Московское княжество. Лес неподалёку от Москвы.

Они объявились прямо посреди земель московского княжества. Четвёрка самых опасных существ мира. Четыре одержимника из отряда Полуночи.

Вокруг стоял глухой лес. Щебетали птахи, скакали по ветвям белки. Неба не было видно из-за переплетения ветвей. Сосны и ели стояли, угрюмо сомкнув строй, как дружина перед битвой.

– Аха-ха-ха-ха-хи-и-и!

Искажённое лицо одного кривилось дьявольским весельем. Лиловые длиннополые одежды развевались за спиной чудовища. Вместо воротника – фиолетовые павлиньи перья со сложными узорами. На плече одержимник держит огромный меч, больше похожий на тесак, размером с дверь.

– Слишком заросло московское княжество! Кречет поправит!

Вжух! Вжух! Кречет взмахнул мечом и оставил в пространстве две гудящие дуги. Хрясь, бам-бам, грахм, скри-ип! Деревья по обе стороны от одержимника на несколько полётов стрелы попадали, как подкошенные.

Скраз! Скраз! Скраз! С неба ударили красные молнии. Рядом с Кречетом вышагивало чудище, обликом похожее на огромного, вставшего на задние лапы пса. Зубы оскалены, глаза горят красным холодным блеском.

Молнии подожгли поваленные деревья, пламя вскинулось, распространяясь по всей площади. Молнии все били и били.

– Зол! Как я зол! – рычал пёсиглавец, отчего буря молний становилась лишь яростнее.

Скри-ип! Скри-ип! С жутким скрипом над пожаром растянулись куски искажённого пространства. Языки огня вспыхнули и заплясали ускоренно, разом охватив все поле и почти сразу опали. От поваленных деревьев остался один пепел.

– Нет следов, нет проблем, – проскрипел ломкий детский голос. Мальчик с выражением лица взрослого человека был одет в голубой кафтан с высоким воротом. Лицо скучающее, кажется, сейчас зевнёт от скуки. На груди вышиты большие изображения улитки.

– И му-узыка! Не хватает му-узыки! – воскликнул звонкий голос. Небольшой парень в синем наряде. Его шапка с изогнутой тульей лихо клонилась набок.

Парень поднёс дудочку ко рту и заиграл. От него полилась видимая глазу мелодия. Она кружилась над одержимниками, позёмкой мела по земле. Пепел взметнулся и пропал, оставляя ровную плотную как камень землю. Там где только что стоял девственный лес, теперь простиралось гладкое, как колено, пространство.

– Аха-ха-ха-хи! – переливами хохотал человек с гигантским мечом.

– Р-р-рау! – рычал пёсиглавец.

– Ка-ак скучно, – в зевке рвал рот мальчик.

– Музыка! Искусство! – кричал дудошник, не отрывая инструмента от губ.

Мелодия взвилась и заполнила все вокруг. На пару мгновений над каждым из существ стали видны страшные злобные тени, которые плыли за их плечами и вливали дьявольскую мощь в хрупкие человечьи тела.

Потом мелодия потускнела и пропала. Она стала просто музыкой. Оскаленные морды исчезли. Теперь лишь четыре страшных существа топали по голому пространству, а над ними летела тоскливая траурная музыка погребальной песни.

Отряд Полуночи шел хоронить московское княжество.

***

Высоко в небе летел одинокий ворон. Зелёный глаз обозревал огромное пятно гладкой спёкшейся от жара земли. Размер пятна был никак не меньше пространства, занимаемого московским кремлём. А может и больше.

В темноте библиотеки неподвижно застыл высокий человек с длинной чёрной бородой. Его разум пребывал внутри себя – в месте, именуемом палатами ума. Харитон, первый библиотекарь московского княжества, руководитель тайной службы князя Александра тихо говорил в пространство:

– Отряд Полуночи выступил. Настало время показать им силушку богатырскую…

***

Дин-дон! Дин-дон! – звучали колокола на колокольнях всех окрестных деревень.

Банг-банг-банг! – вторили им тревожные рынды.

– Дин-дон, дин-дон! Банг-банг, банг-банг! Опасность! Опасность!

Напуганный люд толпами собирался на площадях и лобных местах. К ним выходили гридни, не меньше сотника, или настоятели местных приходов.

– Опасность! – повторяли они следом за колоколами. – Надобно уходить. Вещи не берите, лишь скотину, которая не задержит в пути.

Люди перешёптывались:

– Что случилось?

– Кочевые? Нет, не могут они так далеко в леса забраться!

– Опасность из Запредельного? Но лес тот далече…

Люд терялся в догадках, но собирался споро. Не было ни паники, ни свалок. Взрослые брали в охапку детишек. Седлали коней. Телеги брать воспрещалось.

– Главное – скорость, – говорили глашатаи. – Опасность наивысшая. Но богатыри сдюжат!

И по рядам летело:

– Богатыри сдюжат!

– Конечно сдюжат!

– Во все века справлялись…

А на краю княжества посреди Запредельного леса все ещё поднимались дымы из расколотого котлована, который не так давно был полигоном школы богатырей.

***

– Быстро они узнали? – воскликнул Темпеста. – Не надо было бахвалиться…

– Харитон, – проговорил Лютик. – Когда я скрывался, больше всего на свете опасался его вездесущего ока.

– Аха-ха-ха-хе-хе-хи-и! – Кречета трясло и корёжило от смеха. – Теперь мы подготовились. Воронёные нам не помеха! А остальные измельчали так, что тьфу. Повторим демонстрацию силы?..

Он снял с плеча меч, больше похожий на дверь сарая, и взмахнул им. Воздух страшно загудел, деревья по правую руку от одержимника закачались и попадали вдоль срезанных наискось стволов.

– Повторим, – проговорил мягкий очень правильный голос, который вылетал из звериной пасти пёсиглавца. Темпеста вскинул лапу к небу. Загрохотало, облака в вышине начали закручиваться в спираль.

Маленький мальчик, что шёл последним не проронил ни звука. Лишь прищурился сильнее и будто бы прислушался к чему-то.

– Странно, – проговорил он скрипучим голосом. – Он – один!

– Один?! – Лютик недоверчиво поглядел на Скрипеня. – Они умом тронулись? Один, против нас всех?

– Аха-ха-ха-хи-хи-хе-хо-о! – затрясся Кречет. – Неужели опять воронёный? Вот и отомстим!

– Нет. Это не воронёный, – напряжённо проговорил Скрипень. Его тряхнуло, будто Прутик вновь пытался выйти из-под контроля.

– Кто-то знакомый? – приподнял брови Лютик.

– Буслай! – проговорил Скрипень, глаза Прутика недобро сверкнули. – Это Буслай!

– Он теперь у них за главного, – напомнил Лютик. – Кто-то пытается его в сильномогучие рядить… Но я не верю. Видал я его в бою во время войны. Даже с Грохом не мог управиться…

– Хотите я с ним разберусь? – спросил Темпеста. Движения когтистых рук все ускорялись, в небе зарождался вихрь из тяжёлых чернеющих облаков. – Меня не было с вами во время последней войны, надобно навёрстывать…

–Аха-ха-ха-ха-хи-хи-хе-е! Раскатала губу, псина! Он мой! Мой!..

Вдоль леса пронеслась волна плотного воздуха. Это было столь неожиданно, что Лютик едва не выронил дудочку. Вихрь Темпесты распался, облака освобождённо разлетелись по всему небу.

– Что это? – заскулил пёсиглавец. – Так не должно быть!

Он передёрнул мохнатыми плечами.

– Аха-ха! Богатырю не терпится схлестнуться!

Кречет взмахнул огромным мечом, нагнетая мощь. Скрипень и дудошник поспешно отступили с его пути. Хохочущий одержимник застыл, подняв гигантское лезвие. Обычно из такого положения он раскалывал землю.

Дун! Дун! Дун! Дун! Сверху, словно огромные ноги чудовищного животного упали четыре толстенных в два обхвата взрослого мужчины ствола. Все они имели темноватый цвет, все ударили точно в те места, где стояли одержимники.

Темпеста кувыркнулся в сторону, Лютик тоже успел отскочить. Кречету бревно угодило прямо в поднятый меч. Граум! Раздался скрежет, деревья вокруг полегли от силовой волны.

– А-а-ах! – одержимник скривился от боли. Меч ощутимо качнулся, но выдержал. Удар отдался в ладонях так, что больно стало даже демону. Бревно рухнуло в сторону и застыло, притворяясь обыкновенным. Хотя какое же оно обыкновенное, коли со всего маху врезалось в лезвие меча, а на нем ни зарубки.

Скрипень вскинул руки. Зиу! Зиу! Пространство над падающим в него бревном треснуло и разошлось, ударили столбы света. Ствол над мальчиком замедлил ход, а потом встал, мелко подрагивая.

– Так-то! – воскликнул Скрипень.

Без предупреждения бревно рухнуло вниз. Баум-м! Дрожь разошлась по земле от места удара. Одержимника бросило в сторону. Он распластался по земле, ошалело вращая глазами.

– Что же это… – проскрипел он. – Мои лучи нельзя преодолеть!

Ствол остался стоять, будто тоже был обыкновенной деревяшкой, хотя обыкновенную деревяшку луч Скрипеня раздавил бы в труху.

– И это он ещё не явился, – с восхищением молвил Лютик. Пальцы торопливо нащупали дырочки на дудочке. Мелодия полилась тихая и успокаивающая.

Она обнимала стволы, словно чистая тряпица дорогие подарки. Те по прежнему оставались неподвижными.

– Чего ты их баюкаешь, это просто деревяшки! – крикнул Кречет. Меч уткнулся в землю, одержимник сжимал и разжимал кулак, чтобы унять боль. – Как больно!

– Они пропитаны земной тягой, как соты мёдом! – сказал Скрипень. Мальчик поднялся и встал так, чтобы видны были все четыре ствола.

– Приготовимся, – проговорил Темпеста. – Скоро он будет здесь!

– Я один справлюсь! – крикнул Кречет, подхватывая меч. – Я – лучший из отряда Полуночи!

Он с размаху вдарил по одному из брёвен. То унесло вдаль, оставляя в зарослях полосу поваленных деревьев. Остальные стволы не двигались, Лютик длил мелодию.

Земля застонала и задёргалась. Деревья вибрировали, роняя хвою. Напряжение в воздухе нарастало с каждым мгновением. Одержимникам казалось, что воздух сделался плотным, как болотная жижа, и обнимает их со всех сторон.

– Ах тыш! – взвизгнул Кречет и взмахнул мечом. Лезвие двигалось замедленно, словно и правда, рассекало невидимую субстанцию. Темпеста затравленно озирался, не зная откуда появится опасность.

– Даже Микола на такое не способен, – проговорил Лютик. – Я его видел…

Скрипень прислонился к одному из темных стволов. Руки наготове.

– Появись только. Обездвижу, заморожу, остановлю…

Ши-их! По вершинам елей словно пробежал ураган. Солнце заслонило что-то большое и стремительное. Ши-их! Ши-их! Уже с другой стороны.

Одержимники крутили головами. По кронам деревьев стремительно скользил человек. К ступням на манер лыж пристали две половинки ещё одного чёрного ствола порезанного вдоль. Небесный витязь резко затормозил. В сторону одержимников полетели вывороченные с корнем деревья.

Кряк! Лютика смяло и унесло. Вжух! Вжух! Кречет разрезал мчащую в него ёлку на четыре части. Бам! Бам! Скрипеня и Лютика вмяло в землю двумя "лыжами"-стволами.

На стволах стоял щуплый невысокий человек с пышной седой шевелюрой. Лицо его было сурово, глаза сверкали яростным блеском.

Из-под одного располовиненного бревна торчали ноги Прутика, из-под другого вытянутая рука сжимающая дудочку.

Кречет оскалился и поднял меч. Темпеста зарычал и вскинул когтистые лапы, оплетённые молниями. Богатырь повёл бровью, два темных бревна скакнули и с размаху влепили одержимникам с тыла, третье свалилось сверху.

Ствол, что отбросил вдаль Кречет, выпрыгнул из леса по высокой дуге и припечатал одержимника. Тот пытался парировать, бревна тут же изменили движение. Бламс! Одержимник оказался зажат между ними, только и мог, что осыпать окружающих ругательствами.

Темпеста полоснул заднее бревно когтями, на нем остались пламенеющие полосы. Второе бревно встретил локтем. Громыхнуло, чудом уцелевшие деревья с хрустом вырвало из земли. Они разлетелись по лесу, разбрызгивая комья земли, как капли крови.

– Кто это здесь безобразит? – строго спросил Буслай, недобро зыркая на непрошенных гостей. – Пришли незвано, так ещё и лес портят?!

– Аха-ха! Я бы на твоём месте не о лесе, а о своей шкуре беспокоился.

Кречет яростно отпихнул бревна, сжимавшие его. Вернее попытался отпихнуть, стволы не сдвинулись ни на волос. Одержимник мог только дёргаться и скрипеть зубами.

– Дайте мне силы! – взревел он.

– Я единственный свободный…

Не успел Темпеста договорить, как его сгребло двумя стволами, словно дракон ухватил пастью. Развернув пёсиглавца вверх лапами, бревна вонзили его головой в землю.

Бам! Все кругом содрогнулось.

– А гуторят, что в русском люде земная тяга хиреет, – прогудел воин. – Для чего ж сила, коли противники слабаки.

Кречет взревел совсем уж нечленораздельно. Он вскинул руки и выкрикнул: – Сила Полуночи! Приди!

Рука с дудочкой, ноги Прутика и задние лапы Темпесты тут же перестали дёргаться, зато Кречет закричал яростно и раздвинул сжимавшие его бревна.

– Ар-ха-ха! Теперь повоюем!

Он взмахнул своим чудовищным мечом. Лезвие заскрежетало по брёвнам, но на сей раз, они не улетели вдаль, лишь тяжело отскочили на пару шагов.

Избегая удара, Буслай соскочил с "лыж".

– Ах-ха-ха! – заливался Кречет. Он подопнул одну из "лыж", под ней лежал распластавшийся Прутик. – Живой?

– Если бы я помер, ты бы не махал мечем так легко, – злобно отозвался Скрипень, тяжело подымаясь на ноги.

Из-под второго полубревна показался Лютик, тут же принявшийся изучать дудочку – не треснула ли. Темпеста с трудом поднялся на ноги, его пошатывало:

– Р-ра! Что это! – отрывисто гавкнул он и добавил правильным, но ломким голосом. – Отчего такая слабость?!

Буслай нахмурил брови:

– Это и есть ваша знаменитая способность отряда Полуночи? – на лице богатыря сверкнула улыбка. – Тогда вы явно просчитались, собравшись вместе.

Бам-бам-бам! Бревна вновь ожили. Шлёп! Одно из них загребло Темпесту, с придушенным визгом его отправило в полет. Вдаль удалился звук ломающихся стволов и хруста.

Бам! Сраз-з-м! Удар, идущий в Лютика, Кречет заблокировал мечем и злобно откинул бревно.

– Дерись со мной, трус! – крикнул он. Лицо его кривилось от высокомерия и злобы.

– Сейчас, только тараканов передавлю! – расхохотался богатырь.

Бам-бам-бам! Лютик и Скрипень присели от страха. Со всех сторон в них неслись бревна, норовя вбить в землю или запустить в полет, как Темпесту. Кречету некогда было скалиться, он кружился, ловко отбивая удары. Но о том, чтобы атаковать самому речи быть не могло.

– Ну уж нет! – проскрипел Скрипень. – Это слишком опасно! Сила, вернись!

Он словно налился значимостью. Один из ударов проскользнул сквозь стену стали, которую ткал Кречет. Скрипень остановил бревно вытянутой рукой.

Кречет тут же убавил в мощи, удары богатыря стали тяжелее, меч стал проседать.

– Я тоже пожалуй верну силу, – Лютик выдал трель и отскочил в сторону. Следующий же удар снёс Кречета, хотя тот и успел подставить меч. Его протащило по кругу, ноги оставляли в земле две борозды.

Бам-бам-бам-бам! Перед богатырём тяжело встали стоймя четыре огромных бревна. Половинки пятого услужливо подскочили под ноги и тут же прилипли.

– Вот мы все и выяснили, – сказал Буслай. – Пока вас четверо – вы мне не ровня!