дюймовой броней, а барбет 10-дюймовой, а казематы среднекалиберной артиллерии только 4,5-дюймовым слоем «компаунда», именно такой стоит на броненосных крейсерах.

– Неплохо, – согласились оба экзаменатора.

47-мм или 1,5-дюймовое орудие Гочкиса

– Еще ставлю шесть 4,2-дюймовых/28-калиберных пушки Круппа и шестнадцать 47-мм орудий Гочкиса, для отстрела заблудших миноносцев, – к восторгу собравшихся проговорил Дю Буи, – более того, у меня, после установки четырех аппратов для пуска самодвижущихся мин еще остается 260 тонн водоизмещения, а экипаж обещает состоять из 716 моряков.

– На сколько мы можем улучшить броню палубы в оконечностях? – спросил Чихачев.

– До двух дюймов, – уверенно ответил Де Бюи, видимо, это была ожидаемая домашняя заготовка.

– Ответь мне француз, почему в Вашем флоте используются одноорудийные башни, а мы сидим на двухорудийных? – поинтересовался Великий князь, – если нам на новый броненосец поставить аналогичные, то за три минуты мы классический броненосец выпустит восемь 12-дюймовых снарядов, а с двумя одноорудийными башнями шесть, за шесть минут шестнадцать и двенадцать, за десять двадцать четыре и восемнадцать, или меньше всего на 25 процентов.

– Смелое решение, – согласился француз, – но куда вес то девать? В оборону уходить? Носовой и кормовой броневые пояса дополнительно ставить? Давайте не будем пугать обывателя, проект и так хорош, а по деньгам выходит всего на 9 миллионов рублей, причем с моими скромными комиссионными по 44 тысячи рублей, с каждого корабля.

– Прикажу немедленно растиражировать чертежи, да совету МТК принять проект и заложить на Новом Адмиралтействе, Балтийском заводе и Галерном островке по одному кораблю, – распорядился Чихачев.

Сам же Алексей Александрович направился к своему старшему брату Александру III. Попасть на аудиенцию удалось лишь дня через три. Тот всё здоровье поправлял пошатнувшееся, после крушения поезда двумя годами ранее. После взаимного приветствия и объятий, да о воспоминаниях об отце Александре II, братья перешли к обсуждению дела, на немецком языке, ведь оба были голштинских кровей:

– Хочу отдать распоряжение, заложить на наших верфях три новых броненосных корабля, – рассказал Алексей, – а в трех малых эллингах еще три броненосных крейсера, потянет казна?

– Почём сейчас корабли и броненосные крейсера? – поинтересовался Александр.

– Новые броненосцы которые мне предложил Чихачев, со своим протеже Дю Буи, обойдутся казне по 9 миллионов рублей за штуку, в месяц придется выложить примерно 640 тысяч, чтобы строить нормально и без задержек, а для постройки крейсера, уже отработанного проекта «Адмирал Нахимов», необходимо 420 тысяч рублей финансирования, а так как планируется к постройке, три первого чертежа и три второго, то министерство финансов я попрошу выделять 1 миллион и 60 тысяч рублей ежемесячно.

– Брат, нет ли тут ошибки? Ведь крейсер стоит в два раза дешевле корабля, а затраты на его строительство лишь на треть меньше?

– Ты не учел, что благодаря оптимизации всех наших верфей, расширения штата чертежников, комплектацией постоянного состава рабочих с большим количеством пневматического и электрического инструмента, мы стали строить корабли быстрее и качественно. Тем более, все договорились, – продолжил генерал-адмирал, – что когда корабль строиться, никаких изменений в проект вносить не стоит, а лишь когда походит, то через некоторое время можно заменить артиллерию и броню, так как места их установки сделать съемными.

– Отличная идея, думаю Вышнеградский⁶ не будет против, хоть и выступает за всяческую экономию, я даже своему сыну Николаю, когда ему исполнилось шестнадцать, шесть лет тому назад, отказал в собственном дворе и 300 тысячах годового дохода, так экономил, да на благо страны все сохранял.

– Ты мне то в уши не вливай, – ответил Алексей, – здесь не дал, так он у тебя в Англии да Дании, как сыр в масле катался, да все по Европам раскатывает. Думаешь там без денег будут принимать? За красивые глаза? Мне то хоть не рассказывай, знаю я что и сколько там стоит. Ты лучше скажи что в целом с нашей империей?

– Ты и сам многое знаешь, так как в нашем кругу мы делимся информацией, – ответил брату Александр, – валовый продукт 19 миллиардов, сравнимый с Итальянцами, Американцами, Империей Цин и Австро-Венгрией. У Германской империи 28 миллиардов, у Французов 33 миллиарда, а у Великобритании с их Сити, который как паук захватил все торговые связи в мире, вообще 48 миллиардов.

– Что мне до этих миллиардов? Ты мне про содержание флота расскажи, – попросил Алексей, – и как мне строить флот против Германии, – когда у нее валовый внутренний продукт больше чем у нас в разы.

– Мы же не одни будем, в случае чего, воевать, – возмутился Александр, – французы на суше помогут, англичане на море и победим, а точнее предотвратим войну, направим усилия на мирное развитие. С флотом все просто. Я и министр финансов Вышнеградский выделяем почти 250 миллионов в год, или 20,8 миллиона в месяц на все моря и океаны, ты из этой суммы, на обслуживание существующих пятидесяти кораблей, три миллиона выложить должен. Мне доложили, что твой полоумный начальник Кронштадтского порта Макаров, задумал переоборудование трех броненосцев, тех, что у него в лед вмерзли, это еще по два с лишним миллиона, но правда, месяца на три всего. На торговое мореплавание в идеале миллионов пять отдавать бы, чтобы и Дальний восток не забывать, ведь железную дорогу, после глобального катаклизма мы еще не расчистили, вот и закупаем в Англии пароходы, для связи с тем регионом.

– Я этому Макарову только про снаряды замечание сделал, что мол почему у нас на Черном море более тяжелые, а на Балтийском более легкие, так он сразу бурную деятельность развернул.

– Вот при встрече и спроси у него, зачем, он и так наш, без того не богатый бюджет тряханул, жена у него наряды дорогие любит, но на мздоимца он не похож, хоть и протащил в Артиллерийский комитет МТК Бринка⁷, но и тот вроде работает, – произнес Император.

– Если я прикажу на строительство флота еще три миллиона в месяц выделять, то на науку у меня останется лишь миллионов шесть, что покроет производство опытных образцов и разработку их всего на половину потребного, – ответил брату генерал-адмирал.

– Ну и нормально, воевать ни с кем, слава Богу, пока не собираемся, так что возможно и нормально, – проговорил Александр III и вновь взялся за свой больной бок, который мешал ему кутить в Англии, как он хотел.

Алексей Александрович, после разговора с царствующим братом, посетил управляющего всеми тремя крупными верфями Санкт-Петербурга Михаила Ильича Кази. Донес до него волю брата, и распорядился готовить на верфях место под новые корабли. Грек-судостроитель оказался мужчиной понятливым и после нескольких минут ковыряния в своём блокноте доложил:

«На Новом Адмиралтействе, есть возможность заложить в Большом деревянном эллинге броненосный корабль «Хиос», а в малом деревянном эллинге броненосный крейсер «Адмирал Лефорт»; На Балтийском заводе будет прервана традиция строить лишь броненосные крейсера и будет заложен броненосец «Патрас», в честь славного сражения Российской империи в Архипелаге и броненосный крейсер «Граф Орлов Чесменский»; на Галерном островке будут заложены и построены броненосец «Наварин» и броненосный крейсер «Адмирал Кроун».

– У меня есть еще в заначке небольшая сумма, – сообщил Алесей Александрович, – давайте на заводе принадлежащему Русскому обществу механических и горных заводов заложим четыре миноносца типа «Батум», а то уж больно идея привлекательная, подойти к борту вражеского корабля, и засадить в него самодвижущейся миной.

– Отличная идея, – согласился Михаил Ильич, который каждый день благодарил Бога, что ему досталась такая замечательная должность, – названия я им давно придумал: «Меч», «Тосна», «Гагры» и «Подвижный», Вы не возражаете?

– Не возражаю, мне вообще все равно, – произнес генерал-адмирал, – как долго строиться будут и сколько они стоить будут?

– Теоретически за девять месяцев, как мать носит дитя, должны управиться, – сообщил Кази.

– Не слишком ли долгий срок? – уточнил Алексей Александрович.

– Не очень. Ведь требуется создать кораблик водоизмещением в 200 тонн, стоимостью 200 тысяч рублей, с машинами и котлами локомотивного типа, мощностью в 2660 л/с, скоростью в 27 узлов и вооруженному парой 15-дюймовых аппаратов для пуска самодвижущихся мин. Справятся, и не такие строили, – приободрил Великого князя главный судостроитель Российской империи.

Тогда поеду Макарова вздерну, а то вздумал мне казенные деньги на свои бесплодные проекты тратить, не посмотрю, что отличился в годы Русско-Турецкой войны, да и потом мины на Босфоре ставил на разной глубине, дисциплина и приказ есть то незыблемое, на чем стоит Российский императорский флот, – произнес Алексей Александрович и вышел из кабинета грека.

Путь в Кронштадт у генерал-адмирала, на хорошем извозчике, занял примерно два с половиной часа. День стоял солнечный, а мороз был умеренный, в этот один из крайних январских дней 1890 года. Вскоре перед глазами Великого князя предстал Степан Осипович и тот уже приготовил домашнюю заготовку:

«Вы же хотели на трех броненосцах лишь артиллерию усилить чуть-чуть, а в результате я вижу добавлены и два дымохода, для носовой кочегарки, кормовой мостик перенесен ближе ко второй дымовой трубе, а орудий, если было, главный калибр трогать не будем: шесть 6-дм и дюжина 3-дм, то сейчас, по моим данным оставили Вы шесть 6-дм, восемь 4,2-дюйма и четырнадцать 3,4-дюйма. Как Вы это объясните?»

«Вы же сами велели снаряды не облегченные заказать, а как на Черноморских броненосцах. Вот я и все такие заказал, увеличение веса компенсировал уменьшением орудий среднего калибра, так как 4,2-дюймовая пушка стреляет в два раза чаще, чем 6-дюймовая и в результате если в минуту раньше выстреливали восемнадцать снарядов максимум, то сейчас девять 6-дм и две дюжины 4,2-дюймовых, весом аж 26-кг бронебойный и 19-кг фугасный».

«Мостик то зачем надо трогать было? Это же расходы дополнительные и время на переделку, а также материалы новые потребны», – поинтересовался Алексей Александрович.

«Я так и так пытался угол поворота орудий калибром 9-дюймов улучшить, никак по другому не получается, у меня и сейчас зимой работы ведутся, так что к навигации успеем, все будет сделано», – заверил Макаров.

«Но, Вы такой перечень материалов запросили, что, как будто новый корабль строите».

«Переделка соглашусь глобальная, но она того стоит, все учтено, до последней заклепки, – оправдался Степан Осипович, – ничего лишнего нет и не предвидится».

После разговора в кабинете начальника Кронштадтского порта, на которую Степан Осипович был назначен в прошлом году, Великий князь в сопровождении контр-адмирала осмотрел все три строящихся корабля, рассказал в кратце о решении заложить на верфях Петербурга три корабля и три броненосных крейсера, и отбыл обратно к себе во дворец.

Степан же на следующий день, проверив ход работ на кораблях вмороженных в лед, направился к своему другу Дмитрию Ивановичу – ученому и изобретателю, находящемуся в почтенном возрасте 56 лет.

Товарищи обнялись и седовласый учёный стал рассказывать:

«На науку у нас Степан вновь денег не нашлось, выделена лишь половина от требуемого. При таком раскладе, я вижу возможность лишь месяцев через пять, принять для Российского императорского флота „голосовые трубки со свистком“, чтобы во время боя команды отдавать, да и иметь запас пробок деревянных, основных калибров германского флота, чтобы заделывать пробоины от бронебойных снарядов».

«Ты рассказываешь не свои изобретения, а Морского технического комитета, ты же химик, что по твоей епархии, когда флот получит новые взрывчатые вещества?» – за чашкой чая с баранками, спросил Макаров.

«Тут все еще печальнее, я нахожусь лишь на середине исследований, так как международная кооперация темнит. Все страны мира хотят первыми перейти на новые пороха, да и коммерческий потенциал здесь огромен. Я вообще, опасаюсь за свою жизнь».

– Переезжай ко мне, в Кронштадт, там то я тебя точно в обиду не дам, – предложил Степан.

Потом друзья еще долго беседовали, про то, что поведал как Великий князь, а Менделеев рассказал о переписке с видными учеными мира и о том, что через год двигатель для самодвижущихся мин может быть новый изобретен.

В Феврале в Кронштадте, куда переехал Менделеев, все-же задержали одного шпиона, который под видом рабочего, устроился на ремонтирующийся корабль «Гангут», а под пытками признался, что работал на разведку Австро-Венгрии.

Осмотрел Великий князь и подводную лодку Джевецкого, перед своим отъездом в Париж, чтобы заказать себе небольшую яхту, для поездок из дворца в Кронштадт.

Лодка Джевецкого

В осмотре сопровождал его Управляющий морским министерством. И если Чихачев отнеся к субмаринам скептически, так как в детстве ему рассказывали про субмарину Шильдера с пороховыми ракетами Константинова, а сам он видел еще субмарину Александровского⁸, раздавленную на глубине тридцати метров, то Алексей Александрович зная про итальянскую лодку «Дельфин», французскую инженера Губе и испанскую электрическую субмарину офицера Исаака Пераля, всерьез озаботился данной проблемой. Его озабоченность вылилась в решение, заложить еще партию миноносцев, для защиты, как кораблей с крейсерами, так и транспортов, которые входят в порты и выходят, так как в океане встреча с такими малыми подлодками остается делом маловероятным.

Если отношения с Австро-Венгрией из за поимки шпиона стали более натянутыми, то англичане прислали в Кронштадт к Макарову трех офицеров, что-бы поглядеть, что-же этот «беспокойный адмирал» надумал модернизировать на трех броненосцах. Сам Степан Осипович, хоть и хотел закончить модернизацию к марту-апрелю, но работы велись более неспешно, нежели он рассчитывал, и как сказали ему наблюдающие за строительством офицеры:

«К концу мая дай Бог управиться».

Более того, тщательное исследование Степаном Осиповичем модернизируемых кораблей Балтийского флота, показало, что лишь «Император Александр II», удалось построить, каким-то чудом, без перегрузки, а его систершип «Император Николай I» был перегружен на триста тонн, а «Гангут», строительство которого ускоряли, как могли, и за весовой дисциплиной не следили, вообще был перегружен на семьсот тонн, а броневой пояс своим верхним краем касался воды.

Сроки постройки кораблей и броненосных крейсеров, обещанные Михаилом Ильичем Кази тоже сдвинулись вправо, как только стал понятен объем, всего того, что необходимо было заказать для сооружения трех корпусов в 11700 тонн и трех корпусов водоизмещением в 4000 тонн.

Потуги генерал-адмирала в конструкторском бюро Невского завода привели к созданию миноносца «Ласточка»