Цитаты из книги «Городской тариф»

советской власти уже пятнадцать лет как нету. Где ему было получить такое профессиональное воспитание, где говорилось бы про честность, порядочность, про то, что погоны надевают не для того, чтобы деньги зарабатывать, а для того, чтобы людей от всяких поганцев защищать? Он что, с Луны свалился, наш начальник?

населением, уставшим от вечно пьяных мужиков, на «ура». Пьющие, конечно, окажутся недовольны, ведь нужно же людям какое-никакое физиологическое и эмоциональное отдохновение от тягот бытия, но это ерунда. Старшее поколение перейдет на самогон, с самогоноварением милиция начнет отчаянно бороться, тем самым показывая гражданам, какая она трудолюбивая и как радеет о соблюдении закона. А вот молодое поколение подсядет на наркоту, причем независимо от того, пили они раньше водку или нет. Ибо если в культуре страны не развито убеждение о том, что радость бытия достигается значительными усилиями, а не просто так с неба падает, то основная масса людей и будет по-прежнему стремиться эту радость получить быстро и легко, не вкладывая собственный труд. Зачем горбатиться до изнеможения, чтобы в конце оценить сделанную работу и почувствовать себя счастливым, если можно выпить и забыться, уколоться и закайфовать? Зачем напрягаться и откладывать момент счастья на потом, если можно без напряжения, здесь и сейчас? Человек слаб и подвержен искушению, так что с формированием спроса на наркотики проблем не будет. А кто сам не захочет употреблять – того подсадим, завлечем бесплатными дозами «на попробовать» – и дело в шляпе, во всем мире система налажена и приемы давно отработаны.

если срочно начать формировать внутренний рынок потребления наркотиков, то в очень скором будущем на этом можно будет сделать куда большие деньги, чем на транзите. А нужен-то для этого сущий пустяк: всего-навсего антиалкогольная кампания, которая будет встречена

А все просто: преступность и структуры, ей противостоящие, суть взаимозависимые системы; одна подстраивается под другую.

Каждый человек волен выбирать, кем ему быть в жизни, собакой или кошкой. Если он выбирает быть собакой, то ему, конечно, важно, чтобы о нем хорошо думали окружающие, чтобы начальство его любило, он стремится угодить главе стаи и получить от него поощрение. Я выбрал быть кошкой. То есть котом. И мне совершенно все равно, что обо мне думают окружающие, если сам я уверен, что делаю правильно и поступаю так, как велит моя душа.

Даже те руководители в высших эшелонах, которые в дележке не участвуют, но точно знают, кто, за что и сколько берет, не станут прижимать их в угол, потому что с тем, кто берет, легче договориться. И когда будет нужно, они обратятся к этим «берущим» и скажут, что и как нужно сделать. Кого посадить, кого выпустить, чью фирму разгромить и чью, наоборот, опекать, чтобы волосок не упал. Эти руководители взяток не берут, они чистенькие, но они впрямую заинтересованы в том, чтобы все вокруг брали и давали, потому что ими можно управлять и можно таким способом патронировать крупный бизнес, в котором они сами уже лично заинтересованы, или укреплять собственную власть.

уровнях. Кто ж нам с вами позволит тронуть ее хоть пальцем?

За последние три года цены выросли примерно на тридцать-сорок процентов. Где было двести долларов – стало двести пятьдесят, а то и триста, где было пять тысяч – стало семь-восемь. Сегодня администратор рынка ежемесячно платит начальнику ОВД полторы тысячи долларов, а три года назад была тысяча. Судья раньше начинал разговор, когда приносили пятьдесят тысяч, а сегодня уже с суммой меньше семидесяти и не подходи. А фирмы, использующие в работе труд нелегалов? С них начальники ОВД получали от пятисот до тысячи в месяц, а теперь числа с двумя нулями вообще не фигурируют, от тысячи – и выше. Производство процветает, приносит стабильный и высокий доход, и вместо того, чтобы гнить и разваливаться, система крепнет и обрастает коррупционными связями на всех

Мы имеем силовое предпринимательство. Наши милиционеры, следователи, прокуроры и судьи уже не взятки берут, а превратили свои должности в доходные места и наладили производство дорогостоящих услуг. Производство! Как завод или фабрика. А если завод рентабелен, вы его никакими способами не уничтожите, вам просто не позволят это сделать те, кто там, – Шепель ткнул пальцем в потолок, – сидит и получает дивиденды. Вот, полюбуйтесь!

А команды почему нет? Почему ее сверху не дают? Вон на каждом углу кричат о необходимости борьбы с коррупцией, комитет специальный создали, а команду «фас» не дают. Почему? Потому что нет политической воли. Декларации есть, а настоящей воли нет. А нет этой воли потому, что деньги, которые внизу берут, наверх уходят. Вот Афоня взял, на три кучки разделил: себе оставил, ребятам отстегнул и наверх подачку отправил. Наверху поднакопили за полгодика – и еще выше отправили. И дальше по цепочке. И так всюду, Юра. Поэтому наши генералы министерские сидят, молчат в тряпочку, дивиденды считают и никаких команд на настоящую борьбу с коррупцией не дают.