Глава шестая
Сеанс связи. Верное решение. Цейсан. Аварийная группа. Выход из анабиоза

На Земле я прочёл много разной фантастики (на Гараде в своё время тоже, но на Земле больше).

Наш полёт и всё, что происходило со мной после осознания себя в теле земного советского мальчишки Серёжи Ермолова, весьма напоминало фантастический приключенческий роман. Однако я прекрасно знал, что жизнь бывает гораздо непредсказуемей любой фантастики.

И ещё как бывает!

Поэтому всегда был готов достойно встретить любой её поворот. Как настоящий советский пионер, комсомолец и космонавт. Или гарадский.

Вот и сейчас. Подспудно я был готов, что жизнь подкинет мне какую-нибудь очередную проблему, с которой придётся бороться изо всех сил.

Какую именно? Да любую.

Начиная от отказа кваркового реактора (не говорите мне, что это невозможно, отказала же Дальняя связь!) и заканчивая «промахом» после выхода из нуль-пространства не на какие-то жалкие десятки миллионов километров, а на сотню-другую световых лет.

Или вовсе попадания в какую-нибудь параллельную вселенную, откуда нет выхода, и населяют её существа, по сравнению с которыми «призраки» Каллисто – пушистые безобидные зайки.

Так что, когда мои товарищи – Быковский Валерий Фёдорович и Юджин Сернан благополучно вышли из анабиоза, заправились вкусными бутербродами и парой чашек драво и сообщили, что чувствуют себя нормально и готовы работать, я был практически счастлив.

– То есть, мы сейчас связываемся с Цейсаном или Гарадом? – осведомился Быковский, когда я доложил ему, где мы находимся.

– Со всеми. Но полетим на Цейсан. Уверен в этом.

Почему я был уверен? Любое другое решение было бы не просто глупостью, а глупостью преступной.

Силгурды преступниками не были. Глупцами тем более. Когда на кону жизни людей, будет делаться всё, чтобы эти жизни спасти.

– На связи Сшива, – доложил ДЖЕДО, когда мы расселись по своим местам в рубке. – Центр космической связи.

Знал я этот Центр, бывал там неоднократно. Оттуда осуществлялась связь со всеми космолётами и внегарадскими колониями силгурдов. В первую очередь Дальняя, поскольку корректнее всего она работала в вакууме. Ну и обычная радио и видеосвязь, разумеется. Похожие Центры существовали и на Гараде, и на Цейсане, но этот был самым крупным и мощным. Так сложилось исторически.

– Говорит нуль-т звездолёт «Горное эхо», – произнёс по-русски Быковский. – На связи временно исполняющий обязанности командира корабля Валерий Быковский, лётчик-космонавт с планеты Земля. У нас на борту чрезвычайная ситуация. Как слышите меня? Приём.

Слова Валерия Фёдоровича вместе с его изображением, сопровождаемые синхронным переводом ДЖЕДО улетели в эфир.

Почему говорил Быковский? Потому что он командир. Человек, облечённый властью.

Я знал, что информация обо мне ушла с «Горного эха» на Гарад по Дальней связи, когда она ещё работала.

Но не знал, как там ко всему этому отнесутся.

Сознание Кемрара Гели, перенеслось в тело земного мальчишки? Вы что, с ума там все посходили? Массовые галлюцинации? Как такое вообще возможно?!

Между прочим, первая реакция ГУМП (группа управления межзвёздным полётом в переводе на русский) в Центре космической связи на Сшиве, была именно такой, я слушал запись.

Потом она изменилась, но первая – да, такой.

Полное неприятие и желание отдать приказ о немедленном возвращении на Гарад.

Так что пусть Быковский, оно надёжнее. А я подключусь по мере необходимости.

Картинка бесконечного космоса с россыпью звёзд на главном обзорном экране едва заметно мигнула, и внутри неё появилась вторая.

Худощавый носатый силгурд с изрезанным глубокими морщинами лицом, на котором выделялись внимательные светло-карие глаза, смотрел прямо на нас.

Опа, подумал я. А вот и Савьен Румарра собственной персоной. Член Совета Гарада. Заслуженный космолётчик, удостоенный всех мыслимых наград и званий. Сколько ему?

Я привычно перевёл в уме гарадские годы в земные. Поучилось сто тридцать шесть лет.

Крепкий старик, легенда. Помню, ходили упорные слухи, что именно он возглавит первую в истории ГУМП. Значит, так оно и вышло. Представляю, что он чувствовал, когда с «Горным эхом» пропала связь.

И что чувствует сейчас, когда мы вдруг выскочили внутри системы, словно чёртик из коробочки (есть такая смешная земная игрушка).

– Внимание, «Горное эхо», на связи Сшива, – не торопясь произнёс Румарра всё тем же, хорошо мне знакомым, глуховатым голосом. – Меня зовут Савьен Румарра. Я – начальник ГУМП, группы управления межзвёздным полётом «Горного эха». Слышим и видим вас хорошо. Доложите о чрезвычайной ситуации. Вкратце.

Быковский кивнул мне.

– Здравствуйте, ксано Румарра, – произнёс я на гарадском, подчёркивая обращением «ксано» моё уважение к возрасту, мудрости и заслугам собеседника. – Космонавт-стажёр Сергей Ермолов. Он же инженер-пилот «Горного эха» Кемрар Гели. Вы должны меня помнить. Правда, выглядел я тогда немного по-другому. Докладываю. Одиннадцать членов экипажа и экспедиции находятся в анабиозе…

Кратко обрисовал ситуацию. Включая три смерти, поломку Дальней связи и невозможность воспользоваться космокатером.

– … учитывая данные чрезвычайные обстоятельства, мы просим разрешения следовать на Цейсан, там вывести оставшихся членов экипажа из анабиоза и немедленно доставить их в медицинский центр Ксарии для дальнейшего наблюдения. Мы – это временно исполняющий обязанности командира корабля летчик-космонавт Валерий Быковский, пилот, астронавт Юджин Сернан и космонавт-стажёр, пилот Сергей Ермолов. Он же Кемрар Гели. Приём.

На сей раз ждать пришлось гораздо больше времени, чем требуется электромагнитной волне, чтобы преодолеть расстояние от нас до Сшивы и обратно.

На обзорном экране живая картинка с ксано Савьен Румарра застыла, превратившись в подобие цветной фотографии отменного качества.

– Совещаются, – высказал своё мнение по данному поводу Сернан. – Думают. Чёрт возьми, я бы тоже на их месте задумался!

– Ещё бы, – кивнул я. – Сначала это сообщение о «призраках», а потом сразу пропадает Дальняя связь. Вот ты бы что подумал?

Быковский помалкивал, слушая нашу болтовню.

– Я?

– Ты. Как опытный человек и астронавт.

– Хм… при тех данных, что у них уже имелись, легко прийти к выводу, что, как говорите вы, русские, экспедиции настал п… ц. Полный. Короче говоря, все погибли. Но, конечно, надежда умирает последней.

– Вот! Надежда всегда умирает последней, пока трупы людей никто не видел. Или хотя бы обломки корабля. А тут – раз! – и «Горное эхо» на связи…

– Здравствуй, Кемрар, – ожило изображение Румарры. По лицу пожилого космолётчика пробежала короткая улыбка. – Ты и впрямь изменился. Но об этом как-нибудь потом. Обрадовали вы всех нас. Мы тут, честно говоря, с ума сходили… Но об этом тоже потом. Обрадовали и огорчили. Смерть Миллари Иторби, Абэйн Леко и Ирцаль Мено – большое горе для всех нас. Постараемся спасти остальных. Ваше предложение следовать на Цейсан считаем разумным и единственно верным. Действуйте! Мы уже сообщили в Ксарию, что скоро вы с ними свяжетесь. Они готовят медицинский центр. Да, и вот ещё что. Вас тоже обследуют, и какое-то время вы пробудете на Цейсане. Будем считать это необходимым карантином и адаптацией. А потом ждём вас на Гараде. Торжественная встреча уже готовится. Ни о чём не беспокойтесь. Вы сделали своё дело и сделали его на «отлично». Теперь наша очередь. До связи.

Картинка с ксано Румарра исчезла, и её место снова заняла чёрная, усыпанная звёздами, бесконечность.

– Коротко и по делу, – сказал Юджин. – Я так понял, ты знаешь этого человека, Серёжа?

– Знаю. Савьен Румарра, легенда гарадской космонавтики.

Я коротко рассказал, что помнил из основных достижений Румарры.

Первый полёт к внешнему поясу малых планет и астероидов, расположенного за орбитами газовых планет-гигантов.

Первое исследование этого пояса, что дало Гараду практически неисчерпаемые запасы пресной воды и различных полезных ископаемых.

Первый полёт на границу того, что в Солнечной системе называется гелиосфера – туда, где солнечный ветер от Крайто-Гройто замедляется, сталкиваясь с уже межзвёздным пространством.

Первое сверхглубокое погружение в атмосферу Брагуд-Ло – самого крупного газового гиганта в системе Крайто-Гройто.

Много чего ещё.

Ему было двенадцать земных лет, когда началась Последняя Война, и он помнит те времена, когда планета делилась на Восточный Гарад и Западную Коалицию.

– Между прочим, до сих пор летает. Претендовал на должность командира «Горного эха», но Совет Гарада решил, что на этот раз дома он нужнее.

– Обиделся? – поинтересовался Сернан. – Я бы обиделся. Дело астронавта – летать.

– Это ты так говоришь, пока мы не познакомились поближе с гарадцами, – мудро заметил Быковский. – Мы не просто космонавты и астронавты. Мы – посланцы Земли. Наказ своего президента помнишь? Вот и соответствуй. Летать каждый может. А ты попробуй не только летать, но и жить.

– За что я вас, русских люблю, – сказал Юджин, – что вы из всякого простого вопроса готовы сделать сложный философский в любую секунду. А потом ещё и спор по нему затеять. Желательно, под водку.

– Ага, – согласился Быковский. – Есть в нас такая фигня. Водки нет, а фигня есть.

Мы добрались до Цейсана за пятьдесят восемь земных часов.

Связь с Ксарией установили задолго до этого – сразу после того, как взяли курс на планету, и поддерживали её во время всего полёта.

Как и связь с Гарадом.

Раньше я думал, что гарадцы гораздо менее землян склонны к экзальтации по каким бы то ни было новостным поводам.

Оказалось, я плохо знал своих соотечественников.

Наше возвращение произвело фурор.

Видимо, сказался эффект «чудесного спасения», когда большинство было уверено в гибели первого в истории межзвёздного корабля и его экипажа, а оказалось, что и корабль уцелел, и экипаж вместе с членами экспедиции выжил.

Да, трое погибли, очень-очень жаль, но большинство всё-таки выжило.

Сенсация, в особенности, если она носит позитивный характер, всегда даёт людям дополнительную энергию, желание жить и работать. Делает их счастливыми, наконец.

Кто не любит быть счастливым? Нет таких.

Вот и получается, что источником счастья для миллиардов гарадцев послужили мы, трое землян, вернувших домой «Горное эхо» и его экипаж. То, что один из этих землян, по сути, является гарадцем, только добавило интриги.

Интриги с привкусом тайны.

Причём тайны, разгадать которую не представляется возможным.

Потому что даже ушедшая далеко вперёд по сравнению с земной гарадская наука не могла предложить ни единой хотя бы относительно приемлемой гипотезы, которая бы объясняла факт переноса сознания погибшего инженера-пилота Кемрара Гели с планеты Гарад в тело тринадцатилетнего земного мальчишки Сергея Ермолова. Тоже, как выясняется, погибшего.

Не говоря уже о том, что найдена, наконец, прародина гарадцев, которую они потеряли в незапамятные времена!

А вместе с родиной – кровные родственники. Братья и сёстры. Люди. Такие же, как сами силгурды.

Так что нас встречали с той же искренней радостью, с которой встречали первого космонавта Земли Юрия Алексеевича Гагарина.

Или первого космонавта Гарада Сентана Ирма.

Или тех, кто вернулся победителем с полей Второй мировой войны на Земле и Последней Войны на Гараде.

Планетолёт с пафосным и гордым названием «Звезда Цейсана» пристыковался к «Горному эху» мягко и даже нежно.

Мы видели на главном обзорном экране, как он приближается, сверкая носовыми огнями: красный-зелёный, красный-зелёный, красный-зелёный – серебристая птица с вынесенными на кронштейнах, напоминающих короткие крылья, маневровыми двигателями и каплевидной рубкой, утыканной антеннами сенсоров.

Под ним и под нами простирался Цейсан.

Знакомый вид для меня, незнакомый и удивительный для моих товарищей.

Красно-бурые «марсианские» равнины, исчерченные высохшими руслами рек, среди которых там и сям поблёскивали настоящие, живые реки, полные воды.

Пики гор, отбрасывающие чёрные тени на песок, словно обрызганный красной и зелёной краской в местах скопления оксида железа или оксида хрома (два самых распространённых минерала на Цейсане).

Завораживающий ритмичный узор разноцветных барханов – коричневых, светло-жёлтых, оранжевых, красных, зеленоватых.

Тёмно-зелёные пятна новых рукотворных оазисов и редкие фиолетовые – остатков реликтовых лесов, произраставших на Цейсане ещё до нашего появления на планете.

Голубоватые – озёр.

Первое (оно же последнее и пока единственное) море Цейсана с оптимистичным названием Море Радости с разноцветной геометрической россыпью пирамидок, кубиков, прямых линий и полусфер – Ксария, столица планеты.

Вот, наконец, слабый толчок, после которого ДЖЕДО сообщил:

– Есть касание и стыковка!

– Надо же, – заметил я. – Молодцы. Не думал, что «Звезда» до сих пор летает. Она была старой уже в те времена, когда я только поступил на первый курс Космической академии. Хотя выглядит неплохо, следует признать.

– Её модернизировали недавно, – сообщил ДЖЕДО. – Поменяли реактор, обшивку частично заменили, внутреннее оборудование, ИИ на нём последнего поколения. Как новенький стал.

Люблю невесомость.

Знаю, что не всем она нравится, а я чувствую себя в ней, как рыба в воде. Главное – не делать резких движений.

Мы добрались до аварийного входа, цепляясь за леера, расположенные по стенам и потолку как раз для подобных случаев.

Помнится, одно время рассматривался вариант с использованием специальных магнитных полос на полу и намагниченной же обуви, но потом от этой мысли отказались – проще перенастроить гравигенераторы или летать по кораблю, вот как мы сейчас.