Загорались газовые фонари. «Синий час», как здесь называли время примерно с семи вечера. Небо в это время приобретало глубокий, особенно яркий синий цвет, и оранжеватые круглые фонари на этом фоне выглядели висящими в воздухе апельсинами.

Сама столица казалась огромным, неизведанным океаном. Эдембург – кто не мечтает о нем? Заполучить хоть толику славы, урвать богатства, жить в этом блеске?

Рори не мечтала, и без столицы жизнь достаточно сложна.

Вряд ли ее семья когда-либо осмелилась бы сюда переехать, но приемные родители получили неожиданное повышение, а с ним и назначение – исследовать состояние экологии в мегаполисе и его окрестностях.

Уровень загрязнения вырос неимоверно, буквально – витал в воздухе. Чтобы это увидеть и почувствовать, медиатором быть необязательно.

Индустриализация идет полным ходом. Города стремительно растут. Омнибусы и автомобили медленно, но верно вытесняют повозки, а рынок технических новинок являет новые изобретения чуть ли не каждый месяц. Чего один телефонный аппарат стоит? А дирижабль? Холодильный шкаф?.. Новомодные спички эти, которые «Безопасные»…

Особенно Рори потрясли Фотоизображения, увиденные на выставке уже в столице. Запечатленная жизнь, вот как картина, только абсолютно точная копия реальности. Невероятно! Остановили момент, остановили время и перенесли на бумагу.

У Рори закралась далекая мечта, что когда-нибудь у нее появится возможность приобрести свою личную портативную фотокамеру!

Хотя ее и не тянуло в человеческий муравейник по имени Эдембург, но и оставаться одной в их провинциальном городишке она не захотела. Расстаться с Авророй и Мэлвином, с ее единственной семьей и оплотом спокойствия? Ни за что! Мэлвин не только экран Авроры, но и саму Рори в весомой степени закрывает от информации из Тонкого мира.

Вот как сегодня в парке. Если бы Мэлвин был рядом или хотя бы вчера Рори имела возможность подольше побыть с ним рядом, то сегодняшнего прорыва не случилось бы!

Скорее всего… А может, и нет. Может, и Мэлвин ее бы не спас.

Слишком страшная, слишком рядом и недавно случилась та смерть в парке.

Смерть. Убийство! Первое, увиденное Рори.

– Переезд может стать проблемой для тебя, – говорил тогда Мэлвин на семейном совете за вечерним чаем. – И у тебя есть выбор, в отличие от нас. Приказали – едем. Тебе же никто приказывать права не имеет, можешь поселиться, где душа пожелает, и жить спокойно.

Что есть, то есть… Свои загребущие руки Система к ней пока не тянула. Главным образом потому, что дар Рори считали непроявленным. Поспособствовал тому, чтобы «наверху» считали именно так, опять же, Мэлвин.

– Поскольку мы все равно будем часто путешествовать, то могли бы с той же регулярностью навещать тебя в Баскервилле.

Рори тогда взяла время на обдумывание.

Честно вертела ситуацию и разные ее пути развития два дня. Интуиция подсказывала, что столица и в самом деле не лучшее место жительства для медиатора с ее даром.

Мэлвин с Аврора ненавязчиво выпускали ее в свободное плаванье. Рори это понимала. Не сказать, чтобы сильно радовалась или предвкушала, потому как опекуны и раньше ее особо не контролировали, не указывали, что делать и как, но… боязно было, что таить.

Оставаться одной – боязно. Жить в столице, также частенько оставаясь без экрана и поддержки близких, – боязно вдвойне.

Но и вынуждать опекунов жить на два дома – начало конца их семьи.

А они втроем – именно семья!

Может, Рори не из тех, кто точно знает, чего хочет в жизни, зато она из тех, кто абсолютно точно уверен в том, чего НЕ хочет. Остаться одной в этом списке стоит первым номером.

Живем с тем, что есть. Так, через пару месяцев, к концу лета, семейство Мэй перебралось в Эдембург – прославленный город из серого камня, подножья которого ласкают волны Северного моря, а в самом крупном порту на континенте реют сотни парусов торговых суден со всего мира.

Не в характере Рори долго предаваться унынию, тем более – поддаваться страхам. Она не растерялась и к сентябрю не упустила шанс поступить в одну из столичных художественных студий, в одну из самых престижных, в которую брали за талант, не за толстые кошельки родителей. Последних, кстати, – ни родителей, ни, соответственно, их кошельков, у Рори и ее опекунов не было и в помине. Зарабатывали сами, жили бережливо.

Да и «опекуны» – звучит чересчур солидно. Постоянно немного резало ухо, когда Рори слышала это слово, а другого и не найти.

По возрасту Аврора и Мэлвин ненамного старше своей подопечной, каких-то семь лет. Приемные родители – по документам. На самом деле, скорее старшие брат с сестрой, умудрившиеся выцарапать маленькую Рори из жерновов Опеки.

Жизнь в Эдембурге ожидаемо оказалась не из дешевых.

Подходящее жилье искали долго, перекантовываясь во время поисков в пригородном хостеле. Снять удалось лишь крохотную квартиру на границе районов – относительно благополучного жилого и откровенного спального района для заводских работяг.

… Рори дошла до дома и полюбовалась на фасад. Нравился он ей, несмотря на то что старый.

Двухэтажный коттедж разделён на четыре квартиры. Узкий и будто бы заваливающийся влево дом выглядел как худощавый, закаленный ветрами и дождями старик в полосатом, из-за чередующегося белого и красного кирпича – пиджаке.

Их квартира крайняя, рядом растет высокий раскидистый клен, и – самое главное преимущество! – на заднем дворе есть небольшой садик, с одной старой, трухлявой яблоней и двумя кустами шипастого крыжовника. Махонький двор огорожен от улиц и соседних домов кирпичным забором, обросшим плющом.

Садик был заброшенным и неухоженным, как и само жилье. Если две из четырех квартир коттеджа находились в середине, с обеих сторон обогреваемые крайними квартирами, то те самые крайние дополнительного обогрева не получали.

Владелец перед сдачей честно предупредил, что зимой в трубах, бывало, замерзала вода, а на стенах от влаги и перепадов температур трескалась штукатурка и разрасталась плесень.

Когда они все же решились снять это место, то первым делом затеяли ремонт и уборку, ибо жить в тех условиях могли разве что голуби.

Выметали и выносили мусор, завязав нос и рот платками, чтобы хоть как-то дышать, а не кашлять и чихать беспрерывно. Мыли, сдирали старые плесневелые покрытия… Снова выносили мусор и снова чистили.

Дня три все трое выглядели дикарями с гор – растрепанные, грязные, чесавшиеся: помыться, кроме как в ведре в саду, невозможно, воду пришлось отсоединить, пока заменялись трубы.

Вот когда порадовались, что квартира небольшая! Работы меньше. Счастье бедняков, что называется.

Львиную долю ремонта проделывал, конечно, Мэлвин. Рори у него на подхвате. Аврора же быстро сбежала приводить в порядок сад: растения – ее профиль, и на пыль она реагировала чувствительнее, нежели Мэл с Рори.

– Давай, стены просто белой краской покрась – и все, без твоих этих теней, завихрений и прочего. Хорошо?

– Да, конечно! – отмахнулась, не отвлекаясь от отдраивания деревянног пола, Рори.

– Следи за ней! – Аврора кричала с улицы, но поскольку двери и окна открыты, то слышно отлично. – Как увидишь, что движения стали дергаными, ну ты знаешь, как это у нее выглядит, сразу останавливай. Чтобы потом не пе… перед… апчхи-ии!.. делывать все заново.

– И краски все убрать, чтобы в зоне досягаемости только белая была.

– Не недооценивай ее изобретательности, она белый с пылью смешает и получит серый. – Аврора поднялась на крыльцо и остановилась в дверях, оглядывая большую комнату с печкой в углу, как генерал обводит взглядом будущее поле боя. – Глаз да глаз нужен.

– Ей! Я умею себя контролировать! Почти всегда… – встряла Рори.

Мэлвин покивал тогда, отворачиваясь, чтобы спрятать улыбку. Аврора проделала то же самое.

Рори все равно их ухмылки видела, но сердиться не получалось.

– Вы думаете, в нашем доме кто-то умирал мучительной смертью? – уточнить никогда не лишне.

– В официальных документах этого нет. Но трупики мышей на стенах нам тоже без надобности.

Подтрунивая над Рори и ее непростым даром, они тем самым будто умаляли его груз на ее плечах. Отношение Рори к своей особенности также становилось оптимистичнее. Этакое трагическое веселье, благодаря которому она смотрела на себя и жизнь легче, могла оценить все ее оттенки, не только темные, которые так и норовили перекрыть все светлое.

Шутки – отличный способ ненавязчивой борьбы со страхами.

Как показало время, ремонт они сделали качественный, и трубы поменяли не зря, и дровами запаслись вовремя. Осень выдалась в этом году дождливая, зиму предсказыали морозную.

В отличие от окруженного лесами Баскервилля, столица намного ветренее. Частенько пробирало до костей даже в самых теплых одеждах, отчего и попрошаек с бедняками на улицах не водилось – замерзали. Вымерзали.

Квартира тем временем успела стать настоящим домом – уютным и теплым.

… Рори открыла дверь, бросила ключ на узкий столик под вешалкой. С удовольствием втянула в себя запах дома – выпечки, тепла, древесины… Скинула с плеч котомку с рисовальными принадлежностями, набивший синяки на ноге складной табурет, стянула узкие туфли, плащ и со стоном бухнулась в кресло.

Все. На сегодня она план выполнила и перевыполнила. Ничего больше делать не будет!

Горячее умывание, теплая пижама и спать… а! Чай с шарлоткой еще.

Одна дома. Тихо так, непривычно. Когда Мэл с Аври здесь, постоянно шум, кто-то чем-то гремит, чем-то занимается, готовит, песни голосит…

Аврора и Мэлвин часто отсутствовали иногда по паре дней, иногда неделю. Мотались по всей стране, по крупным городам, по старым и новым месторождениям полезных ископаемых, по цехам, заводам, горам, долинам и шахтам.

Стабильных одаренных, работающих в паре, контролирующих свой дар, тем более стоящих на учете у Совета и готовых выполнять работу по профилю, – катастрофически не хватает на необъятные просторы их государства.

Рори в их отъезды сидела тихой мышкой дома, стараясь ограничить передвижения. Дом – студия – дом, и до сегодняшнего пленэра ничего страшного не случалось.

Рори, приученная, что неприятности ходят парами, а то и группами поболе, сплюнула три раза через левое плечо, на черта лысого. Хоть бы обошлось!

Хоть бы сегодняшний транс не повлек за собой никаких страшных последствий!

Хоть бы люди не умирали, хоть бы их не убивали!

Как хорошо бы было тогда Рори!

Двадцать три года она живет тихой, затворнической жизнью. Но не было и дня, чтобы она пропустила ритуал сплевывания через плечо и не загадывала три «Хоть бы!..»

Пока пила чай, снова вспоминала и скучала по родным. Они вдвоем уезжали, Рори оставалась одна. На этот раз на полторы недели.

– Веди себя хорошо, – тоном строгой родительницы наставляла перед отъездом Аврора. – Заводи друзей, отрывайся в танцевальных залах, напейся обязательно, меру твою мы выяснили, так что не опозоришь нас личиком в салате.

– Балуй и бузи! – нахмурил брови Мэлвин.

– Что же это с людьми-то творится?.. Серьезные вроде госслужащие. – Рори махала рукой, провожая. Всегда смотрела вслед до последнего, пока две фигуры не скроются за поворотом.

– В мире это называется «веселиться», старушка ты наша. Слышала о таком, нет?

В этом все они – веселые, несмотря ни на что. Их наставления и сейчас заставили Рори ухмыльнуться уголком губ.

– И улыбаться не забывай!

– Кушай вовремя!

Рори улыбнулась и откусила от здорового куска шарлотки. Она послушная девочка, когда требования совпадают с ее собственными желаниями.

*

Неважно, какими призраками вы населяете ваш мир. Пока вы в них верите, они существуют, пока вы с ними не сражаетесь – они не опасны.

Дж. Роджерс

Скрип калитки и требовательный стук в дверь. Та задрожала под натиском – вслед за ней и Рори.

Кто пришел – поняла сразу. У всех поступков есть последствия.

Не обошлось. Наивно было думать, что ее звонок не отследят, что в огромном городе не найдут звонившего.

Не успела дойти в прихожую, чтобы отпереть дверь, как ту с ноги выбили с другой стороны.Черные униформы появившихся стражей мимолетно напомнили того улыбчивого, с плаката «На страже твоего спокойствия!».

Двое мужчин стремительно вошли в узкую прихожую и остановилсь лишь заметив Рори на середине лестницы на второй этаж.

Незваные – век бы их не видеть! – визитеры выдернули Рори из ванной комнаты, оторвав от снятия макияжа. Один глаз уже чистый, второй в процессе. Одна сторона лица – девушка-подросток, вторая – женшина экстравагантная. Вдобавок на ней ее любимая пижама – вязаная, желтая, с мягким хвостиком на уровне копчика и зайкиными ушами на капюшоне. Аврора связала.

– Страж Хаффнер, младший помощник Вовин. Извините за вторжение, – произнес Страж постарше, аккуратно прикрывая за собой дверь. Та закрылась неплотно, замок выломали.

– Вы одна здесь проживаете?

– Родители в отъезде. – А что скрывать? Все равно Орден узнает.

– Мы вынуждены проверить дом. Разрешите? – Разрешения страж Вовин как раз не ждал, беспрепятственно пройдя вглубь дома.

И что проверять? Что ищут? Думают, будто у Рори здесь склад запрещенных снадобий или забальзамированные трупы по углам расставлены?

Старший, Хаффнер, сверлил Рори взглядом, но, в общем-то, обстановка оставалась спокойной. Насколько это возможно в данных обстоятельствах.

– Эй, смотри сюда! Похоже, наш субъект!

Страж вернулся в прихожую, в руках держал открытой папку с эскизами, бездумно брошенную Рори в гостиной.

На страницах – пейзажи, а также люди живые и люди мертвые. Сцены убийства с сегодняшнего пленэра. Лицо убитой вырисовано с такой точностью, что невозможно не узнать или спутать.

– Вам придется пройти с нами в участок для выяснения некоторых вопросов.

– Это просто рисунки, я не имею к убийству никакого отношения… – Голос прозвучал как у малохольной какой-то. – Я и женщину эту не знаю, в жизни ее не видела!

– А почему так уверены, что именно убийство?

Рори подавилась воздухом.

– Как же вы картинку-то нарисовали, если не знаете и не видели ни разу?

– … в жизни, – вставил второй страж.

– Да не хочу я это рисовать, совсем! Оно само вылезает… – вспылила Рори. Довели. Картинка!.. Скажет тоже!

– Смирительные рубашки наконец-то пригодятся! – радостно заметил младший помощник Вовин. Помнится, весь отдел смеялся, когда по указанию сверху им в обязательном порядке «посоветовали» в служебных повозках держать с десяток для «непредвиденных сложных случаев».

– Да что тут смирять? Барышня, и как только укокошивать силенок хватило? – Страж Хаффнер уже стоял у Рори за спиной, уверенно помогая ей преодолевать последние ступени лестницы. Поддержка – конвой? – не лишние: ноги Рори совсем ватными стали.

Она упрямо поджала губы. Что объяснять? Врать? Говорить правду? Ей в любом случае не поверят! Тем более эти двое весельчаков.

Следовало сразу сжечь эскизы, чудовищные образы чужих смертей. Поджечь с одного края и, извинившись, может – прочитав молитву, позволить им исчезнуть навсегда.

Рори же, мало того что сегодняшний рисунок сохранила, так у нее в комнате на втором этаже целый склад подобных, привезенный с собой из Баскервилля.

Ее темный груз.

Тоже рука не поднялась уничтожить, хоть там и менее страшные смерти изображены и чаще животных, нежели людей. А если людей, то умерших своей смертью или же в несчастных случаях.

Сейчас расплачивается за свою мягкотелость.

Может, воспользоваться возможностью и крикнуть этому Вовину, чтобы сбегал наверх за остальными? Забрал всю коробку с проклятыми рисунками, избавив Рори от необходимости хранить их еще черт знает сколько времени?

Кроме всего прочего, коробка не хилых размеров, еще и места в ее небольшой комнатке занимает порядочно. Спотыкайся постоянно… Как в прямом, так и в переносном смысле.

– Что? И без истерик? – уточнил страж Хаффнер над ухом, застегивая наручники.

– А помогут?

– Нет, – расплылся в улыбке, отчего его темные аккуратные усы растянулись подобно гармошке. – Умница какая! Звиняй, протокол соблюдать надо.

Улыбаться в ответ не тянуло.

С закованными руками Рори позволила увести себя из квартиры.

Страж, что помоложе, кое-как закрыл дверь, подперев снизу щепкой от полена и прицепив к замочной скважине эмблему Ордена, чтобы отбить желание нагреть руки в чужом жилище.

– Дверь починят утром. Орден возместит ущерб.

На улице он помог Рори забраться в карету. Сидела, зажатая между двух мужчин, разглядывая выкрашенную в черный цвет стенку потрепанного фургона. Благо хоть в нем никто не умирал… Хотя какая разница?

Когда руки закованы за спиной, не порисуешь, даже ее дар не найдет лазейки, чтобы заставить увидеть и запечатлеть.

А кстати? Чем не решение? И как ей такая мысль раньше в голову не пришла?

Рори фыркнула.

Стражи покосились с обеих сторон настороженно.

Трясло знатно. И собственная нервная дрожь тела усиливалась тряской не особо комфортабельной повозки по ухабистой дороге.

– Так невиноватая, говоришь? – подал голос Хаффнер.

– Да.

– Одаренная?

Рори посмотрела на старого стража.

– Ну.

– Не трясись. Есть у нас кое-кто по твоей части. Резберемся, что к чему.

– Ага, спец наш всех успокоит… – гоготнул молодой.

Что они привязались с этой одаренностью? Все мы одаренные, кто больше, кто меньше.

– Я еду с вами по доброй воле, ничего плохого я не сделала. И в любой момент могу потребовать защитника.

– Вот и разберемся, что сделала, что нет и что из этого есть плохо.

Орден Стражей Порядка Амиран – О.С.П.А. Как официальное сокращение, так и прозвище в народе.

Четыре слова, вводящих простое население в трепет.

Их главное здание недалеко от порта, похоже на серую глыбу утеса, нависшего над морем.

Рори боялась, сильно боялась, что в Управлении ее накроет по полной.

Сколько у них там людей умерло? Скончалось? Казнилось?.. Наверно, и пыточные камеры имеются. Может, до сих пор в употреблении…

Подготовилась как могла, собрала крохи оставшегося от Мэлвина спокойствия и уверенности, выстроила из них ментальную стену, выровняла и сосредоточилась на дыхании.

Страх может быть и союзником! – слышишь, Рори? Трусливая девчонка!

Как ей не хватает сейчас Мэлвина и Авроры! Были бы они дома, не дали бы стражам так просто ее увести. Или пошли бы с ней. В общем, было бы гораздо-гораздо лучше!

Не так страшно как сейчас.

А если ее запрут в камере на сутки? Окруженной со всех сторон эманациями чужих смертей?

– Вы можете проверить меня с помощью медиатора соответствующего профиля? – рискнула спросить. А вдруг?

– У нас в отделении таких специалистов нет, – отрезал страж Хаффнер. – Работаем по старинке, мозгами да ногами.

– И одаренных нет. Ваш брат смотрит, где посытнее да потеплее, – добавил Вовин. – Что им в Орден переться? Дураков нет.

Да, дураков нет… Одна Рори.