Под звуки щемящего, романтического блюза пятачок перед сценой быстро заполнился парами. Оказавшись в самой гуще танцующих, молодой человек обнял Киру и крепко прижал её к себе.

– Как тебя зовут? – спросил он, почти касаясь губами уха Киры.

– Вы всегда так танцуете?

– Нет, извините, но вы такая очаровательная. Меня зовут Иван, а вас?

«Ишь какой шустрый», – подумала Кира и решила перейти в наступление.

– Меня зовут Кира, а чем вы, Иван, занимаетесь?

– Танцую с самой красивой девушкой на свете. – Иван снова пощекотал ушко своей партнерше губами, а его рука, лежащая на талии, начала опускаться ниже.

– Очень остроумно. А кроме этого, чем занимаетесь? – Рука кавалера тут же получила достойный отпор и вернулась на исходную позицию.

– Свой бизнес, туристическая компания, – небрежно бросил он.

– Надо же, а у меня свой пароход, – в пику самоуверенному типу начала импровизировать Кира.

– Вот как, значит, мы коллеги. – Иван уже более внимательно изучал свою партнершу. – И откуда же он взялся?

– Кто?

– Ну… пароход.

– А, папа подарил. – Кира подкрепила фразу небрежным жестом.

Иван на глазах становился всё серьёзнее.

– И как же он называется?

– Кто, папа?

– Нет, что вы, пароход.

– Абдурахман Назарбаев, – почему-то сказала Кира и сама чуть не засмеялась.

– Что-то я слышал об этом, – с умным видом сказал Иван. – А почему вы улыбаетесь?

– С этим красавцем лайнером у меня связаны очень приятные воспоминания.

– А папа… – начал было Иван.

– А папа слишком известен, чтобы его фамилию произносить вслух, – строго сказала Кира, округлив глаза.

«Неужели Назарбаев», – лихорадочно скакали мысли в голове у молодого человека.

Но тут зазвучали финальные аккорды красивого блюза, и Иван только лишь успел попросить у Киры телефон.

– Весь вечер ещё впереди, – загадочно ответила ему Кира, подходя к своему столику.

Что может быть лучше общения с друзьями? Наверное, только общение с друзьями после долгой разлуки. Когда тебя понимают, когда можно говорить обо всём на свете и нет запретных тем, когда очень часто точки зрения совпадают, а если нет, то можно спорить до хрипоты, но никто не обижается и не замолкает, обиженно надув губы. В этом и есть сама радость общения, когда ты равный среди равных, когда никто не тянет одеяло на себя, испытывая всеобщее терпение бесконечными рассказами о своих великих подвигах и достижениях. А если кто и начнёт зарываться, то тут же будет опущен с небес на землю едкой, но дружеской шуткой. Наши подруги ещё не успели обсудить все проблемы, вспомнить все свои приключения в прошлом и всех общих знакомых, а вечер уже подошёл к концу. Время пролетело совсем незаметно. Весёлая музыкальная группа объявила последний танец. Подруги легко могли бы сидеть и болтать до утра, как это не раз бывало в студенческую пору в общаге. Но время уходит безвозвратно, всё в жизни меняется, они уже давно не студентки, у всех свои дела и заботы, всем надо спешить по домам.

На выходе из кафе подруг встретил Иван.

– Мы с вами где-то встречались! – шумно приветствовала его Виолетта. К закату дня она, как обычно после большой дозы спиртного, дошла до такого состояния, когда все окружающие казались ей близкими друзьями, милейшими и приятными во всех отношениях людьми. Кира выразительно посмотрела на Лену, и та в ответ развела руками. Они поняли, что подруга Ви уже начинает чудить. В этом случае она могла заблудиться в трёх соснах, потеряться сама или потерять что-нибудь из вещей, могла начать приставать к мужчине, который ей понравится, или просто открыть дверь и залезть без спроса в машину, стоящую на светофоре, если, конечно, за рулём мужчина.

– Ленок, отвезёшь её домой? – спросила Кира, удерживая за локоть Виолетту, стремившуюся броситься на шею к Ивану.

– Ладно, нам по пути, – без особого энтузиазма согласилась подруга.

– Кира, я ждал тебя. У меня машина за углом, давай я тебя отвезу домой, – произнёс Иван, протягивая ей руку. – А кто отвезёт меня? – игриво спросила Ви, строя глазки Ивану.

– Тебя отвезу я, – строго сказала Лена, – но вначале мы посадим Киру.

– Как посадим, я и сама могу поймать тачку, – запротестовала Кира.

– Молодой человек, где ваш лимузин? Показывайте, – тоном, не терпящим возражений, потребовала Лена.

За углом изумлённым взорам подруг предстала видавшая виды иномарка чёрного цвета.

– Да, тяжёлый случай, – меланхолично произнесла Лена.

Иван шустро распахнул пассажирскую дверь.

– Кира, пожалуйста, прошу! – бодро воскликнул он, не смущаясь реакцией девушек.

– Нет, я уж лучше на метро, – засомневалась Кира.

– Метро закрыто, автобусы не ходят, в такси не содят, – вдруг сбивчиво запела весёлая Виолетта.

– Кира, по коням. Не боись, номер мы запишем, – командовала Лена, которой хотелось побыстрее добраться домой, где соседка сидела с её сыном.

– Да, номер мы сейчас запишем. – Тут Виолетта достала из сумочки помаду и на весу, балансируя, как эквилибрист, начала старательно записывать номер машины на какой-то бумажке.

– Ви, ты на чём пишешь, это же твой пропуск на работу! А написала-то, хуже чем курица лапой. Это что за буква? – возмутилась Лена.

– Бэ, – держала ответ Виолетта.

– Сама ты бэ. Девчонки, что бы вы без меня делали? Так, Кир, быстро села в тачку, мне ещё её везти.

В этот момент напротив живописной компании подруг остановилась шикарная иномарка серебристого цвета, плавно опустилось тонированное стекло, и черноволосый молодой человек весело крикнул:

– Эй, дэвочки, кто хочэт покататься?

– Я, – потянула руку Виолетта.

– Молчать! – цыкнула на неё Лена и тут же крикнула водителю: – Проезжай, проезжай, не надо тормозить!

Была у Киры одна плохая черта характера, за которую она частенько себя ругала. Бывало, что она поддавалась на уговоры и делала то, чего ей не хотелось. Вот и сейчас она расцеловала подруг и плюхнулась на потёртое сиденье машины заждавшегося Ивана.

– Куда едем, к тебе или ко мне? – спросил Иван, резко трогаясь с места.

– Так, ты везёшь меня домой, а там посмотрим. То, что я села в твою развалюху, ещё ничего не значит. И ещё, я не люблю, когда так громко включают музыку и когда путают мои колени с ручкой коробки передач. Учти, сумка у меня тяжёлая.

– Там что, деньги? – хихикнул Иван.

– Нет, кирпич, – отрезала Кира.

За окном пролетали ярко освещённые витрины, мерцающие неоновые рекламы, нарядно подсвеченные здания. Красота ночного города отвлекла Киру, её мысли настроились на лирический лад. Девушка всматривалась в отдельные ещё не погасшие окна и представляла, как она в своей новой просторной квартире уложила ребёнка спать и кормит на большой и красивой кухне ужином уставшего мужа, который только что пришёл с работы. Тут её розовые мечты разбились о прозу суровой реальности. Где он, муж-то? Да и с работы ли он пришёл так поздно? Она критически осмотрела Ивана, который увлечённо рассказывал, как весело он с друзьями проводил время где-то за городом на шашлыках.

«Да, на усталого на работе мужа он не тянет, явно не герой моего романа», – подумалось Кире.

– Чёрная «Тойота», госномер 342, остановитесь справа! – грозный металлический голос прозвучал, казалось, с неба. Сзади слепила фарами патрульная милицейская машина.

– Вот, блин, приехали, – Иван изменился в лице, – не спится им. Ладно, сейчас всё решим, не переживай.

Он остановил машину, начал нервно шарить по карманам в поисках бумажника и документов.

– У тебя деньги есть? Если не хватит, на штраф добавишь? – спросил испуганно Иван, выходя из машины. Кира только презрительно хмыкнула.

Иван пересел в машину к гаишникам, и, пока он разговаривал с одним, другой вышел и с фонариком принялся осматривать авто, в котором сидела Кира. Оглядев машину снаружи, он заглянул внутрь и долго рассматривал девушку, направив на неё луч света.

– В чём дело? Что вам надо? – возмутилась Кира.

Толстый милиционер довольно хрюкнул и вернулся к своей машине. Холодная змея нехорошего предчувствия поползла по её спине.

«Какая же я дура, – мысленно ругала себя Кира, – потянуло на приключения. Никогда не садись в машину к незнакомцу, ты же сама всегда всех учила».

Прошло ещё несколько минут томительного ожидания. Затем упитанный блюститель порядка появился снова.

– Предъявите ваши документы, – подмигнул он Кире.

– Я паспорт оставила дома, – пролепетала она в ответ.

– Ну вот. А документы на машину не в порядке, – весело сказал он, с трудом залезая в машину и садясь за руль. – Тебе, лапуля, придётся проехать с нами, для выяснения.

И тут Кира почувствовала сильнейший запах перегара и с ужасом поняла, что полный сотрудник милиции пьян.

– Почему я должна куда-то ехать, – пролепетала напуганная девушка.

– Я же сказал понятно, документов нет. Да и пьяные вы. Разберёмся, если будешь лапочкой, всё будет хорошо.

Его громадная лапа потянулась к её груди, Кира ударила по ней сумкой. Милиционер довольно хрюкнул.

– Это ты зря. Я ведь при исполнении, а ты меня сумкой. Приедем, протокольчик составим. Вот так-то, ла-пуля.

В отделении милиции толстяк в расползающемся на нём милицейском мундире, больно держа Киру за руку чуть выше локтя, провёл её по коридорам и остановился перед решёткой.

– Тарасюк, отпирай обезьянник, ещё одну путану словили! – заорал он. Пожилой заспанный сержант загремел ключами.

Кира, удивлённая тем, что её сумку не проверяли, достала из неё свой старенький мобильный телефон. И… конечно, как всегда не вовремя, он оказался разряженным. Сколько раз уже она хотела купить новый! Теперь вот ждала первой получки на новой работе. За решёткой вместе с Кирой коротали время на лавках три молодые девчонки. Одна из них, плотного телосложения, полненькая, в короткой юбке и чёрных колготках с крупной сеткой на толстых, как сосиски, ногах, с чёрными как смоль крашеными волосами и в «боевой раскраске», как сказали бы подруги Киры, радостно приветствовала её:

– Здорово, подруга. Ты с какой точки? Закурить есть?

– Я не курю, – ответила Кира убитым голосом. Из-за такого поворота событий хмель полностью выветрился у неё из головы, но осталась головная боль. Теперь она перебирала в плохо соображающей голове все возможные варианты спасения.

– Ты чё такая опущенная? Сутер сдал на субботник? Подумаешь, делов, отработаешь, обслужишь всё отделение в лучшем виде, в первый раз, что ли. – И брюнетка захохотала отвратительным лающим смехом.

– Может, она индивидуалка и кинула свою крышу? – произнесла вторая девушка. Она, словно специально подобранная на контрасте, была худой, как из Бухенвальда, в белых колготках на тощих ногах, с жидкими, грязными, светлыми волосами на голове. В другой ситуации этот контраст, вероятно, позабавил бы Киру, но сейчас ей было не до смеха. – По ходу, бабло скрысить решила, умная Маша, – продолжала издеваться худышка, – тогда отработаешь с двумя отделениями и ротой ОМОНа. – И она затряслась в приступе свистящего смеха – у неё не было двух передних зубов.

– Бабло побеждает зло, поняла? – Последнее слово толстушка произнесла с ударением на первом слоге. От смеха у неё потекла тушь и образовались круги под глазами. – Слышь, ты, короче, дай закурить, – повторила она свою просьбу уже менее дружелюбно.

– У меня нет сигарет, – ответила Кира.

– Слышь, Чума, ты чё, повелась, что у ентой фифы нет курева? – возмутилась девушка из Бухенвальда. – Вот я щас пошмонаю её чемодан. – И она потянулась к сумке Киры.

Тогда Кира решила взять инициативу в свои руки. Она подошла к решётке и заорала что было сил: «Тарасюк!»

Это произвело такой эффект, что третья девушка, до этого сидевшая на лавке без движения, обхватив колени руками и глядя в одну точку, повернулась к Кире и сказала на ломаном русском: «Зачем кричать?» При её европейской внешности этот сильный акцент удивил Киру. Но ещё больше шокировало её то, что, изменив позу, девушка открыла запястье левой руки с тремя свежими, едва начавшими заживать шрамами от глубоких порезов в том месте, где обычно пытаются перерезать себе вены.

На крик появился добродушный пожилой сержант.

– И что вам не спится, девки. Чего орёте? – спросил он.

– Мне нужно в туалет и позвонить, – сказала Кира.

– Может, тебе ищо чё нужно? – ухмыльнулся Тарасюк.

На шум появился знакомый Кире полный милиционер.

– А, лапуля, молодец, а то я уж про тебя забыл, – круглое лицо расплылось в улыбке, – пройдём на дознание.

Они поднялись на второй этаж, зашли в кабинет, милиционер закрыл дверь на ключ. Они сели за стол напротив друг друга.

– Ну, рассказывай, как ты дошла до жизни такой. – Развалившись в кресле, милиционер вытирал пот со лба салфетками, которые достал из ящика стола. – Будем молчать? Рассказывай, давно в Москве, на какой точке работаешь, кто мамка, кто крышует.

– Я живу в Москве уже десять лет, – начала Кира, и ей показалось, что звучит не её, а какой-то чужой голос, и она слышит его со стороны.

– Почему нет паспорта?

– Дома оставила, – произнёс всё тот же чужой голос.

– Лапуля, придумай что-нибудь поинтереснее. – Милиционер встал, открыл сейф в углу комнаты, достал оттуда бутылку водки и стакан. – Сейчас, лапа, мы будем играть с тобой в весёлую игру. Я буду Якубович, Леонид Аркадьич. Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Если отвечаешь неправильно, выпиваешь стакан водки. Ну, поехали. Сто очков на барабане, первый вопрос: кто твоя мама? Есть такая буква в этом слове?

– Я же говорю, я работаю в компании «Инпосервис», можете туда позвонить.

– Знаем мы ваш сервис. Нет такой буквы в этом слове, ответ неправильный, – развеселился милиционер.

Он налил полстакана водки и поставил перед Кирой:

– Пей!

– Я не буду пить, – тихо сказала она.

– Нет, будешь, шлюха! Я здесь командую, будешь делать всё, что я скажу! Сейчас я тебе объявлю рекламную паузу.

Милиционер вскочил, обхватил своей ручищей Кирину голову, разжал пальцами рот и принялся вливать туда водку. Получалось у него довольно ловко, чувствовалось, что опыт есть. Чем больше Кира сопротивлялась, тем больше зверел, возбуждался её мучитель. Водка попала Кире в горло, она поперхнулась, закашляла, слёзы потекли из глаз. Почувствовав, что сопротивление жертвы ослабевает, милиционер положил девушку животом на стол, задрал юбку, сдвинул в сторону трусики, другой рукой расстегивая ширинку своих брюк.

– Стой, стой, погоди, я всё сделаю сама! – закричала Кира.

– Чего бормочешь, шлюха? – выдавил тяжело дышащий, запыхавшийся толстяк.

– Я всё сделаю сама, как надо, только дай выпить по-человечески, – взмолилась жертва.

– Что, образумилась, шлюха? Есть такая буква. – Мучитель отпустил Киру. Она поправила юбку, налила полный стакан водки.

– А закусить чем? – спросила девушка.

– Из графьёв, что ли? Закусишь вот, курятиной. – Он бросил на стол пачку сигарет.

Кира поднесла стакан ко рту и резко выплеснула всё содержимое в круглую физиономию милиционера. От неожиданности он поперхнулся, зарычал, стал протирать глаза. Кира в два прыжка подскочила к двери и начала судорожно крутить ключ, который толстяк оставил в двери. Ключ не поворачивался, Киру пробил холодный пот. «Замок с секретом», – пронеслась мысль в голове, пока она продолжала попытки повернуть ключ. Толстяк уже протёр глаза и сделал шаг к двери, когда Кира нажала плечом, и замок поддался. Девушка сломя голову побежала по коридору, вниз по лестнице. Дежурного на первом этаже не было.

Кира выскочила на улицу, и холодный, свежий ночной воздух пахнул ей в лицо. Она побежала по тротуару, но тут из-за поворота показалась милицейская машина, которая двигалась к отделению милиции. Фары ослепили беглянку. Кира перешла на шаг, но её уже заметили.

– Куда торопимся, девушка? – Из машины выскочил высокий, широкоплечий старший лейтенант и преградил девушке дорогу.

Тут из дверей отделения шариком выкатился упитанный милиционер, за ним ещё двое.

– Держи, держи эту суку! – заорал толстяк.

– Пожалуйста, помогите мне, – Кира прижалась к груди милиционера, – он пытался меня изнасиловать.

Подбежал запыхавшийся толстяк с красным, перекошенным от злости лицом.

– Ну, что, сука, всё! Тебе конец! – закричал он, замахиваясь для удара.

Высокий милиционер перехватил его руку.

– Сыч, ты что, опять нажрался? Опять в «Поле чудес» играл?

– Петренко, отвянь, я тебя предупреждал, застрелю. – Толстяк начал шарить по кобуре.

Подбежали ещё двое милиционеров и с криками «Ребята, ребята, вы чего!» повисли на руках толстяка. Затем, обняв и успокаивая его, под руки повели в отделение.

– Пустите руки, замочу гниду! – вырывался и кричал толстяк. Двое с трудом удерживали его.

Киру затрясло крупной дрожью, так что зубы застучали.

– И что же ты натворила, красивая? – спросил Киру высокий милиционер, внимательно разглядывая её.

– Ничего, в машине ехала, парень подвозил, – стуча зубами, пробормотала Кира.

– Просто так сюда не попадают, – сказал милиционер простую, но справедливую фразу, поглядывая то на Киру, то на удаляющегося толстяка с сопровождающими.

– Правда ничего, парень выпил немного и без документов был, но я не знала. Я села к нему в машину, хотя его в первый раз вижу, я здесь ни при чём, – затараторила Кира, борясь с охватившей её дрожью.

Звериный рык заставил их оглянуться. Толстяк раскидал державших его за руки милиционеров и выхватил пистолет из кобуры. Гулко, раскатисто грохнул выстрел, эхом отразившись от стоящих вокруг домов. Милиционер, стоящий рядом с Кирой, схватился за живот, согнулся, как от удара, и начал медленно оседать на землю. Между пальцами его ладони, прижатой к телу, засочилась тёмная кровь. Помутневшими глазами он посмотрел Кире в лицо, и его губы зашевелились, но послышался только слабый стон, с которым его благородная душа выходила из бренного тела. Его рука потянулась к Кире, словно он просил помощи и поддержки. Девушка оттолкнула его руку и бросилась наутек. Забежав за угол, сразу свернула с дороги, по газону, между кустами, кинулась во двор соседнего дома и дальше в следующий двор. Она бежала, не оглядываясь, вдоль домов и дрожавшими руками дёргала ручки входных дверей. Наконец одна дверь открылась. Кира забежала в подъезд, на второй этаж, вызвала лифт и поднялась на последний, десятый. Она подошла к окну на лестничной площадке и тут же отпрянула, увидев внизу милицейскую машину, которая проезжала по двору, освещая его фарами.