Цитаты из книг автора «Александра Маринина»

– Сроки-то для принятия решения давно прошли, я на восьмидесятилетие Николая Дмитриевича заглядывал – так еще ничего не было заметно, Лариска веселая такая была, Любе с Тамарой помогала, продукты носила, у плиты стояла. Тамара ей такой причесон изобразила – сказка! И Любу она тоже подстригла, получилось очень красиво. В общем, юбилей прошел классно, у меня прямо душа радовалась. Николай Дмитриевич, правда, всплакнул в один момент, но ничего, быстро успокоился. – Отчего всплакнул? – встревожился Камень, которого судьба старика трогала до глубины души. – Так он вспомнил, как праздновали его семидесятилетие и что Тамара была с Григорием, а теперь Григория с ними нет… Ну, вокруг этого. А в остальном все было здорово. Народу, конечно, было значительно меньше, чем на предыдущем юбилее, за десять лет народ поумирал. Но я отвлекся, я же про Лариску рассказывал. Ну вот, потом, после юбилея, я ее в феврале на Любином дне рождения видел, у нее тоже юбилей был, пятьдесят лет. Опять Тамара приехала, Аэлла с Бегорским пришли, еще кое-какие друзья и коллеги, человек тридцать набралось. В ресторане отмечали. Ну и Лариску позвали, она ж у них почти что член семьи. Лариска там отплясывала вовсю, хохотала, веселилась. И ничего такого я не заметил. А потом, где-то в мае, у бабки инфаркт сделался, Люба, конечно, подхватилась, начала Аэлле названивать, чтобы бабку в больницу положили. – А что, просто так человека с инфарктом госпитализировать нельзя? – недоверчиво спросил Камень. – Нужно ждать, пока он совсем умрет, чтобы сразу уже в морг везти? – Вот примерно так у них и было в те времена, – подтвердил

Мы часто переоцениваем свою значимость. И страшно удивляемся, когда выясняется, что значимость эта не так уж велика и от нас вполне можно отказаться…

отдала, вот уж скоро год будет. Ничего, справляется. Ясли хорошие, с пятидневкой, так что она в течение рабочей недели может даже не каждый день девочку домой забирать. Они с Родиславом так приноровились, чтобы он приезжал, когда Даши нет и ничто не отвлекает от утех. Теперь он ездит к Лизе не так часто, все-таки в адъюнктуре он был посвободнее, мог и днем ее навестить, а вечером быть дома, а теперь работа ответственная, да командировки, да совещания допоздна, да бумаги срочные. Но где-то один-два раза в неделю получается. Выходные

«Никогда не задавай вопрос, если не уверена, что готова услышать ответ». Именно здесь много, много лет назад

меня учил никогда не делать выводов из поверхностного изучения вопроса. Он говорил: даже если знания в конкретное дело не пойдут, они лягут в голове плодородным слоем почвы, на которой впоследствии непременно вырастет новое понимание какой-то, пусть даже совсем другой, проблемы.

губерниях, то есть вне черты оседлости. То комиссии какие-то создают для изучения еврейского вопроса, то один указ примут, то другой, то запретят им селиться в сельской местности, от этого в местечках возникает большая скученность… Но это все в правительстве. Ну, и в прессе, разумеется. А православное население пока напрямую с евреями не столкнется, так и не вспомнит, что они существуют. И вопрос этот между собой не обсуждают, если только конкретный еврей не составляет им конкуренцию в торговле или в ремесле.

русского народа к еврейскому вопросу интереса почти нет. Вернее, я не так выразился: у правительства интерес есть, и очень большой, они постоянно обсуждают проблему еврейских поселений и предоставления евреям возможности без ограничений проживать во внутренних

русские вспоминают о евреях только тогда, когда в них возникает надобность, а в остальное время забывают. Н

то в полиции служат люди с низкими моральными качествами; эти полицейские творят произвол и беззаконие по отношению к обывателям, но послушно и с готовностью выполняют любую волю начальства; при постоянно растущей дороговизне полицейские вынуждены обеспечивать себя и свои семьи вымогательством денег у всех и каждого. Вот вам и реформа! Убежден, что и сто лет пройдет – и будет все то же, даже если режим многократно и неузнаваемо переменится. От режима зависят только законы, а настоящая живая жизнь зависит от людей, и покуда люди будут оставаться прежними, никакого обновления ждать не имеет смысла.

Законы переменились, а люди с их мышлением остались.