Ангел стоял в углу комнаты и молчал.

"В осуждение, – горько думал он. – Такая "молитва" только в осуждение"… Помочь своему подопечному он ничем не мог. Вот если бы Юрик хоть один разочек призвал его не помощь – хоть один! – вот тогда этим рогатым небо с овчинку бы показалось! Но самовольно Ангел ничего предпринять не мог… Хоть разочек бы позвал…

Родители сначала были рады – надо же, молится мальчишка! Но очень скоро от Юркиных завываний стало тошно. Жизнь в доме стала напряженной, отношения между родными тоже, обстановка накалялась. По всем углам квартиры расселись глумливые бесы, они умело и нагло подстрекали людей, злили и натравливали друг на друга. Начались скандалы и ссоры. Родители ругались и между собой, и на Юрку, но все было бесполезно. Плохо было всем, и только Юрик, в окружении бесов, геройствовал и продолжал свои "молитвы за весь мир".

Закончилось все неожиданно.

Однажды утром Юрик проснулся, немного понежился в кровати, потом вспомнил о "подвиге" и вскочил. Книжек нигде не было. Юрик страшно удивился. Пошел в кухню. Там его встретил колючий взгляд отца и усталый – матери.

– Мам… Пап… Доброе утро. Вы не видели, где мой молитвослов? Мне молиться пора, а найти нигде не…

– Хватит! – его добрейший и любящий отец со страшной силой двинул по столу кулаком. Мама нервно вздрогнула. – Хватит, намолился! Достал! Иди уроки делай!

– Так каникулы, пап…

– Иди, я сказал! – свирепый отцовский взгляд напугал Юрика до жути, и он быстренько ретировался к себе в комнату. Бесы, выстроившись в цепочку, приплясывая и помахивая хвостами в такт движению, двинулись следом.

***

Молитвенником стать не получилось…

«Мученик?» – Юрик взглянул на икону святого великомученика Георгия… Нет, к этому он пока не готов. Да и кто его мучить-то станет?

Тогда, может быть, целитель? Тут возникали реальные проблемы – исцелять Юрик не умел, да и чертей этим вряд ли напугаешь.

Про бесноватых, исцеленных Спасителем, Юрик не знал. «Миротворец!» – осенило его. Однажды в церкви, когда он еще захаживал туда с родителями, Юрик слышал что-то такое…

Дождавшись вечера, Юрка, подстрекаемый мелким бесом, оделся и вышел во двор, искать приключений на свою голову… Кого тут усмирить? Около часа он шастал по всему району, но все было тихо. Миротворцев не вызывали…

Наконец, когда он уже устал и собрался домой, ему повезло. В подворотне он услышал крики и звуки ударов. Ринулся туда. Там дрались трое. Юрка бесстрашно врезался в сплетенный клубок тел и попытался оттащить в сторону хоть кого-нибудь…

Результат был плачевным… Все трое неожиданно сплотились и ополчились против Юрки. Ему надавали по шее, сломали ребро, и ткнули ножиком куда-то в бок… Юрик лежал на земле, тихонько поскуливал, а драчуны разбегались в разные стороны.

… Домой он добрался часа через полтора, зажимая рукой раненый бок и стараясь не делать глубоких вздохов. С трудом дотянулся до звонка и позвонил.

– О, Господи, – прошептала мама, глядя на грязного, окровавленного, побитого сына. – Что с тобой? Где ты был?

Отец молча взял ключи от машины и повез сына в ближайший травмпункт.

– Ничего, ничего страшного, потерпи, – ласково басила большая толстая врачиха, промывая царапину на боку. – Даже шить не станем. Сейчас вот промою, забинтуем, до свадьбы заживет. И ребрышко заживет, недельку полежишь дома, будешь как новенький!

Ангел стоял возле кушетки и горячо молился, благодаря Господа за спасение подопечного. Бесы не появлялись.

***

Неделю притихший Юрик лежал в кровати, напряженно о чем-то размышляя. Родители тревожно переглядывались между собой, тихо шептались, но сына ни о чем не спрашивали.

Вскоре Юрик стал вставать и потихоньку ковылять по квартире. Бок уже не болел, ребро почти не чувствовалось, дышать стало легче. Он бродил из комнаты в комнату, напряжение и задумчивость не сходили с его лица… Остался один вариант – монастырь…

– Уйду в монастырь, – угрюмо решил он, – стану отшельником… Выкопаю пещеру… Отшельников черти боятся, как огня.

При этой мысли глаза его прояснились, на губах появилась улыбка, и мама облегченно вздохнула.

Настойчивость Юрки изумляла, но сам он об этом не задумывался…

***

В монастырь Юрик пробивался с боем. Пускать его не хотели. Но он был настырным, и требовал встречи не с кем-нибудь, а с самым главным!

– Это к игумену ты хочешь, что ли? – поражался привратник.

– Да! К игумену! (слово "игумен" Юрка уже где-то слышал, но где и когда – не помнил).

Наконец привратник устал от наглого мальчишки и, поманив пальцем кого-то из проходивших мимо молодых людей, что-то ему прошептал. Тот послушно кивнул головой и куда-то ушел. Через какое-то время вернулся и коротко сказал: «пойдем».

Он довел Юрку до какого-то дома, они поднялись на второй этаж, и молодой человек постучал в крепкие дубовые двери.

– Молитвами святых отец наших… – начал он, но из-за двери послышалось: «Проходите!»

Молодой человек подтолкнул Юрку к двери, а сам резко развернулся и, взмахнув длинным черным подолом, быстро ушел.

Юрик несмело шагнул в комнату. Весь его пыл куда-то улетучился. За большим столом сидел пожилой человек в высоком головном уборе, весь в черном, с большим крестом на груди.

– Здравствуйте, – робко сказал Юрик.

Подходить под благословение он не умел. Ангел стоял рядом и молчал.

– Здравствуйте, молодой человек! – сказал игумен. – Присаживайтесь.

Юрка осторожно присел на самый краешек большого мягкого стула. Игумен внимательно смотрел на него.

– Как тебя зовут? – наконец спросил он.

– Юра. То есть Георгий, – быстро поправился Юрка.

– Прекрасно. А я – отец Арсений. О чем же ты, Георгий, хочешь поговорить?

– Возьмите меня к себе, в монастырь. – прозвучало это жалко, и Юрика бросило в жар. Он быстро заговорил:

– Мне обязательно надо стать отшельником… Святым. В пещере!… Чтоб молиться за весь мир…

– Святым, говоришь? За весь мир? Это хорошо… – отец Арсений о чем-то задумался… – Святые нам ох как нужны… Сколько же тебе лет? – неожиданно спросил он.

– Шестнадцать, – прошептал Юрик.

– А скажи, Георгий, таблицу Менделеева кто изобрел?

Юрик от неожиданности закашлялся. Таблицу Менделеева?! При чем тут?…

– Ньютон? – неуверенно промямлил он.

Отец Арсений побарабанил пальцами по столу…

– Да, – тихо, словно самому себе, сказал он. – Да. Как-то так… Значит, ты хочешь молиться за весь мир… А зачем?

– Отец Арсений, послушайте! – Юрка вдруг выпрямился, крепко, до боли, вцепился пальцами в сиденье стула и громко, сбивчиво заговорил. – Послушайте! При чем тут Менделеев? Мне правда очень надо! Ко мне черт приходил… – уже тише закончил он.

– Во сне, что ли? – не понял игумен.

– Нет. На самом деле приходил. И теперь мне надо молиться за всех, чтоб он больше не появлялся.

И, неожиданно даже для самого себя, то бледнея, то покрываясь жаркими малиновыми пятнами, рассказал игумену все – начиная с той самой первой страшной ночи и заканчивая своими "подвигами".

– А теперь мне надо в пещеру! Молиться! Только сам я не умею, – чуть не плача, наконец-то признался Юрик…

Отец Арсений нахмурил густые брови и долго, очень долго смотрел на Юрку. На дурачка вроде не похож… Может, подшутили над парнишкой? А он поверил… Хотя больно уж глаза у него сейчас серьезные… Вон, чуть не плачет… И подвиги эти… Не на ровном же месте парнишку так зацепило… Может, и в самом деле было что-то эдакое…

Игумен встал, прошелся по комнате, постоял у окна… Он был настоящий монах, вера у него была непоколебимая. Если подумать – чего только в жизни не бывает…

– Ты вот что, Георгий, – наконец заговорил отец Арсений. – Слушай меня очень внимательно. Повторять не буду. Заканчиваешь школу. Идешь в армию. Служишь честно, чтоб душу свою за друзей! Понял? А потом приходишь ко мне. Я буду тебя ждать. И молиться.

***

Кое-как закончив школу, Юрка начал "взрослую" жизнь.

Поступать никуда не стал. Работал много. И доставщиком пиццы, и грузчиком в мясном отделе супермаркета, и даже пингвином в кафе "Морозко".

Он очень изменился, присмирел, открыл, наконец, Евангелие…

И снова стал ходить в церковь. В свою, родную – Всех Святых. Там, конечно, никто не узнавал в нем того сумасшедшего "юродивого" мальчишку. Может, только батюшка, но он никогда об этом не говорил…

А прихожане Юрку любили. Провожая его в армию, назвали воином Христовым и подарили поясок с девяностым псалмом и маленькую иконку Ангела-Хранителя.

***

И была армия. "Горячая точка". Горящие БТРы, мины, растяжки, удушливый едкий дым и одуряющий запах крови…

Гробы с телами друзей, мат командиров, хрипящая рация, сон урывками и постоянный голод. Перед каждым боем Юрка читал короткую молитву и крестился.

Но ничто не вечно, все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это. Юрка выжил. И вернулся в родной город. Вернулся повзрослевшим, похудевшим и очень серьезным.

В самый первый вечер сидели за столом. Отец любовался сыном, мама хлопотала и бегала вокруг. То прижмется к широкому крепкому плечу, то поцелует в стриженый затылок, то вдруг начнет подкладывать на тарелку пирожки, подливать чай…

– Ну что, сынок, куда поступать надумал, кем хочешь быть-то? – спросил отец.

– Поступать? – Юрик отложил пирожок и поднял на родителей глаза. Улыбнулся. – Поступать я буду в монастырь. Быть хочу монахом. И это не обсуждается, пап.

***

Отец Арсений Юрку узнал сразу, обрадовался.

– Георгий! Отслужил? Вернулся? Вот это ты молодчина, что зашел! Куда теперь думаешь?

– Теперь – к вам! – твердо сказал Юрка. – Возьмете?

Отец Арсений мягко улыбнулся.

– Возьмем. Ведь я тебя ждал, Георгий! Только вот с пещерами у нас проблематично…

***

Сначала трудник, а чуть позже послушник Георгий, жил в келье на шесть человек, учился молитве, смирению и послушанию. Было тяжело, иной раз просто невыносимо. Утром и вечером в церковь, днем послушания, ночью молитвы…

Иногда чуть не до слез хотелось все бросить, уйти, сбежать куда подальше… Но Георгий держался. Он уже знал, что такое искушение и гордыня. Боролся, как умел… Ангел боролся вместе с ним. Когда становилось совсем тяжко, Георгий чувствовал на своих плечах дружеское и крепкое касание ангельских крыльев.

Изредка молодой послушник вспоминал ту, перевернувшую всю его жизнь страшную ночь, свои юношеские "подвиги" и грустно улыбался. И никто, никто не мог объяснить, как, какими извилистыми путями и тропками, пришел этот безалаберный, дурашливый паренек к Богу. Никто. Только Ангел да Сам Господь Бог…

На земле об этом знали тоже только двое – сам Георгий, и его духовный отец игумен Арсений.

К Пасхе игумен велел послушнику Георгию готовиться к постригу.

Опять было страшно и тяжело, но когда страшно и тяжело – тогда и Господь совсем рядом. Это Юрка еще в армии понял. Чтоб душу свою за друзей…

А святые нам ох, как нужны.