– Это пригодится. Лифт, как видите, заклинило на нижнем уровне, придется карабкаться по лесенкам, как мурашам. Но и это еще не все. Лестницы ниже первого уровня то ли обвалены, то ли срезаны, чтоб защитить матчасть от расхитителей. Поэтому первым придется спускаться, используя альпинистское снаряжение. И наводить, так сказать, переправу для остальных.

Майор был и к этому готов. Прежде чем прийти сюда, они прошлись по магазинам снаряжения для активного отдыха Межгорья. В городе их оказалось неожиданно много, с ассортиментом не беднее, чем в областном центре. Кое-что захватили с собой и из Подгорного.

– Зачет по последнему человеку? – спросил Демьянов. – А если кто-нибудь сорвется и сломает шею?

«Почему я ему верю, черт возьми? – подумал он. – А если они перестреляют нас по одному, как куропаток, на выходе? Может, и нет никакого супер-убежища, или есть, но эта синица в руках для генерала важнее, чем журавль в небе?»

– Запишем в боевые потери, – ответил генерал. – Все ценное, что вы там найдете, вы можете оставить себе. Само собой, то, что герметично.

«Не учите ученого. И не лепите горбатого, господин генерал. Дешево же вы нас цените. Мы что, по-вашему, наемники, или таджики-гастарбайтеры, которые работают «за жрать»?»

– Даже оборудование? – вслух спросил он. – А вы что, музей военной техники хотите открыть? – генерал усмехнулся. – Там электроника, но она совсем не нано и даже не микро. С собой не унести, да и незачем.

– Так она все-таки сработала? – внезапно спросил Сергей Борисович. – Система «Периметр», да?

Генерал молчал, и Демьянову почудилось в его глазах подозрение.

– Выходит, именно отсюда был запущен ответный удар? – Больше неоткуда, – ответил Савельев наконец. – Командную ракету… ту самую, у которой, грубо говоря, вместо боеголовки передатчик, они запустить сумели, это точно. А уже она, пролетая над районом боевого дежурства какого-то из подводных ракетоносцев, могла подать сигнал. Но это только моя версия. Что касается «Периметра» и его автоматики… Она была отключена в том году, это точно, но не демонтирована до конца. Тут наверху ей целый институт занимался. Ее включить, конечно, не пять минут. Тут дело в том, что в руководстве страны давно было две фракции… Реальные, не имеющие отношения к опереточным партиям. Условно «пораженцы» и «оборонцы». Причем отдельные члены: и пешки, и даже крупные фигуры, перебегали из одного лагеря в другой, как крысы, в зависимости от погоды на Олимпе. Доктрина «realpolitik»^[12] во всей красе. В тот момент брали верх первые. Либерал-компрадоры называли систему «Мертвая рука» безнравственной, потому что она держала под прицелом те страны, где они планировали встретить безбедную старость. Но они не понимали, что сохранность их капиталов обеспечивала не нефть, а атом. И совсем не мирный… – он сплюнул. Чувствовалось, что эти мысли не давали ему покоя давно. – Только эта штука заставляла пиндосов даже во сне не вспоминать об «обезоруживающем ударе» и искать пути, как свалить Россию тихой сапой. Ничего не произошло бы двадцать третьего августа, если б она была в строю! Ни хрена! Ни единого пуска! Ведь даже если бы все, кто мог отдать приказ, были мертвы, она гарантированно наносила бы ответный удар… Когда осознаешь, сколько ума, сил и денег вложено в ее создание, кажется, что мы пигмеи рядом с нашими отцами. А они ее просто выключили, как электроплиту… Начнем, вы не против?

– Давайте. Нам еще надо успеть в Ямантау.

Через минуту Демьянов уже отдавал приказы командирам звеньев. Ему тоже хотелось посмотреть на то, что располагалось внизу, но в этот раз он должен был остаться на поверхности хотя бы с десятком бойцов для подстраховки.

* * *

Александр спускался, стараясь выдерживать общий темп, чтобы не мешать ни тем, кто двигался впереди, ни спускающимся следом. Только эта мысль – как бы не подвести товарищей – позволяла ему отвлечься.

С детства боязнь быть запертым там, откуда нет выхода, соперничала у него в душе только со страхом высоты, не доходя до уровня фобии, конечно. А здесь было и то, и другое. Он чувствовал спиной сквозняки даже через ткань костюма Л1. Почему-то ему вспомнились свои ощущения в погребе с мертвецами, где на него напала крыса. Правда, сам он с тех пор сильно изменился. Страха не было, только азарт от ждущей впереди неизвестности.

Металлические перекладины даже не чувствовали его вес и, похоже, легко выдержали бы вдвое больший. Они были прочными и неподвластными ржавчине. Какая-то особая сталь? Титан? Он не знал. Теперь, спускаясь в темную яму, все свое внимание Данилов усилием воли сконцентрировал на уходящих вниз ступенях и ярком пятне от налобного фонаря, плясавшем на гладких бетонных стенах огромного колодца и отражавшемся от металлических труб, проводов и штуковин, назначения которых он не знал. Он представил, как видели окружающий мир обитатели капсулы – если смотреть изнутри, за дверью была только узкая металлическая дорожка, ведущая вдоль окружности шахты. Каждый «этаж» – круглая комнатенка, не больше, чем купе поезда. Есть много американских фильмов про то, как пилот стратегического бомбардировщика или офицер на командном пункте сходит с ума и начинает Третью мировую. Хотя, это, конечно, художественное преувеличение. Сюда подбирали тех, кто не сломался бы от этой ноши и не дрогнул в нужный момент.

Эти и не дрогнули.

Но полностью освободить голову не получилось. Чем больше Александр смотрел на это чудо, тем больше изумлялся: как эту здоровую дуру держат в воздухе толстенные тросы-амортизаторы, пусть и как две его руки каждый. Некоторые из них порваны и висят, как дохлые змеи. Должно быть боеприпас, проделавший такую дыру в бетонной крышке, хорошо тряхнул эту конструкцию.

Сама «ракета» отклонилась от вертикали градусов на десять, и это било по нервам – даже на этажах безопасность обманчива, все неприкрепленные к полу предметы валяются, того и гляди споткнешься и вылетишь через дверь, за борт.

Стоит ли говорить, как страшно было на кольцевых площадках…

Чтобы заглушить страх, он думал о чем-то отстраненном. В Сашиной голове восторг перед инженерным гением его народа мешался с неприятием чего-то фундаментального в человеческой природе. Эти бы средства да вложить в народное хозяйство… А если вообще все армии распустить, сколько освободилось бы и сырья, и рабочих рук, и денег, и умов. Сколько сбереглось бы жизней даже в «мирное» время, когда не было крупных войн, только локальные заварушки. Можно было десять Африк накормить так, что лопнут, на четверть военного бюджета сверхдержав.

В самом существовании оружия массового поражения есть что-то дьявольски неправильное. Однако он давил этого стихийного пацифиста в себе, как клопа, как прыщ на лице. Заставлял того вспомнить, у кого первым появилась атомная бомба и кто не долго думая ее применил. И что единственная альтернатива такому неприятному и грязному делу как драка – это добровольно пойти в рабство.

На шестом уровне, где уже не погуляли так, как на верхних пяти, огонь и взрывная волна, Данилов споткнулся о металлический ящик, похожий на первую ЭВМ, лежащий поперек комнаты, и повалился на его. Чертыхаясь, вскочил. Что-то хрустнуло у него под ногой. Платы, похожие на старые видеокарты, лежали на грязном полу, где до него пробежали уже десять человек. Пожал плечами, глядя на расколотые транзисторы в паутине проводков… или резисторы, леший их разберет. Здесь уже все было осмотрено до него, надо было идти дальше.

Когда они выбрались на поверхность, небо было затянуто тучами. Похолодало, но с них катил градом пот.

В рюкзаках у каждого было по несколько запакованных рационов неприкосновенного запаса – они были не в том положении, чтоб игнорировать даже такие трофеи.

Как и говорил генерал, на нижнем уровне, где три офицера 23 августа сумели запустить многоступенчатый механизм ответного удара, не оказалось ни клочка бумаги, не говоря уже об электронных носителях. Если что-то и было, это уничтожили. В развалинах наверху, там, где ветер давно разворошил пепел, после детального осмотра нашлась пара сейфов, но и в них не оказалось ничего похожего на схему расположения соседнего объекта, который Демьянову уже казался вымышленным, несмотря на рассказ старого метростроевца. Мало ли, вдруг там действительно урановый рудник…

Похоже, в подземном комплексе ничего не знали о другом, находящемся на расстоянии меньше двадцати километров, но относящемуся к другому ведомству.

Оставалось планомерно обыскивать город, где они наметили для себя уже около тридцати зданий, могущих представлять интерес.

* * *

Так получилось, что Данилов был в составе звена, на счету которого оказалась первая находка. Прочесывать город начали с самого КПП. И там же на въезде в город поисковики, привычные к работе «расхитителей гробниц», у которых глаз наметан на поиск именно таких вещей, обнаружили первую ниточку.

Почему эта «Волга» привлекла внимание Данилова, он и сам не знал. Не черная официальная, а несерьезного кремового цвета. И все же что-то в ней было такое, что заставило его остановиться, выделить из длинной вереницы застывших автомобилей.

Данилов заглянул внутрь через покрытое паутиной трещин стекло.

Водитель. Ссохшаяся мумия. Пассажир на заднем сиденье. Этот когда-то был полным, поэтому запашок в салоне еще стоит. Рядом на полу раскрытые документы с красными корочками. Должно быть, приготовил, чтобы предъявить на въезде в город. На коленях портфель. А там – не то бумаги, не то ноутбук, не поймешь. – Идите сюда! – крикнул Александр.

Он потянул за ручку и открыл дверь – хорошо, что не заперто изнутри. Наклонился и подобрал удостоверение. На двуглавый орел с короной над щитом. А в самом щите, раскрашенном под триколор – держава, символ царской власти.

– ГУСП, – прочитал, опередив Сашу, Петрович. – Главное управление специальных программ президента.

– Это они новые «Калины» раздавали? – попытался Данилов вспомнить программы, с которыми ассоциировалось имя президента. – Или компьютеры с вай-фай ставили в сельские школы?

– Не думаю, что «Калины». И явно не компьютеры с вай-фаями. Я слышал о них. Эта организация курировала строительство и обслуживание защитных сооружений для высшей государственной власти. Короче, прокалывай дырку под орден!

Естественно, ордена ему не дали, да и находка, насколько он узнал, не дала ключика к местонахождению «Волшебной горы». В портфеле были бумаги, и все они, как и их хозяин, сгнили до невозможности провести идентификацию. Уцелели только заламинированные «корочки». Но Данилов видел, как этот случай ободрил всех, показав, что они на верном пути, а это тоже что-то да значило.

Пассажир из «Волги», судя по документам, был важной шишкой, чья должность соответствовала званию генерала. А еще ГУСП никаким образом не связан с военными объектами ракетных войск. Этим объяснялось и полное отсутствие информации в штабе дивизии о том, что находится в горе.

Большего Саша так и не узнал, а через два дня они сменили район поисков и покинули Межгорье, перебазировавшись на территорию заповедника.