© Александра Санина, 2020

ISBN 978-5-4498-4547-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Сумрак ночи медленно рассеивался.

Рядом с Домом, на фоне золотистого неба, чернел сосновый бор. Казалось, он из последних сил удерживал остатки тьмы.

Позади Дома возвышалась Гора Любви. На ее вершине светилась на солнце одинокая береза. У подножья – блестела и извивалась река…

За Горой Любви скромно прикорнула Саргатская Сопка.

Летнее солнце поднималось все выше.

Просыпалась природа. Зажужжали ранние пчелы. Зашуршали обитатели заброшенного Дома: совы уходили на дневной сон, ласточки просыпались и вылетали на улицу.

Дом стоял, одинок и непоколебим. Красив, как сказочный терем. Загадочен и печален.

Окруженный тайнами и легендами.

Невдалеке кипела жизнь. Вдоль реки раскинулась деревенька. В сосновом бору шумели детские лагеря, турбазы и пансионаты.

Но никто не рисковал нарушить покой и уединение старого Дома.

Пока однажды…

«В двадцать первом столетии негоже верить в привидения, ведьм и прочую потустороннюю нечисть!» – сказал молодой голос, нарушив почти вековую тишину, царящую вокруг Дома.

Бойко затопали разношенные кроссовки. Гибкие пальцы проверили прочность досок на дверях, на окнах… Наконец, отыскалось слабое место в обороне дома, и те же кроссовки храбро простучали по половицам.

Дом пытался сопротивляться. Он угрожающе скрипел, хлопал уцелевшими дверями, призывал на помощь своих соратниц – сов…

– Красивый какой, – задумчиво говорил тот же голос, – и, наверняка, теплый. В те времена умели строить! Сейчас таких нет. А крепкий! Просто настоящий замок!

Дом растроганно затих.

Биение человеческого сердца вдохнуло в него новую жизнь. Дом будто очнулся от многолетнего сна.

Самые темные углы осветились. Самые сокровенные тайны раскрылись. Даже самое дорогое, что мог дать дом, уже само шло в бесстрашные, уверенные человеческие руки. В такие желанные. В такие долгожданные…

«Человеку нужен кот! Человеку нужен кот! – в Дом, громко урча, вошел его постоянный жилец – огромный черный котище. – Пр-ривет, Гнездо. Что у тебя за гости?»

Котэ прошел в приветливо распахнутые межкомнатные двери, оставляя на пыльном полу узор из отпечатков лап. Прыгнул на свое излюбленное место – на старый рояль. По дому пронесся гул.

«Не пугай моего Человека, Бетховен ты мохнатый!» – сделал замечание другу Дом.

«Чайковский, – поправил кот, – Бетховеном собак называют. И вообще… Я не могу напугать. Я, между пр-рочим, такой же стр-раж семьи, любви и очага, что и ты…»

Он горделиво задрал хвост трубой, высоко поднял нос и продолжил: «Много тысяч лет детеныши богини Бастет охр-раняют нер-разумных существ, которых ты называешь людьми! Ну, куда они без нас! Мыши, голод, чума… Да что там говор-рить, ты сам все понимаешь!»

Котэ неторопливо прошел по клавишам. Прозвучало вступление вальса «Осенний сон».

«Первый бал Наташи Р-р-ростовой!» – котяра любил блеснуть своей образованностью… Даже, порой, на ходу сочиняя новые факты.

«Последний вечер с моими родными, – помрачнел Дом, – не надо, прошу тебя. Лучше расскажи что-нибудь… про любовь!»

«Все счастливые семьи похожи др-руг на др-руга…» – завел Котэ, очевидно, сегодня его тянуло на творчество Льва Толстого.

«Позволь не согласиться! – Дом решительно скрипнул половицей. – Все счастливые семьи счастливы по-разному! Нет абсолютно одинаковых людей. Нет абсолютно одинаковых пар. А значит, и счастье у них у всех будет свое, не похожее ни на кого!»

«Да как это! – Котэ вышел в гостиную и прошествовал к камину. – Вот! Тепло, уют, камин, самовар-р… Салфеточки там вязаные… Диван мягкий… Я, в конце концов! Что еще нужно для счастья?»

«Кому что… Сколько пар, столько вариантов. Не спорь! Тебе, мелочь пушистая, сколько лет? А мне – уже больше ста!» – возражал Дом.

«В меня вся мудр-рость, собр-раная котами… Ой! Веками… заложена пр-ри р-рождении!» – заверил пушистый, – «Не будем спор-рить, др-руг мой. Жизнь покажет, кто из нас пр-рав!»

Они не знали, что уже этим летом спор будет разрешен.

Глава 1. И все такие разные…

Режиссер-сценарист Степан Сергеевич Федорчук валялся на просторном диване и с упоением перебирал клавиши ноутбука. Как композитор наигрывает мелодию, существующую пока только в его воображении, так Степан набрасывал новый сценарий.

«Первая сцена – как там Лиза описывала? Уютная детская спаленка. Красивая рыжая девушка в воздушном зеленом платье качает колыбельку. Ребенок плачет. Тогда она садится за рояль и… Под звуки вальса малышка затихает, спит. Все действие не дольше трех минут.

Снизу доносится шум. Выстрелы. Крики. Тридцать секунд – показываем, как группа вооруженных мужчин убивает молодого красавца – хозяина дома. Он падает, заливаясь кровью.

Она играет – под рояль ребенку будет не так слышно, что происходит внизу. Она не может изменить ход событий, и просто старается не позволить напугать дочь. Она чувствует происходящее с любимым, по ее лицу льются слезы. Это длится полторы минуты – и слышатся грубые, громкие шаги за дверью.

Входит один из банды. Главарь! Высокий, в меру симпатичный. Зовет: «Анастасия!»

Но в детской только колыбелька с мирно спящим младенцем. Рояль сам собой играет вальс. Откуда ни возьмись, возникает черный кот (компьютерную графику сделать?), шипит, не дает приблизиться к ребенку.

Мужчина опускается на колени и протягивает руки к роялю: «Тасенька, милая… Прости. Клянусь, я не хотел. Я не знаю, как так вышло. Прости… Я люблю тебя, ты же знаешь! Я всегда тебя любил! Ваню убил не я, это мой брат, поверь мне! Тасенька… Милая… Позволь мне взять Лизоньку. Клянусь, я никому не позволю ее обидеть!»

Кот отходит в сторону. Столпившиеся в дверях бандиты в шоке смотрят, как их лидер берет на руки младенца, а рояль продолжает сам наигрывать мелодию.

Следующий кадр. Бандиты тихо уходят. Главарь бережно несет спящего ребенка. Прозрачная девушка в зеленом… Тасенька… Стоит на крыльце. Кот сидит на окне и смотрит вслед уходящим.

Камера отъезжает. И вот уже это просто картина в местном музее – кот на окне сказочного теремка. Экскурсовод озвучивает название картины: «Ведьмино Гнездо». И продолжает: «С этим домом связана удивительная легенда…»

– С твоей легкой руки Тасенька стала привидением?

Степан обернулся. Сзади стояла его вдохновительница, она же – реальная правнучка главной героини. Усова Елизавета Григорьевна.

– Она просто ведьма. А что, Лизун, тебе что-то не нравится?

– Все нравится, – Лиза прошла и села на край дивана, – только ты уж определись. То ли Тасенька погибла и стала привидением. То ли она ведьма – человек из плоти и крови. То ли оборотень и перекидывается в кошку.

– Она – бесплотный дух дома. Но умеет становиться материальной. Родила ребенка. Жила с мужчиной. А когда прижало – развоплотилась и играла на рояле, пока Кот гонял обидчика ее семьи.

– Ну да. И по настоящей легенде тоже – она стала невидимкой, а ее Кот всех прогнал. Только если бы он мог, то прогнал бы бандитов до того, как убили моего прадеда. И саму Тасеньку.

– Лизун, это легенда. Просто красивая сказка.

– Ага, – девушка тяжело вздохнула, – ладно. Экранизируй, как считаешь нужным. Кстати… Местный художник, действительно, нарисовал пейзаж в лунном сиянии, с домом и черной кошкой в окне. Я видела в Интернете.

– Я тоже видел. И хочу использовать это в фильме. Действие происходит осенью. И вальс будет под стать: «Осенний сон».

– А моя прабабушка и играла дочке «Осенний сон». Бабушка Лизавета тогда младенцем была. И только под него засыпала. Это и в легенде так. И бабушка сказала.

– Она помнит себя младенцем? —хмыкнул Степан.

Лизе не понравился его тон.

– Ей рассказал тот самый ухажер Тасеньки. Не хочешь – не буду тебе ничего говорить.

– Лизун, не сердись! Ну, ляпнул я… Нет, ты просто вдумайся! Подходит мне в фильм, просто самое то! Символично, ты не находишь? Ребенок спит, природа спит, но они уснули, чтобы проснуться. А убитый уснул навечно. А Тасенька и ее Кот проснутся через семнадцать лет. Когда «Ведьмино Гнездо» придут перестраивать в турбазу. Смотри, как прекрасно! – Степан ажиотированно потер руки. – Лизонька… Или мне придумать твоей бабушке другое имя?

– Назови ее… А впрочем, оставь. Пусть, как есть. Местным будет интересно смотреть фильм, а кто не знает, тем без разницы на имена героев.

– Ага. Ну вот, Лизонька поднимается на крыльцо родного дома. И тут выходит Кот! Он собирается зашипеть… Как вдруг – пятится, разворачивается и бежит первым через порог. Лизонька: «Прекрасно! Первой в дом зашла кошка!»

– Отлично, – одобрила девушка, – Кот узнал ее?

– Да, она такая же рыжая, как ее мать, – Степан с намеком взглянул на волосы подруги.

Лиза понимающе улыбнулась.

– Да, и как я. А моя мама пошла в моего прадеда – отца Лизы. Черные волосы и черные глаза.

– Спасибо за подсказку, – Степа черкнул возле слов «молодой красавец – хозяин дома» пометку о внешности героя.

– Лизавета была в стройбригаде поваром, но, когда из «Гнезда» делали турбазу, оказалась бесподобным дизайнером. С ней «Гнездо» полностью осовременили. На обоих этажах обустроили комнаты для туристов. Бабушка… А тогда – девушка, заставила сделать зеркальную гостиную, представляешь, стены сплошь из зеркал! Зажги люстру – и такое сияние! Она говорила, чувствовала себя принцессой в собственном дворце.

– С ума сойти! Они же все деньги в одну гостиную вбухали! Это же нецелевое использование бюджета! Однозначно же не за свой счет барствовали?

– Ну да, – Лиза помрачнела, – ее и посадили в итоге.

– Я не понял, «Гнездо» Тимофей ремонтировал? Муж твоей бабушки?

– Да, она только-только за него замуж вышла. Их бригада и пансионат строила, и «Гнездо» в турбазу превратила. Тимофей, по идее, был там главным и материально ответственным.

– Но посадили не его, а ее! – уточнил режиссер.

– Да. Лиза его спасла, все на себя взяла. Сказала, что воровала казенные деньги. Правда, Тимофей без нее недолго жил. Май и начало июня они еще все в «Гнезде» работали, потом бабушку Лизавету закрыли, а Тимофей ушел добровольцем на фронт. И там погиб. Сам понимаешь, сорок первый год был.

– А кто закончил ремонт? – Степану все казалось важным.

– А никто. Там еще пожар был, среди ночи кухня вспыхнула. Пришлось правый флигель… чуть ни заново весь угол строить.

– Пожар… Надо включить в сценарий. Спецэффекты, красота!

– И еще успели сделать мостик в реку, прямо с балкона идет… Короче, открой фотографии в Интернете, я тебе пальцем покажу, что при бабушке делали, а что еще от ее родителей осталось, – Лиза могла бы водить по родовому гнезду экскурсии, хотя ни разу там не была.

– Она потом не смогла вернуться?

– Нет. Когда освободилась – еще совсем молоденькая была. Уехала работать на Север. Потом даже в ВУЗе выучилась… По направлению. И во второй раз замуж вышла – за своего преподавателя. У них дочка родилась, моя мама.

– А там понеслось: семейные заботы, отпуски по путевкам, то, се…

– Ну да, – Лиза задумалась, знал ли ее дедушка о прошлом любимой.

– А когда тебе бабушка про родовое гнездо рассказала?

– Да сразу, я еще маленькая была. И, когда Интернет появился, мы с мамой нашли и Гору Любви, и дом. Бабушке фотки распечатали.

Лиза с намеком замолчала. Степан интуитивно понял, что подруга что-то не договаривает… Но спрашивать не стал. Захочет – сама скажет!

– Степ, – Лиза неуверенно взглянула на возлюбленного, – а мы на березе ленточку завяжем?

– Ленточку?

– Ну да! Там у молодоженов есть традиция: приезжать на Гору Любви к одинокой березке и привязывать к ней ленты в знак вечной верности. С Тасеньки пошло, между прочим! Первая ленточка была ее!

– Мы же не молодожены… – уклончиво отозвался Степан.

Гора Любви возвышалась над проезжей частью. Опытному альпинисту для покорения этой высоты понадобилось бы меньше часа. Но простым смертным она казалась неприступной стеной.

Молодая бизнес-вумен Оксана Стаханова сидела за рулем своего Хендай-Старекса и старательно реагировала движениями на изгибы дороги.

– Ты чего молчишь, водитель? – донимал ее сидящий рядом брат. – Кто не матерится, тот невнимательно следит за дорогой!

– Макс, отстань, – Оксана привыкла пропускать его шутки мимо ушей.

– Немедленно начни говорить хотя бы «блин»! Не пугай меня! Мне еще крепкие нервы понадобятся! – Максим проверил смартфон – не звонила ли жена. – Все-таки, знаешь ли, предстоит первый совместный отпуск за границей! Это тебе не хиханьки! Это и мне не хаханьки!

– Ага, – Оксана взглянула на брата через зеркало заднего вида, – а я думала, вы собрались в отпуск, посчитали бюджет и поняли, что не устали!

– Сядем, будем плакать на весь аэропорт! Может, кто-то добрый на Бали возьмет!

– Лучше рассказывай, как наши дела с заказами на турбазу. Есть кто? Кроме тебя и твоей супруги!

Максим непринужденно выставил локоть в окно.

– Да вроде, есть! А вот меня и моей супруги нет.

– Протрезвели после свадебной вечеринки и решили отменить отпуск? – хихикнула Оксана.

– Мы сегодня вечером улетаем. Ты-то когда меня порадуешь приглашением на свадьбу?

– Макс, перестань! – надула губки младшая сестренка.

– Тут среди туристов неженатый профессор нарисуется. Мой ровесник. Берем?

Оксана пожала плечами.

– Откуда я знаю! Может, он не в моем вкусе!

– А кто в твоем вкусе?

Оксана побарабанила пальчиками по рулю.

– Выберу такого, что и тебе понравится! Пусть он курит, пьет, и матом пусть ругается!

– Идеально! – выдохнул Макс. – А то наши родители достали бы… Ставить его нам в пример!

Брат с сестрой весело расхохотались.

– Нет, ну, правда. На фиг нам этот профессор, молодой да ранний! – Оксана скроила гримаску., – Мне не нужен Прынц! Мне нужен нормальный, веселый, эмоциональный парень. Заботливый. Практичный. Кстати, Макс, сколько администрация пансионата за «Гнездо» просит?

– Много… И ремонт дорогой… Но, думаю, окупится за лето. Только представь, если «Ведьмино гнездо» сделать «Любовным гнездышком» и сдавать молодоженам! Я бы сам с удовольствием там пожил. И к чертям все заграницы! Но Наталья не сможет передвинуть свой отпуск. А сейчас «Гнездо» не готово.

– Ладно, надеюсь, мы не разоримся, – Оксана свернула к подножью горы и остановилась около места назначения, – пошли, снаружи терем осмотрим, и надо ехать на встречу с Асиным.

– Давай в темпе, – кивнул брат, – мне же надо на самолет успеть!

В пустых просторных коридорах университета лето не ощущалось. Зато в кабинетах стояла жара, как на улице. Не спасали даже распахнутые окна.

Солнце бликовало на всех поверхностях. Монитор казался темным пятном.

«Молодой, да ранний» заведующий кафедрой этнологии, антропологии, археологии и музеологии, профессор Игорь Валентинович Смеликов, снял очки и откинулся на спинку кресла. Работа продвигалась медленно. Требовался отдых, но…

– Солнце светит, жестко греет! Отпуск тоже, но не светит! – жизнерадостно известила его «любимая» студентка Заноза Диана Алексеевна. – Ой, а здесь как хорошо!

Она влетела на кафедру, словно захватчица в крепость. Стук каблучков разнесся в тишине барабанным боем. Звонкий голосок напоминал победный клич…

– Уважаемая, не сбивайте меня с мысли! – нахмурился Игорь Валентинович. Эта девушка была для него настоящей головной болью.

– А я на пересдачу пришла! – Диана усиленно захлопала яркими глазами, теребя переливающиеся мелированные локоны.

– Рад за вас. А это ведь ничего, что на пересдачу все нормальные люди приходили вчера?

– Но я же болела! – томно известила юная красотка. – У меня и справка есть! Вот…

Она медленно провела ладонями по изгибам своего тела. Запустила пальцы в кармашки микроскопической юбки. Медленно и плавно извлекла свернутую бумажную трубочку.

Игорь отвел глаза. У него создавалось впечатление, что эта девица – сексуально озабоченная либо ненормальная… И нарочно заваливает его предметы, включая спецкурсы. Чтобы ходить на пересдачи.

– Диана Алексеевна, я не могу подделываться под вас. Существует расписание. Единое для всех.

– А может, лучше поговорим про Верхний палеолит? – она без конца хлопала длиннющими ресницами.

– Нет, не поговорим. Это снова единственный билет, который вы выучили?

– С чего это! – возмущенно вскинулась девушка, – Отчего бы «снова»! Вы что, профессор, забыли?! В тот раз я знала «Майкопская культура и очаг металлургии раннего бронзового века»!

– Какое разнообразие! Существенный прогресс в вашей подготовке! – Игорь надел очки и повернулся к монитору.

– Ну, почему вы меня игнорируете!

Диана села напротив него. Черные глаза призывно блеснули. Язычок скользнул по карамельным губкам. Юбка осторожно поползла вверх. Игорь торопливо снял очки.

– Давайте, поговорим серьезно…

– Давно пора! – обрадовалась девчонка.

– Я взрослый человек…

– Тридцати двух лет…

– Вы – девочка…

– Двадцатилетняя…

– Я – ваш преподаватель…

– Причем любимый…

– Мы должны соблюдать субординацию!

– А вы женаты?

Игорь мысленно застонал.

– Диана, поймите! Я женат на своей работе! И уж точно не могу воспринимать серьезно девушку, которая совершенно не хочет готовиться к экзаменам… Не думает о своем будущем! Что у вас за безответственное поведение? Что за легкомысленный вид, я вас спрашиваю?! Это – будущий научный работник? В канареечной футболке «Kiss – кис – кис me»!

– Но ведь я еще не научный…

– Я так понял, вы им и не станете! Вы по сей день не пересдали мне археологию, первый профилирующий предмет, между прочим! О чем это говорит?

Длинные ресницы опустились, карамельные губки задрожали. По нежным щечкам хлынули слезы…

– Диана, прекратите плакать, – Игорь старался не замечать ее беззащитный вид, как и охватившую его жалость, – вот, возьмите влажную салфетку и приведите себя в порядок.

– Что мне теперь делать? – Диана закрыла лицо тонкими ладошками и безутешно рыдала.

– Вы согласны на все?

Диана, не веря своим ушам, замерла. Неужели цель достигнута? Неужели сейчас он произнесет ТЕ САМЫЕ слова…

– Конечно, Игорь Валентинович! – она подняла перепачканную тушью мордашку.

– Диана, приведите себя в порядок! И слушайте. У меня запланировано участие в археологических раскопках. Желаете присоединиться?

– Жить в палатке… с вами?!

– Что вы! Разумеется, нет! В палатке будут жить мальчики с вашего курса. Я собирался остановиться на турбазе. В пятнадцати минутах от места проведения работ! Вас, конечно, тоже разместим покомфортнее.

Диана кивала с подозрительно мечтательной улыбкой.

– Там одноместные номера. Для вас выберут поуютнее и подальше от меня… Ой! Я не это хотел сказать! – смутился парень, – Еще там есть кухня. Душевая. Вам будет удобно, и в то же время, окунетесь в нормальную повседневную жизнь историка-археолога…

– С вами – хоть на край света! – прочувствованно проговорила девушка и прозаически шмыгнула припухшим носиком.

– А к концу экспедиции все-таки приму у вас экзамен. Если всё выучите.

Игорь Валентинович достал мобильный и набрал Максима Стаханова.

По тропинке, ведущей от «Гнезда» к дороге, простучали каблучки Оксаны. Спустя пару минут послышался удаляющийся гул мотора Хендай-Старекса.

Через пару минут с мостика на балкон упала человеческая тень.

Греющийся на балконе Котэ поднял голову и недовольно мявкнул.

– Привет, – сказал уже знакомый голос, – не помешаю? Дай, я пройду. Ну, так и есть! Дверь на второй этаж открытая стоит!

Котэ терся о человеческие ноги и радовался. Не только человеку нужен кот. Коту тоже нужен человек. Хоть это и не принято признавать вслух…

Знакомые руки погладили его. Из объемного пакета появился гостинец…

– Ты знал, да, что я тебе сосисок принесу? Вот, давай, кушай. А то… Что тут, на сплошных мышах! Есть здесь мыши, Кошкин-Матрешкин? Или ты блюдешь порядок?

Котэ с удовольствием занялся сосисками. Дом ласково наблюдал за ним.

– Ладно, котяра, дай пройти.

Скрипнула дверь.

– Ага, тут можно закрыть на задвижку. Хорошая щель, палец пролезает. Но это, как уходить, тогда уж. Котэ, пойдем со мной.

Котэ был увлечен обедом.

– Ладно, ешь. Так… Что у нас здесь… Ого! Сколько зеркал! Это ж какой идиот…