– И что, я могу покинуть это место в любой момент? – обрадовался я. Почему-то соседство с людьми, читающими эмоции, сильно нервировало.

– Если таково будет твое желание, – нахмурился Этан. – Но лучше всего остаться с нами – в этом мире тебе ничто не угрожает.

– А что, есть и другие?

– Да, – кивнул одаренный, коснувшись своей пластинки.

Посреди помещения появилась четкая голограмма, состоящая из сотен крошечных огоньков – они образовывали неровную сферу. Одна из точек на поверхности этой сферы сияла ярче других – появившийся символ оказался откуда-то знаком. Похожий иероглиф красовался у меня на лбу.

– Кольцо Ларуа, – подтвердил Этан. – Так называют наш мир в Содружестве.

– Что такое Содружество?

– В секторе больше трех тысяч исследованных систем – остальные пока никого не интересуют. Две сотни населены людьми, такими же, как ты. Большая их часть входит в объединение, получившее название Содружества, – терпеливо объяснил одаренный. – Часть миров принадлежат негуманоидам, правда, в последнее время их количество сильно сократилось. В сети есть вся необходимая информация…

Миновав несколько светлых залов и изогнутых коридоров, мы поднялись лифтом на другой уровень. Тут я увидел людей – шесть молодых мужчин и женщин сосредоточенно возились с предметами, похожими на елочные игрушки, – пирамидки, шарики и спиральки… чего тут только не было. Все эти штуковины размещались на шарообразной подставке, похожей на глобус. На большом овальном столе стояла похожая конструкция, только поменьше. Одна из женщин замерла, стиснув ладонями большую ракушку размером с голову. Мужчина рядом с ней аккуратно коснулся предмета небольшой палочкой и глупо засмеялся. Остальные не обратили на нас никакого внимания, продолжая заниматься своими делами.

– Что они делают? – негромко спросил я.

– Они – говорящие с наследием, – бросил Этан.

Как оказалось, здание стояло прямо в лесу, а на поверхности виднелась только малая его часть. Скопление сероватых куполов утопало в зелени и совершенно терялось из вида – рядом стояли разноцветные аппараты, к одному из которых уверенно направился мой проводник. Я проводил взглядом округлый летательный аппарат, похожий на гипертрофированный пирожок кислотно-зеленого цвета, бесшумно прошедший над головой.

Под ногами расстилалось мягкое пружинистое покрытие, мало похожее на привычную траву. От чистого воздуха кружилась голова, и я замер, разглядывая окружающую растительность – заросли вокруг смахивали на земные джунгли. Кусты, увитые тонкими лианами: коричневыми, желтыми, красными. Над ними носились какие-то мелкие птицы или крупные насекомые – выглядело это все совсем непривычно.

– Сейчас мы посетим Тадж. Ты готов? – торжественно произнес проводник.

– Готов, – пробормотал я, осматривая необычное транспортное средство. Часть прозрачного пузыря кабины замерцала и исчезла – Этан спокойно занял одно из мест, сделав приглашающий жест рукой. Пол чуть дрогнул, а я ощутил нарастающую тяжесть, которая вскоре пропала – аппарат взлетел и начал с гудением разгоняться.

– Через сорок восемь стандартных минут прибудем на место, – сообщил эмпат.

– Что это такое? – поинтересовался я.

– «Упла», модель с гравитационным двигателем, мы используем такие для перемещения в атмосфере. Федерация поставляет нам лучшее…

– Тадж – это город?

– У нас нет городов, это тупиковый путь. Тадж – часть этого мира, такая же, как и ты. Скоро увидишь сам – на наших гостей это обычно производит впечатление, – ответил Этан с улыбкой.

Под прозрачным брюхом летательного аппарата проносились заросли, редкие купола и какие-то совсем непонятные сооружения в виде решетчатых башенок и колонн.

– Ладно, но как он поможет мне вспомнить? – недовольно пробурчал я, устав от загадок.

– Тадж быстро нейтрализует остаточный эффект артефакта, который все еще воздействует на области мозга, отвечающие за долговременную память. Для переноса требуется выполнить определенную последовательность действий. Артефакт позволяет поместить сущность в другое тело, после того как прекратило жизнедеятельность предыдущее…

– Так вы что, сами убили этого своего старшего?

– Можно сказать и так, – спокойно кивнул мой спутник. – Но он не погиб. Одаренные здесь не умирают – они уходят в Тадж.

– Ну да, конечно. – Я ухмыльнулся.

– Ты скоро увидишь сам. – Этан замолчал.

Смотреть на однообразный пейзаж внизу быстро надоело, я коснулся рукой коммуникатора и принялся разбираться в его функциях. Назначение устройства стало в общих чертах понятным – пластинка на шее позволяла подключаться к планетарной сети. Аппарат снизился и завис над посадочной площадкой, рядом с которой из вездесущей зелени торчали купола и непонятные сооружения в виде пилонов с небольшими башенками.

Нас уже встречали – среди десятка мужчин и женщин оказались и два совсем странных создания. Одно было похоже на большую крысу, вставшую на задние лапы, другое – покрытый сморщенной коричневой кожей большеголовый урод, выглядевший пародией на человека. Люди носили уже знакомые комбинезоны, однако некоторые щеголяли в коротких шортах и прозрачных накидках. Инопланетяне обходились и вовсе без одежды. Почему-то я ощутил неприязнь к этим существам. Видимо, из-за запаха – большеголовый распространял вокруг себя еле заметное амбре протухшей рыбы.

«Для беспокойства нет повода», – прошепталась в моей голове чужая мысль, а инопланетянин моргнул глазами-щелочками, скрестив тонкие руки на груди.

– Старшие, – пояснил Этан. – А это представители цивилизаций Чизахи и Печембу, являющихся частью нашего общества.

После продолжительного спуска на гудящей платформе вся наша пестрая компания оказалась в большой пещере с гладкими стенами. Из оплавленной поверхности косо торчал остроконечный обелиск из блестящего черного материала.

– Тадж, – восхищенно прошептала узкоглазая женщина с желтоватым лицом.

– Подойди и прикоснись, – предложил подросток с иероглифом на лбу.

– Что-то мне эта штука не нравится… – пробурчал я.

– Для тебя это безопасно, – мягко подтолкнул Этан. – Ты же хотел вспомнить…

Приблизившись к колонне, я почувствовал легкий дискомфорт. Присмотревшись, заметил, как в глубине этого образования пробегают цепочки крошечных огоньков, а очертания сооружения расплываются. Вытянутая ладонь провалилась в податливый материал, и тот растекся тонкой пленкой, дойдя до локтя. В голове зашевелилось что-то чужое, и меня накрыло – пространство сжалось в точку.

За мгновение передо мной промелькнула вся жизнь – что-то огромное и чуждое выворачивало воспоминания наизнанку, останавливаясь на отдельных моментах. Вот запрыгиваю в кузов окрашенного в защитный цвет грузовика. Там уже сидят такие же, как я – на всех потрепанная камуфляжная форма, тяжелые бронежилеты и ремешки разгрузок. Сосредоточенные лица и руки, сжимающие автоматы. На полу навалены каски и забитые снаряжением рюкзаки.

Колонна долго тащится по пыльной извилистой дороге – отстраненно смотрю назад и вижу – на месте замыкающего БТРа-«восьмидесятки» вспухает огненный шар. Транспорт глохнет, а соседи выпрыгивают наружу, на потемневших лавках остаются тела трех бойцов – они погибли, так и не успев понять, что попали в засаду. Соседний КамАЗ сносит с дороги, и он горящим куском металлолома валится на бок. Сверху мелькают вспышки, о бронированные борта грузовиков колошматят крошечные кусочки горячего металла.

Вжимаясь в землю, вскидываю оружие – автомат трясется в руках, посылая огненные строчки в сторону невидимого противника. Над головой свистят пули, но пока меня им не достать. Я успеваю высадить один магазин и начинаю менять на тот, что примотан к опустевшему черной изолентой – в разгрузке еще пять одиночных рожков. Воздух наполнен белым дымом сгоревшего пороха и едкой вонью солярки – так сегодня пахнет смерть.

Бойцы огрызаются – их автоматы тоже выплевывают огонь, но врага не видно – только далекие вспышки на склонах нависших гор. Вижу испуганные глаза новичка, который пытается заползти под брюхо грузовика, и захлебывающийся в крике рот лейтенанта. Выстрел невидимого снайпера – и боец с развороченной грудью валится в дорожную пыль, так и не успев открыть огонь. Следующим падает командир, подкошенный очередью – пули легко пробивают разгрузку с магазинами.

Передовой БТР взрыкивает дизелем и начинает молотить из своих пулеметов, но тут же вспыхивает коптящим жирным пламенем, поймав бортом кумулятивную гранату. Я замечаю выскочившего гранатометчика по вспышке и, боясь упустить, поспешно высаживаю в него длинную очередь. Фигурка валится на землю, выронив опустевший тубус.

Слышу визг падающих мин, которые валятся в дорожную пыль, разбрасывая кусочки раскаленного металла. Вижу фонтаны разрывов – один из них распускается совсем рядом, и меня отшвыривает на посеченную осколками тушу грузовика. Чувствую несколько тупых горячих ударов в бок, от которых по телу растекается нестерпимая боль.

Сознание медленно гаснет, а последнее, что я помню, – зажатый в руке горячий камень, который осыпается липкой пылью. Кто-то настойчиво пытается заставить меня снова и снова пережить этот момент, и тогда до меня доходит чужой посыл: прошлого нет – есть только настоящее.

Затем что-то большое позволило мне прикоснуться к нему. Сознание рывком расширилось, и я осознал: тысячи, миллионы ярких точек – живые существа. Некоторые воспринимались как тлеющие огоньки, другие – как пылающие сгустки. Сообразил – кто-то использует все эти огоньки как кусочки одного целого. Весь этот мир – один большой организм. И сейчас я находился над всем этим, рассматривая большой и запутанный муравейник. Постепенно понял, что наблюдение – только часть моих обязанностей, зачем-то нужно, чтобы пылающих сгустков было как можно больше – это заставляло исполинский организм работать без сбоев.

Реальность изменилась – я воспринимал окружающее как огромный и сложный узор: все, что было вокруг, восхищало своей завершенностью и насыщенностью. Огоньки соединялись между собой тончайшими нитями, еле заметно пульсируя в едином ритме. Когда попытался понять смысл всего этого, меня неожиданно вытолкнуло обратно. После чего обнаружил себя лежащим рядом с монолитом. Голова раскалывалась от тупой боли.

Я закрыл глаза, стараясь осмыслить и понять все, что только что увидел. После прикосновения к Таджу в голове была каша из моих воспоминаний и непонятных образов. Пересилив себя, я поднялся на ноги и присоединился к старшим – они спокойно наблюдали, не произнося ни слова. Когда скуластая женщина с усмешкой положила ладонь мне на лоб, боль постепенно уменьшилась и вскоре совсем пропала.

– Что это было? – устало спросил я.

– Тадж, – почтительно ответила узкоглазая. – Он говорил с тобой, как со старшим…

– Невероятно, – прошептал подросток, – он поглотил малый источник, даже не зная, что это такое…

– Усилив свою оболочку, он смог продержаться в Великом Ничто достаточно времени, чтобы получить шанс на перерождение… – предположил морщинистый старик.

– Ты вспомнил свое имя? – с улыбкой поинтересовался Этан.

– Игорь Антонов – так меня называли на Земле, – ответил я, подумав, что привычный мир остался где-то далеко. Только теперь осознал – в свое старое тело больше никогда не вернусь. Теперь предстояло начать жизнь с чистого листа – ну а то, что я ничего не знаю об этом мире, не страшно. Со мной мои прежние навыки и знания – разберусь! В конце концов, шанс получить вторую жизнь дается не каждому.

Правда, немного пугали старшие, способные менять тела как перчатки. А то, что где-то рядом находится древний живой организм, использующий все население планеты в своих целях, и вовсе вгоняло меня в дрожь.

– Ан Тонов? – удивленно переспросил псион. – Ты принадлежишь к одному из Великих Домов?

– Нет. У нас нет ничего подобного. Но это не важно: новая жизнь – новое имя. Называйте меня Гарт! – решительно ответил я.

Мне хватило недели для понимания – что же собой представляет этот мир. И постоянно рядом был кто-то из моих сопровождающих – эмпат Этан или движущая Лайра. Выделенные для размещения апартаменты не могли похвастаться большой площадью, однако двух комнат и бассейна мне хватало. Как впоследствии узнал – благосостояние местных зависит от некоего индекса, который Гарт успел обнулить, передав все общине. Так что о жизни инопланетного олигарха – хозяина «заводов, газет, пароходов» – сразу пришлось забыть.

Больше всего я узнал о группе, называющей себя «архитекторы», к которой принадлежал Гарт, – они взаимодействовали с древним организмом-суперкомпьютером, стараясь вылепить из него что-то совсем уже непостижимое. Существовали какие-то вознесенные, познающие и еще сотни мелких общин. Чем именно они занимаются, не понял – объяснения моих экскурсоводов выглядели полным бредом. Я видел тех, кто тратит свою жизнь на просмотр чужих воспоминаний – древний организм сохранял все, что попадало в его хранилища данных.

Подключиться к этому информационному банку мог любой одаренный – обычные люди при такой попытке погибали. Кто-то даже мог общаться с теми, кого Тадж поглотил: для местных вечная жизнь в памяти древнего суперкомпьютера являлась вполне обыденным делом.

Я без труда освоил функционал коммуникатора – планетарная сеть оказалась ценным источником информации. Вероятно, требовалось просто вспомнить, или же эти знания были вложены в мой мозг обучающим устройством вместе с универсальным языком общения – интером. Немного удивило, что к банкам данных орбитальных терминалов и станций корпораций, которых в системе было приличное количество, доступа не имелось. Но мне пока хватало и местных ресурсов.

Первым делом получил информацию о Кольце – планета была заселена примерно семь сотен лет назад. Ковчег, на котором прибыли колонисты, до сих пор висит на орбите – местные используют его в качестве пересадочной станции. Поскольку он носил имя «Ла-Руа», что на забытом языке означало «новый дом», систему первое время называли именно так.

Значительную часть населения составляли люди, обладающие пси-способностями. По меркам Содружества, планета считалась малонаселенной – около сотни миллионов разумных существ.

Нелюдям здесь тоже нашлось место – кроме несколько больших городов-муравейников крысоподобных Печембу имелась закрытая община цивилизации Чизахи. Не говоря уже о двух десятках поселений других негуманоидов. Мзины, похожие на прямоходящих кошек, несколько видов ящеров, головоногие твари вроде земных кальмаров – последние обитали в подводных городах и с людьми мало пересекались. Похоже, старшие с какой-то целью собирали в своем мире различные жизненные формы, в некоторых случаях фактически спасая их от полного исчезновения. Мне попалась статья о цивилизации Хруун – их мир уничтожили агрессивные насекомые, но большую общину этих крокодильчиков псионы успели вывезти.

Местные не развивали производство и не строили защитных сооружений, однако желающих напасть на Кольцо Ларуа не находилось. И теперь я знал почему – возможности Таджа, с которым умели общаться одаренные, были безграничны. Отдельно упоминалась главная достопримечательность – местное светило ранее опоясывало грандиозное сооружение, от которого сейчас остались только осколки. Приближаться к ним было опасно – люди погибали, а техника быстро выходила из строя.

Для того чтобы посетить планету или же издалека полюбоваться на останки этой конструкции, гостям требовалось разрешение одного из старших. Хотя общественное устройство сильно смахивало на анархию, я сделал вывод – тут всем заправляют старшие. Судя по оговоркам и намекам моих экскурсоводов, старшие – те, кто прибыл в этот мир семь сотен лет назад. А технологии Древних, которых здесь называли Предтечами, позволяли местным шишкам без особого труда менять изношенные тела.

По этим Древним достоверной информации нашлось немного, хотя изучением останков сверхцивилизации, исчезнувшей тысячи, а может быть, и миллионы лет назад, занималось огромное количество энтузиастов. Ученые так и не смогли докопаться, как же выглядели те, кто оставил артефакты и сооружения непонятного назначения. Специалисты считали, что это не одна раса, а целых три: условно их обозначали как Сеятели, Разрушители и Арбитры. Последних некоторые ученые полагали ответственными за создание червоточин – межпространственных дыр, соединяющих отдаленные звездные системы.

По Сеятелям данных оказалось больше всего – именно они занимались расселением разумных (главным образом людей) по пустующим планетам. Причем для этого использовались не особо продвинутые технологии – корабли-ковчеги иногда ломались и свою задачу не выполняли.

Разрушители являлись местной страшилкой – считалось, что по их вине могущественная цивилизация неожиданно исчезла. Прямых свидетельств их существования не было, однако в человеческих и инопланетных культурах встречалась концепция созидающих и разрушающих могущественных существ.

Исследование останков Древних приносило ощутимую прибыль – артефакты высоко ценились. С действием таких вещиц я уже успел познакомиться на собственной шкуре – невзрачная пирамидка, довольно редкая и дорогая, подарила мне вторую жизнь. А найденный на Земле невзрачный камешек оказался малым источником – стоил он тоже недешево.

Все свободное время я копался в планетарной сети, выискивая крупинки полезной информации на различных порталах. Личность предыдущего владельца тела для меня так и осталась загадкой. Я обнаружил только несколько упоминаний о нем – планету он никогда не покидал и долгое время жил в общине Вознесенных, после чего примкнул к Архитекторам. Нашлись и результаты медицинского обследования, которое Гарт проходил один раз в жизни: так я узнал его возраст – двадцать шесть стандартных лет. Между делом выяснилось, что местные живут гораздо дольше землян – использование медицинских капсул, нейросетей и имплантов позволяло протянуть три сотни лет. Конечно, только тем, у кого хватало денег на дорогостоящие процедуры.

Нейросети использовали люди и некоторые негуманоиды. Компьютеры-симбионты за последние несколько веков прочно вошли в жизнь разумных. Крошечное устройство размером с тыквенное семечко позволяло хозяину взаимодействовать с различными устройствами и загружать базы данных с полезными навыками напрямую в мозг. Не говоря о встроенных интерфейсах-помощниках, включающих в себя коммуникатор, органайзер и хранилище информации. Это все имелось в базовой модели, которую можно было установить практически любому.

Люди с высоким индексом интеллекта могли установить специализированную нейросеть, что позволяло использовать продвинутые устройства и импланты. Для использования новейшего оборудования требовались дорогие и объемные базы последних рангов.

Постепенно в моей голове начала складываться более-менее стройная картина окружающего мира. Хотя человечество и успело заселить множество систем, единством тут не пахло. Движущей силой местного общества являлась конкуренция – крупные государства практически не пересекались, четко обозначив зоны влияния.

Даже перед лицом внешнего врага – цивилизации насекомых – люди не спешили собраться и дружно навалять агрессору. Сейчас небольшие эскадры Роя чувствительно щипали миры фронтира – то есть системы, располагающиеся на поверхности условной сферы населенных миров.