Глава 9

Новгород, городок Совета Пяти.

Дом Совета пяти.

Не все места были заняты, из Совета присутствуют только Боримир, Всеволод и Вязеслава, перед ними стоят Любава и Борис.

– Мда, интересны е вести вы нам принесли, – вздыхает Боримир.

– Та уж не утешительные. Обезумевшие распугали всю дичь, – откинулась на стуле Вязеслава.

– Я сомневаюсь, матушка, что стойбище из шести землянок могло распугать всю дичь, а вот то, что напугало и извело обезумевших, наверняка могло, – подал голос Борис.

– Так ты говоришь, этот щегол был полезен? – Обратилась Вязеслава к Любаве.

– Да, он первым обнаружил стойбище и помог увидеть, что не все были убиты зверьми или другими обезумевшими.

– Ну, если только они не научились использовать оружие, – пробурчал Борис.

– Что? – Староста, аж привстал, да и все остальные члены Совета тоже.

– Я только хотела сказать, – гневно глянула на ухмыляющегося парня Любава, – некоторые раны были очень аккуратные, что свидетельствует о том, что они были нанесены оружием, но не тем примитивом, что нашел Борис.

– Каким примитивом? – Уже перестав удивляться, староста потирал виски.

– Вот этим, – парень выложил на стол кремневый нож, – нашел его на стойбище возле костра.

– Этого еще нам не хватало, чтобы обезумевшие развивались, – пробурчала Вязеслава, – надо сообщить князю, пусть пришлет поборников, – обратилась она к старосте.

– Вряд ли, великий князь Киевский к войне готовится, и князя Новгородского к себе зовет. У того сейчас дел невпроворот, – староста с интересом вертит нож. – И крепкий какой, вот же беда. Еще странные какие-то типы объявились, требуют от измененных избавиться, – как бишь они говорили, Вязеслава?

– «Да очистим землю нашу от скверны и неподобства, ибо это демоны, пришедшие из глубин ада», – с пафосом сказала лорт. – Христиане, видимо, раз про ад вспоминали, и откуда их столько взялось?

– Ладно, пес с ними, пока что так скажу: охотиться надо поближе к городку, через время соберем отряд, опять отправим в леса, а тебе, Борис, спасибо, не ожидали, что ты вправду пригодишься. Все свободны, нам еще потолковать нужно, – развернулся к Вязеславе лицом староста, наверное, уже забыв о Любаве и Борисе.

– Так может, мы, чем поможем в толковании? – Подошел к столу Борис.

– Уже, – крикнула Вязеслава, – а то я тебе потолкую.

Парень втянул голову и поспешил к двери. Любава уже вышла.

– Ну что ж, пойду домой, охотиться через пару дней пойдем, бывай, Борис. – Девушка развернулась уходить.

– Любава, – робко окликнул парень.

– Да? Как- то напряглась девушка, но лорт этого не заметил.

– А ты можешь меня обучить бою ближнему, ну и луком управляться, если получится?

– А не зазорно будет у девчонки учиться?

– У такой нет, – воспрял парень. Он думал, смейк ему откажет, они до этого случая пересекались редко, но о друг друге знали.

– Хорошо, тогда приходи к вечеру на опушку.

– Приду обязательно, может, я тебя тоже чему обучу, – приосанился лорт и пошел домой.

«Может, может, все-таки ты не такой, каким всегда казался, Борис», – подумала девушка, глядя уходящему лорту вслед. А Борис, весело насвистывая, направился к себе домой. Жил он отдельно от Вязеславы, за городским частоколом, в простой избе, убранство которой напоминало дом алхимика или травника, но не молодого парня. Охранял все это хозяйство огромный, серый, обычный пес по кличке Здоровяк, он уже почуял приход хозяина, и Борис об этом узнал благодаря лаю, разносившемуся на всю округу.

– Я тоже тебе рад, малыш, – почесал пса за ухом лорт, – никто не позарился на мое имущество? – усмехнулся он. – Ну ладно, парень, мне надо готовиться к вечеру.

Взглянул на небо Борис. Солнце уже прошло свой зенит и начало потихоньку клониться к горизонту, намекая парню о том, что надо бы поспешить, если он хочет как следует подготовиться к тренировке. Лорт открыл дверь, глаза недолго привыкали к полумраку, да парень и с закрытыми глазами мог найти дома все, что угодно.

В доме, кроме стола, стульев, кровати и печи, занимавшей пол-комнаты, а так же огрмного шкафа заполненного не пойми чем, не было ничего. Только маленькое оконце, затянутое бычьим пузырем. С потолка свисали пучки трав, кореньев, грибов, а также засушенные части измененных, правда, к стыду сказать, Борис пока знал не все свойства своей коллекции, да даже мать много пока не знала, травы ведь тоже изменились некоторые.

– «Ну ладно, пора готовиться», – подумал парень, скинув сумку у порога и сразу напрвился к шкафу. Пес, который мирно лежал в конуре, отчетливо слышал ругань, – да чтоб тебя, это нет, наверно, это тоже, а вот это сгодится, ну до чего ж вонючее, и это можно взять.

К вечеру парень выходил весь довольный собой с тяжелой сумкой на плече, заполненной не самыми приятными на запах вещами, потому что подбежавший за лаской пес, начал фыркать, покосившись на сумку.

– Что, не нравится, парень? Мне тоже не очень, – погладив пса, направился на опушку лорт.

На опушке уже скучала Любава. Она была одета в легкое, по меркам смейков, одеяние: кожаные порты, кожаные же сапоги и кафтан и занималась тем, что кидала ножи в столб, который с незапамятных времен торчал на опушке.

– Долго же ты шел, – кивнула на закатывающееся за ели солнце Любава, – скоро начнет холодать, ночь все-таки, а я холод, как ты знаешь, не жалую.

– Ну, у меня в таком случае есть для тебя подарок, – растянулся в широкой улыбке парень.

– Я и цветы тоже не очень жалую, – скривилась девушка.

– Да какие цветы, – пытался совладать с завязкой на сумке парень. Наконец, справившись с завязками, выудил из сумки какую-то банку. – Вот, – гордо продемонстрировал он.

– Что вот? Такого мне еще точно не дарили, очень любопытно, что там, – приподняла бровь Любава.

– Кроттоский жир.

– Чей жир!? И что это за подарок? – Расстроилась та.

– Кроттоски – зверьки такие, обычные кроты, но похожи на скорпионов, покрыты панцирем, его я тоже захватил, очень прочная штука, пришлось даже к дядьке Богдану идти, чтоб его расколупать. Чего мне это только стоило, – закатил он глаза.

– Так, не отвлекайся, – сказала девушка, но было видно, что ей все-таки любопытно.

– Угу, панцирь значит, хвост, как у тех скорпинов, только для такой туши маловат, а жир их очень хорошо тепло сохраняет, так что может, будет помагать вам зимой.

– Зимой? Првда? – перебила та парня.

– Конечно, – зарделся Борис, увидев, как радостно округлились глаза Любавы. – Вонючий только очень, а еще они ядовиты.

– Кто? – Забыв, о чем рассказывал парень, смотря только на баночку, спросила смейк.

– Дак кроттоски, еле его нору, нашел, седмицу по лесу лазил, вот, – протянул он девушке банку. – Нужно смазать кожу тонким слоем, хватает на сутки, я проверял, в банке где-то на две седмицы, ну если каждый день мазать и, смотря, что мазать, – покраснел парень. Девушка не отреагировала на последние слова Бориса.